«Джуд»

Джуд. Рука сама собой выводит ее имя. Чему здесь удивляться, в последнее время его тело напрочь отказывается подчиняться, когда дело касается человеческой девушки, — как правило, без его ведома. Валериан толкает ее на землю, похабно засовывает яблоко ей в рот. У Кардана в горле поднимается сладкая и туманящая разум ярость. Сам того не осознавая, он на ходу хватает соль из корзинки девушки, прежде чем Никасия, подобно какому-то злобно хихикающему эльфу, пританцовывая, уносит ее прочь. Взгляд Никасии светится ликованием, которое зачастую тесно переплетается с жестокостью. Она полагает, Кардан примкнет к их забаве, продолжит и дальше насмехаться над Джуд — именно так он и поступит, но за всем его гневом клокочет кислый и едкий привкус ужаса. Кардан может сколько угодно потешаться заодно с ними, но в глубине души он знает: первым его порывом было спасти ее. («В человеческой крови есть соль», — щелкает в мозгу, и он развевает содержимое флакона по ветру). Джуд. Ее образ, раздетой и униженной, выжигает мысли. Он давит ладонями на закрытые глаза, наверняка пачкая чернилами лицо, но все напрасно: наваждение только вспыхивает яркими пятнами. Не то, чтобы это приятно. Накатывающее удовлетворение от демонстрации своей власти над кем-то успело набить оскомину. Оно схоже с примитивным наслаждением, которое испытывает Никасия, досаждая кому-то и зная, что ей неминуемо все сойдет с рук. В этот раз все было по-другому. Джуд. Если она однажды сломается, он хочет, чтобы это случилось из-за него. Или ради него. Он сам не понимает, чем одно отличается от другого, но навязчивое желание маячит за пределами его досягаемости. Может, именно поэтому мысль о том, что Джуд преклонит перед ним колено, так заманчива. Вовсе не для развлечения его прихвостней; почему-то ему необходимо, чтобы она признала его превосходство над собой. Видеть ее мертвой он не хочет, даже если это самый простой выход. Ему чуждо кровопролитие, говорит он себе, но Джуд доводит его до исступления, а он знает — в запале иные фейри отваживались на убийство. Наверное, так погибла ее мать, и из-за этого девчонка оказалась частью его жизни. Джуд. Будь она мертва, с агонией было бы покончено. Джуд. А вместе с тем, и с его одержимостью. В ушах стоит звук, с которым она давилась золотым фруктом. Желчный привкус отвращения встает комом в горле при мысли о неподдельном удовольствии Валериана, о своем собственном страхе за… что? За то, что с ней может что-то случиться прежде, чем он добьется от нее подчинения? Что с ней вообще может что-то случиться? Джуд. Какой смысл, если она не сделает это добровольно. В уме он тяжелым взглядом обводит очертания человеческого тела: впадинки, изгибы, которые и раньше давали повод разгуляться его воображению, а узрев их во всей красе, он не в силах выкинуть их из головы. Это не ощущалось посягательством на нечто запретное, пока его взгляду не открылись тянущиеся к груди ключицы, выпуклый живот, ямочки на ее бедрах. У фейри кожа была столь гладкой и изумительной, что любой изъян тут же бросался в глаза. Джуд. Кардан жаждет сокрушить ее. Его так и тянет исследовать каждую особенность ее тела: все то, что их отличает, повсюду расставить метки — зубами, языком, руками и… Джуд. Ее взгляд — вот, что возвращает его в реальность. Стоило ей отведать фейрийского фрукта, как она превратилась в нелепое безвольное посмешище с остекленевшими глазами. Дружки хохочут до упаду, и Кардан тоже должен бы порадоваться, увидев ее слабость. Вот только она не была собой. Ее заставили это съесть — яд под видом услады, — и как бы он не желал ее, как бы не изводил себя этим кошмаром, ему претила мысль пользоваться ей таким образом. Джуд. Он хочет добровольного согласия. Джуд. Не в рамках какой-то договоренности, не ради защиты никчемной сестрицы, и не потому, что какой-то волшебный фрукт развязал ей язык. Он хочет, чтобы она склонила перед ним голову, ясноглазая, самонадеянная, пленительная настолько, что голова идет кругом. Он хочет, чтобы она опустилась перед ним на гребаные колени, потому что таков ее личный выбор. Джуд. Джуд. Джуд. Имя снова и снова царапает бумагу — местами мокрую от слез. Лишь миг Кардан невидящим взором смотрит на листок, а потом засовывает куда подальше. С глаз долой, из сердца вон. Если бы отделаться от девчонки было так же просто.