***
...Ярче всего он помнит короткие человеческие дни в мире смертных, которые пролетали для него, как ослепительные вспышки. Их знакомство. Странную человеческую девушку, видевшую в нём лишь маленькую чёрную змею и кормившую его свежим мясом. Е Хуа не питал любви к сырой пище, но благодетельница попалась настойчивая — пришлось есть. Имя, которое он дал ей, обещание, которое Су Су у него выманила, и «свадьбу бедняка» — так называлась самая простая, проводящаяся без свидетелей церемония, когда клятвы супругов приносились только Земле, Небу и друг другу. Маленькую хижину в глубине леса, где прошла их первая ночь. Е Хуа помнит: её губы дрожали, когда он поцеловал их, откинув алую свадебную вуаль. От страха? От смеха? Она была тоненькая, угловатая, очень тихая и покорная в его руках. Только вскрикнула едва слышно, когда он впервые вошёл в неё. А после — обнимала хрупкими, как веточки, пальцами, гладила по шее и щекам. Её груди идеально помещались в его ладонях и на вкус были, как спелые плоды в утренней росе. Е Хуа двигался в нежном покорном лоне, отступал и снова атаковал, изливался — и ему казалось, что он стоит на вершине мира, бессмертный более, чем в тот день, когда достиг положения наследника Небес. Потом они лежали в объятиях друг друга — и Е Хуа впервые понял, почему любовную схватку называют переплетением рук и ног. Он накрыл ладонью влажное лоно Су Су, теряясь в ощущении предельной близости души, невозможной, как оказалось, без близости тела — как раньше он мог не понимать этого? (Е Хуа совсем, совсем не помнит — валяющееся на террасе Чжусянь зачарованное зеркальце, которое он подарил Су Су, чтобы она всегда могла связаться с ним; край её рукава, проскальзывающий сквозь его пальцы).***
Е Хуа знает: его смертная жена, мать его сына, которую он ослепил своей рукой по приказу Небесного Императора, прошла весь путь до террасы без чьей-либо помощи — и шагнула вниз без страха. Но в его снах она всегда идёт ощупью, спотыкаясь и падая, цепляясь за перила. Мимо лотосового пруда, мимо рощ и фонтанов, вытянув перед собой руки — и каждый шаг оставляет кровавые отпечатки на белом камне ступеней. У самой террасы она оступается — и ударяется прекрасным, слепым, любящим лицом об изгиб увитой розами арки. Это лицо после много ночей снится ему, и сны не уходят даже спустя месяцы. Годы. Века.