Шли, обещанные, последние сутки пребывания в карантине. Я уже даже радоваться не могла от переизбытка эмоций, приятных и не очень, которых мне пришлось пережить, буквально за последнюю неделю.
Организм был до предела вымотан, дикая усталость валила с ног, продолжая кружить голову и бросать в сильную слабость. Но я боролась, боролась ровно так, как учил меня Кай. Уверенна, он тоже не сдаётся…
Спасало лишь то, что друзей пускали в данное крыло корпуса, да, не в палату, но сейчас я была рада даже этому.
Пока никто, кроме меня и Билла, который сейчас яро занимается созданием антивируса, пока не знает, того успеха, к которому мы с ним успели прийти. Даже друзья. Билл просил никому не говорить, сохраняя спокойствие в массах, которое могло резко нарушиться, учитывая продолжительность изоляции.
Я привычно лежала в своей уже надоевшей постели, утопая в собственных мечтах и фантазиях.
— Оу, ты здесь? — вальяжно, высокомерно, волчица приближалась к панорамному окну моей палаты, пытаясь буквально добить меня своим высокомерным взглядом. — Я то надеялась, что уже сдохла. Как дела?
Видит бог, я хотела оставить тебя в покое, но, видимо, ты сама этого не хочешь, Сэм… Ну ладно, тебе же хуже. Хочешь поиграть? — Хорошо, поиграем.
— Пришла поиздеваться? — шмыгнув носом, я встала с мягкой постели и решила подойти как можно ближе, чтобы до конца разглядеть её фальшивые глаза. — Что тебе нужно?
— Да, вот решила, что тебе перед смертью, захочется правду узнать. Я права? — рыжеволосая медленно опустилась на пол передо мной, переплетая ноги в форме лотоса. — Присаживайся.
Ничего не ответив, я опустилась на пол напротив волчицы, пытаясь понять, что именно подразумевает девушка.
Она молчала несколько секунд, с интересом рассматривая мой «жалкий» вид, а потом начала:
— Никогда не задумывалась, почему у вас с Максом не срослось? — девушка зло сверкнула своими изумрудными глазами, ещё раз смерив меня надменным взглядом. — Или мозгов не хватило?
— Не вижу причины тебе зазнаваться. Тебя ведь Фолл поспал, насколько мне известно. Или я не права?
Насколько бы мне не было больно и скудно, насколько бы я не выглядела жалкой и ужасной, я просто не могла сейчас дать слабину, показать свою боль и обиду. Не могла…
— Похвально. — хмыкнула волчица. — Тебе жить осталось несколько дней…или даже часов, а ты не сдаёшься. Браво.
Как же всё-таки приятно, когда ты знаешь чуточку больше кого-то, кто дико тебя раздражает.
— Не задумывалась. — проигнорировав очередную реплику рыжеволосой, произнесла я. — Зато ты, видимо, правду знаешь.
— Знаю, ты права. — повисла неловкая пауза, вызывающая у меня ещё большую раздражительность, чем вид Саманты в целом. — Представляешь, оказывается, что нас с тобой очень даже легко перепутать. Надо-то было всего лишь добавить в это блюдо немного магии и твои духи, и всё. Фолл даже не понял, что тогда с ним была я, а не ты. О, я до сих пор помню его нежные руки и этот шёпот:
Мия, моя милая Мия… Ненавижу это имя! Мы ведь с ним тогда весь день из кровати не вылезали, наслаждались друг другом, а ты в это время в карантине была, со своим Паркером. Кстати, вы уже поспорили, кто из вас первым сдохнет?
Если все её предыдущие слова я слушала с обычной злостью, нависающей надо мной каждый раз, когда я встречалась лицом к лицу с этой рыжей, но стоило ей только упомянуть Кая, как внутри меня начинал просыпаться настоящий зверь, желающий разорвать любого, кто посмеет приблизиться ко мне хоть на шаг.
— Знаешь что?! — собрав все свои силы в кулак, я соскочила с места, ещё на шаг приближаясь к довольно улыбающейся волчице. — От смерти тебя отделяет лишь это стекло, но если я захочу, то и оно перестанет быть преградой! Надеюсь, у тебя до сих пор работает чувство самосохранения, и сейчас просто свалишь, не доводя меня до точки кипения!
— Гнев. — продолжая ехидно улыбаться, девушка поднялась с места вслед за мной. — Гнев — это удел грешников, Гилберт. Ты настолько была погружена в свои чувства, что, порой, даже не замечала очевидных вещей. Это тебя и погубило. Чувства.
— Заткнись! — вновь не выдержав, выкрикнула я.
— Ещё один вопрос, Мия: ты никогда не вспоминала момент с тем заражённым, когда впервые угодила в карантин с Паркером? Ах, да, ты ведь в люблю играла, но даже не представляла, что этим делаешь кому-то больно. Да и вообще ты та ещё сука, Гилберт! В тебя столько мужиков было влюблено, а ты ими всеми крутила. Макс, Кай, Томас…
— Томас?
— Точно. — волчица показательно ударила себя по лбу, театрально закатив глаза. — Я же дорассказала. Да, тебя ещё и бедный Томас любил, даже мне помогал в надежде, что ты его станешь, а ты хвостом крутанула и к Паркеру ушла. Хотя, сказать честно, мне плевать. Главное, что у меня была надежда на отношения с Фоллом.
— Мисс Гилберт, вам нужно пройти с нами.
Спокойный, размеренный голос, нарушивший звенящую тишину, неожиданно образовавшуюся между нами.
Я оторвалась от пристального взгляда Сэм, которая всё еще продолжала разъярённо смотреть на меня, пытаясь выиграть несуществующий дуэль. В одно мгновенье, она перестала меня интересовать. Да, со своей правдой и секретами, но всё это я уже давно пережила, переболела, что ли и возвращаться обратно не планирую.
Доктор Билл был тем, кто первым выявил особенность моей крови, и именно он сейчас занимается её исследованием, давая надежду не только мне и Каю, но и всем видам, надежду, которое сейчас просто необходима.
Я резко встрепенулась на месте, совсем позабыв о той слабости, которая последнее время терзала мой организм, и подошла к выходу, двери которого медленно отворялись местными охранниками.
Я была безопасна, в плане вируса. Все анализы были отрицательны, и только лишь чистая формальность, заставляла пришедших за мной быть в полной амуниции.
— Не беспокойтесь, мисс Гилберт, это всего лишь очередной анализ, ничего страшного в этом нет. — голос мужчина ни на секунду не дрогнул, а лишь с каждым словом приобретал всё большую весомость. — Вы пока единственная, в чьём организме есть ген, способный бороться с вирусом. Поэтому к вам такое внимание. Не волнуйтесь, ничего страшного не произойдёт.
— Я вам верю…
Спустя несколько коридоров и несколько кабинетов, все необходимые анализы были сданы, и меня вновь вели обратно в карантин, наконец-то не минуя комнаты Кая, которая лежала именно через мой путь. Звучит глупо, но я просто непомерно рада хоть глазком взглянуть на любимого, который одновременно так близок ко мне, но и так далёк. Подходя к комнате Кая, я начала специально замедлять шаг, оттягивая момент нашей встречи, которую я так «долго» ждала.
— Ребят, давайте вы другим коридором обойдёте, сюда нельзя.
Какой незнакомый мне мужчина, обратился к охраннику, идущему впереди меня, от чего все мы, включая меня остановились, не доходя долгожданной комнаты.
— А что случилось?
— Ещё один умер.
Я на секунду замерла, пытаясь понять о чём говорят мужчины, и почему-то только сейчас моё внимание привлекла кровь, оставшаяся на стенах комнаты… Кая?
Внутри нервно копошились врачи, но из-за достаточного расстояния, я не могла рассмотреть, чем именно они там занимаются.
— Простите, а в чём дело? — прикрикнула я, перебив охранников.
Сейчас, всё внимание было приковано ко мне, но это и неудивительно, ведь мой голос звучал достаточно звонко внутри этих изолированных стен.
Сердце больно кольнуло…
Я поверить не могла тому, что сейчас вижу.
Кай.
Он безжизненно лежит на носилках, которые второпях выносят двое врачей прямо из комнаты. Одежда в крови, глаза прикрыты, а губы настолько посинели, что даже при самом страшном морозе такими не становятся.
Я мотнула головой, пытаясь прийти в себя или наконец-то проснуться, но все мои попытки не приносили успеха. Он всё лежал, и больше не смотрел на меня.
— Кай… — прошептала я, рванув наперерез охранникам, к любимому, который никак не реагировал на мой голос. Растолкав крепких мужчин как марионеток, я упала на колени прямо перед носилками, пытаясь всё-таки докричаться до любимого, но он продолжал мирно лежать, не открывая своих прекрасных глаз.
— Дорогой мой, любимый… — я целовала его лицо, не обращая внимание на то, что могу измазаться в кровь. Сейчас было лишь желание, вновь услышать его голос и увидеть чёткий взгляд.
— Мисс, отойдите…
Приглушённые голоса. Медленно проплывающие силуэты, которые безостановочно кружили голову. И боль.
Знаете, это, вроде бы, называют болевой шок, когда просто не сразу воспринимаешь боль и реальность, когда ещё живешь прошлой минутой и секундой, не решаясь вступить в настоящее.
И вот сейчас болевой шок начал проходить. Сердце сдавило, сжало в тугой и плотный узел, резкой болью отдавая во всём теле. Глаза. Чёрт! Даже глаза сейчас заполнялись какими-то больными слезами, больше напоминая порезы от лезвия.
— Мия, идём. — за спиной раздался до боли знакомый голос, причём не один. Я медленно развернулась, насколько мне позволило не проходившее головокружение, и подняла заплывшие от слёз глаза на проплывающие силуэты. Хейли. Виктор. Бенни… кто-то ещё, но я не разглядела.
Сильные руки схватили меня за талию, заставляя подняться с твёрдого пола, но ватные ноги не позволяли плотно стоять на месте. И вновь рывок. Я стою на ногах, а двое врачей вновь хватаются за носилки и куда-то уходят, унося за собой… Кая? Нет, я до сих пор не могу поверить в происходящее…
— Кай… — прошептала я, вглядываясь в ускользающий силуэт сестры.
— Солнце, Кая больше нет…
Точка. Критическая точка, заставляющая меня осознать, что это всё правда.
— Пустите… — всё еще спокойно проговорила я, пытаясь вырваться из чьих-то крепких рук. — Пустите меня! Мне надо к Каю!
— Ребят, держите её… — и вновь низкий голосок сестры, причиняющий мне какую-то непомерную боль, боль, с которой мне ещё не приходилось столкнуться.
— Каааай! — душераздирающий крик вырвался из груди, стирая остатки спокойствия и самообладания. — Отпусти! Кай! Пожалуйста! Каааай!
Я кричала и вырывалась, била держащего меня по рукам и всем тем частям тела, которые попадались, но врачи всё удалялись, не обращая на меня никакого внимания.
— Нет! Отпустите!
Секунды, изменившие мою жизнь. Я не верила и противилась, плакала и кричала, отвергала реальность и благоразумие, которые настойчиво пробивались в голову и сердце, создавая осознание невозврата.
Моё сердце остановилось в ту самую секунду, когда остановилось его…
