Клятва некромага

Самый обычный вечер в Тибидохсе: Танька читает книгу «Легенды драконбола», одолженную у Соловья О. Разбойника, Гробыня красит ногти, поглядывая на Чёрные Шторы, тянущие свои кисти к давно спящей Пипе Дурневой. По просторам плотной ткани бегает Бульонов в круглых треснутых очках Пуппера, да и сам Гурий бежит за ним следом, неся на руках Пипенцию в свадебном платье. За ними летят на драконах обе тёти Пуппера и Джейн Петушков, которая яростно размахивала кредитками вослед Пупперу. - Прощай крыша… - прокомментировала Склепова, а затем обратила свой взор на Таню. – Гроттерша, ты уже целый час читаешь. Не надоело? Таня проигнорировала вопрос. Её тонкий палец аккуратно скользил по строкам книги. Неожиданно все буквы исчезли. На чистых листах начали проявляться новые слова едко-зелёного цвета, излучающие холод. Слова сложились в предложение: «Приходи на Башню приведений» Таня в замешательстве уставилась на буквы. - Ты кто? – не замечая, что говорит вслух, спросила она. - Что, Гроттерша, зелёные человечки завелись? Уже сама с собой разговариваешь вместо того, чтобы со мной переживаниями поделиться. Мне, может, тоже интересно, о чём думают современные звёзды драконбола. И что там у тебя творится с Легайлошадкиным и Валялкиным… «Возьми контрабас», - следом за первой надписью появилась и вторая. Буквы на прощанье мигнули и растворились, разнося по комнате холодок. Таня захлопнула книгу и вытащила футляр с контрабасом. - А, перелётная птичка очнулась, - продолжала ехидничать Гробыня, попинывая Дырь Тониано. - Спокойной ночи, Склеп, - обронила Таня, выходя из комнаты. - А-а, мыши с корабля бегут? - бросила напоследок закрывшейся двери Склепова, и немного понаблюдала за Пипенцией (Пуппер уже исчез, остались только нескончаемые столы с тортами, пирожными…). Таня пробиралась по пустым коридорам Тибидохса, минуя ловушки Поклёпа. Наконец, она стояла перед дверью, ведущей на башню. Как безрассудно было приходить на крышу одной, да ещё и в такое время, по прихоти неизвестно кого. Малютка Гроттер протянула руку к ручке двери, но не успела даже прикоснуться, как та распахнулась. На улице было темно и сыро. По серым стенам башни стекали струи дождя. На Танино лицо тоже упало несколько капель. На одном из зубцов сидел парень, узнать которого можно было лишь по тёмному силуэту, так как лица не было видно, но была видна... бамбуковая палочка. - Бейбарсов?! - Неужели ты и в правду так удивлена моим присутствием, что назвала мою фамилию без издёвки? - усмехнулся Глеб. - Чего тебе? – Таня постаралась спросить как можно безразличнее, отводя взгляд в сторону. - Да ничего особенного. Хочешь поиграть? Таня удивлённо уставилась на некромага. - Тебя никто, случаем, не сглазил? - Я серьёзно. Полёт наперегонки… на желание. - Вот ещё, - фыркнула Таня. - Делать мне больше нечего, как с тобой соревноваться. - Боишься проиграть? – спокойно спросил Глеб, пристально вглядываясь в любимые черты лица. - Я тебя не боюсь, и ты никогда не обгонишь меня на своём старом гнилом деревянном стакане с веником, - отозвалась Таня о ступе Глеба, стоящей в тени. Волосы уже намокли, дождь становился всё назойливее, поднимался ветер. Некромаг удовлетворённо улыбнулся и запрыгнул в свой «гнилой деревянный стакан» - Условие: надо облететь весь Буян и вернуться обратно на крышу. Победитель вправе потребовать любое желание у проигравшего. - Идёт, но ты должен поклясться "разрази громусом", что сдержишь слово. - Хорошо, тогда ты тоже поклянёшься. - Я не собираюсь проигрывать. - И всё же? - Клянусь, я исполню одно желание, в случае твоей победы. - Одно моё желание, - уточнил Глеб. - Одно твоё желание, если победишь, "разрази громус", – Перстень Феофила Гроттера выпустил одну ослепляющую зелёную искру. - Клянусь, что исполню твоё желание, если обгонишь меня, "разрази громус", – в полголоса сказал некромаг. Хотя у него не было перстня, но Таня почувствовала, что клятва услышана и принята. Ловко запрыгнув на контрабас, Таня сорвалась с места. Мешала погода (всё-таки музыкальные инструменты не любят сырость), но всё равно Таня сохраняла своё преимущество в полётном мастерстве. На её удивление Глеб сильно не отставал, а летел на таком расстоянии, как и она сама. Облетев большую часть Буяна, Таня начала чувствовать усталость, веки стали тяжёлыми. Придя в себя благодаря "отрезвонум нормаликус", к Тане вернулись силы. Когда до заветной крыши оставалось не больше десяти метров, резкая яркая вспышка ослепила малютку Гроттер. Глеб спокойно добрался до крыши в гордом одиночестве, пока Таня возилась со вспышкой-обманкой. Он выпрыгнул из ступы и облокотился об зубец Башни приведений, поигрывая тросточкой. К лицу точно прилипла адская усмешка. С чёрных волос струйками стекали капли дождя. Таня (ничуть не суше его) опустилась на башню и закричала: - Что ещё за фокусы?! Мы так не договаривались! - Я некромаг, ты забыла? - Я тебя… - …ненавидишь, знаю, - перебил Бейбарсов. – Я не клялся, что всё будет честно. А вот твоя клятва… - Замолчи, - Таня попятилась. Глеб приближался медленно, с гордым величием и непроницаемым взглядом тёмных, ничего не отражающих глаз. - Я хочу поцеловать тебя… - Не подходи, иначе у тебя появится дырка от двойного "искриса фронтиса", – спина упёрлась в холодный мокрый камень. Перстень накалился и забрызгал искрами, как зелёными, так и красными. - Ты поклялась, - напомнил Бейбарсов, смотря на Таню, как удав на кролика, - Это моё желание. Малютка Гроттер почувствовала какое-то подозрительное чувство опасности. Нельзя было просто так отказываться от клятвы, ведь могло произойти что-нибудь непоправимое. Девушка смиренно опустила руки. Глеб пристально вглядывался в опущенные глаза любимой. Парень нежно провёл своей рукой по влажному Таниному лицу. Девушка почувствовала губы некромага. Нежные прикосновения переросли в страстный поцелуй. По щеке скатилась слеза обиды и безысходности.