Ja sin sam tvoj

Божий величественный трон, Эхо молитв поднимается и звучит, Шум гор и шёпот лесов, Эти песни моей родины. Дорогая, суровая и жестокая Босния на земле кровавой, Буду защищать тебя как зеницу ока, Я сын твой, родина. Там, на Уне, золотые камешки, А над Дриной голубой рассвет, На Неретве журчит солнце, Разливаясь по Саве. Дорогая, суровая и жестокая Босния на земле кровавой, Буду защищать тебя как зеницу ока, Я сын твой, родина. Если враг нападёт на тебя, Нарушив покой твоих гробниц, То он встретит мучеников, Что прольют свою кровь за эти холмы. Дорогая, суровая и жестокая Босния на земле кровавой, Буду защищать тебя как зеницу ока, Я сын твой, родина.       Рядовой армии Боснии и Герцеговины, Мустафа Делимбашич, вспоминал строки этой песни перед атакой на сербские позиции. Гомер писал, что благородная и величественная музыка может успокаивать нерешительных и вдохновлять их на великие подвиги. Мустафа соглашался с этим. Батальон носил смешанную форму бывшей ЮНА* и гражданской одежды. Воевали тем, что пошлёт им Аллах — в основном, стрелковое оружие и гранаты. Совершив намаз перед боем, их командир выступил с такой речью: — Скоро начнётся наша атака против четников**. Я не стану вам врать, говоря, что мы их легко раздавим. Нет, бой будет тяжёлым, но мы должны победить сербов, ведь за нами будет стоять боснийский народ, для которого мы совершить это наступление. Я знаю вас, вы хорошие бойцы — сражались против превосходящих сил четников и усташей***, вы не сдались и не сломались — вы стали опытными воинами, которые готовы ко всему. Братья мои, вы готовы стать сегодня ураганом, который посеет страх в ряды четников и отомстит за павших мусульман? — спросил их командир, низкий голос которого вселял уверенность в сердца своих людей. — Готовы! — крикнули бойцы. — Вперёд, солдаты!       Боснийцы уже собрались и пошли в бой. На врага, который лучше вооружён, чем они. Но что может быть сильнее веры в победу и правое дело?