То, что важнее

Разочарование вдруг постепенно сменяется лёгким раздражением. Ну да. Границы для того и существуют, чтобы ограждать. Ограждать от негативных последствий. Людям свойственно причинять друг другу боль. И чем ближе расположишь к себе кого-то, тем больнее будет тебе. В качестве профилактики и были созданы стены, за которые никому не дозволено было пройти. Но почему, как она умудрилась их преодолеть? Сделать лишь один шажок на этой закрытой территории. Это было настолько неправильное чувство, когда думаешь об одном и том же человеке дольше положенного, при этом не зная о нём ничего. Даже имени. Почему она тоже так искренне радовалась той второй встрече? Вескер снова и снова прокручивал ту короткую сценку в больнице, восстанавливал по деталям её фигуру перед глазами, пытаясь уличить во лжи, зачем-то пытаясь уличить её во лжи… но ничего не выходило. Незнакомка спутала все карты, заставила сомневаться в сложившихся за много лет принципах, прочно засела в голове, заполняя собой все мысли. Она ведь даже ничего не успела сделать или хотя бы сказать что-то такое, что оправдало бы её присутствие у него в сознании. Это походило на какой-то бред. Может быть, это чья-то шутка? Может быть, она на самом деле шпионка ФБР? Чем же он тогда себя выдал? — Надоело… — он запрокинул голову на спинку скамейки, на которой сидел последний час. Сидеть одному в зоопарке и без того было достаточно неловко, но городской чиновник назначил встречу именно здесь. Сказал, что будет гулять с женой и детьми, а потом «случайно» наткнётся на него, и они отойдут поговорить о якобы старых-добрых временах. Ничего не оставалось, кроме как согласиться на такую нелепую схему. Хорошо, что было облачно, потому что солнце грозило вот-вот спалить всё под своими лучами. В будний день и дневной час было совсем мало людей. Но в зоопарке внимание привлекали не они, а сидящие по вольерам животные со всех уголков мира. От скуки и однообразных в последнее время мыслей захотелось вновь понаблюдать за зверьми и птицами. Как в действительно старые-добрые времена. Подойдя к вольеру с гепардом, Вескер попытался высмотреть пятнистого хищника, но его нигде не было видно. — Он под кустом прячется, на дальней стороне, — послышался рядом голос. Знакомый мягкий голос. Можно было даже не поворачиваться, чтобы убедиться в достоверности своего предположения. Ведь этот голос последние дни бесперебойно звучал в голове в дополнение к визуальному облику. Но не посмотреть было невозможно. Хотелось полюбоваться этими огненными прядями ещё раз. Солнце не пряталось за облака. Оно спустилось под них. Приняло человеческий облик и подошло к нему. В очередной раз. На ней были тёмные очки. Надо же, почти такой же формы, как у него. Вескер покачал головой, не веря в происходящую реальность. — Вот уж не думала, что увижу здесь тебя, — совершенно непринуждённо говорила знакомая незнакомка. — Развлекаешься? — Не совсем. Скорее, пытаюсь развлечься. — А что мешает? — Работа. — Ты работаешь в зоопарке? — вновь удивлённо усмехнулась она и осмотрела Альберта с ног до головы. Не походил он на местного рабочего. — На самом деле, я могу работать в любом месте. Моя работа не привязана ни к какому конкретному месту, — зачем-то объяснял он. Зачем? — Интересно, наверное, каждый раз работать в разных местах. Не успевает надоесть, — эх, если бы она была права на сей раз. Главным минусом этой грязнейшей работы на свете был её смысл, а уж стоило ли говорить о том, как легко нужные люди соглашаются где-нибудь подыграть или промолчать в нужный момент, стоит посветить у них перед глазами пачкой зелёных. Нет, это надоедает быстрее всего. — Ну, а ты хотя бы развлекаешься? — Да. Давно хотела побывать здесь. Только животных всё равно жалко. Сидят за решётками, и все на них каждый божий день смотрят. — Но тебе всё равно нравится смотреть? — Смешанные чувства. Они все, конечно, очень красивые и милые, но одновременно такие несчастные из-за того, что взаперти. Да, всё правда. Всё до последнего слова правда. Всё, как есть. Кто же послал эту солнечную девушку? Для чего? Почему она так уверенно ломает чёртовы границы, не делая при этом ничего? Такая непринуждённая и непосредственная, без лишней наглости и чрезмерной скромности. Глаза сами возвращались к её силуэту. Обычная стройная фигура, простая, но гармонично подобранная одежда, огненные волосы… Она повернулась к нему в ожидании какой-нибудь реплики посреди повисшего молчания. Никакой фальши. Кристальная чистота. Сердцебиение ускорялось с каждой секундой, что она смотрела на него. — Может быть… — наконец-то подобрал слова Вескер, — может хочешь встретиться где-нибудь ещё? И она улыбнулась. Плавной линией, вместе с которой черты лица приобретали самое идеальное сочетание. Разве можно так нещадно разить в самую душу? Беспощадно разрушать высокие стены, не прилагая никаких усилий? — Я не против. Как насчёт набережной завтра вечером? — Договорились, — до завтра ещё столько времени, а с ней хотелось быть рядом как можно дольше.. — Так забавно, — усмехнулся Альберт, — мы уже договариваемся о свидании, но так и не узнали имён друг друга. Девушка легонько рассмеялась. Ситуация явно забавляла и её тоже. — Эрин Мюллер, — она протянула руку. — Альберт Вескер, — а он пожал её, в тайне не желая отпускать. — Вот мы, наконец-то, познакомились. Пройдёмся немного? — чёртов чиновник со своим идиотским планом… но это дело было слишком важным, чтобы испортить встречу и уж тем более, чтобы она не состоялась. — Прости, но в этом месте у меня встреча. Далеко отойти не могу. — Значит, будем ходить здесь, — невозмутимо предложила Эрин. Переходя от одного вольера к другому, они зачитывали информацию о находящихся в них животных и наблюдали за ними, делясь впечатлениями. В этом действительно было так мало смысла. Но сейчас имело огромное значение. Вескер подумал, что даже если бы они просто стояли на одном месте посреди пустыря, это имело бы ровно такой же смысл и столько же значения. Драгоценные минуты шли вперёд. Время всегда коварно шло только вперёд и никуда больше. На дорожке показалась теперь уже не долгожданная персона в окружении жены и маленьких детей. Вот и вырисовывался результат очередного неожиданного столкновения с девушкой — разочарование от того, что встрече пришёл конец. — Ох, кто у нас здесь! — попытался сыграть удивление немолодой чиновник. Вескер отметил, что театр по нему не плачет. — Кажется, сегодня все рады тебя видеть, — тихо хихикнула Эрин. — А я был рад только до этого момента, — негромко отозвался Альберт. — Мне нужно идти, — хотел бы он не отрывать взгляд от неё. Не обращать внимания на приближающегося мужчину. Но нельзя. — Тогда до встречи завтра, — по-прежнему непринуждённо пожала плечами она. Эрин не казалась расстроенной прощанием. Ей всё равно? Нет-нет, она просто живёт процессом и будет ждать его продолжения завтра. И Альберт признался, что ему стоит начать то же самое.