Служебный роман. Продолжение

      - Вова, ты собрал портфель? - Анатолий бегал по квартире в поиске ключей.       - Пап, а можно я с собой машинку возьму? - пришел мальчик, протягивая красную машинку.       - В садике полно игрушек, а эту потеряешь и будешь плакать. Ты почему еще не оделся? - опустился Новосельцев на корточки.       - Не потеряю, правда! - топнув ножкой, начал твердить Сережа.       - Хорошо, давай мне ее. А теперь беги одеваться. Вова, где ты?       - Пап, где моя тетрадка по математике? - вышел из комнаты Вовка.       Отец оглянулся и увидел на кухне, на столе тетрадку по математике ученика 2ого Б класса. Новосельцев взял тетрадку и передал ее своему сыну.       - Сережа, давай, обувайся. Вовка, давай быстрее.       Старший сын выбежал с портфелем из комнаты и начал обуваться.       - Давайте, ребята, мы опаздываем. - Новосельцев подтолкнул сыновей, которые выбегали из квартиры, достал ключи и закрыл дверь. ***       Людмила Прокофьевна заварила себе кофе после бессонной ночи.       Долго не собираясь, она надела то же самое платье и пошла на работу. Она решила пройтись пешком, так как до начала рабочего дня было так много времени, что можно за это время сделать гору отчетов.       Она шла по шумным улицам, смотрела, как люди залезают в уже набитые трамваи. Все торопились на работу, а Людмила просто шла.       - Вот тебе 40 копеек. Купи хлеб и пакет молока. - услышала знакомый голос Калугина и посмотрела на противоположную сторону дороги.       - Ладно. - крикнул мальчик и побежал.       - Не забудь! - крикнул вслед Новосельцев и повел младшего сына в детский садик.       Людмила Прокофьевна поняла, что ей надо как-то скрыться от Новосельцева и, встав на остановку, надеялась, что прибудет трамвай до офиса.       "Как же я давно не ездила в трамваях." - усмехнулась своим мыслям Калугина и, увидев свой трамвай чуть ли не бросилась в него.       К ее большому сожалению или к счастью, Новосельцев заметил ее и, схватив за талию, вытащил из очереди в общественный транспорт.       - Что вы себе позволяете? - слегка прикрикнула Калугина, смотря на Новосельцева.       - И вам доброе утро, Людмила Прокофьевна.       - Кому как. - Людмила засунула руки в карманы пальто и стала дожидаться другого трамвая.       - С каких пор начальство ездит на общественном транспорте? - усмехнулся Новосельцев.       - А с таких пор и ездеет. - продолжала не смотреть Калугина на Новосельцева, который смотрел на нее, не отрывая глаз.       - Вариант один - идти пешком. Следующий трамвай приедет только через час.       - Ничего, я подожду.       Новосельцев улыбнулся и взял Людмилу Прокофьевну на руки и положил через плечо.       - Да что ты... что ты себе позволяешь? - начала бить по спине Людмила Прокофьевна товарища Новосельцева.       - Вам придется находиться в таком положении долго, товарищ Калугина. Ну, или идти рядом со мной. Решайте.       - ...Ладно, пустите меня. - фыркнула Калугина и пошла рядом с Новосельцевым.       Они шли несколько минут в молчании.       - Почему вы мне не верите, Людмила Прокофьевна? - спросил Новосельцев, посмотрев на Калугину.       - Потому что вы врун, трус и нахал. - сказала Людмила Прокофьевна.       - Неужели я такой плохой?       - Как по мне, да.       Потом снова молчание. Когда они уже подходили к учреждению, Новосельцев не выдержал и снова спросил.       - Что мне сделать, чтобы вы мне поверили?       - Я не знаю. Вы меня обманули, использовали. Это я считаю непростительно. - сказала Людмила Прокофьевна, и на глазах появились слезы.       Чтобы никто не заметил слез, она прибавила шаг и начала их быстро стирать. ***       Новосельцев сел за свое рабочее место.       - Привет. Ну, ты как? - спросила Оля, повернувшись к другу лицом.       - Здравствуй, как видишь, цел.       - Из-за чего она так на тебя? - в недоумении спросила Рыжова.       - Из-за Самохвалова, который ей сказал, что я за ней "приударял".       Ольга, выслушав весь рассказ, прикрыла рукой рот.       - Вот подлец. - все, что смогла сказать Оля. - Слушай, хочешь, я с ней поговорю?       - Нет, ты что? Она подумает, что я тебя подослал. Нет, спасибо, Оль, не надо. - Новосельцев отнекивался как мог. Главное, чтобы она его послушалась, а не поступила как маленькая проказница.       Новосельцев чувствовал на себе взгляды всех сотрудников. Конечно, все переговаривались за его спиной, некоторые разговоры он смог услышать, но он не обращал на это свое внимание.       - Пойди к ней и поговори. - шепотом сказала Оля, снова повернувшись к нему через 15 минут.       - Нет, только не сейчас.       - Доброе утро, товарищи! - послышался сзади голос Самохвалова.       И Рыжова и Новосельцев повернулись к нему спиной, несмотря на то, что все работники посмотрели на него и поздоровались с широкой улыбкой на лице.       - Мерзавец. - пробурчала Оля, и рабочий день продолжился, не успев начаться. ***       Людмила Прокофьевна сидела в кабинете и разбирала горы отчетов. Поняв, что она ничего из этого сейчас не сможет сделать, она вышла на крышу здания. Несколько минут назад прозвенел звонок на перерыв, поэтому Калугина никого не ждала, тем более сегодня неприемный день.       Она стояла на крыше, рассматривала машины, проезжающие по дороге, на людей, которые выбегали из одного автобуса и сразу же запрыгивали в другой...       Калугина стояла, сдерживая слезы. Ее статус не позволял ей выпустить свои чувства вне дома.       Но через несколько секунд слезы сами потекли из глаз, и она их не могла остановить. Ей стало все равно на статус и прочие формальные детали. Накопившиеся в ней эмоции должны были выплеснуться наружу.       - Людмила Прокофьевна... - сзади послышался голос Новосельцева. - к вам можно?       Он снова увидел ее настоящей, такой, которую она все время скрывала ото всех. Он снова разглядел в ней то, что позволило ему полюбить ее, сподвигло тайно подарить цветы. Ее лицо и глаза были мокрые от слез. Он увидел, как она переживает, когда его нет рядом, он не мог на это смотреть равнодушно. У него было лишь одно желание, успокоить свою любимую, только бы не видеть ее слез. Но сейчас она была такой недоступной...       - А... это вы, Анатолий Ефремович... - протянула Людмила, посмотрев на него и, почему-то, улыбнувшись. Она не стирала слез, лишь посмотрела на него и снова повернулась к нему плечом. Уже долгое время она себя так защищала от всех неприятностей в ее жизни, это стало привычкой. Когда-то она смогла разоткровенничаться при нем, но даже тогда она старалась смотреть на него через плечо, через свою защиту.       Новосельцев подошел к ней, и она опустила лицо вниз.       Людмила старалась не смотреть ему в глаза, потому что понимала, если они  встретятся глазами, то любовь встанет выше всех обид и поступков, Калугина снова расплачется, и он снова ее успокоит. Они, может, и будут вместе, но у Людмилы останутся вопросы, на которые так и не были даны ответы.       - Простите меня, пожалуйста...       - Если вы сюда пришли за этим, то можете идти работать. Не стоит тратить время попросту. - сказала Людмила Прокофьевна, еще сильнее повернувшись плечом к Новосельцеву.       - Мы не поговорили с вами о...       - Мы с вами обо всем поговорили, товарищ Новосельцев. Приступите, наконец, к работе. - сказала Людмила Прокофьевна, повернувшись к нему спиной.       - Нет, нам есть, что обсудить. - на этих словах Новосельцев взял Калугину за плечи и, повернув к себе лицом, посмотрел ей в глаза.       - Ан-Анатолий Еф...ремович... отпустите меня. - сначала неуверенно сказала Калугина. - Может пора сказать правду? - она подняла красные от слез глаза на него.       Блеск в ее глазах становился все отчетливее. Она снова старалась спрятать глаза вниз, чтобы он не заметил ее слез. Слезы для Калугиной были большой редкостью. Она ведь так редко плачет, все держит в себе.       Анатолий не мог понять загадку этой женщины. Он же знал, что она его любит, и она знает, что он полюбил ее больше своей жизни. Новосельцев готов был отдать целое состояние, лишь бы просто быть рядом с ней, обнять, успокоить, поговорить... Но она была настоящей загадкой, которую решать надо долгое время. Даже такую слабую, со слезами на глазах, невозможно понять, что будет дальше, что она скажет...       - Я виноват. Правда, я не считаю себя невиновным. Но ведь я люблю... Люблю Вас! - Новосельцев смотрел в блестящие глаза любимой женщины.       - Поэтому вы придумали такой отличный план. Приударить за начальницей ради карьеры. Скажите правду, я прошу вас. Хватит уже вранья. Вам самому-то не надоело? - она смотрела на него глазами полных слез, обиды, боли и... любви, надежды на то, что она любима, что она нужна ему.       Да, глаза его говорили все сами. Но это могли быть не обязательно чувства любви... Совесть, чувство вины могли проснуться в нем       - Я говорю правду. Я люблю Вас! Я не знаю, как мне искупить свою вину, перед Вами. Скажите, что мне надо сделать, и я сделаю все, лишь бы вы поверили, простили. Без Вас я уже не вижу своей жизни!       Новосельцев взял ее руку и прижал к своим губам. Он целовал ладонь и ее тыльную сторону. Не видя сопротивления, Анатолий начал покрывать ее лицо поцелуями. Такое мокрое от слез...       Людмила не сопротивлялась. Прикрыв глаза, она старалась запомнить каждое прикосновение его губ на руке, шее, щеках, глазах... Да, он ее любит, правда любит. И она его любит... Но Калугина не могла это признать сразу, после предательства, в котором он сам недавно сознался.       - Все...перестаньте...хватит - Людмила вылезла из объятий Новосельцева и, прикрывая лицо руками, отошла в другую сторону.       Он, лишь поправив очки, развернулся и ушел.       Она грустно посмотрела ему вслед.       Их мысли снова сошлись в одну. Они хотели снова увидеться, докоснуться до друг друга пальцами, губами...       Почти всегда влюбленные не видят в мире ничего плохого, у них все хорошо... Но почему так бывает не всегда?