Хроники выходных 2

      Анзи знал как заметать следы. Выведенный из равновесия Аяме выяснил это, не найдя ни одного следа беглеца. Ориентироваться можно было только по звуку - гитарист, запутывая след, периодически выражал свое недовольство очередным столкновением с деревом. И, судя по последней реплике, дело шло к тому, что Анзи собирался дать сдачи особо нахальному клену, который, не имея представления о правилах проведения разборок, принятых в цивилизованном обществе, подло подкрался к нему сзади.       У Аяме мелькнула мысль, что можно просто подождать, когда тот проиграет свой неравный бой и, проспавшись и протрезвев, превратится обратно в разумное существо. Но ждать пришлось бы долго, и наверняка Сайори не даст им спокойно провести досуг без гитариста. У нее было какое-то обостренное понятие ответственности. По мнению Аяме ей нужно было бы больше думать о других достойных внимания вещах. Например, о душевном спокойствии клавишника группы, которое шатается как береза на ветру каждый день, проведенный вместе с одногруппниками. Отвекшись на эти мысли, Аяме чуть не пропустил след. След! Это был всем следам след. Под кленом на кусте висела рубашка Анзи, порванная - Аяме навскидку посчитал - в четырех местах. А ведь можно представить, что на него напал зверь, а не клен, подумал он. Можно, но не нужно. Рубашка была здесь, а Анзи, стремительно превращающийся в Тарзана, где-то там. Аяме вздохнул и, пораскинув мозгами, пошел в сторону машины. Если куда-то и мог направиться озаренный какой-то мыслью Анзи, то только туда, так как "какая-то мысль" могла означать лишь одно - давнюю любовь гитариста многолетней выдержки, спрятанную в пылесосике под водительским сидением. О ней знали все, но Соно уже давно прекратил все посягательства на драгоценную бутылку, объяснив это своим плохим характером и "привычкой откладывать на черный день". Все поняли, что Соно жмот, но спорить не стали. А вдруг перепрячет и тогда вообще можно прощаться с мечтой. Аяме полагал, что Анзи, доведенный до нужного градуса, мог учинить грабеж передвижного бара, а это означало для Аяме следующее - надо успеть и перепрятать, либо, если уже поздно, то хотя бы присоединиться. Стоило поспешить.       Соно в свою очередь практически сразу пришел к тому же выводу и листья летели из под его ног словно испуганные птицы, когда он несся по лесу подобно спасателю на пляже, бегущему на помощь окруженной акулами женщине. Точнее, всего одной акулой. Но какой!       Сайори была не в курсе обстоятельств, но скорость, которую взял Соно, естественно, навела ее на определенные мысли, а посему она тоже решила поторопиться.       Ю, оставшийся на берегу в одиночестве, решил заняться общественно-полезными делами - собрать костер заново, вскипятить водички и приготовить походный ужин из свежей рыбки. Выбрав более-менее знакомую рыбу из внушительного улова Йо, он понял, что не имеет никакого представления, что с ней делать. Поэтому пришлось прервать более чем эффективное занятие басиста и коммандировать его к костру. Но и потом для Ю нашлось дело - рассортировать добычу Йо. Рыбу в ведро, сгораемый мусор в один пакет, банки - в другой. Попалась даже пара раков - Соно будет в восторге. Если ему будет чем жевать, подумал Ю. Дела приняли захватывающий поворот и сохранность вокалиста была под угрозой даже более реальной, чем обычно.       филер       Напряжение росло. Соно понимал это, видя тяжелые темные облака, сгущающиеся над домом Сайори. Ему представлялся огромный котел, стоящий посередине комнаты, в котором Сайори готовится приготовить Соно на ужин, черный мох и одиноко капающая с потолка вода. Одиноко капающая вода... черт, надо песню написать, восхитился он и продолжил фантазировать. Вот Сайори приглашает его войти. Они поднимаются на четвертый этаж, лампа нервно мигает и слышен только треск сгорающих светлячков. Дверь приоткрыта и Соно так рад, потому что код от двери Сайори позавчера сменила и он еще не успел выведать последовательность. Внезапно из квартиры сквозь эту узкую щель выползает зеленый дымок, стелющийся у пола, и становится ощутимо холоднее. Но Сайори говорит, что ужин стынет, и эти слова действуют на Соно как наркотик - голова начинает кружиться, а тело перестает слушаться и само движется к входу. Он пошире распахивает дверь и мурашки ползут к шее...       - Ты. Поднимайся.       Соно моргнул и закрыл рот, наполнившийся слюной.       Хмурая как грозовой фронт Сайори стояла перед ним и ждала, не обращая внимания на бабулек, твердивших, что он не делал ничего плохого, у него еще вся жизнь впереди и главное - не загубить талант.       - Наверх поднимайся.       Соно, еле вырвавшийся из объятий фантазии, сглотнул. Воспоминание о черном котле вертелось в голове, выдавливая всю храбрость.       - А тут подождать можно? Ты... ты же недолго обычно собираешься.       Сайори поджала губы:       - Чтобы ты потом ныл, что голодный? Оно мне не надо. Иди и ешь.       Соно сглотнул еще раз. И решил стоять до конца.       - Мы можем в ресторан пойти. Я знаю, какой у тебя лю...       - То есть, то, что я приготовила, ты есть не будешь?       Тут Соно понял, что проиграл. Он прикрыл глаза и трагически прошептал:       - Я сделаю это ради тебя. Я пойду туда и ты можешь сделать со мной все, что...       Боже, простонала Сайори и, схватив Соно за рукав, потащила к двери. Бабульки покачали головами. "Только не по голове" - это ей послышалось? С балкона второго этажа на них глядел мужик в мятой майке, не умеющий отличить вопли попугая от собачьих разговоров. Он медленно кивнул, глядя Сайори в глаза, отчего мурашки поползли уже по ее шее.       Пока что все шло по плану.