Его Спасительница

Проклятие снято давным-давно. Примерно, год назад. За это время скопилось не так много новостей — память всем была вернута, Добро победило, Реджина встала на светлую сторону, Спасительница воссоединилась со своей семьёй, но… Румпельштинцхен до сих пор молча страдал от неизбытка любви и тихого и именно семейного счастья. Белль осталась жить с ним и свои мечты, что он изменится в идеал остались такими же. Сам Тёмный маг тайно от всех наблюдал за своей Спасительницей. Её взгляд при виде Генри и родителях всегда был переполнен любви и нежности с искринками великого счастья. Румпель чувствовал жгучую зависть, поглощающее всё его сердце. Он так хотел, чтобы на него точно так же смотрела она. Других таких любящих глаз ему не надо. Но за всё это время он вёл себя неподобающе, не смог сдерживать свой характер и его карающие последствия. Никто не хотел с ним говорить, все его остерегались и избегали. Эмма Свон бросала на него непонятный взгляд, словно в ней что-то боролось, чтобы хорошенько врезать ему и что-то совсем противоположное, что помешало поступить с Тёмным так грубо. Он сидел на лавке в парке и стыдливо опустил голову. Господи, почему так стыдно и одновременно гордо за свои проказы. Однако, надо признать, если бы магия кинжала не сделала его Тёмным магом, то он бы до сих пор остался трусом и неизвестно, что бы тогда было. Может, Эммы бы тогда на свете ещё не было, а может, что он сам умер бы под чьей-нибудь тёмной силой.   Ветер присвистнул в ушах, играя с его волосами. Румпель тяжело вздохнул, поглощая в себя чистый, осенний воздух и нервно потёр лоб. Всё-таки он остался трусом. Он бы мог храбро подойти к Эмме и завязать диалог, найти поддержку, а может и обоюдную симпатию, но не смог. Трусость не дала ему этого шанса. Неожиданно, кто-то мягко положил руку ему на плечо, вызвав у него волну напряжения. Он был готов сказать пару сильных слов в свою защиту, но открыв рот, сразу же передумал, ибо услышал её голос: — Мистер Голд, что с Вами? Произнесла так мягко, успокаивающе. Он мгновенно расслабился. Неужели, он дождался какого-то к нему внимания с её стороны. На его удивление, она говорила мягко и спокойно, как будто она разговаривала с дитя. — Могу проводить Вас до Белль. Уверена, она мигом Вам поможет. — С чего Вы взяли, что я болен или что-то тому подобное, мисс Свон? — иронично произнёс он и лёгкая усмешка коснулась его губ. Да, Белль поможет ему, как же. — С того самого момента, когда Проклятие было снято, я заметила Ваше странное поведение. Вы стали отчужды, избегать всех, уходить в тень, оставаться наедине. Даже Белль это заметила. Вот как. Даже Белль это заметила. — А Вам то какое до этого дело, мисс Свон? — Из всего уважения ко мне, называйте меня просто Эмма, — её губ коснулась скромная улыбка. Честно сказать, она единственная из всех, к кому он обращался так вежливо. По обычаю он звал всех знаменитыми прозвищами или по именам, или по фамилиям, объясняя, тем самым, что ему было наплевать на них и как к ним обращаться, ведь главное, что они смогут ему дать. Но к ней он чувствовал уважение и проявлял своё почтение, считая, что она оценит это, поймёт. Но, видимо, она не заметила этих к ней чувств и ей было некомфортно… Она продолжила — Я хочу обращаться ко всем по истинным именам. Не будете против, если я буду звать Вас Румпельштинцхеном? — Не буду, — тихо ответил ей. Правильно произнесла с первого раза. До этого она не решалась его называть по его имени, но сейчас она была полна решимости это сделать и выполнила это успешно. Обычно все каверкали, как хотели его имя, но она проговорила его чётко и ясно, словно это было самое простое имя на свете. И всё-таки она же хранительница его истинного имени. Почему нет? — Так, что Вы думаете? Проводить Вас до Белль? До дома? До Вашего магазина? — Думаю, не стоит. Я не болен, просто привык быть один, — мягко отказался он. Что ты делаешь, Румпельштинцхен, ты же сейчас ей грубишь, что ты творишь. Прекрати. Вдруг, ей больно? Может, ты её ранил? Она же сейчас уйдёт и оставит тебя снова страдать. Её рука осторожно покинула его плечо. — Но, Вы можете посидеть вместе со мной, просто за компанию.   Дальше всё зависело от неё. Повисло неловкое молчание и Эмма мягко улыбнулась ему. Настоящая улыбка. Он посмотрел в её глаза и понял, что они спокойны и холодны, как ночное озеро при свете полной луны. Румпельштинцхен отвёл взгляд, лучше не смотреть в эти глаза. Они никогда не будут гореть честной любовью и счастьем при виде него. Она просто откажется и уйдёт. Ей этого не надо. Однако вопреки его мыслям она тихо села рядом с ним и обратила свой взор серых глаз на озеро. Её присутствие придавало ему уверенности и покоя. Иногда достаточно, чтобы кто-то нужный, близкий сидел с тобой рядом и просто молчал. Облегчение и надежда зажглись в его сердце, как новая звезда в ночном небе.