Театр!

Ночь, кабинет Чжан Ухёка Камера стояла на стуле: ракурс оттуда был кривоватый, но бледное, измождённое лицо Чжан Ухёка за столом было видно отчётливо. Сбоку, на стуле напротив стола, сидел Минсок. - И что вы хотите услышать от меня? – без обиняков спросил Ухёк. – Алиби у меня нет. Я был здесь, но никто этого подтвердить не сможет. - Упивались одиночеством, господин Чжан? – очевидно тянул время Минсок: он явно не знал, как построить разговор с человеком, прошедшим в своё время допросы куда пожёстче. Ухёк пристально посмотрел на него. - Вам когда-нибудь лили на голову ледяную воду несколько часов подряд? – внезапно спросил он, и Минсок явно почувствовал, что его читают, как раскрытую книгу. - Или не давали спать несколько суток? Может, вы когда-нибудь копали могилу для самого себя? - Не доводилось. - Вы серьёзно думаете, что я мог убить? Серьёзно думаете, что у меня могло снести крышу настолько, что я скатился в безумие? - Господин Чжан, - попытался вернуть себе инициативу в этом разговоре Минсок. – Ваш роман с Хёрин – не секрет. Такие эпизоды... в вашем положении... вы всё же женаты, и судя по всему дорожите своей супругой... такие эпизоды... чреваты. - Мой приоритет – это премьера, - отчеканил Чжан Ухёк. – Даже если бы та ахинея, что вы несёте, и была правдой, ничто не затмило бы это. Я не собираюсь тратить ни своё, ни ваше время. Я не убивал, не был ни возле трюма, ни в нём. Я ничего не видел. Я. Не. Убивал. - Ну, может быть, вы хоть что-то... - Молодой человек, вы меня, кажется, не услышали. Я не хоть и не что-то. Я был здесь. Что я мог увидеть здесь? - Но... до этого?.. Чжан Ухёк скосил взгляд на камеру. - Уходите, - сказал он.