It's Complicated

— Как ты себя сегодня чувствуешь, Т/И? — не стесняясь, сидящий напротив меня мужчина плотоядно облизывался и лишь для приличия бросает мимолетные взгляды на свои записи. К его похотливым взглядам я успела вполне привыкнуть за последний месяц, но вот шестым чувством ощущаю, что сегодня что-то изменилось. Каким-то через чур смелым стал доктор Майлз. И меня это слегка напрягало. В отличие от самого лысого очкарика. Его, судя по всему, совершенно не тревожил тот факт, что он доктор, а я — его пациент, к тому же в данный момент обездвиженный смирительной рубашкой. — Отлично, — резко откинув голову назад, таким образом убирая с глаз волосы, я прочистила горло и с вызовом посмотрела на мужчину в белом халате. — Да? А мне вот сказали, что ты утром буянила... Поджимаю губы, вспоминая утренний инцидент в столовой, и даже не собираюсь отвечать или вводить его в подробности. Невольно ерзаю на жестком стуле, когда Майлз опять похотливо щурится, чуть ли не слюни пуская. Против воли ощущаю страх в груди, прекрасно помня слухи, что бродят по лечебнице про этого скользкого типа. Уж не знаю, стоит ли верить этим слухам или нет, но я слышала о том, что доктор Майлз, дежуря в ночные смены, не раз отбирал для себя самых симпатичных пациенток Аркхема и черт знает что творил с ними в течении нескольких часов. А после этих самых "сеансов" девушки по несколько дней отлеживаются в лазарете. Понятное дело, что до сумасшедших никому нет дела и плевать все хотели на то, что с ними творят в стенах этого мрачного здания, но я уж точно не хочу попасть в руки к этому уроду. Впиваюсь глазами в его руку, пальцы которой не спеша перекатывают между собой ручку, и твердо осознаю, что черта с два я дамся ему без боя. Очевидно, что на этот раз Майлз выбрал своей целью меня, поэтому стоит быть наготове. — Ну же, Т/И. Ты ведь понимаешь, что от моего заключения зависит, как скоро ты выберешься из этой дыры, — обманчиво-доброжелательным голосом произносит он и... встает. Напрягаюсь всем телом и вжимаю голову в плечи, сейчас особо остро ощутив беспомощность в этой проклятой рубашке. Сердце начинает стучать в горле, и я тяжело сглатываю, но стараюсь не поддаваться излишней панике. В конце концов, он пока еще ничего не сделал... Обойдя стол и приблизившись ко мне, мужчина присаживается на край твердой поверхности совсем рядом и наклоняется к моему лицу. Протянув руку и коснувшись пальцами моего подбородка, он заставляет меня поднять голову. Я же всеми силами игнорирую прилив тошноты от его тесного присутствия. — Ты ведь хочешь побыстрее оказаться на свободе? Продолжаю молчать, и видимо этим его бешу. Резко переместив ладонь с подбородка на шею, Майлз с такой силой дергает меня вверх, что я давлюсь воздухом, подрываясь на ноги. Стул сзади громко ударяется о пол, а я уже всерьез испуганно округляю глаза, когда мужчина также стремительно усаживает меня на свое место — на стол. Для своей комплекции, двигается этот гад очень ловко... Раздвинув мне ноги, он становится между ними, мерзко ухмыляясь. Я дергаюсь всем телом, но все это оказывается бесполезным из-за туго завязанных рубашкой рук сзади. Я обездвижена и мало чем могу себя защитить. — Нет, нет, нет, — хрипло шепчу под нос и мотаю головой из стороны в сторону, не давая этим отвратительным губам коснуться себя. — Нет, нет... — Да, крошка, да. Тебе обязательно понравится. Ухватив края моих свободных брюк на талии, грузный психиатр пытается их стянуть с моих ног, а я уже совершенно не владею собой благодаря охватившим меня адреналину и страху. Может, я и сумасшедшая, но уж точно не шлюха, чтобы раздвигать ноги перед всеми подряд. Мысленно собравшись с силами, отклоняюсь назад, а затем, разогнавшись, бью лбом этому уроду по носу. Кровь показывается раньше, чем Майлз чувствует боль. Вскрикнув, он стремительно делает два шага назад и хватается за поврежденную часть тела. Его глаза ошарашено бегают от меня на окровавленные ладони. Кровь и в самом деле хлещет не хило... Зарычав, словно бешеный зверь, он возвращается ко мне и с размаху дает пощечину, от которой у меня не то что голова дергается в сторону, а вся я целиком. Не сумев удержаться на месте, лечу со стола прямиком на бетонный пол. И также, не сумев защититься руками при падении, ударяюсь всем телом и лицом о холодную поверхность, чудом лишь не сломав нос. От шума в ушах и боли в теле, зажмуриваюсь. Из глаз тут же вырывается соленый поток, тем самым давая распущенным волосам прилипнуть к щекам. С трудом сдерживаю крик и не даю ему разлететься по всей больнице, понимая, что так лишь еще больше разозлю обезумевшего от злости Майлза. Удается расслышать какой-то шум и голоса, но все это ощущается будто через толщу воды, поэтому я не с первого раза могу различить голоса, уткнувшись лицом в грязный пол и глотая слезы отчаяния, унижения и дикой боли. Приоткрываю веки и вижу ноги нескольких человек, вбежавших в небольшое помещение, где и проводил сеанс доктор Майлз, чтоб ему провалиться! — Эта дрянь напала на меня! — мне все же удается различить визг захлебывающего в собственной крови лысого урода. В это же мгновение понимаю, что меня хватают за волосы и стремительно дергают вверх, заставляя подняться. Расфокусированным взглядом замечаю двух охранников и трех санитаров. Столько здоровяков против одной меня... Польститься что ли? Пытаться оправдываться даже не собираюсь, прекрасно зная, что все они и так прекрасно знают, что на самом деле произошло. За меня никто не заступится и не даст сдачи... Дальнейшие действия мужчин для меня происходят словно в тумане. Осознаю лишь, что меня волокут куда-то по мрачному коридору, скорее всего, в палату, судя по направлению. Хорошо хоть не на электрошоковую терапию, и на том спасибо. Остановившись перед одной из массивных железных дверей, слышу, как открывается замок и радуюсь тому, что сейчас наконец окажусь одна. Но перед тем как грубо втолкнуть меня в палату, прямиком на жесткий матрас скрипящей кровати, я понимаю, что мне делают укол прямо через одежду. Из горла вырывается слабый хрип, а затем я снова лечу, но на этот раз не на пол, а на кровать, которой сейчас я рада как никогда. Уткнувшись лицом в не совсем чистую подушку, понимаю, что и мой нос кровоточит, но не до такой степени, как у похотливого докторишки. Шевелю руками, но отмечаю, что они так и остались в плену у рубашки. Скоты, хотя бы развязали... И так уже все затекло и болит. Тело начинает обмякать — снотворное действует, и я еле-еле моргаю, ничего толком не видя сквозь густые волосы, упавшие на лицо. Через каждую секунду по телу разносятся импульсы боли, отчего я слегка морщусь, но не даю себе права даже теперь разрыдаться. Хотя невероятно хочется дать слабину... — Т/И? — слышу спокойный, но твердый голос через стенку и замираю, переставая всхлипывать. Что-что, а стены здесь невероятно тонкие, по крайней мере, между палатами. Резко распахиваю в очередной раз закрывшиеся глаза, когда мужской голос становится более громким и нетерпеливым. — Т/И! — Да? — прочищаю горло, но все равно жалко дрожу. — Что случилось? Понимаю, что с каждой секундой сил остается все меньше, поэтому стараюсь ответить своему собеседнику поскорее, хоть это и дается мне совсем нелегко: — Майлз домогался. Врезала ему по морде, он — мне. Уже с огромным трудом ворочая языком, даже не уверена в том, что мужчина меня расслышал, но это уже не имеет значение от того, что я стремительно проваливаюсь в сон, так и обмякнув со связанными руками и болящим во всех местах телом.

***

— Представляешь, сегодня сеанс проводила новый доктор. Очень милый на вид старикашка. — Правда? А что же случилось с предыдущим? — слышу по ту сторону стены как всегда расслабленный, но чертовски красивый баритон. Сидя на кровати, спиной прижимаюсь к этой самой стене и чуть улыбаюсь, представив, как в соседней палате мой давний собеседник сидит в точно такой же позе. — Говорят, что вчера, по пути домой, его машину расстреляли. От него самого вроде как мало что осталось, одни лишь отверстия от пуль, — задумчиво произношу, накручивая на палец локон волос, а затем шиплю от внезапно пронзившей болью грудную клетку. Да уж... неплохо я так-то о пол приложилась... — И поделом. Ничуть не удивлегна, что у такого гавнюка имелись враги. Слышу смешок из-за стены и сама непроизвольно улыбаюсь разбитыми губами. Прикрываю глаза и в сотый раз за последние пару недель силюсь представить себе лицо того, с кем мне посчастливилось недавно познакомиться. Того, кто на протяжении последних дней не дает мне впасть в депрессию, развлекая разговорами на интересные темы. Никогда не думала, что смогу в Аркхеме найти кого-то настолько умного и адекватного в общении, но, тем не менее, рада тому, что этот мужчина, кем бы он ни был, рядом со мной. Пусть и целая стена отделяет нас друг от друга. А еще, отчего-то он не спешит называть своего имени, что меня немного даже обижает, ведь мы уже очень приличное время общаемся и, мне кажется, являемся почти друзьями. Да и вообще он ничего о себе не рассказывает в то время, когда обо мне знает абсолютно все. Но стоит мне лишь услышать один его голос: такой красивый и уверенный, как я забываю обо всем на свете. Даже о том, где нахожусь. И в какой-то степени мне даже нравится эта анонимность, хотя, какой бы ни была его внешность, я все равно бы не отказалась от общения с ним. — Сладких снов, Т/И, — вырывает из размышлений теплый голос, и я на интуитивном уровне подчиняюсь, укладываясь на подушку и укрываясь одеялом. — Тебе тоже, — произношу чуть громче, улыбаясь, пусть и знаю, что мой незнакомец этого не видит. Поворачиваюсь лицом к стене и каким-то детским, нуждающимся в ласке и заботе движением, прикладываю ладонь к поверхности, желая ощутить тепло наверняка сильного тела рядом с собой. Но приходится довольствоваться тем, что есть, а потому я смиренно закрываю глаза и засыпаю, в надежде проснуться под такое же драгоценное для меня "доброе утро".