Шрамы

Она знала, что Бизон уже давно не спит. Во-первых, мужчина всегда просыпался ни свет, ни заря, во-вторых, он сам как-то признался, что не может спокойно спать, когда рядом с ним такая девушка. Красавица терпеливо ждала минуты три, а потом все же не выдержала. На губах заиграла лукавая улыбка, а в глазах заплясали озорные бесята, и по-хорошему капитану третьего ранга Тарасову уже следовало бы испугаться, но он по-прежнему лежал с закрытыми глазами, даже не догадываясь о намерениях своей девушки. Она не спешила. И этому, кстати, девушка научилась у него. Вот и сейчас тоненький пальчик медленно скользнул от края покрывала к обнаженному торсу. Леся глупо захихикала, когда мужчина шумно втянул носом воздух, а потом и вовсе задержал дыхание. Значит, решил не сдаваться. Все еще делает вид, что крепко спит. Пальчики заскользили выше, вызывая приятную дрожь, и вдруг замерли у белой полоски шрама. Мягко очертили его контур, а потом девушка и вовсе накрыла его ладошкой. – Откуда он у тебя? – Это с учений, – Бизон позабыл о том, что еще пару секунд назад крепко «спал». – Я тогда еще в морской пехоте служил. Один из снарядов оказался боевым, вот и рванул. Хорошо хоть поодаль стоял. Ума молча покачала головой. Еще раз осторожно обвела рубец, едва касаясь кожи подушечками пальцев. – А еще говоришь, что мы с Котом бракованные. Сам-то, оказывается, не лучше. Борис как раз собирался открыть рот, чтобы поспорить по этому поводу, ведь как ни крути, а его единственный раз против их постоянного невезения не в счет, но не успел. На этот раз Олеся добралась до его левой руки, где наткнулась на еще одну уродливую полосу, начинающуюся чуть ли не у локтя и заканчивающуюся у запястья. – А этот? – От меча. – От чего? – карие глазки расширились от удивления, и Борис позволил себе улыбнуться. – Это долгая история, Лесёнок. Но если вкратце, то пришлось нам как-то работать в дорогущем особняке, а хозяин мало того, что террорист со стажем, так еще и половина дома обвешана оружием была. Схватил первое, что попалось под руку, и вот результат. Она задержала дыхание. А что, если бы он тогда не увернулся? Что, если бы удар тяжелого меча пришелся на другое место? Хотя… это ведь ни у одного Бизона так. В пылу боя не сразу замечаешь ранения и хлещущую кровь, и самому-то не страшно, а вот тому, кто рядом каково. Сразу представилась стремительно бледнеющая Багира, которой наверняка выпала «честь» перевязывать руку Борису. А потом картинка поменялась и Леся увидела себя. Вот только черта с два она бы смогла там что-то сделать толковое. Небось, ревела бы точно так же, как Мура месяца два назад, когда они чуть не потеряли Кота. Она и сама не заметила, как сильнее сжала руку, и если бы не деликатное покашливание Бизона, сидела бы так, наверное, еще долго. – А это? – ладошка легла на предплечье. – Освобождали заложников. Отскочило и рикошетом. Ну, в общем, это был второй раз, когда мне не повезло. – А вот это третий, – пальчики скользнули чуть выше. Это ранение она прекрасно помнила. В тот день с самого начала все пошло наперекосяк. Она ведь привыкла всегда следовать за Тарасовым и работать в паре именно с ним, а Батя вдруг забрал ее с собой. А потом прервалась связь с Бизоном. Леся до сих пор помнит, как на одно коротенькое мгновение представила себе самое страшное и чуть было сама не попала под перекрестный огонь. Помнит и то, как хотелось послать Булатова с его приказами и нестись в тот ангар, где должны были быть Тарасов с заложницей. А вот то, как она приказывала Муре с Котом, все это время находящимся на катере, пристрелить ублюдков, девушка уже не помнила. Об этом ей потом рассказала Женя. – Недаром же люди говорят, что Бог любит Троицу, – улыбнулся Борис, – значит, больше мне бояться нечего. Ума честно пыталась улыбнуться, но не получилось. Им всегда есть чего бояться. И везде. Жизнь учит быть осторожным, а на практике все получается с точностью да наоборот. Девушка опустилась на подушки, попыталась устроиться удобнее, но что-то все равно не давало покоя. И только после того, как сильные руки притянули ее ближе к мужчине, Ума смогла унять трепещущее сердечко. А ладошка тем временем продолжала свое «путешествие» по его теплой коже. – А это из-за меня, – она подняла голову, встречаясь с ним взглядом. – Прости. – За что? – искренне удивился Бизон. Олеся очертила пальчиком шрам на правом боку. Его он заработал несколько месяцев назад, когда вместо того, чтобы заниматься своей работой, пришлось вытаскивать ее из-под обстрела. Она тогда даже не сразу поняла, что его ранили. Борис не сказал, только дернулся и выругался сквозь зубы. Липкую жидкость на своих руках Ума рассмотрела уже только после того, как им удалось выбраться. Но страшно стало тогда, когда, дождавшись подмоги, Бизон позволил себе потерять сознание. Это сейчас забавно вспоминать, как всего за пару минут, что мужчина был без сознания, девушка умудрилась наобещать ему вагон и маленькую тележку, а тогда ведь было не до смеха. – Тебе не за что извиняться, – теплые губы коснулись ее виска, и девушка даже зажмурилась от удовольствия. – Ну, разве что самую малость. Ума взвизгнула, когда Бизон резко опрокинул ее на спину и навис над ней, опираясь на вытянутые руки. А потом осмелела и приподняла веки. Повисла пауза. Он, не мигая, смотрел ей прямо в глаза, словно пытался прочесть мысли. – Я приношу тебе неприятности. – Глупости! – А еще новые шрамы. – Чушь! – А еще я… – А еще ты такая девушка, ради которой стоит рисковать, – перебил ее Борис. – В разумных пределах, конечно. А шрамы… шрамы вроде как украшают мужчину. Слышала?