Такие неправильные, но такие счастливые. Да нет, правильные все-таки.

я же кричу тебе: «помоги мне!» сломаны стены, мы вне системы…

Они познакомились, когда ей было шестнадцать, а ему двадцать один. Произошло это, как ни странно, на съемочной площадке одного из популярных, на то время, сериалов. Она была еще совсем девчонкой, но какой привлекательной! Натуральный блонд и большие глаза дарили просто ангельскую внешность, а умные, иногда даже колкие фразочки и подростковые мечты стать популярной голливудской актрисой вызывали лишь умиление и симпатию. Она засмеялась своим заливистым и заразительным смехом, и тогда он окончательно пропал. Конечно, это тогда казалось до невозможности нелепым и глупым: она — шестнадцатилетняя девчонка, еще школьница, он — уже молодой мужчина, развивающий свой актерский потенциал и строящий будущую карьеру. Вряд ли из этого могло бы что-то выйти. Проект был довольно масштабный, с просто рекордным количеством сезонов и эпизодов, и как таковых общих сцен у них не было. Но он наблюдал за ней издалека: девушка была не только обаятельна и красива, но еще и невероятно талантлива. Но вот она покидает эту съемочную площадку, а вскоре и он, и тогда их пути окончательно расходятся. А вот думать о ней он почему-то не перестает. Он немного слышал: она взяла несколько ролей в каких-то малоизвестных картинах, неоднократно появлялась на австралийском телевидении, а потом поступила в институт искусств на театральный факультет, о котором, кажется, раньше и мечтала. Сам он похвастаться резким карьерным ростом тоже, увы, не может. Нет, он конечно очень привлекательный молодой человек, от которого без ума множество девушек (была даже недолгосрочная интрижка с симпатичной коллегой по фильму), но никакая из этих первых красавиц не может затмить образ принцессы, так надолго отложившийся у него в голове. И представьте себе его удивление, когда практически через десять лет они снова встречаются, да еще и где! Знаменитый американский телеканал запускает новый подростковый сериал, обещающий достичь колоссальных успехов, в котором он и получает одну из ведущих ролей. Он заходит в студию, и вдруг его взгляд падает на блондинистую макушку. Девушка стоит к нему спиной, и он может оценить ее завидную фигурку, про себя отмечая, что она очень даже ничего. Лица ему, соответственно, разглядеть не удается, но от нее исходит какая-то особая аура, будто раньше он уже ощущал подобное. Все эти неназойливые мысли вмиг испаряются, когда девушка, расслышав позади чьи-то шаги, резко оборачивается. И он на мгновение забывает, как дышать. Перед ним стоит она. Точнее, настоящая ее версия. Черт, как же она хороша! Больше не осталось тех детских пухленьких щечек и невысокого роста. На расстоянии пары метров от него стоит неземной красоты уже окончательно сформировавшаяся девушка, но все с теми же длинными локонами, аккуратной родинкой над верхней губой и пронзительным небесным взглядом. Эти глаза смотрят на него сначала немного шокировано, затем шок перетекает в недоумение, неверие, а потом радость и.. что-то такое, определение чему он дать так и не решается. Из ступора он выходит только когда опомнившаяся первой девушка кидается ему на шею с объятиями, смеясь и визжа что-то из рода: «Боб! Да ладно! Неужели это и правда ты! Я так рада тебя видеть!» Ее слова льются абсолютно искренне, и он немедля отвечает на объятия, крепко прижимая к себе, одной рукой за талию, а другую нежно кладя на шею, шепчет: «Надо же, малышка повзрослела!» Она, смеясь, отстраняется и игриво ударяет по его груди своим маленьким кулачком, от чего он подхватывает ее смех и добавляет: «Я тоже очень рад тебе, Эл» Еще минуту они просто в уютной тишине смотрят друг на друга, прокручивая в голове все только что произошедшее, пока он первый не решается задать мучающий обоих вопрос: — Ты что, кстати, здесь делаешь, малышка Тейлор? — А вы, мистер Морли? — передразнивает она, дуясь на старое прозвище. Не успевает он что-либо ответить, как их прерывает приближающийся издалека голос: — О, познакомились уже? Отлично! Тогда пойдемте скорее, вас уже все ждут. Мы не можем начинать без двух ведущих актеров! Мужчина исчезает из виду так же быстро, как и появляется, а парень с девушкой одаривают друг друга удивленными взглядами, при этом думая каждый о чем-то своем. Но они даже не подозревают, что в этот момент их мысли абсолютно идентичны. «Главные герои? Они оба? Совместные сцены? Много совместных сцен? Это, знаете ли, мучительно постоянно находиться рядом, но знать, что вы никогда не сможете быть вместе» «Она такая обворожительная, красивая и умная, наверное уже обручена с каким-то знаменитым богатым парнем» — думает он. «Ему уже двадцать девять, он чертовски горяч и сексуален, такой сильный и привлекательный, наверняка уже женат на одной из красивых молодых актрис, счастлив и планирует ребенка. Так что закатай губу, Тейлор!» — витает в мыслях у нее. Но они просто дарят друг другу ободряющие улыбки, кивают и направляются вслед за Джейсоном. Ошеломляющая слава, бесконечные съемки, сходки, тусовки и мимолетные связи, ничем серьезным не заканчивающиеся, небольшой отпуск и полет домой, чтобы хоть ненадолго забыться, обдумать текущую жизнь и свои чувства, а потом возвращение на съемочную площадку, чтобы все пошло по новому кругу. И в таком ритме из года в год, последующие пять лет. Аррин любит его, и он не может просто бросить ее, разбив сердце. Аррин ее подруга, и она не может просто влезать в их личную жизнь со своими никому не нужными чувствами. В один момент он проводит параллель между своим экранным персонажем и реальностью. И как бы смешно это не звучало, оба эти случая напрямую связаны с Элайзой. Беллами влюблен в Кларк (что уже давно было подтверждено командой сценаристов), но из-за своей правильности не может оставить Эко, зная, что причинит той боль. От нее и так отвернулись все, а Октавия при первом же удобном случае готова вонзить в сердце острый клинок. И в жизни у него почему-то происходит абсолютно аналогичная ситуация: он давно любит Элайзу, он влюблен в эту блондинистую штучку, коллегу, в свою подругу. Но у него также есть девушка, отношения с которой длятся уже не первый год. Аррин чудесная, милая и добрая, и она искренне влюблена в него. Она принимает его ужасно плотные графики и совершенное отсутствие свободного времени, но все понимает и ждет, хотя другая уже давно не выдержала бы. Она нежно обнимает и жмется к нему, а потом так же аккуратно целует. И он отвечает. Но это не то. Он не испытывает тех эмоций, которые должен испытывать, нет тех мурашек на спине, того желания и той страсти, той любви. И ему очень стыдно целовать свою девушку и думать обо всем этом, стыдно в этот самый момент думать о другой и желать другую. Но он не в силах ничего с собой поделать, вспоминая тот поцелуй на съемочной площадке. Они с Элайзой тогда явно увлеклись, сами того не замечая. Как только губы в поцелуе Беллами и Кларк соприкоснулись, внутри актеров что-то вспыхнуло. И они оба почувствовали это. Еще немного, и они не смогли бы остановиться, но девушка через остатки помутневшего разума прервала поцелуй после неизвестно какой фразы режиссера «Снято!». Над самоконтролем им еще явно следует поработать. Тогда все съемочная команда аплодировала стоя, подмечая, что это самая реалистичная и качественная сцена из всех когда-либо ими отснятых, а Боб с Элайзой просто стояли немного покрасневшие, осознавая, что только что не натворили. После очередной прокрутки дубля и новой порции комплиментов, Тейлор резко сорвалась с места и молча сбежала, никому ничего не объяснив. И только Бобу удалось уловить ее тихий сдавленный всхлип. Но он просто стоял и продолжал смотреть ей вслед, боясь следовать за ней, так как опасался своих возможных действий. Он будто переставал себя контролировать, стоило ей появиться в поле зрения. Казалось, за многие годы совместной работы следовало бы к этому привыкнуть и научиться принимать, но нифига подобного! Чем дольше они находятся рядом друг с другом, тем больше становится желание послать все к чертям и просто сделать эту девушку своей. Прижимать к себе и целовать, прикасаться к идеально гладкой коже, вдыхать запах золотистых волос, сделать ее счастливой. Да, пожалуй, это его самая заветная мечта, которой из-за каких-то глупых стереотипов сбыться не суждено. Боже, как же она завидует, когда на общих дружеских посиделках Аррин забирается в его объятия, перебирает его мягкие кудряшки и чмокает в веснушчатый нос. А он в ответ обнимает за талию и целует в щечку. Элайзе при виде этой картины хочется волком выть, но она прилагает над собой нечеловеческие усилия, сдерживает рвущиеся наружу слезы и даже выдавливает из себя какую-никакую улыбку, когда подруга бросает на нее свой чистый и радостный взгляд. «Они такие счастливые. Ему хорошо с ней, а я просто подруга. Ему не нужна моя любовь». С этими мыслями, Тейлор покидает только недавно собравшуюся их большую компанию, ссылаясь на головную боль. Она стойко выдерживает тревожный взгляд Боба, который моментально подрывается с места и намеревается поехать с ней. Ей бы больше всего на свете хотелось этого, но в таком случае все только усложнилось бы. И поэтому сейчас она второпях буквально залетает в свой номер, не разуваясь, кидается на кровать и дает наконец волю слезам. С каждым часом истерика все больше усиливается, даже не думая отступать. Девушка находится в какой-то своей прострации, абсолютно потеряв счет времени. Ей больно, очень больно. Она может любить, но эта любовь никогда не будет взаимной. Она знает, что он ценит ее, но не как девушку, а как друга, партнера, человека. И сейчас ее совсем не волнует потекшая по лицу косметика и насквозь промокшая подушка, то, какой болезненный внешний вид от недосыпа и слез у нее будет с утра. Ей глубоко плевать. «Я должна выплакаться, и станет легче» — в очередной раз уверит себя, но на следующий день, как обычно, ничего так и не изменится. Проходит полчаса, час, два, а слезы не останавливаются. Элайза даже не слышит стук в дверь, который с каждой минутой становится все настойчивее и настойчивее… Он звонил ей столько раз, что уже сбился со счета. Аррин, Джарод, Линдси и Челси, Сачин, Тати, Тася и Ричард, Джессика и Мари набирали ее номер не один десяток раз, но не на один вызов она так и не ответила. Они даже одалживали телефон у работников заведения, полагая, что Тейлор возможно на что-то обиделась и попросту игнорирует их звонки, но и эта затея не увенчалась успехом. Не на шутку испугавшись, Боб отправляется в отель. Остальные ребята рвутся с ним, но он обещает перезвонить, когда найдет ее и убедится, что все в порядке. Они собрались провести в клубе всю ночь, и он действительно не хочет рушить их планы. К тому же, всей толпой они точно помочь ничем не смогут. В очередной раз дав слово держать всех в курсе, парень быстро покидает здание и садится за руль. Он уже успел выпить один бокал (благо, что не больше), но сейчас это волнует его в последнюю очередь. Ему нужно найти ее, убедиться, что она жива и здорова. Наверное, он еще никогда в своей жизни не ездил с такой скоростью. Нет, скорость и драйв у него в крови, и чего греха таить, не раз превышались максимально допустимые на улицах мегаполиса цифры, но сегодня он бьет все рекорды. И говорит им явно не алкоголь. В рекордные сроки добравшись до точки назначения, молниеносно влетает на нужные этаж и подбегает к двери ее комнаты. И сейчас он может слышать отчетливые всхлипы. Значит она в номере, и по крайней мере жива. Не желая лишний раз беспокоить друзей, он достает из кармана смартфон и быстро печатает сообщение. «Все нормально. Она просто выпила таблетку и уснула, а телефон стоял на беззвучном. Я тоже останусь в отеле, жутко хочу спать. Не волнуйтесь и оторвитесь там по полной, ребят!» Нажав кнопку «отправить» и убедившись, что сообщение дошло до их общего чата, убирает телефон и стучит в дверь. Никто не отвечает, но он не сдается и предпринимает подобные попытки еще несколько раз. Элайза не отзывается и на свое имя и на просьбы открыть. Он набирает ее номер и слышит звук входящего вызова, раздающийся все так же в унисон с всхлипами девушки. Ему кажется, что она игнорирует его, и это начинает то ли раздражать, то ли заставлять еще больше беспокоиться — он еще не определился. Наконец он не выдерживает и уже собирается ломать дверь, как обнаруживает, что та не заперта. Не раздумывая ни секунды, вламывается внутрь и в ужасе замирает. Прямо перед ним, на кровати, бьется в истерике его девочка. Она не замечает его, не замечает ничего вокруг, просто изо всех сил обняла подушку и плачет. И ему больно. Больно, потому что больно ей. Парень подбегает к ней и крепко обнимает. В первые секунды она ничего не может понять, а когда узнает, начинает рыдать еще сильнее и тесно прижимается к нему в ответ. Он гладит ее по спине, плечам, волосам, тихо шепчет на ушко что-то успокаивающее, а она цепляется своими маленькими ладошками за его рубашку, уже успевшую впитать в себя ее слезы. И если это поможет забрать хоть каплю ее боли, он готов утонуть в этих слезах. В таком положении они сидят, пока девушка немного не приходит в себя. И тогда Боб пытается выяснить причину ее истерики, но она лишь поднимает голову, голубым заплаканным взглядом смотрит в его карий и неожиданно одними губами произносит: — Поцелуй меня. И в этот момент, глядя прямиком в небесные омуты, он наконец понимает, что именно все время означал тот самый ее взгляд. Не разрывая зрительного контакта, медленно наклоняется к ней и делает то, что хотел сделать уже слишком давно. Целует, нежно, но уверенно. Аккуратно сминает мягкую плоть, будто боясь навредить самому хрупкому созданию во всей вселенной, пославшей ему однажды такое белокурое чудо. И она отвечает. Отвечает так отчаянно, прижимаясь максимально близко, чтобы между молодыми телами не оставалось ни миллиметра, а он может чувствовать солоноватый привкус на алых губах. Этот поцелуй длится считанные секунды. Воздух в легких на исходе, и это понемногу приводит в чувства. Понимая, что наделала, девушка резко разрывает поцелуй и с громким полувздохом-полувсхлипом отворачивается от парня. Крепко обхватывает руками колени и кладет на них голову, судорожно шепча: — Прости, не знаю, что на меня нашло… Давящую тишину, дополняемую тяжелым дыханием обоих, разрывает одна единственная фраза: — Я люблю тебя. Непозволительно близко и непозволительно тихо, чересчур опасно, но эти три слова просто оглушают. И после его слов, она чувствует как горячее дыхание опаляет нежную кожу, мягкие губы припадают к шее, направляясь ниже, к ключицам, плечам… Она автоматически откидывает голову назад, предоставляя его действиям как можно больше пространства. В который раз ненадолго встряхивают затуманенный разум холодные мужские руки, начинающие блуждать где-то под платьем. — Нельзя, мы не можем… Ее голос разбит, в нем звучит разочарование и внутренняя борьба. Она легонько проводит подушечками пальцев по его губам, в последний момент прижимаясь к ним тыльной стороной ладони, будто желая запомнить это чувство навсегда. Уже хочет отодвинуться и встать, но ее останавливает надежная хватка на запястье, вновь разворачивая к себе. — Почему ты так думаешь? — Мы действительно сейчас об этом говорим? — из нее вырывается истерический смешок, — а как же Аррин? Как же работа и сугубо партнерские отношения? Или для тебя это просто одноразовый секс, который наутро станет глупой ошибкой? Чего ты улыбаешься? Скажи хоть что-нибудь! Его уста действительно затрагивает легкая улыбка. Он видит, как Элайза злится на саму себя и начинает нести от этого абсолютную чушь, и в паре с ее внешним видом эта картина выглядит скорее забавно. Он пропускает мимо ушей половину ее слов, но наверное по той причине, что просто не хочет их услышать. В глубине души понимает, добрая половина этой «чуши» — абсолютно правильные вещи, но в данный момент они кажутся такими неважными. Боб молча поднимает руку и заправляет за ушко ее выбившуюся платиновую прядь, не то случайно, не то нарочно задевая бархатную кожу лица. Она еле уловимо вздрагивает от этого действия, но замолкает. — Возможно, завтра мы будем жалеть об этом, но сегодня это все кажется таким правильным. Ты и я, на одной кровати, в объятиях друг друга. Просто здесь и просто сейчас, просто мы. Знаешь, это так мучительно: постоянно находиться рядом с тобой, вдыхать аромат твоих духов, наблюдать за твоими губами, но не иметь возможности прикоснуться. Как бы банально все это не звучало, но ты стала моим наркотиком, и я теперь просто не могу без тебя. Ты буквально ворвалась в мой мир тогда, еще шестнадцатилетней бунтующей девчонкой, и сейчас, спустя тринадцать лет, это чувство ни на секунду не угасало. Только представь, что я испытывал, когда снова встретил тебя в той идиотской студии, такую повзрослевшую и уверенную девушку, — он замечает, как от его признаний небесные глаза вновь наполняются слезами. Обхватывает большими ладонями ее личико, нежно смахивая непрошенные горячие капли. Она норовит вставить слово, но он не позволяет, вовремя успевая продолжить, — и мне сейчас так чертовски плевать на весь мир, когда ты сейчас сидишь здесь, прямо передо мной. И если ты этого хочешь, то только скажи. Или если захочешь, я уйду, и мы навсегда забудем об этом. Все сделаю, только дай мне знать… И она говорит. Кладет свои руки поверх его, все также покоящихся на ее щеках, и позволяет себе отпустить все накопившееся за многие годы в душе одним лишь признанием. — Я прекрасно знаю, какого это, — и немного спустя, дополняет, — да.. да, я тоже этого хочу. И тогда все преграды, все принципы, стереотипы и мысли окончательно исчезают. Борьба проиграна. Его рот немедля обрушивается на ее, терзая со всей страстью. Из нее вырывается тихий стон, который безумно будоражит сознание. Она зарывается пальчиками в его смоляные кудри, а он притягивает ее талию максимально тесно к себе. Не разрывая поцелуй, они заваливаются на кровать таким образом, что она остается сверху. Его ладонь проскальзывает по ее выгнувшийся спине, влеча за собой толпы мурашек. Упрямая застежка на платье поддается ему только с третьего раза, а вот девушка справляется с пуговицами намного проворнее. Мягкие ручки проводят по накаченному торсу, и она готова поклясться, что напрягшиеся под ладонями мышцы — лучшее ощущение в ее жизни. В этот момент его рука пробегает по внутренней стороне бедра, задирая такое ненужное сейчас, еще не сброшенное до конца платье. Этот поцелуй длится вечность, и никому из них не хочется, чтобы она заканчивалась. Вдруг он немного резковато отстраняется, вызывая тем самым недоумение и.. страх голубых глаз, добирающихся до самых потайных уголочков души. Это длится всего лишь мгновение. Хитро ухмыльнувшись, умело загребает вскрикнувшую от неожиданности девушку под себя, вновь завладевая манящими губами. Чувствует, как она мягко улыбается сквозь поцелуй. К этому моменту на ней остается только кружевное белье, и как бы великолепно оно не сидело на идеальной фигуре, сейчас оно явно лишнее. Лифчик и стринги разлетаются по разным углам комнаты, вместе с его ремнем и джинсами. От этих прикосновений сносит крышу. Хочется просто почувствовать друг друга, раствориться друг в друге, что они собственно и делают. И эта ночь принадлежит лишь им двоим. В сон пара провалилась только под самое утро. Но не смотря на это, едва на умиротворенное лицо падают первые лучи солнца, Тейлор распахивает глаза. В теле уже ощущается та характерная, после бурной ночи приятная боль. Максимально осторожно она выпутывается из теплых объятий и разворачивается к спящему парню. Господи, да он прекрасен даже во сне! Короткая борода придает некой солидности, но россыпь веснушек на бронзовой коже создает какой-то неимоверный контраст. Спокойное лицо, дыхание глубокое и ровное, что просто гипнотизирует девушку. Прокручивая в голове последние события и собирая все обстоятельства в кучу она понимает, что это последние моменты с ним, в одной постели, да и вообще на таком близком расстоянии. Но сейчас она по-настоящему счастлива и хочет насладится этим, хоть в первый и последний раз. Из мыслей упорно отказываются вылетать те три слова, скорее всего произнесенные им в порыве страсти (и не важно, что сказаны они были гораздо раньше, ей просто нужно себя как-то успокоить, не имея особых надежд на будущее), как в сознание приводят два карих омута, недавно распахнувшихся, но уже смотрящих на нее с очарованием. Блондинка немного смущается и уже готова покинуть постель, как большая теплая ладонь ложится на ее щеку, а большой палец в плавных движениях начинает блуждать от скулы и ниже, к припухшим от поцелуев губам. — Ты такая красивая… — Боб, пожалуйста, — она аккуратно снимает его руку, но не спешит отпускать ее, — мы и так все усложнили, достаточно. Этого больше не должно повториться. — Ты этого не хочешь? — в его словах звучит разочарование, а в глазах — пустота. — Нет, дело совсем не в этом! Это была лучшая ночь в моей жизни, но… — Что «но», Эл! — срывается парень, его голос переходит в крик с примесью отчаяния. — Слишком неправильно, — на выдохе шепчет она, и пока он не успевает возразить, добавляет, — я ничего не расскажу Аррин, обещаю. Для нее это уже действительно чересчур. Она не выдерживает напора и просто отводит взгляд, рассматривая что угодно вокруг, лишь бы не сталкиваться с огоньком в кофейных глазах. Вот только самого парня такая схема явно не устраивает, поэтому его пальцы быстро находят ее подбородок, нежно разворачивая в нужном направлении и призывая не отклоняться от темы. — Я сам ей все расскажу. Эти слова звучат настолько уверенно, без единой толики сомнения или сожаления, трогая душу и принося осознание, что он готов полностью изменить свою жизнь ради нее. Ради них. — Я не просто люблю тебя. Я влюблен в тебя. И всегда буду, что бы ни случилось. Я решу все проблемы и буду добиваться тебя, если понадобится, слышишь? Если тебе это нужно, я буду ждать. Но глупо считать счастье «неправильным», и ты сама это прекрасно знаешь. Так ведь, Эл? Конечно, знает. Едва заметно кивает, а еще немного подумав, снова зарывается в теплые, такие родные мужские объятия и тихонько всхлипывает. — Ну чего ты, малышка? — сейчас она напоминает маленького запуганного ребенка, — все будет хорошо. Веришь мне? — Верю… И я тоже влюблена в тебя. Глаза в глаза. Дыхание одно на двоих. Сердца бьются в такт. Все идеально. Они идеальные. И теперь им плевать на весь мир: это утро они проведут только вдвоем, в нежности, страсти и любви. Ведь им недостаточно ночи. Им недостаточно жизни. И все же, ему нужно объясниться с Аррин, и как минимум, попросить прощения. Ребята еще не вернулись с ночной тусовки, а зная их привычки, сейчас проветриваются в утреннем парке по дороге к отелю, что-то типа их собственного ритуала. Не откладывая в долгий ящик, Боб назначает ей встречу в ближайшем кафе. Обычно любящая, но привыкшая приревновать своего парня к окружающим девицам Аррин, воспринимает его слова, как не странно, спокойно и без особого намека на удивление. — Наверное, где-то в глубине души я всегда это знала. Но продолжала надеяться, что моих чувств хватит, чтобы это преодолеть. Что ж, видимо, я ошибалась. — Мне жаль, и… — Не нужно. Ты всегда как-то по-особенному на нее смотрел, как ни на кого другого. Со стороны это гораздо заметнее, чем тебе изначально могло бы казаться. Никто никогда не поднимал эту тему, но думаю, заметила далеко не я одна, — голос девушки звучит немного отрешенно, но все же искренне, — я рада, что мы наконец поговорили и расставили все точки над «i». И спасибо тебе за честность. Просто будь счастлив, хорошо? И сделай счастливой ее. Вы заслуживаете этого, правда. — Как и ты. — Да ладно, Боб, эти отношения уже и правда давно зашли в тупик, пора мне это признать. А мое счастье еще обязательно меня отыщет. Она поняла. Поняла и простила. Так правильно. А друзьями они быть не перестанут, ведь ценят друг друга не меньше прежнего. Но теперь жизнь потечет своим чередом, наконец найдя свое правильное русло. После окончания съемок они сбегут подальше ото всех на райские острова, лишь вдвоем. А когда вернутся, будут хранить один маленький, но очень важный для них обоих секрет. Окружающим останется лишь дивиться таким ожившим и сияющим ребятам, в последнее время ходивших разбитыми и подавленными. И только при продлении съемочного контракта эти двое будут с трудом оставаться с невозмутимым выражениям лица и сдерживать вырывающиеся смешки при виде неплохо так подфигевших коллег. На документах, рядом с изящной подписью стоят весьма шокирующие инициалы «Э. Морли-Тейлор». После слов Джейсона «Это что, шутка такая?» голоса вокруг заметно поутихают, а глаза режиссера, но лоб лезут от красующегося на безымянном пальце девушки обручального кольца. Потом все так же дружно устремляют свои недоумевающие взгляды на Боба, усердно рассматривающего первые попавшиеся в руки бумаги. На его руке сияет абсолютно идентичное. — Очуметь… — только и протянет Мари. — Я всегда это знал! — задорно хмыкнет Ричард. — Как вы могли?! — обижено завизжит Линдси, — как вы могли доверить организацию свадьбы кому-то кроме меня?!...