Под Созвездием Розы

      Крисании казалось, что её вывернули наизнанку: по телу расходились волны боли, пальцы онемели, а из горла вырывались лишь жалкие хрипы. Наверное, так Смерть выцарапывает душу из ещё живого человека. В глазах рябило, в ушах нарастал шум. Вдруг губ светлой жрицы коснулось что-то холодное.       «Пей», — прозвучало совсем рядом. И Крисания послушно сделала глоток — сладковатая жидкость медленно обволакивала внутренности.       Когда лихорадка отступила, светлая жрица начала вспоминать последние события. Рейстлин, Бездна, Такхизис, странная тень... Могло ли всё это привидеться? И тогда она сейчас в Храме. Или в тёмной пустоши... А если же нет, то кто та женщина? Великий Маджере. Вот чьей жрицей она себя назвала. Что ж, не так плохо: светлый бог, соратник Паладайна. Платиновый Дракон послал помощника? Или Богомол Розы сам решил вмешаться? Мысли путались, роились, но ответов всё не было.       — Как ты... дитя? — от неожиданности Крисания резко распахнула глаза. На неё с интересом смотрела Розамунд.       — Я в порядке. Что произошло? Где мы? — голос светлой жрицы хрипел и срывался.       — Хорошо, теперь помолчи немного: драконьи чары задели тебя. Я скоро вернусь и тогда мы поговорим, — жрица Разума поднялась и выскользнула из комнаты.       Крисания огляделась. Она лежала в мягкой кровати, накрытая тяжёлым шерстяным одеялом. Напротив неё было огромное окно — а за ним цветочная поляна, залитая светом. Этого уж никак не могло случиться. В Бездне царит тьма и сырость. Отметив про себя этот вопрос, девушка перевела взгляд дальше. В углу сидел и внимательно рассматривал её паук с необычным узором на спинке. Восьмилапый аккуратно сполз со стены и направился в сторону светлой жрицы. Крисания затаила дыхание — монстр без сомнения ядовит. Тот, однако, видя страх гостьи, не приближался, лишь гипнотизируя взглядом.       Немного осмелев, девушка решила разглядеть паука. Он был действительно красив: чёрно-белая роза посередине медного тельца и серебристые глаза. Восьмилапый, будто почувствовав, что его рассматривают, подполз к окну — и в комнате заблестели восемь ярких огоньков. Крисания завороженно наблюдала, как играет свет, отражаясь в маленьких глазах.       — Нравится? — вернувшаяся Розамунд протянула юной жрице чашку горячего чая. — Ты ему весьма.       — Как его зовут? — девушка маленькими глоточками пила вкусный напиток. Кажется, в нем были её любимые ягоды.       — Тобрил, — жрица Разума подтолкнула миску с нектаром пауку. — Тоби.       Они помолчали. Крисания смотрела на восьмилапое чудо: он с аппетитом поглощал нектар. Юная жрица поймала себя на мысли, что тот похож на пса.       — Так где мы? — спустя пол чашки заговорила девушка.       — Там, где Всебесцветной нас не найти. Это Граница. Ты скоро почувствуешь её влияние... дитя...

***

      Когда эхо утихло, Рейстлин нерешительно поднял голову. Кошмары исчезли, оставив лишь песчаные водовороты. Снова пустошь — точно ничего и не было. Маг, однако, не спешил с выводами: излюбленный прием Такхизис — дать надежду и через миг отнять.       По Бездне пронесся ледяной вихрь, поднимая столбы пыли. Рейстлину показалось... или так оно и было на самом деле..? Из грязно-серых клубов ему навстречу вышла девушка с забавно топорщащимися медно-рыжими кудряшками. Полупрозрачное платье с георгинами придавало ей особую нежность. Хрупкий, эфирный образ возвращал чародея в раннее детство, во времена, когда мать еще была жива.       «Сынок, мне так страшно здесь было одной, — девушка подняла на Рейстлина полные слез глаза и с надеждой продолжила, — но теперь ты рядом со мной. Мой мальчик, обними меня как прежде, я так скучала, так ждала тебя».       Маг неосознанно потянулся к родному, самому близкому на свете человеку. В ее объятьях было тепло и спокойно.

***

      — Граница? — Крисания пару минут перебирала свои знания о чертогах богов, но на ум ничего не шло.       — Предел. Другая сторона жизни. Элизиум, — Розамунд проскользила к окошку и распахнула его. Вмиг комнату наполнил цветочный аромат. Внутрь впорхнула любопытная бабочка, до этого кружившая над розовым цветником.       — Значит, я... — юная жрица замерла, не в силах закончить мысль. То, что не сказано — ведь не совсем правда?       — Нет... дитя, — медленно покачав головой, женщина с сожалением отвлеклась от летнего пейзажа. В ее глазах промелькнуло недовольство, даже злость. — Ты гостья Владыки Разума.       — Почему я здесь? Почему спустя столько лет Маджере решил вмешаться? — Крисания устала по капле вытягивать из собеседницы правду. — Что мы будем делать дальше? Где Рейстлин? Как в конце концов Вам удалось обмануть Та..?       — Такова его воля, — Розамунд перебила девушку, посмотрела ей прямо в глаза и твердо добавила, недвусмысленно указывая на дверь, — здесь интересный сад. Можешь прогуляться.       Светлая жрица не стала спорить и выскочила из комнаты: от пронзительного взгляда она чуть не поежилась. На улице девушку обдало свежим ветерком. Крисания растерянно прошла мимо клумб, над которыми, на удивление, не летало ни одно насекомое. Она приблизилась к прекрасному цветущему дереву, нежно-розовые листья которого призывно шелестели, и расположилась в тени его могучей кроны. Девушку что-то беспокоило, было во всем происходящем нечто неправильное, странное...

***

      Когда наваждение истаяло, Рейстлин почувствовал, как горло сжимает когтистая лапа. Он дернулся, попытался вдохнуть — безрезультатно.       «Мой мальчик, нас ждёт только Тьма впереди, — Такхизис расплылась в жестокой улыбке, обнажая острые клыки. — Ты так несчастен и одинок, что не отличаешь тень от родной матери. Сынок, твое место в царстве теней. Соглашайся, пока я дарю тебе место у подножия трона.»

***

      Торжественный зал наполнен голосами, Конклав собрался в полном составе: колдуны взволнованы последними событиями. Даламар украдкой вздыхает. Видите ли, мироустройство и магии лик в опасности. Величайший темный маг внезапно захотел приумножить свою силу. Конечно, Пар-Салиан все понимает. Маджере убьет Такхизис, иначе и быть не может.       «Смерть ренегату», — Даламар едва сдерживает смех. За его шалафи слишком дурная слава, никто не рискнет встать у него на пути. Кроме светлой Крисании. Прославленного верой ключа.       Как достопочтенные маги рады, что удалось свалить свои проблемы на девчонку! Рейстлин больше не их проблема. Что ж, шалафи, ключ в твои руки попросился сам. Только вот как ты заставишь его заработать? Надеюсь, эту тайну ты мне откроешь, учитель, ведь я твой верный ученик.       Грудь словно ожигает огнём. Даламар подскакивает на постели — опять сны, опять прошлое. Едва закрывшиеся раны кровоточат. Вокруг темно. Тихо. Холодно. Пусто. Эльф тяжело вздыхает. Раны все чаще о себе напоминают в последнее время.       — Ты плохо спишь, Арджент, — от спокойного мягкого голоса темный эльф вздрагивает сильнее, чем от окрика. Он окидывает быстрым взглядом комнату, готовясь уничтожить ночного гостя. — Что тебя беспокоит?