Закатная звезда Мирквуда

      С тех пор, как у Андунээль появилась чёткая цель, работа в лаборатории возобновилась и почти не останавливалась ни днём, ни ночью. Она не заметила, в какой момент Фаэноил перестал скрывать ото всех, что общается с ней. Постепенно он стал всё чаще появляться в её покоях и помогать с опытами, то принося недостающие ингредиенты, то записывая ход работы в блокнот. Он мало разговаривал, не пытался узнать у неё что-либо о прошлом или настоящем, поэтому Андунээль довольно быстро привыкла к его присутствию. Уча его всему, что знала сама, она с одобрением улыбалась, когда он безукоризненно выполнял отведённую ему часть эксперимента, и терпеливо поясняла ошибки, если что-то не удавалось.       Через несколько недель совместной работы, вместе с Ундамэйлой, принёсшей целительнице и лекарю ужин, в покои вошла статная сероглазая эллет, чью фигуру окутывали длинные медово-золотые волосы. Она представилась супругой Фаэноила Аурхисой и поделилась вестью о том, что Вэнимнидор выгнал её из лекарского крыла, запретив там работать, когда узнал, где пропадает сутками напролет Фаэноил. Несмотря на невесёлую новость, она поражала спокойствием и невозмутимостью. Так, словно ждала этого дня.       От Андунээль не ускользнуло то, как эллет с любопытством поглядывала на закрытую дверь, ведущую в её личную лабораторию. В небольшом переоборудованном помещении было мало места для троих, поэтому она медлила, опасаясь оскорбить Аурхису, не предложив ей работать над противоядием вместе. Но та понимала всё без слов и просила доверить ей хотя бы малую часть работы – позволить заниматься сбором ингредиентов. Таким образом, каждый из них мог быть полезен, при этом не мешая друг другу.       Андунээль согласилась с разумностью доводов Аурхисы. Однако в тайне надеялась, что предчувствие не обманет. А говорило оно о том, что тесному сотрудничеству скоро придёт конец. Как только будет создано противоядие, она станет свободна и сможет отправиться в дорогу вместе с застоявшимся в деннике конём.       Это случилось на третий день весны, когда воздух всё ещё был по-зимнему свеж, а земля укрыта слоем не растаявшего снега. Побледневшая от постоянного нахождения в четырех стенах, уставшая отдавать стражникам на сожжение тушки несчастных кроликов, не переживших опыты, Андунээль готова была поверить, что эти неудачи являются наказанием за вспыхнувшую ослепительным светом страсть между ней и Владыкой. Она чувствовала себя подавленной и бесполезной, глядя на чёрного кролика, жалобно смотревшего на неё из клетки. День подходил к концу, Фаэноил покинул лабораторию несколько часов назад, решив за обоих, что им необходим отдых, но эллет отважилась на ещё одну попытку, добавив в состав противоядия бледно-розовые цветы камнеломки.       Аккуратно достав несчастное животное из клетки, она ввела ему яд и стала ждать, когда он подействует. Неотрывно наблюдая за кроликом, из которого по капле вытекала жизнь, противоядие Андунээль дала ему ещё через три часа, когда малыш уже едва дышал. Не особо надеясь на положительный исход, она поддалась тёмным мыслям, представляя, как густую шёрстку охватывает пламя, как оно выжигает остекленевшие безжизненные глаза, как обугливается мясо, и воздух наполняется запахом паленых костей. Но вопреки видениям, посланным усталостью и приближающимся отчаянием, малыш зашевелился и вскоре направился к поилке.       Проведя возле клетки почти всю ночь, эллет уже не могла уснуть. Положительный результат принёс ей волнительную радость, которой хотелось с кем-нибудь поделиться. Но рядом не было никого, кто мог бы светло улыбнуться и сказать несколько тёплых слов. Андунээль догадывалась, что Владыка принял бы её в любое время дня и ночи. Возможно, он похвалил бы её за успех. Возможно, выделил бы щедрую награду. Вот только находиться с ним наедине было опасно, ибо рядом с ним её заполняло странное, неуместное ощущение, сладким ядом растекающееся по венам. Как самый желанный из обманов, как горчащий на губах дурман, как отрава, которую выпиваешь до последней капли.       На следующее утро, узнав у стражников, что Леголас отправился на тренировочную площадку, Андунээль стремительно и легко сбежала по каскадам лестниц и пролётов, после чего по прямому коридору, прорубленному горе, вышла на выровненный выступ, возвращающийся над площадкой для тренировок чуть больше чем на десять метров. Обычно это место занимал наставник, следя за тем, насколько точны движения учеников, но сегодня разминка шла без него.       Замерев на самом краю, эллет нашла взглядом аранэна и сдержанно улыбнулась ему, чуть склонив голову. Кивнув ей в ответ, он отразил атаку противника и, после серии коротких замахов, вывел его из строя ударом тренировочного меча по колену. Поморщившись от того, насколько должно быть больно юноше, она оказалась довольной тем, что для Леголаса не было ограничений в использовании каких-либо тактик или приёмов.       Однако, спустившись вниз, она неспешно подошла к сжавшему зубы молодому эллону, кое-как добравшемуся до ближайшего дуба, и опустилась на землю рядом с ним. Не обращая внимания ни на то, что её платье было слишком легкой одеждой для последних дней не желающей отступать зимы, ни на то, что оно испачкалось в грязи, она протянула руки и опустила их на повреждённое колено. Не зная о том, что от её ладоней исходило мягкое покалывающее тепло, не смотря за спину, туда, где находились десятки любопытных глаз, наблюдающих за её действиями, она улыбалась юноше, забирая боль и исцеляя.       Когда дело было сделано, она коротко кивнула в ответ на его растерянное «спасибо» и выпрямилась.       — Леди Андунээль, я в равной степени рад вас видеть здесь и изумлён вашим появлением, — приветствовал эллет Леголас, подходя ближе.       Повернувшись на голос, она изобразила тень раскаяния на лице и опустила глаза. Но уголки красиво очерченных губ улыбались, что не ускользнуло от внимательного взгляда принца.       — Прошу простить меня за прерванную тренировку, аранэн, — почтительно произнесла она слова, словно заученные наизусть. — Не могли бы вы уделить мне немного времени?       — Это не потерпело бы до её конца? — с долей недовольства и сомнения поинтересовался Леголас, оглянувшись на эльфов, ожидающих его возвращения.       Андунээль устало выдохнула. Направляясь к принцу, она надеялась, что его не придётся долго просить о беседе, но, увидев, поняла, насколько ошибалась. Юноша встретил её холоднее обычного, и это удивило эллет, пусть даже удивления она не показала ни жестом, ни словом.       Она почти подобрала нужные слова, когда он отбросил тренировочный меч в сторону.       — Я вернусь через четверть часа, — ни к кому конкретно не обращаясь, объявил он. А после, практически сразу гневно свёл брови, становясь до невозможности похожим на отца. — Почему все остановились? Мне позвать наставника?       То, как мирквудцы подчинялись Леголасу, радовало Андунээль, ибо в них она видела готовность идти за своим тауром и его сыном куда угодно. По едва заметной тропе углубляясь в лес, она не спешила заводить беседы, поэтому не удивилась, когда зазвучал голос аранэна.       — Вы задолжали мне рассказы о других королевствах и землях, — слова его были полны недовольства, под которым эллет почувствовала скрытую обиду. — Сколько ещё я должен ждать выполнения вашей части уговора?       Споткнувшись о незамеченный корень, она с досадой резко втянула воздух, а через миг взяла себя в руки.       — Простите, аранэн, — мягко начала она, останавливаясь рядом со старым ясенем. — Работа в лаборатории отнимала у меня всё то время, что мы с вами не виделись. Желание добиться положительно результата стало для меня первостепенным. С этим вряд ли что-либо можно было сделать.       Леголас видел, как изменилась Андунээль, сама себя запершая в четырех стенах своих покоев. Она выглядела уставшей, вымотанной донельзя. Побледневшая и давно не знавшая отдыха она мало напоминала ту, в чьих сияющих спокойствием и пониманием глазах можно было потерять себя.       — После того, что мы с вами пережили вместе, зовите меня по имени, — не в состоянии всерьёз злиться на неё, смягчился он. — Вы спасли жизнь тем, кто вернулся тогда во дворец.       Улыбка, осветившая лицо Андунээль, стала лучшим доказательством того, что он поступил верно, отбросив официальный тон, а вместе с ним и досаду, терзавшую сердце.       — Может статься так, что у нас будет много времени на беседы, — задумчиво произнесла она, проводя ладонью по коре, словно поглаживая. — Вы очень вовремя вспомнили о той поездке к границе. Я обещала коня тому, кто убьет больше всех орков. Если Владыка даст своё согласие, я уеду на какое-то время, — посмотрев в глаза аранэну, она позволила себе загадочную улыбку. — Вы могли бы отправиться со мной, — прекрасно зная о том, насколько соблазнительными являются её слова, она мечтательно погружалась в воспоминания о Рохане. — Скакать по степи наперегонки с ветром, увидеть золотой Медусельд, стоящий на изумрудно-зелёной террасе у самой вершины горы, пообщаться с Пришедшими Следом.       — Отец вряд ли отпустит меня, — жестко оборвал полёт своей фантазии юноша, в первую очередь самому себе напоминая об их несбыточности. — Ему будет достаточно и того, что уедете вы. — Поначалу собираясь остановиться на этом, он искоса бросил на эллет проницательный взгляд и тихо добавил: — это будет для него болезненным ударом.       До этого момента Андунээль не задумывалась о том, было ли известно Леголасу о случившемся между ней и Владыкой. Она вообще запретила себе думать о том, что кто-то мог их слышать в тот день, ведь если это было так, то слухи должны были распространиться по всему дворцу. Но их не было.       Тогда она спросила у себя, мог ли Трандуил рассказать что-либо сыну? Эта мысль показалась ей ещё более нелепой. Но, не зная что ответь принцу, эллет молчала.       Этой тишины Леголас не выдержал первым и, едва заметно усмехнувшись, предположил:       — Вы ведь позвали меня не для того, чтобы рассказать об этом?       — Нет, — тут же отозвалась Андунээль, улыбнувшись.       — Я вас слушаю.       Собрав в едино всю свою решительность, она сделала глубокий вдох, словно перед прыжком в воду, после чего немного торопливо озвучила просьбу:       — Не могли бы вы попросить таура Трандуила созвать небольшую компанию на ужин? — видя замешательство Леголаса, она безотлагательно пояснила: — всё, как в прошлый раз: вы, он, советник, командир стражей и я. У меня есть кое-какие важные новости, которыми я хотела бы поделиться со всеми. Некоторые вести подобает облачать в роскошные обстановки. Спешка им не идет.       — Почему бы вам самой не прийти к нему с этой нехитрой просьбой?       Невинный вопрос ставил её в тупик. Ответить правдой она не могла, лгать не хотела, а полуправда надоела до тошноты, но к ней и пришлось прибегнуть по итогу.       — Не уверена, что сумею сохранить в секрете свою весть до вечера, если увижусь с Владыкой, — притворно смутилась она, опуская ресницы.       — Завтра советник уезжает в Дорвинион, — задумчиво произнёс Леголас. — Надеюсь, отец согласится пригласить Орелиона и Легандира сегодня.       — Спасибо, что согласились помочь, мой принц, — искренние слова благодарности легко слетели с губ Андунээль.       — Пока что не за что, — сдержанно отреагировал на них Леголас. — Я отправлюсь к отцу после тренировки, а после пришлю к вам слугу, что известит о решении короля.       — Я буду ждать.       Кивнув, она направилась обратно во дворец, но не успела далеко отойти, как Леголас окликнул её:       — Леди Андунээль!       Удивленная, она обернулась и поймала взгляд эллона.       — Мирквудцы слышали о том, как вы сражались против орков, — осторожно начал он, приблизившись к ней. В его зелёных глазах читалась неуверенность, которая, впрочем, не помешала продолжить: — одни из них не верят в рассказанное, другие, не зная вас, восхищаются вами, третьи… — замолчав на полуслове, он не смог подобрать слов для того, чтобы как можно мягче выразить позицию третьих.       Однако Андунээль прекрасно понимала, о чём умолчал Леголас. Мягко улыбнувшись, она озвучила то, что не смог он:       — Испытывают неприязнь, — равнодушная усмешка промелькнула на её губах. — Это неизбежно.       — Все они хотели бы увидеть вашу технику владения оружием, ваш стиль, — вырвавшееся признание было окрашено долей смущения.       — Но у меня нет техники, — растерянно моргнула эллет. — Всё, что я делаю – это убиваю врагов и стараюсь выжить.       — Я не настаиваю, — мягко отозвался Леголас, беспокоясь о том, что она откажет. — Но прошу вас подумать над этим.       Первым порывом Андунээль было отказаться от глупой затеи, ведь она была целителем, а не воином. Но как объяснить это тем, кто уже слышал о том, сколь безжалостны её клинки перед лицом врага, будь то орк, паук или человек? Они не могли понять той силы, что направляла её, исходя из сердца. Но отказать аранэну, который каждый раз с готовностью отзывался на её просьбы, было бы верхом неблагодарности.       — Возможно, после возвращения из Рохана я сделаю то, о чём вы просите.       — На большее я и не надеялся, — учтиво кивнул эллон, принимая её слова.       — Что ж, до встречи, мой принц.       — Увидимся вечером, Леди Андунээль.