Dudley's Story

Дадли не спалось. Он курил у раскрытого окна спальни и размышлял. Через несколько дней его старшей дочери Лесси исполнится одиннадцать лет и его прошлое вернется к нему. Прошлое, про которое он не хотел вспоминать, но которое незримо сопровождало его все это время. Впервые Дадли заподозрил неладное, когда Лесси было лишь семь месяцев. Неведомым способом бутылочка с детским питанием, лежащая на столе, оказалась у нее в руках. Дадли убедил себя, что это лишь случайность и бутылочка упала от дуновения ветра. Но когда в шесть лет у Лесси за ночь отросли волосы, накануне подстриженные в парикмахерской, Дадли понял, что его дочь — не совсем обычный человек. К счастью, Энн, его жена, была у своих родственников в Ливерпуле и ему не пришлось ничего ей рассказывать. Он знал, что не сможет объяснить жене, почему у их дочери получается то, что для обычных людей невозможно. Нет, он мог связаться со своим кузеном и попросить у него помощи. Старуха Фигг все еще жила по соседству с его родителями — наверняка она знала, как связаться с Гарри. Но Дадли боялся. Боялся, разрушить свою спокойную и размеренную жизнь, к которой привык. Может, это и была позиция страуса, но Дадли надеялся, что странности у дочери пройдут. Как насморк. Однако произошедшее несколько часов назад убедило его, что он зря надеялся. Его младшая дочь, семилетняя Виола тоже оказалась магом. Она лишь одним взглядом собрала разбитый ею стакан. Дадли удалось убедить испуганную дочь, что ничего необычного не случилось — но он знал, что рано или поздно ему все же придется рассказать жене. Энн имела право знать правду, ведь вопрос касался ее детей. Кроме того, Дадли не представлял, как эту новость воспримут его родители. Для них даже слова "магия" и "волшебство" по-прежнему были запретными. — Почему не спишь, милый? — тихий голос жены вырвал его из размышлений. Задумавшись, он даже не услышал, как она встала с постели и подошла к нему. — Не спится, — ответил Дадли как можно спокойнее, продолжая смотреть в окно. — Иди, ложись, я скоро подойду. Но Энн нелегко было обмануть. Она слишком хорошо знала характер своего мужа. — Милый, я вижу, что тебя что-то беспокоит. Поделись с мной, и тебе полегчает. Дадли решился. Он знал, что Энн не отстанет, пока не добьется своего. — Хорошо. Только просьба не считать меня умалишенным. То, что я тебе расскажу — чистая правда. Хотя и звучит дико. Энн обняла его и сказала: — Не бойся. Что бы ни случилось, я всегда поддержу тебя и буду на твоей стороне. — Спасибо, дорогая. Ты всегда меня поддерживала. Ты считаешь меня героем войны, бравым десантником, награжденным Военным Крестом. Волонтером, помогающим социальным службам в работе с трудными подростками. Да, сейчас я такой. Но было время, когда я был ужасным человеком, эгоистом, который думал лишь о себе. Я обижал слабых, курил травку, занимался вандализмом... В парке около нашего дома ни одной целой скамейки не было — это я с моими дружками все разломал. Но особенно я издевался над Гарри... — Кто такой Гарри? — спросила Энн, удивленная откровениями мужа. — Это мой кузен, — ответил Дадли. — Его родители были убиты, когда ему было чуть больше года. Поэтому он рос у нас. Родители ненавидели его — и по этой причине я мог спокойно над ним издеваться. Сейчас мне стыдно, но тогда мне нравилось так себя вести. Родители всегда во всем мне потакали и баловали. — Похоже на твоих родителей, — прокомментировала Энн, вспоминая, сколько она спорила и даже ссорилась с Петунией и Верноном по поводу воспитания девочек. — Только не понимаю, к чему ты это мне рассказываешь. Не имеет значения, каким ты был в детстве. Главное — какой ты сейчас. — Подожди. Сейчас поймешь. С Гарри в детстве постоянно творились странные вещи. То он непонятно как оказался на крыше дома, то у нашей учительницы изменился цвет парика... В одиннадцать лет я узнал, что Гарри волшебник. Да, знаю, что звучит дико... но это так. Маги существуют. У них есть своя школа, свои органы власти. Они даже между собой войны ведут. Нашей семье даже пришлось одно время прятаться от злых волшебников. На первый взгляд кажется невероятным, но это чистая правда. И ты скоро в этом убедишься. Наши дочери — тоже волшебницы. Я знаю, что должен был тебе пораньше рассказать, но боялся разрушить нашу спокойную жизнь. И еще боялся, что ты мне не поверишь, посчитаешь меня сумасшедшим. — Не посчитаю, — промолвила Энн после недолгого молчания. — Моя семья тоже пряталась от злых магов. Нам даже пришлось покинуть Британию на время. — Ты волшебница? — спросил изумленный Дадли. — К моему большому сожалению, нет. Мой дедушка родился в семье магов, но сам не был магом. Семья от него избавилась, сплавив к дальним родственникам. Став совершеннолетним, дедушка женился на обычной девушке. Его семья придерживалась экстремистских взглядов, считала его предателем крови. Среди волшебников тогда были популярны идеи, что они не должны смешивать свою кровь с обычными людьми. Опасаясь мести родственников, дедушка всю жизнь прятался под вымышленным именем. После разрушения Брокдейлского моста мы переехали жить в Ирландию. Дедушка говорил, что какой-то темный маг стремится к уничтожению простых людей, и что в Ирландии нам будет безопасно. Сюда мы вернулись лишь в двухтысячном году, после того, как дедушка неизвестным мне способом узнал, что этот маг повержен. Дадли стоял растерянный. Его жена тоже оказалась связанной с магическим миром! — Прости, что не рассказывала тебе ничего. Я видела, что девочки разговаривали с котами соседки твоих родителей, но думала, что они будут такими, как я и моя мама. Мы можем видеть магические предметы — и больше ничего. Но вот как оказалось... Дадли обнял жену и сказал: — Не переживай, милая. Я не в обиде. Такое трудно рассказать даже близкому человеку. Пошли лучше спать. Завтра нам на работу. Уже лежа в постели, Энн спросила мужа: — Дорогой... а что тебя заставило изменится? Стать добрым, отзывчивым, самоотверженным человеком? Дадли на мгновение задумался и ответил: — Когда мне было пятнадцать, на меня и Гарри напали магические существа. Мне стало страшно и одиноко. Я чувствовал пронизывающий холод — и вдруг увидел себя со стороны. Как ты понимаешь, увиденное меня не обрадовало. А на следующий год учитель Гарри сказал моим родителям, что они нанесли мне ужасный вред. Я много об этом думал... и решил, что мне надо измениться. Поэтому, когда мы вернулись из убежища, решил записаться в армию. Армия — хорошая школа.