Крохотулички

А на другом конце страны в штабе НЕСТ объект мыслей Сэма лежал на ремонтной платформе и с тоской глядел в белый потолок. - Подлатаем тебя немного и вернешься в строй, - донесся до Микаэллы откуда то сверху голос. - Доктор, процессорная деятельность в норме. "Процессорная". Не мозговая, не умственная, а именно процессорная. Как будто я неживая". - Доктор, а почему вы не достроили мои живые ткани, а заменили их... искусственными? - спросила девушка. Она хотела сказать мертвыми, но не смогла. Микаэлле никогда не хотелось думать, что она мертва. Но ведь смерть наступает, когда умирает мозг и прекращается мыслительная деятельность. А она мыслила, следовательно - была жива. Ей сложно удавалось это понять. Память также осталась. Она помнила боль и страх. Потом появился свет: когда рабочие подняли железобетонные плиты, которыми ее завалило. "Спасти невозможно" были первые слова врача, которые она еще слышала. А что возможно? Потом закрыла глаза. Умирать оказалось нестрашно. Страшнее было лежать под завалом, а потом ... оживать. И больно. Она кричала, как кричат младенцы, делая свой первый вдох. Рождение это всегда боль. - Синтез живых тканей намного сложнее. Мы не обладаем подобными технологиями. Регенерация клеток защищена на генетическом уровне и крайне сложна. Она задала вопрос просто так. В операционной... нет, в ремблоке или мастерской - да, так лучше, - было холодно. А еще этот противный белый свет, бьющий сверху. Микаэлле хотелось поговорить. Она давно ни с кем не говорила. Эти несколько дней, проведенных с Сэмом и личинками, были настоящим спасением, светлым мгновением в ее бесцельном, одиноком функционировании. Если бы не приказ, который она не могла нарушить, Микаэлла все бы отдала, чтобы никогда не расставаться с Сэмом и малышами! Она искала пути: как обойти программу, нарушить, разорвать этот порочный круг. Она не понимала: как ее создали, как оживили? А может это не она вовсе? Может, это искусственное тело построили, а затем вложили в него ее мозг? А как же душа? Куда она делась? Тут невольно вспомнились произведения Азимова, его антиутопия: якобы, у роботов есть душа, "случайные частички кода". Микаэлла скривилась: если бы у нее имелась душа, разве мог ее кто-нибудь подчинить? Нет у роботов никакой души, только механизмы... - Готово. Попробуешь встать? Девушка пошевелила ногой: чувствительность корпуса ниже пояса к ней вернулась. Она села на ремплатформе и огляделась. Док собирал инструменты. На внутреннюю связь пришел приказ явиться к командиру. Микаэлла оделась и покинула отсек. *** - Так... еще шажок...и еще... ты молодец. Отдохнуть хочешь? - Нет. Леннокс продолжил шагать, опираясь на поручни. Боже, как же тяжело заново учиться ходить! В детстве было намного легче освоить это. Или ему так казалось. По крайней мере, он точно помнил, что в детстве не было так больно. Разрывы спинного мозга, многочисленные переломы, внутреннее кровотечение... Как врачам вообще удалось поставить его на ноги?! Хотя, Уильям знал как: в данный момент его поддерживал внешний экзоскелет, правда уже только на торсе. Ноги шли сами. Сперва мужчина был "упакован" в него с ног и до шеи. Какая ирония: его искалеченное тело помогли восстановить технологии трансформеров. Тех самых, которых он обязан был разыскать и уничтожить. Это карма его настигла, считал Леннокс. Но он был солдатом. Он всего лишь выполнял приказ... предать. - Ай! - в этот момент мужчина оступился и тихо осел на пол. - Я думаю, тебе все же стоит отдохнуть, - произнесла Сара и присела рядом с мужем. - Я не устал, - упрямо повторил мужчина. - Ты и так восстанавливаешься очень быстро, Уильям. Прошло всего 3 месяца. После таких травм люди лечатся годами. Нам повезло. "Да, мне действительно повезло, - подумал мужчина, - Я не останусь инвалидом, буду жить простой счастливой жизнью вместе со своей семьей. Вскоре у нас с Сарой родится еще один ребенок. Но...". - Ты не виноват в его смерти. Тебя там не было. - Да... Не было... А должен был быть. Ребята, приходившие его навещать, рассказали о нападении на конвой, который вез личинок в штаб. Все солдаты, которые были там, погибли. И Сэм погиб. Леннокс не мог себе этого простить. Сэм был другом, соратником. Нужно было его задержать тогда, в его доме. Тогда бы мальчишка остался жив. Интересно, кто-нибудь сообщил его родителям? Вряд ли. Так даже лучше: пусть считают, что их сын пропал без вести и надеются, что он жив и вернется. Иногда неведение лучше жестокой правды. Хотя нет, один выживший был. Однако Микаэллу уже нельзя было назвать живой. Ее металлические останки нашли недалеко от эпицентра взрыва. Она и рассказала о смерти Сэма. Тело мальчишки так и не нашли: заряд из плазменной пушки расплавил даже асфальт, а органика и подавно сгорела. Леннокс взглянул на жену, в ее сияющие глаза. Коснулся рукой светлых прядей ее волос, пропустил сквозь пальцы. Улыбнулся успокаивающе и устало. Как же он боялся! Боялся все потерять. Иной раз, просыпаясь ночью от кошмаров, периодически мучивших его, ему казалось, что весь этот ужас был наяву, что он еще слышит отчаянный крик Сары и своей дочери. Страшный сон, в котором он не смог их спасти. Может, после выздоровления послать к черту всю эту службу и зажить мирной жизнью? Рапорт он уже подал, но его отклонили. Сказали, что он один из экспертов по работе с инопланетными формами жизни, в частности, по трансформерам. "Тоже мне, нашли эксперта". Даже повышение обещали. И правда, Леннокс столько лет положил, борясь с десептиконами. Поэтому вот так просто все взять и бросить он тоже не мог. Мужчина потер лицо руками. - Продолжим? Сара даже не сомневалась, что ее муж сможет вот прям сейчас встать и пойти. Да, надо вставать и идти дальше, надо бороться. Даже если Леннокс уже ничем не мог помочь Сэму, мужчина решил, что в нужный момент он сделает правильный выбор. И всё исправит.