Не надо воздерживаться от наслаждений, но властвовать над ними, не подчиняясь им. Аристипп
- Лучше остановиться…, - задыхалась, от его обжигающих поцелуев, пробурчала Соня. - Конечно, милая, мы так и сделаем, - руки нежно коснулись груди, принялись вовсю ласкать женское тело. - Не дразни меня…, - простонала, изнывающая от желания женщина. - Я так хочу тебя… От его поцелуев перехватывало дыхание, низ живота предательски заныл, вся излучала желание, извивалась от его ласк. - Не можешь терпеть? - жадно приник к её груди. - Хватит меня мучить…, - еле слышно прохрипела она. - И в мыслях не было, - заставил себя оторваться от неё. Сидел напротив и жадно рассматривал её тело. Руки легли на грудь, аккуратно сжимая её. Нежный поцелуй в губы. - Ты сам напросился…, - руки потянулись к ремню брюк. Сжимая её грудь, в своих руках, выдал: - Мелочь, а приятно! - с его акцентом, это было незабываемо. - Что? - расхохоталась. - Ах, мелочь? Убери руки, нахал! Иди, ищи себе…, - не дал договорить, лишь притянул к себе. - Хватит. Джон, я тебе покажу мелочь, - не прекращала смеяться, а он лишь покрывал её новой порцией поцелуев. - Ну, это же шутка! - Хороша шутка…, - надула губки, отвернулась. - Ты моя красавица, хватит дуться, - повернул лицом к себе. - Я пошутил, ты что? Ты мой идеал, я всю жизнь тебя искал. Таких как ты, больше нет. И, я люблю тебя, - приблизился вплотную к её губам, не прикоснулся, ждал разрешения. Сама впилась в его губы, всего каких-то несколько секунд и они снова теряли контроль. - Я так совсем тебя голодом заморю, - оторвался от её губ, попытался подняться. - Не уходи, мне с тобой так хорошо…, - её взгляд, напоминал глаза ребенка, просящего родителей купить очередную игрушку…, просто умоляла… - Сонь, обещаю, я быстро. Одна нога здесь, другая там…, - убрал её руку… - Ум-ум, - замотала головой. – Меня уже мучит совсем другой голод, и, боюсь без тебя я не смогу его утолить, - облизнула губы. - Ты намеренно дразнишься…, - улыбнулся. - А как же, - продолжила своё занятие по борьбе с его ремнём. - Соня-я-я-я, - убрал её руки. - Мне нужно идти. Принесу завтрак и вернусь. Да и мама может заподозрить неладное, заперлись, не выходим… - Конечно, стоит там за дверью, приставила стакан и слушает, - расхохоталась. - Сплюнь, Сонь, это не смешно…, - напрягся. - Смешно, не смешно, а кто-то боится не сдержаться?!!! – обняла. – Так не хочется тебя отпускать… - Я вернусь быстро и обещаю тебя покормить… - Покормить…, - сверкнула глазками. – Хорошо…, а я тебя…Уговор, - протянула ему руку. - Уговор. «Ты не знаешь, что тебя ждет, дорогой!» Встала, натянула пеньюар…, хотела принять душ, дабы избавить себя от напряжения…, но не прошло и пяти минут, как вернулся Джон. - Пришлось прикатить столик! На поднос всё не поместилось… - Ты с ума сошел, мы это всё не съедим… - А тут с запасом, - присел рядом с ней. - Начнём, - оценивающе посмотрела на завтрак. – Хочу тост с земляничным джемом… - Сейчас всё будет… - Садись ближе, тебе будет неудобно меня кормить… - Сейчас, - взял тост, придвинулся практически вплотную. – Открываем ротик… Откусила кусочек, и…, всё как по плану, капелька джема от губ скатилась к шее и почти достигла груди… - Ну вот, ты меня испачкал. Съедай, что пролил…, всё равно я тебя кормить обещала, считай, что почти с моих рук ешь. - Ты сама напросилась…, - положил тост на тарелку… - Так, стоп…, кушаешь без рук… - Почему, а… - Т-ш-ш-ш-ш, - приложила палец к губам. Убрал руки за спину. Поцелуй в уголок губ. Закрыла глаза, задержав дыхание. Губы спускались всё ниже. Выдохнула. Стал намеренно рисовать языком причудливые дорожки на шее. Тяжело задышала… «Сама же и напросилась», - говорила себе – «Терпи, если сможешь…» - Всё, - отстранился. - А…, - открыла глаза. «Вот значит, что ты задумала… Хорошо…» - Что ещё желаете? «Кхм, может попросить…. Нет, это слишком жестоко, скормлю ему. Так, куча всего и нечего выбрать… Омлет, каша, пирожки, Совсем есть не хочется… ООО, а вот и оно…». - Персик… - А может кашки или омлетик…? - Тебе скормлю или из тебя еще один приготовлю, - хищно сверкнула глазками и облизнулась. – Я жду… - Вот, - протянул ей фрукт. Откусила, брызнул сок. Мгновенно стала сладкой. Сок стекал с подбородка, рисуя дорожки на шее… ещё кусочек…, не отрывая глаза от него. Сидел, как завороженный наблюдал, как капли изучают её тело, захотелось стать одной из них, особенно той, что затекла в ложбинку между грудей. Забавно вытерла рот рукой… - Джон, теперь давай… - Что? – загипнотизировано. - Клубнику принёс? - Ага, - на автомате протянул пиалу с ягодами, не отрывая от неё взгляд… - Ум-м-м, и сливки не забыл… - Я сам, - обмакнул ягоду. Откусила, ещё кусочек. Сглотнул…, чуть не уронил пиалу с ягодами. Ещё одна ягода и ещё. Джинсы стали явно жать… - Всё, - облизнулась. - Теперь ты…, - поставил пиалу на столик. - Хорошо, что будешь? – попыталась переместиться ближе к столику, но тут же была остановлена. - Сливки «из твоих рук», - одним движением заставил её лечь. - А это нам явно мешает, - руки методично скользнули по ноге, талии, плечам, заставил поднять руки, снял… Скрестила руки на груди, прикрываясь… - Ты чего? - убрал её руки, открывая обзор. - Ты же кормила меня джемом именно так, а знаешь, - хищный взгляд. – Так гораздо вкуснее. Взболтал сливки и…, стал рисовать на её теле сердечки. Груди уделил особое внимание. - Ну, всё… Мой самый вкусный завтрак готов… - Джон, - зарделась Ничего не ответил…, сел на неё, склонился к шее… и стал упиваться её телом. Весь вымазанный в сливках, слизывал их, играя с её телом. Соня не могла спокойно на это реагировать…, пыталась не выдать себя, сжала простыню…, но когда Джон добрался до груди не смогла сдержать стон и выгнулась на встречу. - Испачкал рубашку…, - с этими словами помогла стянуть её…, а Джон продолжал…, еще и еще… - Волшебное утро, волшебный завтрак, - шептал он. Почувствовала, как набухла его плоть, да и сама вся пылала, казалось, что сейчас просто взорвется. Пока Джон продолжал ласкать её…, методично расстегнула ремень, ширинку. Дернулся, от неожиданной ласки, тяжело задышал… - Сонь, что ты делаешь? - Хочу сделать тебе приятно, - методично лаская его, шептала Соня. – Приятно, - посмотрела в глаза и ускорила темп… - Соня-я-я, - прохрипел… Склонился к её груди, стал губами ласкать соски. Закатил глаза от удовольствия… - Быстрее, Соня…, - прохрипел мужчина и застонал…, получив желаемое…, обмяк в её объятиях… - Спасибо, - только и мог сказать…, покрывая её тело короткими поцелуями.Кто наблюдал как, насытившись, малыш отстраняется от груди и засыпает с порозовевшими щеками и счастливой улыбкой не может избежать мысли, что эта картина продолжает существовать всю последующую жизнь в качестве прототипа выражения сексуального удовольствия. Зигмунд Фрейд
Nicole Kidman & Ewan McGragor - Come What May Дарили друг другу множество чудесных моментов. Не замечали никого вокруг, в мире существовали только они, и их неземная любовь. Почти не расставались, радовались проведенному вместе времени, как дети. Обожали и были безумно счастливы. Всё только для любимого человека. Раньше такого с ними никогда не было, чтобы вот так, не задумываясь: почему, зачем, - дарить свою любовь, дарить всего себя, не думать о себе, а только о любимом человеке, о его благополучии…, не щадя себя…, не стесняясь проявлять свои чувства… День за днем, только вместе, только любя. Каждый новый день, дарил ЕГО любовь, ЕГО нежность. ОНА была счастлива, с радостью принимала его заботу, дарила себя взамен. «Это что-то невероятное», - пульсировало в её голове, улыбка не сползала с лица. ОН был счастлив, наверное, первый раз за всю свою жизнь жил, именно жил, а не существовал. ОНА смогла ЕГО спасти, не утонуть в своей любви, в своих несбывшихся желаниях, согревала ЕГО своим теплом. Теперь ОН точно знал, что такое настоящая взаимная любовь, что она существует…Настоящая любовь не между телами, а между душами. (с)
Каждое утро было особенным, пропитанным нежностью и любовь, какие-то немыслимые планы рождались по утрам. Это утро не было исключением. Принёс завтрак в постель, незаметно проскочил на кухню, потом к Соне в комнату. Она напоминала ему ангелочка, сладко спя. Нежно коснулся губ, открыла глаза, на губах счастливая улыбка. «Любимый рядом!» Принялся кормить её с ложечки, вымазал всю вареньем и принялся облизывать, сердце выпрыгивало из груди, от его нежности, его ласки. Глаза светились от счастья, она просто влюбилась. Когда они оба были липкие и сладкие, Джон подхватил её на руки и отнес в ванную комнату. Поставил под душ, открыл кран, полилась тёплая вода, она не ожидала, стояла в пеньюаре вся мокрая. Он лишь смотрел на неё любящим взглядом, взял мочалку, намылил, и принялся тереть её руки, пена летела во все стороны, её хохот нельзя было остановить. Вырывалась, отбирала мочалку, безрезультатно. Оба были мокрые, в пене, самозабвенно целовались. Вышли из душа, Соня спустила лямки с плеч, и пеньюар соскользнул с её мокрого тела. Его взору предстала её обнаженная спина. Сглотнул, прикрыл глаза, не прошло и секунды снова открыл, смотрел как завороженный. - Подай, пожалуйста, полотенце, - протянула руку. На несгибаемых ногах дошел до маленького шкафчика, достал интересующую его вещь, приблизился к Соне. Почувствовала его дыхание на шее, теплую ладошку на талии. - Полотенце. - Сейчас, - развернул его, приобнял Соню сзади, потянул полотенце, тем самым, заворачивая её. - Спасибо…, - немного смутилась, повернулась. - Люблю тебя…, - мимолетный поцелуй в краешек губ, спасительная дверь. Шел по коридору, вода маленькими каплями стекала с одежды, проложил небольшую дорожку от Сониной комнаты к своей.Мы сопротивляемся нашим страстям не потому, что мы сильны, а потому, что они слабы. Франсуа де Ларошфуко
Алла Борисовна расхаживала по дому в поисках новой порции коньяка. Скучно, Альбертику пришлось уехать к дочке…, так что развлекать её было не кому…, поэтому МАМА развлекала весь дом. Скрыться от неё было сложно. МАМА ИСКАЛА ДРУЗЕЙ! Ухватилась за край стола, чуть не упала. - Ёшкина карамель! Кто ж это так насвинячил?! Чуть собственную мать не убили! Развели в доме аквапарк…, - подняла глаза на лестницу. – Так они и горки уже устроили, - мама пошла по следу. «Комната Джона! Так», - задумалась. – «А откуда начинался след…? Точно…, от Соньки. Никого не стыдятся», - развернулась и начала спускаться вниз. Без стука зашла в кабинет, пусто, а тропа то продолжается. Распахнула комнату Сони… - Мама? - встрепенулась Соня, плотнее закутываясь в халат. - Да, мама! – перешла в наступление. - Соня, мне бы очень хотелось знать, чем это вы тут с моим Джонником занимались, а? - Ничем особенным, - пожала плечами. – Работали…, - не смогла сыграть, глаза выдали… - Сонь, какая работы в ванной, - села на кровать. – Я всё знаю… - Что всё? - А то, - сощурила глазки. – Вы любовники…, а это не по сценарию… - Какие любовники? - испуганно. – И, вообще, - наконец, пришла в себя. - Как вы смеете врываться сюда и вмешиваться в мою личную жизнь. - Смею, ты же тоже участник семьи и нарушаешь правила… - Это не ваше дело, - заводилась Соня. – ВАС это волновать недолжно! Может, Джон захотел всё переиграть! - Не верится мне в эту муть… - Алла Борисовна, вот вы зачем ко мне пришли? Зачем? Делать нечего? Хотели выяснить спали ли мы? Отвечаю – НЕТ! - Слабо верится! - А вы поверьте! Мы БРАТ и СЕСТРА!!! Мы не можем…, - глухо, – не можем быть вместе. - Что я слышу, а не влюбилась ли ты…, - ехидно прощебетала Аллочка. - Хватит, хватит меня мучить Алла Борисовна, ну хоть вы поймите меня, а… Оставьте меня одну..., пожалуйста… - А что мне за это будет? - Премия, - подняла полные слез глаза. – А теперь, вон, - указала на дверь… - Извини, Сонь, - стало жаль её, захотелось обнять, прижать к себе, утешить. Не решилась, ушла. - Всё пройдёт, - шептала как заклинание Соня. – Всё пройдёт…, - замотала головой, отгоняя дурные мысли. Слишком хорошо, не хотелось убиваться из-за какой-то старухи-маразматички. Каждый раз, находясь рядом с Соней, Джон боролся с искушением, наконец, слиться с ней в безумном танце страсти, стать единым целым. Безумно хотел её, сдерживался. Иногда это давалось ему очень тяжело, даже болезненно. Соня постоянно дразнила его, манила к себе. Хватало пары минут, и Джон уже не мог сдерживаться, быть стойким, приходилось ретироваться и как можно скорее. Иначе…, иначе, они бы переступили грань дозволенного. Как известно: «Запретный плод всегда сладок!» И эта её сладость, он ощущал её на расстоянии, едва почувствовав запах её волос, тела… и всё!… Шалел. Голова шла кругом, неизвестно, как контролировать себя. Начали сниться безумные сны, от которых бросало в жар. Это было так натурально, изнывающая от желания, стонущая под ним Соня, как же она была прекрасна. Её тело подавалось навстречу его желаниям, эти прикосновения, её жаркие поцелуи, скользящие руки по её телу, шелк простыней. То блаженство, которое он испытывал. Не мог поверить, что это был всего лишь очередной сон. С каждой последующей ночью, пытка становилась всё невыносимее. Всё отчетливее видел её, её желание, её страсть, чувствовал её любовь каждой клеточкой своего тела. Казалось, он сходит с ума. Уже не мог думать не о чем другом. При виде Сони, перед глазами возникали картинки прошлых ночей. Бросало в жар, это было невыносимо.В любви-страсти совершенное счастье заключается не столько в близости, сколько в последнем шаге к ней. Стендаль
В конце концов, терпение кончилось. Ворвался в дом, забежал на второй этаж, увидел её. Прижал к стене, руки похотливо щупали её тело: бедра, талия, грудь. На последнем участке тела, задержались, страстно сжимая. - Теперь не уйдешь! - Перестань…, кто-нибудь может увидеть…, - задыхалась. - Плевать…, - скользнул под кофту, её кожа, её запах сводили с ума. Набухшие соски так и манили к себе, прося ласки. Прильнул к ним губами, нежно покусывал, дразнил, облизывал. Естественно она не могла не отреагировать! Вся её плоть изнывала от его ласк, вспыхнуло желание, низ живота заныл. Была, словно кукла, обмякла в его руках, он мог делать с ней всё, что хотел. С трудом стащил с неё этот ненужный материал и вновь приник к её груди. Готов был разорвать её на куски, порвать её плоть, но не позволял себе грубости…, был нежен. Руки скользнули с талии, ощущал её бедра, её округлости, сильнее заводясь. Ласкал её губы, проникал всё глубже. Выказывал свои чувства поцелуями. Рука скользнула под юбку.Это сильнее любви…даже желания жить (с).
- Остановись, - прохрипела, просила, а сама надеялась, что не послушает. Кружевное препятствие, отодвинул, достиг желаемого. Нежно касался её, проникая вглубь, мгновенно высунул руку, почувствовав влагу. Нежное трение палец о палец. - Истекаешь желанием и просишь остановиться? - Джон… - Т-ш-ш…, - запечатал рот поцелуем. Задрал юбку, порвал белье, покрывал поцелуями губы, шею, грудь, живот, опустился ниже. Тихий стон, желание сконцентрировалось в одном месте. Нежно покрывал поцелуями, опускаясь всё ниже, глубже…, изучал языком всю территорию, нежно ласкал её. Она не могла сдерживать свои чувства, стонала как ненормальная, не могла стоять, ноги подкашивались. Ускорил темп, страстно двигался языком, вцепился руками в её бедра и сильнее впивался в неё. Это было невыносимое наслаждение. Добился своей цели, доставил ей море удовольствия…, кончила. А сам уже был перевозбужден, когда видел её обнаженное тело, не мог сдержаться, ширинка набухла, давила. Казалось, каждое прикосновение к ней, или взгляд и он ощутит невероятное наслаждение. Смотрел на неё, а в голове возникали самые невероятные позы…, он хотел её везде, на диване, на столе, на полу, стоя, сидя, лежа. От этих мыслей, его размер увеличивался и только креп. Дал минуту отдышаться, и вновь принялся ласкать её, нежно потянул на себя, развернул спиной, нагнул немного. Руки жадно исследовали каждые сантиметр её тела. Быстро скинул штаны и стремительно вошел в неё. Громкий крик и нескончаемое желание. Он медленно входил и выходил, дразнил её, рука была у неё между ног и сильнее прижимала к себе. Вновь мучил её, немного ускорил темп, затем снова убавил ход. - Быстрее…, - все, что смогла выдавить из себя. Не мог отказать, ускорил темп, еще и еще, она изнывала от таких сладостных ощущений. Двигался в ней быстро, жадно. Еще не успел взять её здесь, а в мыслях уже было: «Как же я хочу её спереди». Возбуждался еще больше. Наконец, тепло разлилось по всему телу, она была удовлетворена…, он тоже, первые пять минут,… потом снова и снова брал её…Интимные желания и фантазии художника становятся произведениями искусства только посредством преобразования, когда непристойное в этих желаниях смягчается, личностное их происхождение маскируется и в результате соблюдения правил красоты другим людям предлагается соблазнительная доля удовольствия. Зигмунд Фрейд
Саундтрек: Андрей Бандера - Любимая