13 причин почему

Прошло три недели с того дня, как я отправил кассеты Дженни Курц. По словам девушки, у которой я оформлял посылку, Дженни получила кассеты спустя пару дней. После прослушивания записей она не вернулась в школу. Поговаривают, что она уехала на Барбадос. Но это неправда. Мы встретились спустя неделю, после того, как я избавился от кассет. - Клэй, привет… - она позвонила мне домой. Не знаю, где она добыла номер, может, спросила у Тони. Дженни практически не могла говорить. - Давай увидимся… В «Моне»… Сегодня… После она просто сбросила. Примерно через час я уже был на месте. Девушка сидела в самом углу. Не думаю, что она выбрала это место случайно. - Привет. Ты выглядишь неважно… - я старался сказать ей это как можно мягче, но у меня не получилось. - Думаю, ты хочешь что-то узнать… или просто что-то сказать… Я опустился на стул напротив нее. Она пила горячий шоколад. Зефир уже не было видно. Видимо, она его уже съела. Прослушав записи, я стал чаще здесь бывать. Я все время заказывал горячий шоколад и съедал зефир до того, как начну пить… - Извини, Клэй… - Дженни залилась слезами. Она закрыла руками лицо и стала плакать в голос. - Я так виновата… перед тобой, перед Ханной, перед тем пожилым мужчиной и парнем, которые попали в аварию… Я понимал, чем она провинилась перед всеми, но я не знал, почему она извиняется передо мной. - Дженни… - я протянул руку и дотронулся до её плеча. Даже это напомнило о Ханне. На руке, которую я рассек, дослушивая записи, остались шрамы. Все вокруг о Ханне. О дорогой Ханне. Она поведала мне интересную и странную историю… Вернемся в настоящее время. Я вернулся домой вечером измотанный, но чувствующий что-то новое. Да, я заметил, что Скай ведет себя так же, как вела себя Ханна в последние дни до… теперь и я не могу произнести это... - Дорогой, мне звонили со школы… Все в порядке? – мама вышла из кухни и посмотрела на меня глазами полными страха. Она боится за меня, словно знает, как мне чертовски плохо после того, как я узнал всю историю Ханны… - Да, все хорошо… - я не могу смотреть ей в глаза. Если наши взгляды пересекутся, я не смогу продолжать врать ей. Я не хочу, чтобы она волновалась. - Клэй, вчера… Ты соврал мне… Но это не важно… Лишь бы ты… - её голос сорвался. Она знает о Ханне. Знает, что она сделала с собой… теперь я особенно окружен заботой. - Я все понимаю, мам… извини… - глаза начало щипать. Я все еще слышу в голове голос Ханны… Милая Ханна… я ненавижу всех, кто в твоем списке… особенно себя. - Я в порядке… Я хочу кричать. Я вообще не хотел идти домой. Мама не должна видеть меня таким! Она так старалась, чтобы я вырос сильным… Она всегда защищала меня, оберегала… Когда я был совсем маленьким мальчиком, она успокаивала меня, когда я переживал. Настало мое время защищать её. - Ты был близок с Ханной? Ханной Бейкер? – мама, так же как и я, опустила глаза. Она стала теребить подол фартука. - Не очень. Мы были лишь… - слова застревали в горле… казалось, что я снова вру… - одноклассниками… - Где-то глубоко в груди образовался ком, завязался узел, как сказала бы Ханна. Тугой узел… - Мистер Портер обеспокоен тем, что с ней случилось… Он сообщил некоторым родителям… дети которых были особенно близки с Ханной… Ты оказался в их числе… - мама заикалась, постоянно отводила глаза. Её голос был неуверенный. Она мне не доверяет. - Да, мы общались с Ханной. Но не больше, чем обычные знакомые. – я стал думать, как ей объяснить, что я не последую её примеру, что я не стану отправляться за Ханной не смотря на то, что я так этого желаю… Как ей объяснить, что я буду жить, ради Ханны?! - О’кей, мам. Что ты хочешь услышать? - Что ты не причастен к её смерти… - тут я уже невольно поднял глаза. Она прожигала меня взглядом насквозь, кажется, она чувствует, что я часть её решения. Что я одна из причин. Что я виноват. Я решил, что она должна знать. Что это не то, что я могу скрыть от нее. - Я не хочу тебе врать. В последнее время слишком много лжи. Все всё скрывают. И Ханна Бейкер скрывала! – я сорвался на крик. Не понимаю, что со мной случилось, я просто захотел, чтобы она меня услышала! Я чувствовал, что отдаляюсь от нее, что эта связь, которая была раньше, исчезает. Между нами, кирпичик за кирпичиком, строилась стена, которую я старался преодолеть, повышая голос. Мама молча смотрела на меня. Она, кажется, поняла меня. Просто подошла и обняла. - Я виноват… Мама… - она прижимала меня, словно хотела разделить мою боль. - Я так виноват… - Я не мог больше сдерживаться. Я заплакал, как маленький мальчик, как раньше, когда у меня что-то не получалось… теперь у меня не получалось найти себе оправдание, как бы я не пытался… как бы я не хотел и не старался. Ничто и никто не найдет мне оправдания. - Нет, ты ни при чем… Мы отправились на кухню. Обычно там и происходят все самые сокровенные разговоры, там делятся самыми заветными тайнами. Ведь так? Мама налила чая, достала мое любимое печенье, которое она покупает ежедневно уже лет семь. - Расскажи о ней… - попросила она, отпивая чай. Что мне сказать? Что Ханна Бейкер была моей первой любовью, первой девушкой, которая мне нравилась. Первой, которая заставила меня думать, что я не лишний. Рассказать, что Ханна отличилась оригинальностью, что она поведала о причинах своей смерти 13 людям и один из них я. Рассказать, что я единственный, кто мог её переубедить, что я единственный мог спасти её?! - Ханна Бейкер была моей одноклассницей… Она писала стихи… Она любила горячий шоколад… Она доверяла людям, пока не разочаровалась… - я держал чашку двумя руками, сжимая сильнее, словно старался раздавить её. Керамика обжигала руки, но я не отпускал чашку… - Она нравилась тебе… - мама взяла меня за руку и провела большим пальцем по шраму. – Ночью, во сне, ты стонешь… ты просишь не делать её этого… Каждую ночь мне сниться одно и то же. Тони рассказывает мне о кассетах, как только заканчивает их слушать, я бегу к Бейкерам домой, а по дороге звоню её родителям и прошу проверить, как их дочь. Но их нет дома, они уехали загород. Тогда я звоню Ханне. Она плачет. Я прошу, умоляю её ничего не делать, говорю, что я сейчас и всегда я буду с ней, говорю, что она дорога мне, что я верю ей! Что мне нет дела до глупых сплетен! Но она не слушает меня… Я не успеваю добраться до нее… - Извини, это неловкий разговор для нас обоих… Но пойми меня! – мама начинает плакать. Я только смог успокоиться, прийти в себя, но эмоции снова наваливаются, пожирают меня. – Я боюсь! – мама говорит громко, но она шепчет. - Клэй, ты никогда не замыкался в себе, ты всегда был внимателен… Я поменяла обои в кухне! Ты заметил? – я поднял глаза и увидел, что на стенах вовсе не привычные мне фиолетовые обои в цветочек, а нежно голубые… как небо в полдень, когда солнце палит как ненормальное, а небо - ледяное. - Прости… - Ты не виноват… Это из-за Ханны… Ты думаешь, что раз её больше нет рядом, хотя я и не была в курсе ваших отношений… - Не было отношений!! – я снова начал кричать. – Прости… - Не было? Но… - Мы не общались! Мы были лишь одноклассниками… - я прикрыл лицо. - Она… Ханна была замкнутой и немного странной… Она отталкивала даже саму себя… Никто её не понимал… - голос не слушался, хрипел. – Она почти напрямую говорила «Помоги мне», но никто не слышал… Ни её лучшая подруга, ни я, ни мистер Портер… Мамино лицо вытянулось. - Ханна нравилась тебе… Правда? - Да, мама… - я тяжело выдохнул и посмотрел маме в глаза. - Я видела, как ты мучился… Я видела, как тебе плохо… Что я за мать?! – она подняла глаза к потолку, словно там есть кто-то, кто сможет дать ответ. – Но та девушка… Скай? Она так часто приходит к тебе… - Я стараюсь ей помочь… Я видел как себя вела Ханна и ничего не сделал… А Скай… Я еще могу что-то изменить! – я поднялся и поставил чашку в раковину. – Мама… Я попробую тебе объяснить все позже… не сегодня… Я поцеловал её в макушку и пошел к себе. На столе лежал диктофон, приобретенный на каком-то блошином рынке, и семь кассет. Мои 13 причин… 13 причин, почему я должен остаться…