Дневники и письма

      Это удивительно спокойное место, словно отрезанное от всего остального мира. Мне здесь нравится. Нравится тишина, нравится холод, нравится идущий крупными хлопьями снег и горы, еле видимые за снегопадом, нравятся старые камни и дерево, непривычные силуэты крыш, строгая геометрия здания.       Я здесь уже почти пять дней. Днём бесцельно слоняюсь по храму, рассматриваю резьбу на деревянных панелях, наблюдаю за тренировками Клинков, а вечерами дремлю у огня в большом зале с катанами (словно старая бабка) или делаю выписки из «Основ алхимии» Матиэрри. Удивительно, но меня пока ещё ни разу не потянуло ни взяться за лук, ни выйти за пределы внутреннего двора.       Клинки — занятные ребята. Я так понимаю, что здесь в основном новички, которых натаскивают перед «выходом в свет». Быт их тут — это смесь монастыря и казармы, и ежедневные постоянные тренировки с оружием переходят в столь же выматывающие многочасовые медитации перед алтарём Талоса. Ещё на них большинство обязанностей по охране периметра и поддержанию порядка внутри и снаружи храма — «гражданской» обслуги здесь практически нет. Спят все вместе — и мужчины, и женщины — практически на полу, пища самая простая, личных вещей — минимум. Занятно после всего этого, наверное, оказаться где-нибудь в Имперском городе.       Со мной они аккуратны и неразговорчивы: «Пожалуйста, обратитесь к грандмастеру». Что ж, я для них — чужак. Причем скорее неприятный — как случайный свидетель их позора — чем вызывающий любопытство. Меня сторонятся. Впрочем, я и сама не слишком стремлюсь к общению.       Однако даже это не мешает почувствовать царящую здесь напряженную и подавленную атмосферу. Убийство Уриэля VII не только оставило позорное пятно на репутации ордена, но и поставило под сомнение сам смысл его существования… И все разговоры, что ведутся встревоженным приглушенным полушепотом, в большинстве своём именно об этом. Даже объявление Мартина наследником не могло полностью изменить ситуацию. Хотя, признаться, всё было обставлено довольно торжественно: строй Клинков в парадных доспехах, трепещущие на ветру флаги с имперскими драконами, звенящие в утренней тишине слова присяги…       … и несчастный Мартин Первый Септим, который «постарается быть хорошим Императором».       Вот уж на чьём месте мне бы не хотелось оказаться! Он выглядит уставшим, растерянным и немного жалким — слишком многое на него свалилось за прошедшие пару недель. Он много времени проводит за книгами, регулярно, иногда по несколько часов кряду, совещается с Джоффри… А ещё почти никогда не бывает один — кто-нибудь из Клинков обязательно рядом, стоит ему выйти из своих комнат. Мартин пытается с ними говорить, но они только выпячивают грудь и надувают щёки («Слушаю, мой Император!») словно деревянные болванчики для игры в латро[1]. Наверное, их отучают видеть в Императоре обычного человека с человеческими же потребностями в первые несколько недель службы. А может быть — и даже более вероятно — любые личные отношения между телохранителем и собственно телом, делают работу первого менее эффективной.       Мартину же сейчас просто хочется выговориться, это видно. Вчера он какое-то время крутился рядом, когда я читала, но моя кислая морда, похоже, его отпугнула. Зря я так, наверное. Нужно будет с ним действительно поговорить… Хах! Какая изумительная возможность стать наперсником нового Императора! Можно будет титул какой-нибудь себе выклянчить и владенье подстать. Так ведь умные люди состояния и делают.       Впрочем, меня умным человеком назвать можно с натяжкой. Да и на самом деле, мне его и вправду жалко. Не думаю, что пробуду здесь долгое время, а после моего отъезда он останется тут совсем один.