***
У Хардина не было привычки говорить о своих чувствах с родителями. Он никогда не рассказывал о переживаниях, предпочитая разбираться в себе самостоятельно. Он не любил просить помощи, но еще сильнее ему не нравилось пребывать в неведении. — Мам, как узнать своего соулмейта? Глаза женщины полезли на лоб от нескрываемого удивления, и Хардин почти сразу пожалел, что спросил. Потом ее взгляд резко опустился на руки сына и она подошла к нему, подняв его запястья. — Незабудка… — шепнула, улыбнувшись. — Ты узнаешь ее из тысячи женщин, сынок. Твое сердце само подскажет, где искать. Не торопи события. Все случится само собой. Парень кивнул. Ему было немного неуютно от прикосновений матери, которая так и не отпустила его руки. Захотелось спрятаться. Хотя бы в свою комнату. — Твой цветок такой яркий. Удивительно. Я никогда не видела подобного. — Он сразу стал таким, — проговорил Хардин неуверенно. — Так и режет глаза.***
Хардин Скотт много читал о любви. Он знал, что есть любовь всепоглощающая, страстная, есть недолгая, а бывает навсегда. Таким является чувство соулмейтов. По крайней мере так говорят. Есть люди, у которых цветы не появляются. И таких довольно много. Хардин жалеет, что теперь он не в их числе. Перед сном он представляет своего соулмейта. Это точно какая-то неформалка, с кучей пирсингов и тату на всем теле. Как он. Она такая же ненормальная и безбашенная, без тормозов. Но снится Хардину не придуманная им женщина, а светловолосая девушка в неброском платье, стоящая посреди поля с охапкой мелких ромашек в руках.***
В понедельник после занятий Хардин отправляется в библиотеку, чтобы заняться новым заданием по литературе… чтобы не думать о ней. Им задали «Чувство и чувствительность» Джейн Остин. Он читал эту книгу, но давно, поэтому решил, что не мешает освежить память. Парень устроился на задних рядах читального зала и попытался сосредоточиться на книге, ведь это было единственным в мире, что и вправду помогало забыться. Но мысли не были чисты. Хардин думал лишь о девушке из сна. Он не видел ее лица, цвета глаз или формы губ, но был готов поспорить, что ее глаза голубые, а губы полные и самые красивые. «Вы еще не знакомы, а ты уже превращаешься в тряпку, Скотт». Решив, что дальше так продолжаться не может, Хардин пошел проветриться и выпить кофе. Он зашел в кафе, взял большой капучино и, оборачиваясь, наткнулся на кого-то. Его кофе в мгновение ока летит на пол и разливается. Книга из рук тоже выпадает. А Хардин, как рыба, выброшенная на берег, стоит и немо наблюдает за тем, как потертые страницы романа становятся темными и мокрыми. — Я… Я… Извини. Книжку не спасти, но позволь угостить тебя кофе, — прощебетал голосок напротив него. Хардин поднимает глаза и его сердце падает в пятки. Ни пирсинга, ни татуировок… Перед ним стоит невысокая светловолосая девушка в платье нежно-голубого цвета с книгой Остин в руках. Точно как у него. Их взгляды встречаются и, черт, он ощущает разряд электричества, когда ее маленькая рука тянется к его, чтобы удостовериться в их общей догадке. Запястье к запястью, незабудка к незабудке. И теперь один том «Чувства и чувствительности» на двоих. Он не может оторваться от ее бездонных аквамариновых глаз, пока они стоят посреди кафетерия, глядя друг на друга. — Меня зовут Тесса, — тихо говорит она. — И я ждала тебя всю жизнь. Его душа переворачивается. Если такое возможно, он чувствует, как внутри разгорается свет. — А я Хардин. И я бежал от тебя каждый день своей жизни. Она легонько улыбается и касается его щеки кончиками пальцев. — Тшшш… Смирись. Ты пойман.