Избранный Невилл

Драко Малфой был рад вернуться на платформу девять и три четверти, хотя никогда и никому в этом не признавался. Рождественские каникулы были долгими и очень скучными. Поместье Малфоев было огромным, старым и одиноким. Его населяли только Драко, его родители и их домовые эльфы. Но они не считались компанией. — Ну, — внезапно сказал отец. — Увидимся на Пасху. — Увидимся, — ответил Драко. Они стояли лицом друг к другу. Неловкий момент. Пока Драко не ушел, чтобы сесть на поезд. Он легко нашел Крэбба и Гойла — их было трудно не заметить — и присоединился к ним в купе вместе с несколькими другими слизеринцами его курса. — Привет, Драко, — сказала Пенси Паркинсон. — Как прошли твои каникулы? — Все было хорошо, — отмахнулся он непринужденно. Она, казалось, ждала, что он задаст ей тот же вопрос. Он этого не сделал. — Мои тоже прошли хорошо,— с легкой грустью произнесла она. В наступившей тишине Пенси посмотрела себе под ноги. Драко увидел, как мимо их купе прошли двое гриффиндорцев: Лонгботтом и Грейнджер. Крэбб и Гойл тоже это заметили и выжидающе смотрели на Драко. — Я ненавижу Лонгботтома, — сказала Пенси без особой убежденности. Вероятно, для того, чтобы она могла забрать свои слова обратно, если Драко с ней не согласен. — Я тоже, — прошипел он, и Пенси почувствовала большое облегчение. Она начала жаловаться на Грейнджер, Уизли и почти всех гриффиндорцев, даже самых скромных, о которых Драко никогда не слышал. — И Поттер, — выплюнула она. — Он думает, что он так хорош во всем! «Ну, он вроде как хорош во всем» , — подумал Драко. Он всегда хвастается,— продолжила Пенси. — Он такой… — Я думаю, с Поттером все в порядке, — вмешался Драко. Пенси уставилась на него, а затем полностью сменила тон. — Да, я думаю, он классный, - стушевалась девочка, небрежно откидываясь, но её лицо заметно порозовело. Драко задавался вопросом, почему ему так легко найти людей, которые согласятся со всем, что он скажет. Возможно, у него был природный талант к власти. Его однокурсники-слизеринцы смотрели на него как на лидера. И он был более чем готов выполнить эту позицию. После дальнейших издевок в сторону Гриффиндора поезд остановился, и Драко повел свой отряд в подземелья, в гостиную Слизерина. Ему нравилась атмосфера в комнате. В целом он имел зеленоватый оттенок. Освещение заставило его белокурые волосы излучать зеленое сияние. Воздух был прохладным и влажным, потолок низкий, декор минималистичный. Над головой постоянно раздавались слабые грохочущие звуки — Черное озеро бурлило и дышало… Всё сложилось вместе, чтобы создать ошеломляющее впечатление пребывания под водой. Ещё в сентябре Драко чувствовал удушающую клаустрофобию каждый раз, когда заходил в гостиную. Но он научился принимать полумрак и сырость подземелий. Комфортно жить в такой обстановке - означало быть настоящим слизеринцем; искусный, хитрый и храбрый на своем собственном факультете. Не то переоцененное, самоотверженное гриффиндорское мужество. Точнее было бы определить это как глупость. После долгого и довольно удручающего пребывания в поместье Малфоев, Драко с облегчением вернулся и в тусклом свете общей комнаты переполнялся слизеринской гордостью.

***

Гарри Поттер не удивился, получив несколько писем в первое же утро после рождественских каникул. По одному от каждого из его родителей, по одному от Сириуса и… почему было четыре конверта? Он с любопытством схватил четвертый. Это было от... Хвоста? Гарри с нетерпением открыл письмо, совершенно забыв о вкусном завтраке, стоящем перед ним. Здравствуй, Гарри, я надеюсь, что ты хорошо провел каникулы и наслаждаешься своим первым днем в школе. У меня есть к тебе пара вопросов, если ты не возражаешь. Что ты знаешь о Невилле Лонгботтоме? Каковы его интересы? Как он в школе? Спасибо, — Хвост. Гарри перечитал письмо несколько раз, раздражаясь всё больше и больше. Он почти мог слышать жалкий, извиняющийся тон голоса Хвоста, пока читал. Что такого интересного было в Невилле? Он был таким скучным… Гарри начал писать в ответ, выплеснув своё разочарование в словах и проткнув пером пару дырок в бумаге. Хвост, спасибо, что притворяешься, что заботишься обо мне. Я ценю это, хотя и не отвечу тем же. Что я знаю о Лонгботтоме, так это то, что он плаксивый дурак и совершенно бесполезен в магии. Он не заслуживает того внимания, которое ему оказывают. Что касается его интересов… Я ему не друг, откуда мне знать? У него только один друг, и я думаю, ей его просто жаль. Но он не совсем бесполезен в гербологии. Вообще-то, он лучший в нашем классе. Думаю, ему нравятся растения. Я знаю; у него характер желейного мишки. Это последний раз, когда я отвечаю на вопросы о нем. — Гарри Гарри просмотрел на письмо, довольный своей работой. Он запечатал его в конверт и прикрепил к лапке совы. Перед тем, как отослать сову, он заговорщецки прошептал: «Укуси Хвоста за палец». Сова, казалось, поняла его инструкции и улетела из Большого зала. — Привет, Гарри, — внезапно появился Рон. Гарри поднял глаза и проследил за его взглядом — три письма, которые он проигнорировал, опасно дымились. Ему потребовалось всего мгновение, чтобы схватить их — они были настолько горячими, что обожгли ему руки — и выбежал из Большого Зала. Несколько отставших, спустившихся на завтрак, студентов вопросительно посмотрели на него. Едва он добрался до ближайшего пустого класса, как все три кричалки взорвались одновременно. Гарри прижался к стене, когда его окружили голоса родителей и Сириуса. Он смог уловить лишь отрывки из того, что каждый говорил — их голоса повышались, как будто они пытались перекричать друг друга — но этого было более чем достаточно, чтобы донести суть: — Ремус сказал нам… «…то, что ты сделал с Невиллом…» — Как ты мог, Гарри? «…воспитали тебя лучше, чем это…» «…так стыдно…» «…забираю твою Молнию…» «Ты извинишься перед Невиллом…» "-лично-" — …и ты будешь искренен… «…как только ты получишь это письмо…» — …или иначе! Три громовещателя загорелись, остался только пепел. Хотя звук их голосов до сих пор звенел в ушах Гарри. Он поднялся с земли — в глазах защипало, но он поспешно сморгнул набежавшие слезы и потер нос. Мама, возможно, и раньше ругала его… Отец, возможно, иногда повышал голос… Даже Сириус, возможно, огрызался на Гарри один или два раза… но никогда ничего подобного он не слышал. Гарри мог только радоваться, что Люпин не рассказал им об этом, пока он не уехал на поезде. Лично это было бы невыносимо. Гарри пнул пыльные остатки бумаги на полу и, надувшись, вышел из класса. Он больше не был голоден. И то, что он нашел сразу за дверью, не улучшило его аппетита. Гермиона отпрыгнула от двери, как только он её открыл. Немного позади неё стоял Невилл, глядя себе под ноги. Гарри сердито посмотрел на Гермиону, и она самодовольно скрестила руки на груди. — Ты этого ждал, — ухмыльнулась она. — Отвали, — проворчал Гарри, отворачиваясь. «Ты слышал свою маму», — насмехалась она. «По крайней мере, я её слышала. И твой отец тоже говорил. И ещё какой-то парень. Мерлин, они звучали очень сердито… могу поспорить, ты мог слышать их всю дорогу до поля для квиддича…» Гарри сжал кулаки и продолжил идти. Если бы он проклял её, он почувствовал бы себя намного лучше, но он переобучился. Люпин узнает. И, судя по всему, он побежит и расскажет родителям Гарри… «Ты не собираешься извиниться перед Невиллом?» — Гермиона продолжила. «Что сказал твой отец? Это было именно так серьезно, не так ли? И это не звучало как пустая угроза…» Гарри обернулся. Гермиона широко улыбалась. Невилл краснел и нервно теребил палочку, стоя на некотором расстоянии позади неё. — Прости, Невилл, — пробормотал Гарри, затем быстро развернулся и продолжил идти. — Это звучало совсем неискренне, Гарри! — Гермиона позвала его вслед, явно чертовски весело проводя время… «Твои родители были бы так разочарованы… нет, нет, стыдно! Вот что они сказали, стыдно…» Поворачивая за угол, Гарри сделал самый грубый жест рукой, какой только мог придумать, через плечо. Гермиона только рассмеялась. Чего только бы Гарри не отдал, чтобы проклясть её…

***

Гермиона Грейнджер действительно была отличницей. Была очень поздняя ночь, через несколько дней после начала нового семестра, и она была единственной, кто не спал, или, по крайней мере, все ещё находился в гостиной Гриффиндора. Она читала «Хогвартс: История», очень интересную книгу, которую она ещё не успела закончить. Было так тихо, что она могла слышать шорох спящих над ней студентов в комнатах. Она также услышала кого-то, кто не спал. Шаги на лестнице в общежитие мальчиков. Гермиона погасила палочку, погрузив гостиную во тьму, и замерла, затаив дыхание. Кто-то спускался. Его палочка была зажжена, и он рассматривал кусок пергамента, спускаясь по лестнице. Это был Гарри Поттер. Гермиона прищурила глаза. « Экспеллиармус! » — резко произнесла она. Гарри подпрыгнул и упал на ступеньки, соскользнув до конца вниз. Его палочка громко стукнулась об пол примерно на полпути между ним и Гермионой. Теперь было темно, если не считать слабого отблеска огня в камине, и она едва могла его видеть. - Люмос , — прошептала, дрожа девочка. Как только её палочка зажглась, она потянулась за палочкой Гарри. Он тоже бросился к ней, но, поскольку он лежал на полу и был совершенно сбит с толку, Гермиона добралась первой. Гарри попытался вырвать свою палочку у неё, но она приложила кончик своей палочки к его виску. Он перестал сопротивляться и настороженно посмотрел на неё. — Грейнджер? — сказал он, отступая от нее. Она продолжала держать палочку направленной на него. — Куда ты идешь?— Она потребовала ответа. Гарри взъерошил волосы, как будто не знал, что делать с руками, когда он не держал палочку. — Никуда, — сказал он, избегая её взгляда. Гермиона подошла на шаг ближе. Гарри отступил дальше и наклонился, чтобы поднять пергамент с пола. Он сложил его и аккуратно спрятал. — Что это? — Снова вопрос. — Мое домашнее задание, — яростно сказал он, осторожно делая шаг в сторону своей палочки. Гермиона фыркнула. – Я не тупая – Уверена? – Учитывая, что я лучшая во всех уроках, я знаю, что я, по крайней мере, умнее тебя. Это заставило Гарри замолчать. Он посмотрел себе под ноги, а затем внезапно вытащил что-то из кармана. Гермиона на мгновение подумала, что это ещё одна палочка, и собиралась обезоружить его, но затем он исчез из поля зрения. Она не пошевелилась и напрягла уши. Когда она услышала Гарри – его дыхание прямо у неё за спиной – было уже слишком поздно. Она вскрикнула, когда палочка Гарри выдернулась из её рук. Она на мгновение забыла о магии и развернулась, ударив что-то, чего она не могла видеть, сильно ударив. Что бы она ни ударила, оно издало хрюканье. Гермиона снова нашла твердую, но невидимую фигуру, схватила пригоршню какой-то странной шелковистой ткани и потянула. Гарри снова был виден, прижав нос ладонью, сквозь пальцы текла струйка крови. Его очки были треснуты. Она его очень мало жалела. Она легко взяла его палочку и торжествующе встала перед ним. — У тебя есть ещё какие-нибудь козыри в рукаве, Поттер? — ухмыльнулась она. Гарри пристально посмотрел на неё, зажав нос. Она задавалась вопросом, не сломан ли он. Надеялась, что так. Гермиона посмотрела на ткань в своих руках — это была мантия-невидимка. Конечно. Она сокрушенно покачала головой. Могла бы просто использовать заклинание призыва, чтобы забрать эту вещь, если бы поняла, что это такое. Но опять же, у Гарри из носа не хлынула бы кровь… — Ты собираешься сказать мне, куда идешь? — сказала Гермиона, насмешливо размахивая плащом Гарри перед ним. Когда он потянулся к нему, она выхватила его. — Это фхашна, — сказал Гарри, все ещё зажимая нос. — Что? — Это важно! — Повторил он, ненадолго отпустив нос, чтобы произнести речь. Гермиона задумалась, крутя палочку Гарри. — Если ты не хочешь мне говорить… — Она немного согнула его палочку, проверяя её гибкость. Глаза Гарри расширились от ужаса. — Не сломай палочку! — Скажи мне, куда ты идешь. Гарри колебался. Она согнула его палочку сильнее, надеясь, что она на самом деле не сломается. — Остановись! — запротестовал он, протягивая окровавленные руки. — Можешь пойти со мной, если хочешь. Гермиона поморщилась: нос, рот и подбородок Гарри были испачканы кровью. Она подошла к нему и убрала палочкой засохшую кровь. Он уставился на неё, из его ноздри потекла струя свежей красной жидкости. — Думаешь, он сломан? — устало спросила она. — Нет, — ответил он, нежно ощупывая нос. Гермиона грубо схватила с его лица очки и починила их. — Я мог бы и сам это сделать, — сказал Гарри, снова надевая очки. — Я не верну тебе твою палочку, — сказала она ровным тоном.— Не сейчас. Гарри застонал, а затем громко всхлипнул, снова зажал нос и запрокинул голову назад. Он удерживал такую позицию несколько секунд. — Думаю, кровотечение остановилось, — осторожно сказал он. Гермиона кивнула. — А теперь ты скажешь, куда ты идешь? Он покачал головой. — Нет времени. Нам нужно идти прямо сейчас. Залезай под плащ. Она посмотрела на него подозрительно. — Я объясню позже! — резко возразил он, схватив плащ и накинув его на них обоих. Они вышли из отверстия в портрете, и Гарри достал кусок пергамента, на который смотрел раньше. Гермиона переглянулась. Это была подробная карта Хогвартса. Но это было… удивительно. На самом деле… по карте двигались маленькие точки, каждая из которых была помечена именем. — Что это такое?— Завороженно прошептала она. — Карта, — нетерпеливо сказал Гарри, внимательно изучая её. Гермиона сильно наступила ему на ногу. Он ругнулся и сердито посмотрел на неё. — Ой, извини, — неискренне сказала она. Они продолжали шаркать ногами, натыкаясь друг на друга и «случайно» наступая друг другу на ноги. Потребовалось много времени, чтобы выбраться из школы, а Гарри так и не объяснил, куда они идут и почему. Они спустились к теплицам. По пути Гарри убирал их следы на снегу. "Куда мы идем?" — спросила Гермиона. Он проигнорировал её. Она повторила вопрос. Все ещё нет ответа. Гермиона ущипнула кожу его руки и сильно вывернула её. "Какого черта?" — сказал Гарри, потирая руку и пиная её по голени. «Скажи мне, где мы…» — Замолчи! — прошипел он, внезапно напрягшись. Он остановился, и Гермиона последовала его примеру. — Что происходит? — прошептала она. На этот раз Гарри ущипнул её за руку, причем гораздо сильнее, чем она ущипнула его. Она надулась, пока они продолжали двигаться к теплицам, очень медленно и бесшумно. Затем она что-то услышала внутри теплицы. Там кто-то был. Гарри смотрел на карту, и между его бровями образовалась линия. Она наклонилась к нему поближе и нашла на карте их двоих: Гаррии Поттера и Гермиону Грейнджер. Неподалёку от них, внутри оранжереи, была ещё одна точка. Этот был помечен незнакомым именем: Питер Петтигрю. Она не имела ни малейшего понятия, кто он такой и что это значит. — Давай, — выдохнул Гарри и подтолкнул её вперед. Они подкрались к открытому окну теплицы и заглянули внутрь. В теплице находился маленький, довольно пухлый человечек. Он вздрагивал при каждом звуке и нервно вытирал лоб. Он с опаской разглядывал одно, безобидное на вид, растение. Он протянул к нему руку, и растение внезапно кинулись на него, издав неожиданный рычащий звук. Мужчина отпрыгнул назад и наткнулся на другое растение, которое немедленно обвило его руки своими лозами, похожими на щупальца. Петтигрю вырвался из его хватки и теперь тяжело дышал. Он вытер лоб рукавом. Затем начал двигаться к Гарри и Гермионе. Она инстинктивно нырнула под окно и скрылась из виду. Затем она вспомнила, что невидима, и снова подняла глаза. Петтигрю прошел мимо них к растениям поменьше и, как он надеялся, более прирученным. Ткнул одно из них палкой, и из него брызнула темная жидкость, попав ему в лицо. Хвост громко выругался и энергично потер глаза. Запах долетел до Гермионы, и она чуть не закашлялась от прогорклого зловония. Она уткнулась носом в шарф и дышала через рот. Петтигрю осторожно взял горшок с вонючим растением — оно было похоже на какой-то кактус, насколько могла судить Гермиона, — и поспешно покинул теплицу. Он прошел мимо Гарри и Гермионы и направился по территории, спотыкаясь по глубокому снегу и время от времени останавливаясь, чтобы расчистить следы. Гарри встал, и Гермиона последовала его примеру. Они проводили его взглядом и, как только он отошел на безопасное расстояние, начали продвигаться к замку. Начал идти снег, и на этот раз он не удосужился убрать их следы. — Кто это был?— спросила Гермиона, слегка стуча зубами. Она только сейчас заметила, насколько холодно. — Питер Петтигрю, — тяжело сказал Гарри. — Что ж, это помогает, — пробормотала она. — Я знаю не больше тебя, Грейнджер, — отрезал он. Ребята молча вернулись в Гриффиндорскую башню. Как только они оказались внутри, Гермиона направилась в общежитие девочек, вернув Гарри палочку. Он не поблагодарил её. — Подожди, — сказал он внезапно. Она выжидающе обернулась, скрестив руки на груди. — Ну, я мало что знаю о том, что только что произошло, — начал Гарри, — но думаю, что это как-то связано с Невиллом.