До первой звезды

"Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля, и разит князей Моава и сокрушает всех сынов Сифовых". Чис. 24:17 "Слыша о звезде, не думай, что она была одна из видимых нами". Феофилакт Болгарский

Четыре гудка, прежде чем Линда сняла трубку, казались вечностью. — Четырнадцать, девяносто четыре, двенадцать, двенадцать. Дом Хафстрейнов, — прохладный женский голос собирался продолжить, но его перебили: — Привет. На другом конце провода послышался горький вздох облегчения: — Эдвин… — Я… — он не знал, с чего начать, что сказать, потому что сейчас нельзя было ещё говорить о произошедшем. Никто бы не захотел и не смог. Не по телефону. По счастью, невестка сама решила продолжить разговор, и, медленно роняя каждое слово, произнесла: — Послушай. Я думаю, тебе лучше не приезжать. И замолчала. Эдвин поник головой, выдавая это за кивок. А потом, вспомнив, что разговаривает по телефону, приглушённо ответил: — Хорошо. — Ты же знаешь, — Линда виновато затараторила, — здесь тебя любят. Просто мы собрались ехать к моим родителям, а я ещё ничего не сказала детям, и если скажу, и ты приедешь… — Понимаю, — мягко перебил её поток речи Эдвин. В этот миг он ненавидел, что они с Элтоном родились близнецами. Если он приедет, тяжелее всех будет не детям, конечно. Доктору показалось, что он услышал сдавленный всхлип, и, чтобы занять неловкую паузу, спросил: — Может быть, тогда позже? Недели через две. Собеседница шмыгнула носом и медленно выдохнула, возвращая себе спокойствие: — Да, может быть. Я позвоню. — Я пришлю подарки для Уны и мальчиков почтой… — пока Эдвин говорил, Линда повесила трубку, и он почувствовал себя совершенным идиотом, договаривая свою фразу в злобное остервенение коротких гудков. Доктор Хафстрейн отнял трубку от уха и долго смотрел на неё, прежде чем положить. Телефонный аппарат щёлкнул, и тут же Эдвин услышал звон ключей в замке. — Рианнон? — крикнул он через кухню и стушевался, ругая самого себя: никогда раньше так не делал. Их с Рианнон Келли поначалу не связывало ничего, кроме полуофициальной дружбы: она снимала у него комнату, была поглощена своей работой — архитектурой и дизайном — и иногда ходила в паб с подругами, оставляя дом в полное распоряжение его хозяину. Но Эдвин закончил ординатуру под началом её матери, а её отец приходился ему родственником в чёрт-знает-каком (но если постараться, подсчитать ещё можно было) колене, и их дружба быстро стала обычной. Насколько обычной может быть дружба двух людей, пользующихся одной стиральной машинкой. Рианнон показалась в дверном проёме — всё ещё в пальто и огромном вязанном шарфе, который спешно разматывала, но уже без обуви. Золотистые волосы были собраны в хвост. Вид у неё был обеспокоенный. — С тобой всё в порядке? Мужчина тяжело опёрся спиной на кухонный стол и прикрыл глаза рукой. — Ничего. Ничего. Просто, — он собрался и поднял взгляд на Рианнон, настороженно замершую в дверях. Пальцы добела сжали столешницу: — хотел сказать, что ты можешь не брать с собой ключи. Я буду дома. Квартирантка красноречиво подняла светлую бровь. Эдвин неловко кашлянул, отвернулся и принялся нарочно греметь посудой, складывая её в раковину. — Наверное, позвоню в больницу, возьму дежурство на сегодняшнюю ночь. Мисс Келли скомкала шарф в руках. — Никто добровольно не берёт дежурство на Рождество. Эдвин молча полоскал посуду, хотя она давно уже была чистая. Рианнон кусала губы, не находя нужных слов. И вдруг он выключил воду и, не оборачиваясь, спросил: — Не выпьешь со мной напоследок? Она не успела подумать. — Едем вместе, — сразу сказала. — Что, прости? — Эдвин повернулся, одновременно хватаясь за полотенце, как за спасательный трос, и точно так же, как Келли шарф, скомкал его. Доктору казалось, сделай он хоть шаг вперёд — ноги не удержат. И он стоял, как в самом начале их разговора, опираясь на кухонный стол. — Ты можешь провести Рождество с нами, — объяснила Рианнон, оживясь. — Со мной и моими родителями. Давай, я знаю, что у тебя собраны вещи для поездки в Хай-Уиком. На четырёхчасовой поезд ещё должны остаться билеты, обменяю свой, и приедем как раз к вигилии. Эдвину только и оставалось, что безмолвно и неотрывно смотреть на неё. — Чего ты? — девушка шлёпнула его тыльной стороной ладони по локтю. — Не стой как столб, нам нужно успеть на вокзал. И тут же с сосредоточенным видом взяла телефон и, зажав плечом трубку, принялась набирать нужный ей номер.