Магия души

      (Северная-Америка. Одна тысяча семьсот пятидесятый).       Полуденное солнце ярко светило над побережьем материка, на которое волна за волной накатывали океанические воды, создавая равномерный гул. Пенные гребни, задерживаясь на мелкой гальке, которой был усыпан весь берег насколько хватало взгляда, стремительно истаивали под лучами светила и порывами ветра. В далёких синих небесах, украшенных пятнами серых и белых облаков, летали чайки, оглашающие окрестности своими пронзительными криками...       В небольшом портовом городке, носящем название "Литл-Лондон", в этот час во всю кипела работа: недавно вернулись рыболовные корабли, ушедшие на промысел задолго до рассвета, из трюмов которых теперь выгружалась их добыча; в воздухе разносились голоса моряков и рабочих, стук молотков и топоров, лай собак и ржание лошадей, смех и крики детей; запахи готовящейся еды, смешивались с вонью навоза, пота и дыма. Кроме наличия причалов, используемых как склады амбаров и городской ратуши в два этажа, в поселении имелось единственное строение из камня, которым была высокая Церковь Спасителя, похожая на маленькую крепость с колокольной башней.       Чуть в стороне от Литл-Лондона, на небольшой возвышенности стоял деревянный форт, окружённый надёжной высокой стеной. Он играл одновременно и оборонительную роль, на случай нападения кого-либо, и являл собой официальную резиденцию настоящего правительства (в конце концов, ратуша была построена не так уж и давно).       Благодаря тому, что портовое поселение было не слишком большим, все его жители знали друг друга в той или иной степени, из-за чего появление чужаков сразу становилось общедоступной новостью. Обычно новые люди прибывали на кораблях, и задерживались в этом месте на тот срок, чтобы разгрузить одни товары, загрузить другие и вновь уйти в рейс, либо же отправиться вглубь материка. Время от времени прибывали путники из дальних земель, привозя новости о конфликте с краснокожими дикарями, но и появлением странника "из ниоткуда", горожан было не испугать (сложно не верить в мистику, когда видишь её проявления на регулярной основе).       ...       Одетый в кожаный чёрный плащ с широкими рукавами, высоким воротником и широким поясом с серебряной пряжкой, широкополую кожаную шляпу, высокие сапоги и чёрного цвета и тонкие белые перчатки, Виктор сидел за массивным столом, сколоченным из толстых досок, на грубом стуле с неудобной спинкой, стоящем в дальнем от входа углу зала трактира. Перед ним стоял наваристый рыбный суп в глубокой миске, на блюде лежали куски хлеба с сыром и зеленью, рядом с ним пристроилась пузатая кружка с чем-то алкогольным, что мужчина затруднялся идентифицировать.       В мутные окна бил дневной свет, в распахнутую дверь врывались звуки с улицы, за стойкой стоял хозяин заведения, одетый в грубую рубаху серого цвета, рукава коей были закатаны до локтей, и передник, украшенный въевшимися пятнами (уже на протяжении двенадцати минут он протирал одну и ту же кружку, и останавливаться на этом явно не собирался). Недалеко от стойки, за коротким столиком для двух-трёх человек, устроились двое мужчин крепкого телосложения, то и дело поглядывающие на чужака подозрительными взглядами.       Все делали вид, что не происходит ничего необычного: трактирщик, имеющий очевидный опыт сражений, случайно держался рядом со шпагой и мушкетом, которые прятал под стойкой; верзилы всегда носили с собой короткие металлические дубинки, обмотанные несколькими слоями дублёной кожи, а также пистолеты, висящие в кабурах на бёдрах; волшебник, уже десять минут стоящий на улице, случайно решил ощупать пространство при помощи магии... ну а Франкенштейн, без какой-либо причины фонил в пространство святой силой. Самым же обыденным являлось то, что к заведению, по всем признакам являющемуся весьма популярным, простые люди не приближались уже почти восемь минут.       "Наконец-то", - хмыкнул про себя учёный, отправляя в рот ещё одну ложку похлёбки.       Спустя несколько секунд, в дверном проёме показался тот самый чародей, коего обнаружили пассивные системы сканирования пространства, установленные в автономную человекоподобную исследовательскую платформу. Он был высок, обладал рыжими волосами до плеч, густыми усами и прямым носом, подчёркивающим волевые черты худого лица. Его одежда состояла из заправленных в сапоги грубых серых штанов, серого же плаща до колен, ну и шляпы с серебряной звездой шерифа.       Молча незнакомец подошёл к трактирщику, который без слов налил ему в кружку (другую, а не ту, которую протирал) какой-то алкогольной бурды, после чего блюститель закона направился точно к доктору. Не спрашивая разрешения, он уселся на стул напротив, вперив в чужака холодный взгляд глаз болотного цвета.       - Я не видел вас здесь раньше, - наконец, убедившись в отсутствии хоть какой-то реакции со стороны Виктора, подал голос волшебник.       - Было бы странно, если бы видели, - безразлично отозвался Франкенштейн. - Хотя и многообещающе.       - От чего же? - приподнял брови шериф.       - Учитывая, что я прибыл только сегодня, факт нашего раннего знакомства означал бы, что я научился путешествовать во времени, - спокойно ответил учёный.       - Шутить изволите, господин инквизитор, - холодно констатировал рыжеволосый мужчина, между бровями которого пролегла морщина.       - Отнюдь, - безразлично пожал плечами доктор. - Просто озвучиваю одну из версий того, что могло бы быть реальностью, в случае если бы мы уже когда-то виделись, господин волшебник.       Говорить о том, что инквизитором не является, да и из Церкви Спасителя был изгнан, при этом ещё и клеймён еретиком, Виктор не стал. В конце концов, если людям угодно самим себя обманывать, навешивая ярлыки, кто он такой, чтобы разубеждать их в заблуждениях?       Чародей, который было напрягся при словах чужака, не видя и не ощущая угрозы со стороны "церковного пса" (которых, после подписания мирного соглашения, стали звать "паладины"), немного расслабился. Всё же устраивать схватку с явно опытным квинси-боевиком, да ещё в центре вверенного ему города, было далеко не самой лучшей идеей.       - Вильям Гордон, - представился блюститель закона.       "Шериф - это самый сильный и страшный преступник, которому простые люди отдают власть, чтобы он окорачивал других преступников", - промелькнула в разуме учёного ироничная мысль.       - Виктор Франкенштейн, - ответил любезностью на любезность гость Литл-Лондона.       - Как местный представитель власти, я вынужден предупредить, что не потерплю беспорядков на улицах города и в его окрестностях... В том числе - самосуд и другие проявления "борьбы с ересью", - после ещё одной паузы, холодным тоном заявил собеседник, так и не притронувшийся к своему пойлу. - Здесь вам не Европа, где власть церкви непререкаема и вы можете творить всё, что взбредёт в голову. Тут у нас хватает врагов и без того, чтобы грызться между собой, а потому даже оборотни или вампиры, пока они не нарушают закон, имеют те же права, что и обычные люди. Если же на чей-то счёт у вас, мистер Франкенштейн, появятся подозрения, то вы должны будете высказать их мне, либо кому-то из моих помощников, чтобы мы со всем разобрались. Я понятно выражаюсь?       - Более чем, - всё тем же тоном, которым говорил в начале, отозвался доктор. - Что-нибудь ещё, шериф?       - Да, - волшебник отодвинулся от стола, по всей видимости собираясь уходить. - После того как закончите здесь, мистер Франкенштейн, вам следует пройти в Церковь и переговорить с отцом Джеймисоном: он является ответственным за вашу братию на все ближайшие окрестности. И не советую злить старика, так как я своими глазами видел его в деле. За счёт опыта, он десяток таких юнцов как ты скрутит.       - Неожиданно услышать похвалу в адрес церковника, от волшебника, - изобразил намёк на удивление учёный, пропустив мимо ушей слова о своей юности (всё же внешне ему можно было дать от двадцати до тридцати, чему способствовали отсутствие морщин, жилистое тело и чистая кожа без волос).       - Трудно не уважать человека, который прикрывает твою спину в бою, - без тени веселья в голосе ответил Гордон, после чего поднялся на ноги и, махнув трактирщику рукой, быстро удалился к выходу.       "Душевно поговорили", - отметил доктор, продолжая механическими движениями поглощать пищу.                   ***       (Азия. Территория Империи Земли).       На равнине, вытоптанной сотнями тысяч пар ног, встретились две грозные армии: под знамёнами зелёных цветов стояли смелые и доблестные защитники государства, чей долг заключался в том, чтобы любой ценой остановить подлых и жестоких завоевателей, ну а под стягами красных цветов, в атаку готовились идти славные освободители, несущие свет новой эры дикарям и варварам, погрязшим в жестокости, жадности, эгоизме. Однако же битва, которая должна была склонить чашу весов в многолетнем противостоянии на одну из сторон, так и не случилась из-за одного-единственного человека, вставшего между обеими ратями.       Он был одет в чёрную шёлковую рубашку без рукавов, облегающую могучий торс, увитый жгутами мышц, словно вторая кожа, свободные чёрные штаны и сандалии, оставляющие открытыми пальцы ног. Его огромный рост выделялся даже среди европейцев, которые сами по себе были выше азиатов, ну а здесь, на этом поле, рыжеволосый мужчина, над коим будто бы не властно было время, мог сойти за какого-нибудь великана.       ...       - Что нам делать, генерал? - спросил полковник, командующий корпусом нелюдей, у пожилого седовласого мужчины, всё ещё широкого в плечах (пусть в основном за это следовало благодарить доспехи).       - Он бросает нам вызов, - хмуро констатировал Чен, пальцами правой руки оглаживая тонкую бородку, заплетённую в косичку. - Всем нам, а не только Республике.       - Но это же безумие! - воскликнул молодой человек в чешуйчатой чёрной броне, левой рукой придерживающий знамя генерального штаба. - Только у нас восемьдесят тысяч воинов, из которых десять тысяч - обладающие магией нелюди. И это ещё не говоря о Мёртвом Легионе и вампирах. Землеройки же собрали почти сто тысяч...       - Это Великан, - хмыкнул генерал. - Он уже десять лет нападает на отдельные подразделения, не разбираясь в том, кому они принадлежат. В командовании смеялись, шутя над тем, что он может начать штурмовать города... Похоже, что дошутились. Полковник?       - Да, мой генерал? - дёрнув ухом, волк в человечьей шкуре посмотрел на старика жёлтым глазом.       "А ведь в юности я и помыслить не мог, что монстры из старых сказок будут на нашей стороне", - старик усмехнулся собственным мыслям.       - Отправьте крысу к землеройкам: пусть отнесёт послание с предложением о временном перемирии, - глаза командующего армии хищно сверкнули. - Думаю, победа над этим чудовищем и в их, и в наших интересах.       ...       Юдзиро ощущал предвкушение, словно гурман из благородной европейской семьи, оказавшийся на званном ужине, угощение для которого готовили самые известные повара. В его теле, напряжённом словно сжатая пружина, буквально бурлила КИ, настолько густая и мощная, что её можно было увидеть и невооружённым взглядом. Тысячи взглядов, от ненавидящих и злорадных, которые бросали те, кто потеряли во время неожиданных нападений друзей и родню, до испуганных и паникующих, словно музыка ласкающая слух, лишь разжигала в желудке чувство голода.       "Скоро... Скоро я наконец-то наемся", - губы "героя" растянулись в улыбке, которую невозможно было назвать как-то иначе, нежели "кровожадный оскал хищника".       В какой-то момент две армии стали перестраиваться, готовясь к бою уже не друг с другом, а с общим врагом, зажатым в тиски. Кого-то другого это могло испугать, но Ханма осознанно провоцировал обе рати на то, чтобы его считали более опасной и приоритетной целью (из-за чего даже вражда огневиков и землероек стала менее яростной). А затем, с одной стороны полетели железные ядра, разогнанные магами металла, а с другой - молнии, огненные шары, световые сгустки...       Юдзиро крутанулся на месте, ударяя ладонями по воздуху, тем самым создавая "воздушные кулаки" при помощи КИ, которые встречались со снарядами, летящими более или менее точно. Впрочем, вскоре ему это надоело и, вместо одиночных "выстрелов", Великан закрутил вихрь энергии, сработавший не хуже щита, отразившего все дистанционные атаки. Мощную же электрическую дугу он блокировал, ударом ноги создав серп испепеляющего пламени, сработавший словно громоотвод.       Со стороны Республиканцев раздался зов труб, а затем земля вздрогнула под поступью пятидесятитысячной армии мёртвых, одетых в белые одежды, с закрывающими лица масками демонов. Они были вооружены молниевыми и световыми копьями, огнемётами, ну и кривыми мечами...       "Пустышки. Какая гадость. Всё равно, что есть воздух... воняющий падалью. Хотя... перед основным блюдом можно и размяться", - подняв руки с направленными в сторону противника ладонями, Ханма согнул пальцы на манер изогнутых когтей и полыхнул изумрудным пламенем, закрутившимся вокруг его тела в бешеном танце...