Идеалистка-законница...

***

Девушка крутилась у зеркала в рабочем кабинете. В последнее время она так сильно была загружена работой и общественной деятельностью, что дома проявлялась крайне редко и решительно ничего не успевала - даже часть гардероба пришлось привезти в офис. Сегодня для выхода она выбрала короткое платье с длинным рукавом темного глубокого василькового цвета, подчеркивающее стройные ноги, облаченные в черные чулки, и туфли, на неизменно высоких, каблуках. Волосы были накручены в крупные локоны и сделан аккуратный макияж. Юлия собиралась на довольно важное мероприятие и только лишь успела в качестве завершающего штриха нанести на себя любимый парфюм и блеск для губ, как из приемной послышался громкий голос помощницы: "Вы кто такие? Туда нельзя!". В этот момент Орлова подумала о том, что если это менты (как она называла полицейских), следствие или прочие "погоны", то можно в общем-то уже никуда не торопится, а если не они, то эти товарищи сейчас огребут по полной за свое хамство. Перепуганная и возмущенная Маша, выскочившая из-за своего компьютерного стола, и "насмерть стоящая" у двери кабинета, начала вещать: - Юлия Юрьевна, я им говорила... - Маш, все в порядке, на сегодня ты свободна, - успокаивающе-тепло улыбнувшись произнесла Орлова, и глядя в упор на Фомина, по-хозяйски расположившего в кресле, спокойно продолжила: - Пожалуйста, убери своих людей вон из моей приемной. Он махнул рукой и вся охрана вслед за раздосадованной Машей, жестом приглашавшей "гостей" на выход, вышла из кабинета. Они остались вдвоем, один на один. - Чем обязана, Алексей Леонидович? - начала шатенка отступая в свой кабинет не разрывая зрительный контакт. "Какая ж ты красивая", - мелькнуло в голове у мужчины, а в слух: - Прекрасно выглядишь, - он был воспитан и галантен, но сейчас вызывал у нее чувство опасности. - Ты за этим вернулся? - Юля быстро прошла по кабинету и села в свое кресло, ей нужна была хоть какая-то опора. - Звоню... спрашиваю: "Как там моя ненаглядная?", а мне говорят: "Совсем от рук отбилась..", - иронизировал Фомин в своей очаровательной манере. - Все работает и работает. Дома не ночует... - Господи... Семенов. Вот вообще ничего не меняется, - притворно возмутилась Юля. - И когда ты мне собиралась сказать, что замужем за нефтяным магнатом Морозовым? - испытующе смотрел на нее Фомин, ошарашив вопросом в лоб. - Или мне об этом знать не полагалось? - Ты у меня паспорт не спрашивал, - уверенно, с нотами дерзости произнесла Орлова и тише продолжила: - Думаю только кофе мы здесь не обойдем, - и пошла к шкафу, в котором стоял алкоголь и бокалы. Она пересела из своего кресла за стол переговоров напротив него. Выпив залпом, предусмотрительно налитый им в стакан виски, начала рассказывать: - Я и правда формально замужем. У нас с Максом фасадный брак. Фишка для статуса. Мы дружим достаточно давно, когда-то в одной школе учились, а лет семь назад ему предложили пост вице-президента одной очень симпатичной компании. До этого он был не слишком удачно женат и теперь суженную одну и на всю жизнь он искать, естественно, не собирался. Сколько у него денег и с кем он спит, меня всегда слабо интересовало, да и сейчас безразлично. Я люблю его как брата и, помятуя его кошмарный развод, я просто согласилась ему помочь со штампом в паспорте. Вот и сказочке конец... - вздохнула девушка, наливая себе в стакан еще алкоголь и продолжив: - А я уже точно пропустила важное мероприятие... Ты все спросил, что хотел? - Не все. Почему каждый раз как мы пересекались по замесу у моего кабака, ты сбегала? - Леш... Я уже просто больше не могу каждый раз мысленно умирать, когда в тебя стреляют, - призналась Юля шепотом и крайне печально. - Мне хватило того раза. Давай закроем эту тему, прошу. Их откровенный разговор заходил в логический тупик. - У тебя есть кто-нибудь? - Алексей хотел выяснить все здесь и сейчас. - Смеешься... - грустно усмехнулась Орлова. - На фоне тебя все мужики кажутся пресными. Вот сейчас он чувствовал ее настоящую, без фальши и масок. В конце концов, даже она иногда становилась просто самым обычным человеком, состоящим не только из власти и денег. Фомин был удивлен дальнейшему еще больше. Юлия подошла к нему и протянула руку с оттопыренным наманикюренным мизинцем и по-ребячески спросила: - Мир? - Мир, - серьезно ответил бандит, сплетая их пальцы. - Вот только дружбы - не будет. - Почему нет? - Орлова насупилась и растерянно хлопала длинными пушистыми ресницами. Он крепко перехвалил ее за локоть и подвел к зеркалу, встав у нее за спиной. - А теперь внимательно посмотри на отражение и скажи, - эмоционально спрашивал Алексей. - Вот какой нормальный адекватный мужик с тобой сможет дружить? Девушка искренне не понимала, что с ней не так и выглядела забавно. - Ну все же дружат, - смиренно констатировала шатенка. - Юль... Я тебе не все и даже не Паша, который даже на жену-то свою так никогда не смотрел, как на тебя. Все ждет, когда ты его заметишь, и, видимо, уже не первый год. Я с ума от тебя схожу. И просто смотреть, просто обнимать, и не иметь возможность прикоснуться к тебе, - он сделал акцент, притянув ее за талию еще ближе к себе, вдыхая дурманящий аромат ее духов, и коротко подытожил, - не моя история. Вискарь определенно растормозил девушку, но самообладание она не теряла и полностью осознавая последствия своих действий, Орлова накрыла тыльную сторону его ладоней своими, абсолютно ледяными, и, глядя прямо его темные глаза через зеркало, начала спускать их руки вниз к подолу и без того короткого платья, пока не ощутила под их пальцами кружево чулок. Она дала ему карт-бланш, трепетно и откровенно соблазняла. Фомин развернул ее к себе и понял, что вот сейчас надо послать к черту все разговоры, и... В момент он подхватил ее как пушинку и девушка оказалась сидящей на комоде, с которого с грохотом полетела некогда красивая керамическая статуэтка и кипа бумаг. Секьюрити в коридоре было дернулись, но "главный по охране" молчаливым жестом их остановил и когда все заняли исходную, единственной его мыслью, сопровождаемой ухмылкой было: "Ну наконец-то, а то и все нервы уже вытрепали". Фомин страстно целовал ее, сжимая в объятия, попутно стаскивая лишние детали гардероба, а хрупкая Орлова поочередно, то пыталась уворачиваться и сопротивляться, ерзая по столешнице, еще больше распаляя желание, и томно шепча: "Я тебя ненавижу...", то отвечала взаимностью, откликаясь ураганом на малейшие прикосновения и движения. Шатенке было наплевать, что их услышат, что пойдут разговоры, что может рухнуть ее тщательно выстроенная жизнь, а все - из-за случайного секса на столе с вовсе не случайным человеком в ее жизни. Но она готова была рискнуть всем тогда, год назад, и не меньше рисковала в данный момент. После всего, что между ними неизбежно случилось, он перенес ее, такую милую и расслабленную, на кожаный диван. Юля уютно устроилась рядом с Алексеем, положила голову ему на плечо, озирала слегка разгромленный кабинет, и, легенько рисуя какие-то узоры указательным пальцем у него шее спросила: - Почему ты уехал так надолго? - это то, что было ей до сих пор не ясно, ведь объективных причин для этого не было: обстановка была привычная, без эксцессов и разборок. - Пытался забыть тебя, - вздохнув, честно ответил мужчина. Без нее было паршиво и лучше не становилось. В его памяти всплыли кадры из баров на Кипре, где он заливал вином и чем по-крепче тоску по ней почти год. Орлова без тени иронии произнесла: - Как знакомо... - и после паузы продолжила: - Мы разнесли полкабинета... Маша придет в ужас... - Поехали лучше ко мне... Это будет похищение. Школу завтра прогуляем, - лукаво и шутливо произнес Фомин. Он категорически не хотел с ней расставаться, особенно остро ощущал это сейчас. - Ведешь себя как мальчишка, - ласково произнесла Юля и серьезно продолжила: - Ты хоть понимаешь, что не получится у нас легкого романчика с дорогим подарком при расставании? Он сгреб ее в охапку, отчего настроенная на разговор Орлова замотала головой и растеряно смотрела из стороны в сторону, прикусив нижнюю губу, и бархатным голосом на ухо озвучил ей свою абсолютную, безусловную и непоколебимую позицию, которую без вариантов, нужно было принять как данность и не более: - Запомни. Ты. Моя. Они вышли из бизнес-центра вместе. Алексей держал ее за руку, как будто боялся, что эта взбалмошная и своенравная особа может куда-то сбежать. Вот только она больше не хотела ни упрямиться, ни противиться своей влюбленности. Ей хотелось простого счастья. Хоть и, вероятно, ненадолго...