***
В ярко-оранжевом камешке отражаются солнечные лучи. Камешек весит на потертой старой нитке, и сейчас не определишь, из какого материала она сделана. На крыше сильный ветер, буквально сбивающий с ног. Солнце слепит глаза. - Эй, Нацуме, что ты тут делаешь? Что, вырос, и деревья уже не выдерживают? К юноше подошла девушка, одетая в школьную форму средней школы закрытой Академии Элис. Вышла на крышу и тут же пожалела, что в женский вариант формы не входят, по крайней мере, хотя бы шорты под юбку, не говоря уже о брюках. - Пф, уже последний класс средней школы, а нижнее белье до сих пор детское, - Нацуме полностью проигнорировал слова Микан, зато не упустил возможности снова сказать колкость. – Да и прическу пора уже поменять, распусти, наконец, волосы. - Ну, и кто ты такой, чтобы мне указывать? – пожала плечами Сакура. Ей нравилось делать хвостики на голове. Сейчас она стала их завязывать лентами в цвет форме, но распустить так и не решилась. Они вечно лезли в лицо, и, по мнению Микан, подобная «красота» жертв не стоила. - Парень же, бака. Это только мне и указывать. - Вот украду твою элис, будем знать, кто из нас бака. - Ой ли? Да, пожалуйста, я весь твой! - Добрый какой. Вставай уже, хватит бездельничать. Тебя Лука обыскался уже! – Микан разгладила складки на юбке и начала спускаться вниз по лестнице с крыши, надеясь, что Нацуме последует за ней. Хотя, его можно было понять, ведь даже самой Микан не верилось, что вся чертовщина, что преследовала их в начальных классах, наконец-таки закончилась. И было очень страшно, что этот кошмар повторится опять. Девушка порой так же, как и Нацуме, уходила куда-нибудь одна и смотрела вдаль, молясь о светлом будущем. Все равно, понадобится намного больше времени, чтобы Академия залечила все раны, а воспоминания, как шрамы, останутся навечно. Может это и паранойя, может галлюцинации, может ещё что, но былая беззаботность никак не возвращалась. Микан сейчас решила расслабиться. Нечего загадывать. Ведь ее окружают люди, которые ее любят и защитят в нужный момент, за это она защитит их. И никакое зло не устоит. «Надо сказать ещё раз это Нацуме», - мимолетно подумала Сакура Микан и, спрыгивая с лестницы, побежала по своим делам, которых у школьницы было безо всяких опасностей выше крыши.Часть 1
5 мая 2013 г. в 20:10
Знаете, в последнее время в нашем мире творится неимоверная абракадабра. Все вокруг настолько неустойчиво и хрупко, что, кажется, сделаешь один лишний мизерный шаг не туда – и конец, все пропало. Одно разлетится в щепки, другое – перевернётся с ног на голову. И, да, чуть не забыл про самую главную особенность современного мира – закон подлости. Он негласен, нигде не записан, редко упоминается, но большая часть всего, что делается, подвластна именно ему.
И, казалось бы, все это просто накрученные рассуждения заядлого пессимиста, который не умеет ценить то, что есть. Впрочем, все это скоро будет не далеко от правды, ибо уже сейчас при некоторых обстоятельствах мне хочется всем махнуть на прощание рукой и выйти в окно.
Но, в который раз уже, лишь стоит взглянуть на одного-единственного человека, который улыбнется тебе, как-то по-своему поддержит слегка неуклюжим, но вселяющим надежду словом, хочется жить дальше и просто горы свернуть ради этого человека.
Наверно около года назад, если бы мне сказали, что я влюблюсь в девчонку с глупой прической, смущающуюся каждого подкола, полную неудачницу в учебе, но не перестающую всех удивлять своими чересчур громкими речами, я б просто промолчал и отошел, вряд ли поверив даже человеку с элис предсказания. Однако, что греха таить, я с наслаждением наблюдал за всеми ее попытками влиться в далеко непростой коллектив, и какого было моё удивление, когда из этого стало что-то получаться. И даже мой лучший и единственный, но очень застенчивый друг стал к ней тянуться. Привыкнув к ее выкрутасам, можно было отметить, что громкие речи на самом деле не бессмысленные, а полный провал в учебе – ну, чем природа наградила. Но самое незабываемое и незаменимое ее умение – умение улыбаться, что в печали, что в радости, никогда не опускать руки и не сдаваться, быть самым открытым в мире человеком.
И тогда настал момент, когда я понял, что неудачником был именно я – самый обычный человек, выделяющийся, наверно, исключительно ярко-красным цветом глаз и огненной элис, постепенно разрушающей моё и без того довольно слабое тело.
Всё время в Академии мне казалось, что мои проблемы неразрешимы, я даже не шибко старался найти свой правильный и единственный верный путь. А она пришла и, с присущим ей усердием, помогла мне во всем разобраться. И всё без спроса, будто зная, что мне необходимо.
Я чувствую себя постоянно чем-то ей обязанным, и мне становится лишь хуже, когда я понимаю, что ничем не смогу ей отплатить за то, что она сделала для меня.
И я пошёл за ней. Может, это эгоизм, но теперь я уже знал, что мне нужна лишь она одна, что никому ее впредь не отдам. И это стало уже одержимостью, настолько безумной, что я готов отдать жизнь, лишь бы она жила, лишь бы освещала путь дальше. Мне, только мне. И то, что целовала она только меня, мне было недостаточно, как и недостаточно было слушать слово «люблю». Чувствую, что мне будет спокойно лишь тогда, когда я просто схвачу ее и унесу далеко-далеко от всех людей, от всех врагов, от всех неприятностей, что ее окружают, каких просто поразительно огромное количество. В этом мы с ней похожи, наживать столько врагов – врожденный талант, или, не буду отрицать, определенный вид элис.
Ей подходит ее имя. Оно такое же солнечное, слегка бестолковое, но от этого не теряющее свою привлекательность.
Куда нас занесёт проклятая судьба одному лишь Богу известно, остается лишь верить и надеяться на ее благосклонность. Знаешь, не очень хочу повторять судьбу родителей, все это печально как-то. Но, как бы сложно нам ни жилось, обещаю, что смогу тебя защитить, смогу сохранить тот свет, что ты даришь мне и другим. Обещаю, что не сбегу и не оставлю.