Спи спокойно

— Это несложно, — говорит он и улыбается. Теперь он всегда улыбается этой веселой до безумия улыбкой. Они расположились в большом парке, прямо на центральной площадке возле фонтана. Вокруг десятки, если не сотни, людей. Она затравленно озирается и едва справляется с желанием убежать. Он же ведет себя, как король мира. Отпускает веселые шуточки в сторону ребят на скейтах, вежливо здоровается с дамой, выгуливающей пуделя, кокетливо подмигивает проходящей мимо девчонке. Она отводит глаза и сильнее кутается в шарф. — Прекрати, — жестко говорит он, при этом не переставая лучезарно улыбаться. — Ты привлекаешь внимание. — Это ты привлекаешь внимание, — огрызается она еле слышно. — Я на виду и потому всем на меня плевать, а ты пытаешься спрятаться и тем вызываешь подозрения. Выброси уже этот идиотский шарф, лето на дворе, да и цвет ужасен. Он сам тянется и, несмотря на возражения, снимает шарф с ее шеи и отправляет в урну. — Вот так лучше. — Он довольно кивает и запрокидывает голову, подставляя лицо под солнечные лучи. Она повторяет за ним. Это невероятно прекрасно: чувствовать на своей коже солнечный свет, наблюдать разноцветные круги под сомкнутыми веками, а на следующий день обнаружить на бледном лице веснушки, которые притягивают взгляд парня из соседней квартиры. Неужели так будет всегда? Она сможет познакомиться с тем парнем, возможно, даже начать с ним встречаться, а главное — не прятать лицо. Она открывает глаза, жмурится от яркого солнца и отворачивается. — Я не смогу. — Что? — Он приоткрывает один глаз и щурясь смотрит на нее. — Ну… убить... ее. Последнее слово она произносит совсем тихо, едва слышно. — И не надо, — он пожимает плечами. — Но тогда я лишусь всего этого, — она робко кивает в сторону парка и веселых людей. — То есть не получу. — Верно. Чтобы ты жила полноценной жизнью, она должна умереть, но не обязательно убивать ее самой. Оглядись, — он красноречиво обводит вокруг рукой. — С тех пор, как наука сделала сказку реальностью, люди разучились бояться смерти. Вот только бессмертными не стали. Да, теперь они живут дольше и реже умирают от болезней, но все же умирают и довольно часто. А все потому, что они стали безрассудны. Вот, к примеру, эти ребята на скейтах. Пользоваться шлемами и ездить на специальных площадках так скучно. К тому же, если что-то случится, у них всегда есть запасной вариант. Сломал ногу — вот тебе костная ткань. Пропил печень — получай другую. Почему бы не отбить тому лоху почки, у него все равно есть две лишние на черный день. Он замолкает и впервые за день улыбка сползает с его лица, уступив гримасе ненависти. — Вот только мало кто понимает, — продолжает он злым шепотом, — что «запаски» — это не органы в банках. Это такие же люди, как они. Вернее, это и есть они. Их полные копии, рожденные одновременно с ними, растущие параллельно с ними, думающие и чувствующие, как они. От его гневной тирады ее прошибает пот. Она прекрасно понимает, о чем он говорит, потому что она — клон, рожденный, чтобы быть набором запасных органов для какой-то девчонки в нормальном мире. Она росла в четырех стенах: завтрак, физкультура, обед, ультрафиолетовая ванна, ужин, фильм на ночь. Но самое страшное было не это, самое страшное — когда кого-то забирали. Порой их возвращали с жуткими ранами на теле или вовсе без рук или ног. Порой они пропадали навсегда. Половина из них с трудом разговаривала, читать умели единицы — например, мальчик под номером шесть один два. Он был очень умным — настолько, что однажды вывел ее и еще нескольких ребят за пределы лагеря. Тогда они разбежались, а сейчас вот встретились спустя почти год. Теперь у него есть все — имя, дом, друзья, работа. Чтобы это получить, ему пришлось найти свой оригинал и избавиться от него, а теперь предстоит и ей. — А он… — начинает она. — Ну тот… Он был умным? — Смышленым, — отвечает он. — Мог бы много добиться, но у него не было цели, зато имелась выпивка. — А как ты его… — Никак. Это было делом времени, он слишком много пил и мало смотрел по сторонам. Однажды он зашел в бар у дороги. Я всего-лишь воспользовался случаем: отправил ему бутылку коньяка, а когда он вышел пугнул его пистолетом. Не настоящим, конечно, но этого хватило, чтобы он дернулся и выскочил прямо на дорогу. Кажется, он не заметил, что я его копия. Даже обидно, что он так и не понял. Его сбила машина, но я тут же подхватил его под руку, мол, все в порядке, езжайте дальше. И они поехали, ведь бедолагу сейчас отвезут в больницу и все его изувеченные органы заменят на новые. Не заменят. Я забрал все его документы и личные вещи и отправил тело в канализацию. Он был уже мертв, если тебе интересно. — Неужели никто не заметил разницы? — спрашивает она. — Никто, — смеется он. — Конечно, я хорошо изучил его привычки и прошлое, но мне почти не пришлось пользоваться этими знаниями, потому что никому даже в голову не приходило, что я — это не он. — Так с чего начнем? — решается она — Со слежки.

***

Ей и вправду ничего не пришлось делать. Даже учиться, ее оригинал — довольно заурядная девушка, работающая официанткой, любящая вечеринки и мальчиков. Наверное, эта любовь ее и погубила. Он звонит ей поздно ночью. Добираться до места приходится на общественном транспорте, а потом пешком. Пустырь освещает лишь луна и огни города вдалеке. Сегодня он не улыбается — просто стоит, сунув руки в карманы и смотрит в небо. Она думает, что ему не хватает сигареты, но он не курит, ведь запасных легких, как у других, у него нет. — Что случилось? — спрашивает она, кивая на тело у его ног. — Ты правда хочешь знать? Она не хочет. Девушка мертва, она старается не смотреть на трубу, торчащую из головы. Такое «запаской» точно не починишь. Ее вдруг посещает мысль, которая раньше не приходила в голову. — А что случилось бы со мной? — она встречает его непонимающий взгляд. — Если бы я все еще была там, а она умерла, я перестала бы быть нужной. Что бы со мной сделали? — Может, утилизировали, — он пожимает плечами. — Может, оставили бы на органы тем, у кого нет своего клона или кому понадобилась третья печень. Я точно знаю, что с тобой бы не сделали. Не отпусти бы. — Тогда, хорошо, что я не там. Что делать? — Переоденься в ее одежду. Забери все вещи. Затем найди камень побольше, веревку я принес, бросим тело в реку. А потом просто живи. Он наконец снова улыбается.

***

Она просыпается в ее постели и первым делом достает из стиралки вчерашнюю одежду. Ей очень нравится синий свитер. Она выходит в нем в магазин. По пути с ней дважды здороваются, а девушка на кассе даже затевает непринужденный разговор, пока пробивает продукты. Кажется, никто и вправду не заметил подмены.