Билл посмотрел на Артура, появившегося из камина, и опустил ложку, из которой он кормил Лукаса.
— Привет, пап. Что-то случилось?
— Да нет, просто пришел вас проведать, — тот наклонился и подхватил Майру, которая с визгом бросилась к дедушке. — Эти трое растут так быстро, — сказал он, когда Тедди вошел в комнату. — Кажется, гораздо быстрее, чем вы, — Артур вздрогнул, когда Майра попыталась забраться ему на плечи. — Ой, малышка, твоя бабушка права — ты наполовину обезьянка, — Майра хихикнула, когда ее сравнили с любимым животным, и обняла дедушку за шею. — Во всяком случае, одна из причин, по которой я пришел, это узнать, сможете ли вы помочь мне в следующие выходные. Буря разрушила старый сарай для метел, так что требуется новый.
— Тебе нужен новый сарай? — спросил Билл. — Мы же всегда можем приносить метлы с собой, если захотим поиграть в квиддич в саду.
— Молли нравится само наличие сарая, — пояснил Артур. — Тогда мы сможем хранить так метлы для детей, к тому же я хочу сделать его побольше, чтобы Молли могла хранить там и садовые принадлежности. Думаю, что так мы весело проведем выходные, и сарай новый построим, и поедим. Ты же знаешь свою маму... В любом случае, поскольку в выходные должна быть хорошая погода, она хочет, чтобы все было сделано до того, как станет слишком холодно.
— Мы все успеем, — заверил его Билл. — У Гермионы как раз будет пара выходных в те дни, но я спрошу у нее, есть ли у нее какие-нибудь планы, — он вытер лицо Лукаса, поднял его со стульчика и отнес его в гостиную, где они сели играть. — Что-нибудь еще, пап? Похоже, у тебя что-то на уме.
— Молли опять говорила о Роне, — сказал Артур. — Я знаю, как ты к нему относишься...
— Папа, я знаю, что я тогда сказал, но это было до того, как сам стал отцом, — произнес Билл, глядя на своих детей, играющих на ковре. — Я все еще очень зол на него. И сомневаюсь, что это когда-нибудь пройдет, но я понимаю, что ты чувствуешь. Я знаю, что маме больно.
— Я сам не знаю, сержусь ли на него за то, что он так жестоко вычеркнул нас из своей жизни безо всякой причины, или же мне его не хватает, — пояснил Артур. Они мало говорили о Роне, но Артур видел, что Молли время от времени смотрит на фотографии или на часы, и просто не знал, как к этому относиться. Она все еще проводила пальцами по портрету Фреда каждый раз, когда вытирала пыль, и Артур тоже часто так делал, все еще чувствуя боль утраты, — даже после стольких лет. Но Рон... мысли о нем заставляли его чувствовать себя беспомощным и злым, а годы, проведенные с детьми и внуками, никак не помогали ему смириться с тем, что Рон бросил их.
— И то, и другое понятно, — пожал плечами Билл. — Нет ничего плохого в том, чтобы испытывать к нему и любовь, и гнев. Он твой сын, и всегда им будет, со всеми его хорошими или плохими решениями. Однажды он вернется. Я знаю это.
— А что будет, когда он вернется? — спросил Артур. — А как с этим справятся остальные?
— Думаю, ничего страшного, — пожал плечами Билл. — Рон сделал много дерьмовых вещей с тобой и мамой, с Джорджем и с Гермионой, и я думаю, всем потребуется время, чтобы это пережить. В конце концов, я полагаю, все образуется. Я все еще злюсь на него за то, что он бросил Джорджа, и за то, что он сделал с Гермионой, но у меня никогда не было бы такой жизни; ведь все, что есть у меня сейчас, все благодаря его уходу. Не скажу, что я ему благодарен, но он поспособствовал улучшению моей жизни.
— Как ты думаешь, что было бы, если бы он остался? — спросил Артур.
— Честно? Не знаю, смогли бы они с Гермионой продержаться долго, — сказал Билл. — Он ей изменял, только маме не говори. Я больше ничего не скажу, потому что это останется между ним и Гермионой, но даже если бы они поженились, они, вероятно, расстались бы. И тогда Гермиона, вероятно, ушла бы из нашей жизни навсегда.
— Что мы с ним сделали не так? — Артур взял игрушку и протянул ее Лукасу, который подвинулся к его ногам. — Измены, бегство — откуда это взялось?
Билл смотрел, как Артур играет с Лукасом, и ему стало грустно.
— Хотел бы я знать, — выдохнул Билл. — Я помню, Гарри как-то рассказывал мне о том, что Рон видел в зеркале Еиналеж: себя, гордо стоящего, самого лучшего среди нас всех. Предполагаю, что с годами он почувствовал себя... не знаю... обычным? Не вини себя, папа. — Билл видел, что Артур изо всех сил старается держать себя в руках. — Нас было много, и у всех, кроме Рона, было что-то свое. Я был самым старшим. У Чарли были свои драконы и квиддич. У Перси были его книги и амбиции. Близнецы были друг у друга, а Джинни была девушкой, а Рон просто никогда не понимал, что делает его особенным. Возможно, если бы он это понял и осознал, все было бы по-другому.
— И как ты думаешь, что это? — Артур посмотрел на старшего сына, удивляясь, когда тот успел стать таким мудрым.
— Рон — ну, то как он относился ко всем нам, — сказал Билл. — В какой-то момент нашей жизни Рон был лучшим другом — верным братом. Он был рядом со мной, когда я начал понимать, что Флер отстраняется от меня. Они с Чарли всегда вместе говорили о квиддиче. Он был первым, кто принял Перси обратно после всего, что случилось, и не держал на него зла. Фред и Джордж — ну, прежде чем он сбежал, он всегда был рядом с Джорджем — помогал ему пережить смерть Фреда. Они с Джинни всегда были близки. Рон всегда был рядом, когда мы нуждались в нем, настоящий друг и верный брат — и он был таким же со своими друзьями тоже. Он был храбрым и любил всех нас. Если бы он помнил об этом, то никогда бы не ушел.
* * *
В следующие выходные все собрались, чтобы построить новый сарай. Даже Чарли приехал из Румынии, чтобы помочь. С чьей бы то ни было помощью, все это не заняло много времени, пока среди внуков не вспыхнула ссора из-за того, в какой цвет его покрасить. — Я хочу розовый! — объявила маленькая Молли, поддерживаемая Роксаной и Майрой.
— Синий, — объявил Тедди, и Джеймс с Фредом тут же согласились. — Сарай для метел предназначены для мальчишек. Не для девочек.
Спор, к счастью, был быстро улажен: сарай покрасили в белый, синий и розовый цвета, а на дверном косяке дети оставили отпечатки ладошек. Джинни с Гермионой даже поставили отпечатки Лукаса и Альбуса, но не раньше, чем Джинни прочитала лекцию Тедди о том, кому в каком возрасте можно садиться на метлу.
* * *
Гермиона почувствовала, как Билл обнял ее, пока она смотрела, как ее двухлетний сын засыпает, измученный совместным празднованием дня рождения Альбуса, Роксаны и Фреда.
— Это был хороший день, да?— спросил Билл, покусывая ее шею. Он посмотрел на спящего мальчика, который был так похож на Гермиону. — Может быть, еще одного, что скажешь?
Гермиона повернулась и посмотрела на мужа.
— Еще одного?
Билл усмехнулся.
— Если мы поторопимся, то в Хогвартсе будет целая команда Уизли-Поттера по квиддичу.
Гермиона закатила глаза.
— Думаю, что Уизли и Поттеров более чем достаточно и без добавок… У тебя начался кризис среднего возраста?
— Ой, — поморщился Билл. — Ты обижаешь меня, любовь моя. Честно говоря, я просто думаю, что еще один ребенок сделает нашу семью полноценной. Тебе так не кажется? — и снова принялся целовать нежное местечко на ее шее, отчего она почувствовала слабость.
— Думаю, еще один — не так уж плохо. Лишь бы не близнецы: не думаю, что мои нервы выдержат.
По правде говоря, она и сама все чаще думала о том, чтобы завести еще одного ребенка. Ее сердце и дом были уже были полны, но всегда оставалось место еще для кого-то. Она улыбнулась, когда Билл подхватил ее на руки и понес в спальню.
— Значит, не близнецы? — ухмыльнулся Билл. — Я сделаю все возможное, чтобы так и было…
* * *
— Снова? — Молли рассмеялась, обмахиваясь веером, — жара была просто невыносима. Джинни и Гермиона переглянувшись, усмехнулись. — Может быть, на этот раз у нас будут девочки с разницей хотя бы в неделю.
