Театр!

Seoul Starview Hall Вечер премьеры – 20:34 – 20:55 В зале снова горел свет, публика медленно тянулась на выход – к буфетам и туалетам. Из-за спины Чондэ раздался голос Минсока: - Пошли скорее. Там кое-что случилось. - Что-то важное? – недовольно уточнил Чондэ. – Туда-сюда с камерой бегать – удовольствие то ещё. Антракт всего 15 минут, ещё опоздаю... - Слушай, там такое, что второе действие вообще могут не начать. - Ничего себе... Заинтриговал. - Пошли! Чондэ снял камеру со штатива, водрузил на плечо и развернул вместе с собой к выходу из зала. Прямо по центру фойе мимо попивающих вино зрителей неспешно, но целенаправленно напролом, прошло трое нахмуренных и явно не наслаждающихся вечером мужчин. Камера проводила их. - Подожди, подожди... а это случайно не...? - Точно, это Пак Чонсу, - отозвался Минсок, и они устремились вслед. - Пак Чонсу? Глава Сеульской полиции??? Да что там произошло? Убили что ли кого? - Угу... - Я пошутил, хён! - А я, к сожалению, нет… Камера вновь тряслась по длинным коридорам к левой стороне сцены. *** - Слушай, подожди, а когда нашли труп? - Да почти перед самым окончанием первого действия. Эта... Лиса Мандобан... тьфу ты! Манобан! МАНОБАН!.. Лиса Манобан уже на тот момент освободилась и возвращалась на другую сторону – к гримёркам. И нашла её... Представляешь, этот тайской дерзости кусок ещё минут десять трясся в истерике, её вся труппа откачивала... Хорошенький шок – в разгар премьеры. - То есть прямо перед антрактом? Хм-м-м… А тебе не кажется, что Чонсу со своими бойцами как-то чересчур быстро прибыл? Он, в конце концов, не рядовой полицай... Как будто караулил. - Ну, ты скажешь тоже: караулил… Хотя ты прав... Странно… *** У самой сцены Чондэ и Минсок нагнали суперинтенданта Пак Чонсу и его спутников и спустились в трюм вслед за ними. В трюме по-прежнему лишь тускло горела одна лампа, но и её было достаточно, чтобы увидеть лежащее на полу тело – в длинном чёрном платье, расшитом пайетками, в причудливом головном уборе, украшенном чёрными перьями, с кроваво-красной полоской на горле. - Мда... – озадаченно сказал Пак Чонсу, оглядывая тело. – А говорили: красавица... Как её звали?.. Хёрин – это ведь псевдоним? А по документам-то как? - Почему Хёрин?.. – раздался бесцветный голос Чжан Ухёка. Он сидел на лестнице справа, прислонившись к стене, а его жена безуспешно пыталась сунуть ему какую-то таблетку. – Это Кан Сыльги, её дублёрша. Так сказать, запасной вариант... В глубине трюма кто-то отчётливо всхлипнул. Чонсу, а вместе с ним Минсок и камера повернулись. Актёры, включая бледную как смерть Хёрин, молча смотрели на Сыльги. - Господа, тут вам что, театр? – раздражённо спросил Чонсу. – Покиньте место преступления, сейчас затопчете все следы на хрен. - Поздно... – пробормотал один из его спутников. Чонсу тяжело вздохнул. - Спецы едут? - Да, уже на подходе. - Забавное совпадение: это, действительно, театр, - Чжан Ухёк поднялся и медленно подошёл к суперинтенданту. Жена попыталась его одёрнуть, но безуспешно. С того ракурса, где стоял Чондэ, Ухёк выглядел будто Моисей, ведущий полуодетую толпу евреев-актёров по ночной пустыне. – И шоу должно продолжаться. Я не знаю, кто это сотворил с ней… но я знаю, что премьере быть! Поднимаемся, у нас второе действие. Актёры зароптали, беззвучно плачущая Венди тряслась в охапке Джесана. Потерянными взглядами продолжали смотреть на мёртвую Кан Сыльги Кёнсу и Чимин. Сою пришла в себя первой. - Да, надо идти. Венди затряслась ещё сильнее. - Она не может играть, ты не видишь? – глухо сказал Джесан. - Значит, не стоило идти в актрисы, - отрезала Сою. – Лично я пошла переодеваться. Вслед за Сою потянулись остальные. Последней из актёров шла Хёрин. Прежде, чем ступить на лестницу, она бросила ещё один взгляд на неподвижное тело дублёрши и тяжело вздохнула. Режиссёр и его безмолвная супруга завершали шествие. – Задержу антракт... – вникуда сказал Чжан Ухёк, и они с Ли Хёри тоже ушли. - Мда... – ещё раз повторил Пак Чонсу. – Театр!... В этот момент он наконец-то повернулся и заметил камеру. - Так, а это кто? Почему посторонние за сценой? - Чонсу хён, это я. Чонсу подошёл поближе, напряжённо вглядываясь в темноту. - Ким Минсок? Тебя какими судьбами сюда занесло? - По работе. *** Чондэ поставил видео на паузу. - Ты его назвал Чонсу хён?.. Суперинтенданта Пак Чонсу, главу Сеульской полиции?.. - Ну, ты же помнишь ту историю? Нашу передачу? После этого как-то само собой... -А-а-а... *** - А ну-ка, пойдём поговорим. Минсок послушно последовал за Пак Чонсу вверх по лестнице. Камера поплыла за ними, но в середине лестницы дёрнулась и едва не ухнула в пол. *** - Споткнулся? – участливо спросил Минсок. - Угу... знаешь, не каждый день трупы вижу... - Да я вроде как тоже... *** Камера кое-как восстановила равновесие, но её пошатывало. В паре метров суперинтендант Пак Чонсу пристально глядел Минсоку в глаза, тот даже невольно съёжился. - Что тут у тебя происходит? Живого человека убили, ироды... А ты куда смотрел? - Железные у тебя нервы, хён, - покачал головой Минсок. – Я бы так не смог... - Ну, ты и не я... – похлопал его по плечу Чонсу, разом сбрасывая маску циника. – Если бы я эти шуточки не шутил, я бы уже давно в психушке окончил... Ладно, к делу. Есть что полезное? - Есть. Мы с Чондэ тут уже несколько месяцев отираемся. Я передачу готовлю. У нас записей на неделю экранного времени, наверняка что-то там есть. - Это хорошо... прости, Минсок-а, передачу ты свою ещё не скоро в эфир выпустишь... - Понимаю, хён... *** - Объясни, пожалуйста, для тупых, - нахмурился Чондэ. - Что? - Ну, про передачу. - А-а-а... ну, сам подумай: через несколько часов я ему все материалы отдам, и даже если мы сейчас по-быстрому копий наделаем, всё равно в интересах следствия их не разрешат показывать, пока дело не закроют. *** - Но есть ещё кое-что, что я прямо сразу могу показать. - Ну? Чондэ закашлялся за камерой. - Хён, - сказал он. – Я пойду на воздух выйду, а то что-то дурно... - Да, иди, конечно. Режиссёр Чжан антракт ведь задержит. - Нежный какой он у тебя... – еле слышно произнёс Пак Чонсу, прежде чем камера отключилась. *** - Да, вот последнее было обидно, - вяло хохотнул Чондэ. - Да ладно тебе... он-то сравнивает со своими подчинёнными, которые не то, что в день по паре трупов видят, так ещё и сами, так сказать, эти трупы производят. - Так что ты ему сказал, пока меня не было? - Озвучил очевидное. Мы сняли Сыльги за сценой минут за 15 до того, как начался спектакль. Минут пять, ну семь, мы ходили-бродили, и все актёры были на виду. И остаётся минут 8 до начала. Именно в эти минуты один из них её убил. Чондэ напряжённо сдвинул брови. - Подожди, подожди, подожди... Но почему один из них? Там за сценой полно народу было. - А ты сам подумай. Полно-то оно полно. Но весь кордебалет и все работники сцены на втором этаже: одни готовятся к фееричному спуску в середине пролога, другие этот спуск контролируют. Помнишь же, что Чжан Ухёк велел им заряжаться ещё до начала. На записи видно, как кордебалет поднимается наверх. Техперсонал должен там оказаться в то же время. Если бы хоть один человек отсутствовал, это бы заметили. Даже уборщица со своим ведром – и та уже ушла. Гримёры-костюмеры все поголовно с Хёрин. Возле сцены, имея возможность спуститься в трюм незамеченными, были только актёры и режиссёр. И его супруга. - Но... – упрямо сопротивлялся Чондэ. – Почему именно в эти минуты? Её нашли только перед антрактом, у всей этой толпы был целый акт. - А вот смотри, что я рассказал Чонсу. Где у тебя то, что ты утром снимал?