Магия души

- Ы-ы-ы-ы… - сидя на расстеленном на земле брезенте, запрокинув голову и широко открыв рот, Фрэнки терпеливо ждал, пока отец осмотрит его зубы. - Десны воспалились: не нужно было использовать железо в протезах, - недовольно пробормотал Виктор, при помощи зеркальца из серебра, удерживаемого в левой руке и закрепленного на голове при помощи ремешка монокля, изучая доставляющую «сыну» неудобства проблему. Здоровяк начал жаловаться на боли еще ночью, во время привала, который путешественники устроили на полянке у дороги. Пришлось Франкенштейну заново разжигать костер и расчехлять новые инструменты, приобретенные во время посещения деревни. К сожалению Айзена, который мог бы справиться с задачей осветительного устройства гораздо лучше дрожащего огня, поблизости не оказалось, но кроме разочарования, ученый ощутил ещё и облегчение от этого факта. Теперь же, когда проблема оказалась локализована, следовало придумать какое-то решение. - Можешь закрывать рот, малыш, - разрешил Виктор, отходя от великана к фургону. - Больно… - хнычущим голосом произнес Фрэнки, ладонями обхватывая лицо и начиная раскачиваться. – Больно-больно-больно… «Хорошо, что я не стал укреплять суставы и кости», - подумал Франкенштейн, доставая глиняную миску, кое-какие травы и фляжку с водой. Надежда на то, что сильное тело сможет перебарывать разного рода заражения оправдалась, но только частично: иммунная система «сына» явно боролась, так как в ином случае проблемы были бы много серьезнее. Однако, ставка сделанная на влияние искусственной души, себя не оправдала и теперь следовало решать возникшие из-за собственной спешки сложности. Сделав порцию зелья, которым нужно было полоскать рот, ученый протянул его здоровяку. Фрэнки, в свою очередь, взял миску и ни единой секунды не сомневаясь, выпил все содержимое. - Гадость, - скривилось в отвращении лицо великана. - Малыш, эту воду нужно было держать во рту, а не пить, - укоризненно вздохнул Франкенштейн, забирая посудину из широких ладоней «сына». - Оу, - расстроился здоровяк. - Ничего страшного, - потрепав Фрэнки по плечу, ученый вновь направился к фургону. – Просто в следующий раз не спеши, а дождись пояснений… Вторая попытка оказалась удачнее и вскоре великан с удовольствием полоскал зубы, повторяя вслед за отцом, широко раздувая щеки, а затем сплевывая состав струйкой. Десны его беспокоить перестали, зато через пятнадцать минут сильно заурчал живот и пришлось бежать к ближайшим кустикам, в которых Фрэнки сильно пронесло, так что запах распространялся на десяток метров вокруг. Серая лошадка, стреноженная чуть в стороне от лагеря и привязанная к вбитому в землю колышку, меланхолично жевала траву, время от времени фыркая и взмахивая хвостом. Гипноз, наложенный Соуске еще не спал с ее разума, а потому, как казалось ученому, она бы и взрыв парового котла, произошедший прямо под ухом, проигнорировала бы с тем же безразличным видом. «Зубы придется вырывать, а потом ставить новые… из золота, или алхимического металла. Где бы ещё взять необходимые материалы? Некоторое время Фрэнки будет питаться только жидкой едой… как настоящий младенец. Хм… А что будет, если приживить ему чужие зубы? Только нужны свежие человеческие, ну или звериные. Волчьи клыки?..», - размышляя над ближайшими планами, Виктор помог великану привести себя в порядок, помыл посуду, сделал ещё одну порцию лекарства, которое перелил во фляжку и вручил подопечному, убедительным тоном его проинструктировав. К этому моменту, восточный край небесного свода уже окрасился розовым, что ознаменовало начало нового дня. Ложиться спать уже было поздно, так что Франкенштейн начал сворачивать лагерь, готовясь к новому переходу. *** - Вас что-то беспокоит, Виктор-сан? – осведомился проводник душ, присоединившийся к путешественникам вскоре после отбытия со стоянки. - Разные мелочи, Айзен-сан, - изобразив полупоклон, поприветствовал знакомого Франкенштейн. – Мне определенно не хватает инструментов для тонких манипуляций. - Разве вы не приобрели всё необходимое в деревне? – изобразил удивление Соуске. - Минимально необходимый набор – да, - не стал отрицать ученый. – Но, Айзен-сан, не стоит об этом беспокоиться: все остальное я приобрету самостоятельно. - Как скажете, Виктор-сан, - понимающим тоном отозвался проводник душ, на губах коего продолжала играть легкая, чуть рассеянная улыбка. – Но я бы хотел, чтобы вы помнили: если от меня понадобится какая-то помощь… - Не люблю оставаться в долгу, - виновато развел руками Франкенштейн. – Вы ведь о чем-то хотели поговорить? Прошу прощения, но мне не верится, что у восьмого офицера Готея Тринадцать, нет иных дел, кроме как сопровождать парочку беглецов. - Вы не совсем верно понимаете нашу работу, - покачал головой Соуске. – Я и подобные мне, несколько по-иному воспринимаем время: когда впереди не одна сотня лет, спешка сама собой отступает… Впрочем, в чем-то вы правы: я действительно хотел бы узнать, как вы создали искусственную душу. Однако же, я не хочу, чтобы вы считали, будто бы это требование или ещё хуже – допрос. Просто очень многие ломали головы над решением проблемы того, что создать неразрушимое ядро искусственно – задача уровня Творца… - Полагаю, Айзен-сан, хуже не будет, если я открою свой «секрет», - невесело усмехнулся Франкенштейн. – Однако, в ответ я бы хотел услышать более подробный рассказ о Сообществе Душ. Это возможно? - Думаю, это будет честно, - сверкнул линзами очков проводник душ. – Мне начать первым? - Как пожелаете, - дипломатично отозвался ученый. Кобыла продолжала мерно цокать по дороге, везя за собой двухколесный фургон, в котором мирно дремал Фрэнки, наконец-то сумевший уснуть не ощущая боли в зубах. Двое мужчин, один из которых был призраком, шли справа и слева от лошади, ведя на первый взгляд непринужденную беседу. А вокруг расстилались поля и возвышались холмы, вдалеке виднелась полоса леса, в небе светило яркое солнце, то и дело прячущееся за пятна облаков. - Сообщество Душ – это замкнутый мир, состоящий из духовных частиц… таких же, из которых состоит любое духовное тело, - начал свое повествование Соуске. – Как материальный мир состоит из молекул, о которых вы рассказывали при нашей первой встрече, так и духовный мир, состоит из этих простейших частиц разной плотности, «веса» и объема. Каковы размеры Сообщества Душ – никому не известно, так как если всё время идти лишь в одну сторону, то рано или поздно вернешься туда, откуда начал свой путь. Существует даже теория, что с веками своего существования, этот домен становится только больше, чтобы вмещать в себя увеличивающийся поток полноценных душ. У нас существуют небо и земля, серебряная луна и дарующее тепло золотое солнце, леса и поля, реки и озера, и ещё много всего, что можно увидеть в мире живых. Однако, не стоит думать, будто бы наши миры не отличаются: главным отличием Сообщества Душ, которое можно считать преимуществом, заключается в том, что слабым душам, обитающим в городах и деревнях того мира, нет нужды есть, так как они не испытывают голода, и только те, кто вступил на путь саморазвития, начинают нуждаться в регулярном питании… до тех пор, пока не становятся достаточно сильными, чтобы собственное восстановление сил перекрывало затраты. Но, кажется, я увлекся и вас интересовало не это? - Что вы, Айзен-сан, мне очень интересно, - заверил рассказчика Виктор. - Вторым отличием Сообщества Душ от мира живых можно назвать то, что у нас нет океанов: вместо них, низины заполняют густые леса, где обитают одичавшие души и духовные звери, - Соуске сделал короткую паузу, будто на что-то решаясь и продолжил: - Третье отличие – в нашем домене время течет в два раза быстрее: за один год здесь, там проходит два. Почему так – не спрашивайте: я все равно не смогу ответить. - И во всех мистических анклавах так? – уточнил ученый. – Я имею в виду ад, рай, Хуэко-Мундо, домены пантеонов… - В большей или меньшей степени – да, - подтвердил предположение собеседника проводник душ. – К примеру в Хуэко-Мундо, время течет в два раза быстрее, нежели в Сообществе Душ. Но мы отвлеклись. Духовный мир, где обитают полноценные души, делится на три условные части: Дикие Земли – это горная и лесная местность, где можно наткнуться на первобытные племена, опасных зверей или даже пустых, которые порой проникают через разделитель миров; Руконгай – это восемьдесят концентрических колец примерно одинаковой ширины, которые называются районами, восьмидесятый из которых – это самая далекая от центра область, а первый – самые близкие к столице земли; ну и наконец Сейрейтей – это город проводников душ и высшей аристократии. - Аристократии?.. – изобразил недоумение Виктор. – Разве после смерти не все равны? Айзен весело сверкнул очками и негромко рассмеялся, после чего пояснил: - Разумные, как люди так и нелюди, везде одинаковы… Гхм. Везде, где собирается больше двух человек, появляется свой лидер, а там, где собирается больше десяти человек, появляется целая группа, возглавляемая своеобразным вождем, его приближенными и доверенными… Ну и конечно же, в любом обществе есть изгои. Сообщество Душ, как не прискорбно, не избежало этой проблемы: у нас имеются сильные воины, которые в большинстве своем являются проводниками душ и служат в одном из тринадцати отрядов Готея Тринадцать, есть чиновники, управляющие налогами, торговлей, судебным делом, имеются предприниматели и деятели искусства. Ну и конечно же, как и везде, существуют лентяи, которые из-за отсутствия голода, лишаются последней причины чем-либо заниматься. - Но ведь аристократы – это потомственные обладатели титулов, земель, предприятий, - пытаясь объяснить свою мысль, Франкенштейн эмоционально взмахнул свободной рукой. - Наверное я неправильно выразился, - повинился Соуске, смущенно потупив взгляд. – Как и на Земле, в Сообществе Душ порой рождаются дети: их относительно немного, особенно в сравнении с душами умерших, но есть целые династии тех, у кого на протяжении десятков поколений нет ни единого «пришлого». В зависимости от духовной силы и психологического состояния, обитатели Сообщества Душ могут взрослеть, стареть и уходить на перерождение. В духовном мире нельзя судить о собеседнике по его внешнему виду, так как выглядящий на десять лет ребенок, на деле может оказаться стариком под тысячу лет, а древний и седой старик – уставшим от жизни человеком лет двадцати-тридцати. - Хотел бы я изучить этот феномен, - задумчиво протянул ученый, ни к кому конкретно не обращаясь. - Что-то мне подсказывает, что у вас будет такая возможность, - улыбнулся уголками губ Айзен. – Вряд ли хоть одна из мифологий сможет привлечь вас на свою сторону… Впрочем, в нашем мире ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентов, даже в том, что солнце восходит на Востоке. Между мужчинами установилось молчание, в течении которого каждый думал о чем-то своем. Лошадь мерно цокала копытами по земле, фургон медленно ехал по дороге, поскрипывая колесами. - Ваша очередь, Виктор-сан, - напомнил проводник душ. - С чего бы начать… - подняв взгляд к небу, Франкенштейн заявил: - Создать неразрушимое ядро души я не смог. - Шутите? – поднял брови в знак удивления Соуске. - Отнюдь, я совершенно серьезен, - отозвался ученый. – По моим наблюдениям, ядро души – это структура, состоящая из некой духовной материи, на несколько порядков более плотной и… качественной, нежели духовное тело человека. Впрочем, в этом я могу ошибаться, так как изучить данное образование сколь-нибудь подробно, у меня нет никаких возможностей. - Но как же тогда Фрэнки? – спросил проводник душ. - Искусственная душа малыша, не имеет духовного ядра, - заявил Виктор и улыбнулся уголками губ, увидев как расширились в удивлении глаза собеседника. – Функции неразрушимого центра души, вокруг которого собираются все остальные оболочки, исполняет внешний контур, состоящий из материалов проводящих мистическую энергию. Если выражаться совсем грубо, то часть оболочек, которые должны находиться снаружи некого «сердца», в случае Фрэнки находятся внутри, благодаря чему и удерживаются от рассеивания. Из-за этого, он не сможет развиваться в плане объема духовной силы, лишь в её качестве, но это не помешает развивать разум и тело. - Так просто… - Соуске покачал головой, словно бы не веря своим ушам. – Удивительно, почему до этого раньше никто не додумался? - Когда-то я слышал такую фразу: «Всё гениальное – просто», - поделился с проводником душ Франкенштейн. – Когда какое-то изобретение уже создано и виден итоговый результат, многие удивляются тому, что сами не додумались до такого простого решения… К тому же, я бы не стал гарантировать, что являюсь первым из тех, кто пришел к такому же результату: вполне возможно, что ученые каких-нибудь тайных сообществ, тех же волшебников к примеру, давно умеют создавать нечто подобное, но либо не придают этому значения, либо скрывают от остальных, сохраняя секрет для личного пользования. - А из чего вы создали эти… внутренние оболочки? – решил уточнить Айзен. - Из собственных энергий, - бесхитростно ответил Виктор. – Сложнее было сформировать духовное тело, но при наличии физического – это тоже не такая уж и невыполнимая задача: создаем временный барьер, привязанный к коже, заполняем сосуд и подаем разряд… - Я рад, что не ошибся в вас, Виктор-сан, - беспечно улыбнулся Соуске. - Что вы имеете в виду? – удивился ученый, успевший уйти в какие-то свои мысли. - Ничего особенного, - отозвался проводник душ. – Не берите в голову. Похоже, что нам навстречу едет караван. Приложив руку ко лбу козырьком, человек всмотрелся вдаль и нахмурился. Почти через минуту он произнес: - Вы правы, Айзен-сан. Удивительно, насколько острое у вас зрение. - Ничего особенного, - пожал плечами Соуске. – Да и это – вовсе не зрение. - И что же тогда? – удивился Франкенштейн. - Духовная чувствительность, - ответил проводник душ. – С её помощью я и нашел вас в том лесу. - Мне ещё многое предстоит узнать и многому следует научиться, - вздохнув, посетовал ученый. – Пожалуй, следует сойти с дороги, ради избежания неприятностей. Да и Фрэнки стоит предупредить, чтобы не высовывался из фургона. - Как говорят на востоке: «Путь в тысячу Ли начинается с первого шага», - продекламировал Айзен. – Впрочем, к вам это не относится: вы уже давно начали идти по своей дороге. … Свернув с пути, запряженная в двухколесный фургон кобыла вышла на поросшее высокой травой поле и через пятьдесят метров остановилась. Вскоре на дороге появились двое всадников, одетых в кожаную броню, с мечами на поясах и небольшими луками притороченными к седлам, один из которых свернул в сторону повозки, а второй остановился и стал ждать. - Кто такой и что здесь делаешь? – осведомился молодой мужчина с короткой черной бородой, растрепанными волосами, спадающими на плечи и хмурым взглядом, останавливая своего коня в десяти шагах от Франкенштейна. «Отступник-демонопоклонник, убегаю от преследования Церкви Спасителя… Разве не очевидно?», - мысленно скривившись, подумал про себя ученый. - Странствующий целитель, - вслух произнес Виктор, а после короткой паузы добавил: - Странствую и помогаю людям, в меру своих скромных сил. - Что-то не похож ты на целителя, - прищурился наемник, кладя руку на рукоять меча. - На кого же я похож, добрый человек? – смиренным тоном отозвался Франкенштейн, внутренне подобравшись и приготовившись к неприятностям (в худшем случае, если Айзен не решит помочь, им с Фрэнки грозила перспектива потерять свое имущество). - На дозорного похож, - деловито изрек незнакомец. – Может быть ты на бандитов работаешь? А там впереди – засада уже устроена? - Бог с вами, добрый человек, - ученый продемонстрировал пустые руки. – Я – обычный путешествующий лекарь… - А это мы сейчас и проверим, - ухмыльнулся всадник, затем повернулся назад и крикнул: - Карл, Едь сюда! У моего напарника с утра зубы болят: сможешь ему помочь – поверю, что ты не бандит. «Вот ведь повезло. И чего он прицепился?», - скрывая свое раздражение, Виктор скользнул взглядом в сторону Соске… но не увидел его на прежнем месте. - Чего надо? – осведомился второй наемник, одетый похожим на первого образом. - Радуйся: мы на странствующего доктора наткнулись, - ухмыльнулся первый незнакомец. – Сейчас он тебя подлечит… Ведь подлечит же? Франкенштейну не оставалось ничего, кроме как кивнуть в ответ. Тем временем, второй всадник с недовольным ворчанием спустился с лошади и подошел к ученому, начав придирчиво его разглядывать. Попросив показать больной зуб, Виктор поверхностно осмотрел полость рта наемника, оценив отвратительный запах и пожелтевшую эмаль. - Сейчас будет немного больно, - предупредил Франкенштейн, затем закрыл рот своего неожиданного пациента и надавил на челюсть подушечкой указательного пальца, нащупав точку выхода нерва (под клыком). - Хм, - удивленно вскинув брови, второй незнакомец пожевал губами. – Не болит. Хах… А ты и правда целитель: лечишь наложением рук? - Что вы, добрый человек, - ученый скромно потупил взгляд. – Это – временная мера. У меня осталось немного обезболивающего зелья, но зуб все же придется вырывать. Если желаете, мы можем провести процедуру прямо здесь… … «И куда делся этот проводник душ?», - провожая взглядом караван из двух десятков повозок, к которому присоединились и двое наемников, одному из которых он вырвал гнилой зуб, а также дал порцию зелья для дезинфекции раны, подумал Виктор. Первый из всадников, после того как Франкенштейн подтвердил, что обучен лекарскому делу, заметно поскучнел, но дальше пытаться развивать конфликт не стал. Его напарник же, после операции, даже оставил доктору мелкую серебряную монету. Расстались они мирно, пусть у Франкенштейна и остался некоторый осадок от этого знакомства. - Похоже, что дальше нам придется идти самим, - проворчал ученый, берясь за поводья и начиная тянуть кобылу в сторону дороги. Внезапно мужчина замер, а его взгляд затуманился на несколько секунд. Несколько раз моргнув, словно бы в глаза попала соринка, он мотнул головой и зевнув, бодрым шагом направился к колее, выдавленной в земле телегами. Воспоминания о недавнем знакомстве с неким Айзеном Соске заметно потускнели, будто бы произошло это как минимум пару месяцев назад, но полученные знания остались нетронутыми. Сам проводник душ, ставший невидимым для своих недавних спутников, мягко улыбаясь уголками губ, стоял на прежнем месте и смотрел вслед двухколесному фургону. Он собирался продолжить наблюдать за беглецами, но решил делать это незаметно для них, появляясь время от времени… В конце концов, следовало заняться и своими собственными делами.