С тех пор, как сгорели дома, Легко и светло им на свете. Случается, что иногда Два Солнца им светят...
"Пикник" - "С тех пор, как сгорели дома"
Человек шёл. В чёрном небе над ним висели грозные, плотные тучи. Порой человеку казалось, что на них проступают чьи-то страшные, уродливые лица. Некоторым из них человек не стеснялся смотреть в застывшие глаза, а от некоторых отворачивался, словно страшно боялся чего-то. Словно верил, что это поможет. Издали звучала музыка. Пронзительная и одновременно тягучая, она не звала за собой, ничего не сулила и ни о чем не предупреждала. Человек воспринимал её как неотъемлемую часть окружающего мира и даже не хотел задумываться о природе звука - просто шёл и не удивлялся, что временами сквозь свист ветра пробиваются мрачные звуки набата и почему-то гнетущий перезвон колоколов. Навстречу ему изредка попадались другие люди. Намного чаще людей по дороге проходили существа. Некоторые из них выглядели точно так же, как и он сам, но стоило только взглянуть в их глаза, как сразу становилось понятно, что от людей в них мало чего осталось, если вообще было когда-то. Были и другие существа, похожие на людей, но чем-то отличающиеся: человек видел, например, существо с кривым рогом и ехидной, злобной ухмылкой. В глаза смотреть таким было тяжело: начинали заплетаться ноги и кружиться голова. Один раз человек не рассчитал своих сил и упал в пыль, не сумев вовремя разорвать зрительный контакт с существом. Оно даже не остановилось, а просто перешагнуло через человека, боясь дотронуться до него, и зашагало дальше четкой, ровной походкой. Человек долго не мог подняться. Существа эти всегда вызывали у человека беспокойство. Взгляд их глубоких черных глаз словно проникал внутрь, в самые мысли, заставляя сбиваться с пути и замедлять шаг. Ещё более ужасный эффект производила улыбка таких тварей: из нее словно сочился яд. Встречаясь с самими отвратительными существами, человек негнущейся рукой складывал какой-то странный жест, о котором он мало что мог сказать: это было словно выше его. Он просовывал большой палец между указательным и средним и направлял полученое на существо. Улыбка с мерзкого лица, иногда жутко искаженного, тотчас пропадала, и на какое-то время становилось легче. Появление обычных людей человек чувствовал задолго до того, как они пересекались. При этом он не испытывал ничего: ни радости, ни грусти, ни разочарования, ни восторга. А когда они проходили наконец на расстоянии вытянутой руки по разным сторонам дороги, он даже не поднимал глаз и не кивал головой в знак приветствия. Существ же человек не чувствовал. Лишь один раз его вдруг захватил мертвенный холод, от которого ему внезапно стало очень тяжело на душе. Странно, но после этого не последовало ничего ужасного. Даже в глаза тому прошедшему можно было смотреть без страха. Некоторые существа, а иногда даже и люди, останавливались и ещё долго смотрели вслед человеку. Он не знал, что им нужно, поэтому никогда не останавливался сам. Ему и в голову не приходило, что можно остановиться.