Battle of Kings

Большая сцена, освещенная со всех сторон. На сцене толпятся персонажи саги, сериала и приквелов с «Миром». В центр выходит Роберт — корона набок, в руке бурдюк с элем. Роберт: Я — Роберт Баратеон, и король здесь я, Мой хуй в два раза длиннее турнирного копья, Первый парень в королевстве, всю жизнь дрался и бухал, Восстание поднял, Эйериса сверг, не зассал. Мои враги на войне пачками мне в плен сдавались, А когда я стал королем, мою дружбу заслужить пытались. У меня шестнадцать бастардов, меня любят бабы, У меня все охуенно — а чего добился ты? На сцену выходит Эйгон Недостойный; от кулис, где стоят Великие Бастарды, слышится хруст попкорна и злорадный смех. Эйгон: Ой блядь, да кто бы говорил, Восстание твое — для тупых пидрил! Мои бастарды покруче твоего восстания катали, Не только у Вестероса, но и у Эссоса труба шатали. К вопросу о бастардах — парень, ну ты полное дно: Шестнадцать штук всего? А у меня миллион! Ты делал жалкую восьмерку, а я ебал девятьсот баб — И заметь, в отличие от тебя не остался рогат! А у тебя, пацан, рога размером с фамильный герб, И я вообще не понимаю, как ты видишь за ними свой хер! Роберт: Слышь ты, коронованный гондон, за слова ответишь, Я тебе молотом переебу, подохнешь — и не заметишь! Твои бастарды все свои восстания почти сразу проебали, У моего деда Лионеля хуй аж два раза сосали. Ты говоришь, что ты крут, выебал до пизды баб, Ну а я уебал твою драконью семейку — на это посмотришь как? Этот пидор Рейгар на Трезубце подох как последняя собака, А его папашу даже Ланнистеры послали нахуй! Сейчас я, наверное, ну совсем чутка толстоват, Но знай точно, дед — я очень силен был тогда! Я был бойцом, молодцом, гражданской войны героем, Да мы с Недом Старком одной левой ушатали Грейджоев! Я умер как король, в славе и среди друзей, А ты подох как мудак, от сифилиса и в дерьме! Эйгон: Толстоват? Поц, да ты поперек себя шире! Мой королевский респект тому, как ты еще не застрял в сортире. Насчет «подох» — ой, ну чья бы корова мычала — Тебя вообще простая свинья на охоте ушатала! Мой тебе совет, пацан — не надо на охоте пить, Особенно, если жена послала ебаря вино тебе подносить. Я ее не виню, я б сделал на ее месте так же: Такая шкура под боком — а ты на нее и не смотришь даже! С ума сойти — страдает по мертвой девке, вместо того, чтоб ебать живых… Слушай, сынок, а ты случайно не некрофил? Роберт: Слышь, дядя, вот Лианну приплетать сюда не надо, да? Эйгон: А чего бы и нет? Такая же, как и все, пизда. Вообще, походу, пиздишь ты — у тебя с бабами явно проблемы: Вторая тебя уебала, непонятки были и с первой. Говорят, она с нашим Реяшей сбежала вообще-то сама… Сынок, подтверди! Кроворон (из-за кулис): Есть такое, батя, ага. Роберт: Эй, дед, тебе не кажется, что ты совсем охуел? Правилами версуса запрещено приплетать левых людей! Эйгон: Это не левый чел, это мой младший, он тут смотрящий на районе, Про кого хочешь в один момент тебе инфу подгонит. Роберт: Тогда пусть скажет, с кем у меня за спиной Серсея еблась. Эйгон: Это и я тебе скажу: с братом, рогатая мразь! Твои рога, паря, тебе еще и думать мешают, Да и походу конкретно обзор тебе перекрывают. Ты — брюнет, все предки — брюнеты, а дети — блондины, Ну как тут можно было за руку не поймать блядину?! Роберт: Слышь, дед, ты не выебывайся и меня не зли, Не то поймешь, какие бывают от молота пиздюли… Эйгон: Бла-бла, бла-бла, а действий твоих я что-то не видал, Просто признай, что ты у меня по всем фронтам отсосал. Роберт: Блядь, походу, этот дед разделал меня под орех, Ебаный стыд, теперь терпеть насмешки мне ото всех… Слышь, старикан пузатый, ты вообще-то войну с Дорном проебал! Эйгон: Иди в жопу Старка, малец, я Велариона устранял. Ради такого не жалко было потопить и целый флот, Жаль, что у тебя мало мозгов, чтобы понять это, рогатый ты пидормот. На сцену выходит Король Ночи. Король Ночи (откашливаясь): Ну что, сиры-миледи, по-моему все понятно и так. Надо закрывать этот версус и звания выдавать. Внимание, блядь, всем! Момент истины настал: Кто тут кто? Толпа (тычет в Роберта): Жалкая пародия! Эйгон: НЕПОВТОРИМЫЙ ОРИГИНА-А-А-АЛ!!! Звуки салютов, конфетти, стриптизерши в чулках в сеточку выносят красную ленту с золотыми буквами «НЕПОВТОРИМЫЙ ОРИГИНАЛ», надевают ее на Эйегона и обносят его на руках вокруг сцены; из-за кулис скандируют «Батя! Батя!», Нед и компания утешают Роберта. Занавес.