Если это сон - не буди меня

Утро. Первое января. Не ощущая рядом тепла, Юлия, панически боясь открывать глаза — не желая сталкиваться с жестокой реальностью, укрылась одеялом с головой и, поджав колени к груди, свернулась в комочек. Становилось всё холоднее. Тишина давила — тело постепенно немело, а ведь еще вчера Сережа был с нею нежным, откровенным и очень романтичным — снова! А как он волновался, когда признавался в любви, читал ей стихи, п-е-л? Е-г-о зеленые, полные страсти глаза пронизывали душу насквозь даже в темноте точно так же, как обжигали кожу бережно скользящие по телу ладони вместе со страстными поцелуями, которые как и прежде дарили необыкновенно сильное и яркое ощущение ну-ужности. Всё это было… таким реальным! Он ведь говорил, что никуда не уедет, если она п-о-п-р-о-с-и-т остаться. Говорил ведь?! или… просто приснилось? Значит… не будет никакого знакомства на Рождество и ей тут, как и прежде — не место. Уткнувшись лицом в подушку, она тихо заплакала. Сон… Это, был, только сон. Сон?! Значит никакого предложения Сергей ей тоже не делал. Или все-таки… делал? Рассвело. Пьянствующие компании разбрелись по домам. Сидя на скамье, он довольно долгое время пялился в серое небо, находясь в таком же сером состоянии, что и оно. Подумав о Юле, перевел взгляд на окна своей квартиры и, опустив голову, невольно усмехнулся: с самого начала знал, что без неё жизнь будет пустой и скучной, именно потому и не захотел оставаться. Зачем ему… всё э-т-о без неё?! Глядя на родителей — теплую папину улыбку и полные нежности мамины взгляды — всегда хотел понять: почему они… друг без друга настолько сильно меняются? сколько раз видел, как отец мается, как неприкаянный… как никогда неунывающая мама смотрит так, что в груди больно становится… и наконец-то — понял! За все четыре года — сколько бы ни общались, а-а-а словно миг пролетевшие месяцы, которые прожил вместе с Юлькой, оказались самыми спокойными и лучшими в его жизни… И если до армии бушевали гормоны, то сейчас одного её присутствия достаточно. Закрыв лицо руками, он нервно хихикнул. Всерьез ведь думал — обычная влюбленность, которая со временем пройдет и однажды растает будто сон по утру. Врал, сам себя успокаивая: уедет, заставит себя не думать о ней; может быть даже познакомится с другой девушкой — не такой яркой, зато порядочной. Станет встречаться, увлечется, забудется… Наивный придурок! Забудет?! Да хрена-с два он её вообще когда-нибудь забудет. Так и будет бредить всю жизнь и искать похожую: телом, взглядом, улыбкой, голосом… Папа говорил: «Если не можешь кого-то забыть — ищи и добивайся расположения любыми средствами, или готовься к тому, что всю жизнь будет не хватать чего-то неуловимого, но очень важного…» Он тогда был всего лишь подростком и слабо понимал смысл его наставлений, и только сейчас осознал, что что бы ни сделал, а ищет одобрения и поддержки. Только уже не родителей. Хотя… не поспоришь: мамино мнение навсегда останется важным, но основную роль в принятии решения больше играть никогда не будет. Теперь у него есть человек, за чьё счастье он готов душу дьяволу отдать… не продать. Нет… просто так подарить! Размяв шею, Сергей поднялся. Мимо проскочил Дядя Миша (сосед сверху) с букетом роз и пакетом — вернувшись из командировки, торопится к любимой жене: тетя Галя наверняка все глаза проплакала, сидя в одиночестве за праздничным столом. Мгновенно передумав идти домой, он направился в ближайшую цветочную лавку. Рассматривая букеты, невольно поморщился: как Юля отнесется к чему-то подобному? Мама, например, не любит срезанные цветы, но часто засматривается на хризантемы. Папа ей их и дарил до тех пор, пока как-то — в шутку — не притащил цветущий кактус в горшке. Маме, как ни странно, неприхотливая колючка настолько понравилась, что она — на всех абсолютно подоконниках! — развела целую плантацию всяких разных кактусов, большую половину которой в поселок забрала… — Может, вам подсказать что-нибудь? Вырвал его из раздумий звонкий голосок миловидной продавщицы. — Сибирские розы есть? — Вчерашнего завоза… Дальше слушать Сергей не стал. Плевать — свежие или нет: всё равно уже мертвые, потому скоро завянут. Поймав себя на том, что рассуждает почти как мать, поинтересовался: — По безналу рассчитаете? — Да, конечно. Зябко поёжившись, женщина укуталась в белую шаль. Он же, как следует осмотревшись, приблизился к оранжевым розам. Черт знает чем и почему, но Юльку напоминают. Зацепив всю охапку, стряхнул воду и принюхался. Нет — мамины пахнут куда насыщенней и ярче. И он бы отказался от этой затеи, да только… хочется, чтоб Юля улыбнулась. Ведь и правда — его её льющиеся бесконечным потоком слезы реально подбешивать начинают, и причина этих слез не больно-то его и волнует: не привык к ней такой. Привык к виснущей на шее, беззаботно-смеющейся, к… да к какой угодно, но только не ревущей! Сколько же всего понадобится сделать, чтоб вернуть счастье в её глаза?.. Нашарив на безымянном пальце кольцо, Юлия закусила губу — слезы продолжали течь сами по себе, хотя она их и не стремилась остановить. Укутавшись в одеяло, терпеливо ждала, когда Сергей, вспомнив о ней, придет наконец — обнимет и согреет, но… Тело совсем затекло, да и тишина начала раздражать. Неохотно выбравшись из своего укрытия (хоть и не пила вчера, а кто его знает, что именно является правдой, а что… всего лишь приснилось?), она сразу же огляделась. Сергея действительно нет. Поджав губы (где-то в глубине души очень надеялась, что тот просто спит, только почему не рядом с ней?), откинула в сторону одеяло и, заметив сбившееся в комок полотенце, сразу нахмурилась. Откуда оно тут?! И г-д-е вообще её платье? Так и не вспомнив чем конкретно закончился «Новый» год, Юлия побрела одеваться. Где-то поблизости раздался щелчок, и она опрометью залетела… почему-то не к себе — в ванную. Натянув махровый халат, едва не рассмеялась. Ну дураку же понятно, что это — Сергей. Платье лежало на стиральной машине, на кране висела цепочка… «Интересно, куда он ходил?» Быстро приведя себя в порядок, выглянув за дверь, она увидела только тень на стене коридора.       Обнаружив пустую кровать, он, дойдя до угла, нос к носу столкнулся со своею пропажей и, протянув охапку аккуратных маленьких роз, резко отчеканил, наблюдая за тем, как Юля, подняв руку, прикрыла ладонью рот: — Начнешь ныть — выброшу нахрен и больше не куплю. Никогда! — Спасибо, — натянуто улыбнулась. Уткнувшись в букет лицом, разочарованно вздохнула. «Не пахнут». Любит розы, правда не такие, но эти очень даже милые… Так тепло на душе, что впору заплакать, но-о… вспомнив только что сказанные Сергеем слова, Юля отправилась в зал со словами:  — Пойду в вазу поставлю. Расстегнув куртку, наконец-то разделся, а то, как зашел, так к ней сразу и направился: хотел на подушку цветы положить, а потом разбудить её — поцелуями. И вовсе это не сказка, как она думает. Да и что тут сказочного? Он — обыкновенный парень, а не принц какой-то. А она — просто девчонка, которую он очень любит. «Просто девчонка, или не просто?.. Интересно, что она умеет?» Пригладив волосы на затылке, Сергей увлажнил губы, думая о том, что у Юли, скорее всего скрытый дар, раз уж он о его существовании понятия не имеет… Да и вряд ли ей самой что-либо известно, иначе бы она уже давно всё просекла и не переживала бы так. Да и… даже если её дар не скрытый, уже бы давно проявился, особенно при нем… пара как-никак. Войдя в спальню, он зевнул. Юля эмоциональная — даже чересчур, а значит способная, как и Валя. Хотя… плевать ему на её способности. Интересно другое: как она себя поведет, когда увидит, как Левка телекинезом пользуется? Да и Степка с Верой её наверняка удивят, как и Захар. Хотя — Сергей невольно поморщился — Зар вряд ли что-либо Юле показывать станет. И дело вовсе не в ревности или природной антипатии, а в том, что племянничек никого кроме его — Сергея матери в этом плане не слушается: черт знает, чем именно мама Захара держит в узде, но тот даже при нем, причем довольно давно, даром своим пользоваться перестал, а Настя с Матвеем до сих не имеют понятия о том, что их первенец левитировать умеет. Почесав затылок, следом упав на постель, Сергей закрыл глаза. У него тоже есть дар, но он им не пользуется. Не потому, что мама всяких страшилок понарассказывала в детстве, а потому что слишком энергозатратно. Ему, в отличии от Левчика, который никаких усилий не прилагает, нужно очень стараться, чтоб достичь результата, а может… просто делает что-то не то? да кто ж его знает? у всех ведь не только способности разные, но и работают они тоже по-разному — от индивидуальных особенностей организма и интеллектуального развития с восприятием и мировоззрением… никуда не убежать.       Поставив розы в воду, Юлия провела по ним рукою. Обняв вазу, закрыла глаза и, уткнувшись в букет, вдохнула нежный аромат. — Порадуйте меня еще немного, — мягко улыбнувшись, отерлась носом о немного раскрывшиеся бутоны, лаская их своим теплым дыханием. Расстаться с букетом не смогла — утащив его на кухню, поставила на стол: тут они с Сережей чаще всего бывают. Вернувшись в спальню, она присела на самый край кровати. — Ну вот что ты как бедная родственница прям, Юль? — проворчал он, поворачивая к ней голову и раскрывая объятья. — Шуруй давай быстрее — больше звать не буду. Забравшись на постель, она поудобнее устроилась рядышком. — Сереж, спасибо за розы. Они чудесные. — Прям как ты, — шепнул он, наваливаясь на неё. Хотел было поцеловать, но вместо этого спросил: — Как твое настроение? Настал день, которого ты так боялась, — заглянул в глаза. — Как видишь, твоя сказка до сих пор не закончилась. — Если это сон, то не буди меня. — Как скажешь.