Часть 1
30 марта 2019 г. в 13:30
Дворец в Канре был неизменен — будто застывший во времени островок прошлого. Величественный и огромный, и практически пустой — если бы не слуги, он, вероятно, давно бы покрылся пылью, оставленный своими обитателями. Из всей царской семьи осталась только она, наследная принцесса Гун Махэ. Одна-единственная. Ни сестёр, ни братьев. Совсем ещё молодая девчонка на троне, едва-едва способная удержать в своих руках ускользающую власть. Если бы не верные люди, быть ей последней императрицей — мало кому на самом деле понравилась ситуация с её отцом. Даже если никто не говорил об этом прямо, но многие, очень многие втайне были рады, что он отрёкся от трона. Королевской семье полагалось быть незыблемой, непобедимой, недосягаемой. Да и она, к тому же, для многих была принцессой, которая шаталась со своим телохранителем неизвестно где. В общем, министры были не слишком ею довольны.
Дворец давил на неё своими размерами, изысканными украшениями, постоянным присутствием слуг, невнятным шёпотом... Всё чаще хотелось сбежать, хоть куда-нибудь, и не возвращаться. Но она не могла — у неё был долг, и она привыкла исполнять свои обязанности. Но иногда, очень редко, она всё же позволяла себе выйти за стены своей золотой клетки. Мимо садов и высоких стен, мимо всех зданий города — в луга, к запаху свежей травы, бескрайнему небу и ветру, к разноцветным бабочкам, беззаботно порхающим от цветка к цветку.
Хадо, бессменный телохранитель, несмотря на свою новую должность, тенью следовал за ней, шаг в шаг, в своих тёмных одеждах — она, признаться, скучала за этим его обликом.
В такие минуты ей казалось, что она вернулась в прошлое — ненадолго, всего на мгновение, но она могла думать о том, что её отец всё ещё на троне, а она может быть собой. Когда она была принцессой, от неё ждали куда меньше.
Луг, широкий, насыщенно-зелёный, с редкими кляксами полевых цветов, запах свежести... Гун Махэ раскинула руки в стороны, покрутилась под лазурным небом и упала прямо на мягкую траву. Лето началось не так давно, шёл всего второй месяц, а природа уже была настолько прекрасна, что дух захватывало. Хадо замер неподалёку безмолвной тенью, загородив собой солнце, которое должно было слепить ей глаза.
— Сядь, Хадо, — вяло помахав рукой, попросила она. — От тебя тень падает.
Так и простоит ведь как памятник, если промолчать.
Неохотно, но он подчинился — как и всегда, не задавая лишних вопросов. Иногда это раздражало, но во всей её жизни он был единственным человеком, который всегда оставался с ней рядом. Это утешало. И редко, совсем редко, но всё же… Злило.
Она видела, как иногда Хадо на неё смотрел: не как на принцессу, вещь, которую нужно беречь, разменную монету в случае необходимости, но неожиданно императрицу, не как на досадное недоразумение, а как на девушку — дорогую, незаменимую. Желанную. Может быть даже любимую. Гун Махэ хорошо знала взгляды, которыми смотрят на женщин, когда просто хотят их тело и ничего более — так на неё смотрели сынки аристократов. Как на очередную вещь, короткий путь к власти и проклятому трону.
Но взгляд Хадо был другим. Совсем другим. От него замирало сердце, чтобы спустя пару секунд зайтись в лихорадочном стуке, пересыхало в горле и нестерпимо хотелось облизывать губы. Хотелось, чтобы он смотрел так всегда, но приходилось довольствоваться лишь мгновениями, когда он думал: она не смотрит. Но однажды она заметила — и стала специально искать этого взгляда. Всё внутри трепетало, стоило только увидеть, пусть даже мельком. Она думала, однажды он что-нибудь скажет.
Но Хадо никогда ничего не говорил. Он молчал — и это бесило больше всего. Ей хотелось схватить его за плечи и трясти до тех пор, пока он не признается, но в глубине души она понимала: бесполезно.
Солнце было настолько ярким и безжалостным, что почти ослепляло. Гун Махэ прикрыла глаза, немного жалея, что попросила его сесть. Ей даже пришла в голову безумная мысль стащить с него шляпу, но нарушать тишину снова ей показалось чем-то кощунственным. Во дворце трудно было найти такое же спокойное место, где был слышен только щебет птиц и шелест листьев.
Она почти уснула, когда ей на голову осторожно опустили что-то. Гун Махэ резко открыла глаза и поспешно села, резко стащив со своей головы нечто. Этим «нечто» оказался всего лишь венок — привычно аккуратный, каким она помнила его в далёком детстве, когда она отчаянно хотела научиться плести их, но так и не смогла. Тогда она была очень удивлена тем, что её телохранитель это умеет. Тот венок до сих пор хранился где-то среди книг в её комнате, засушенный, но всё равно порядком осыпавшийся, давно потерявший свою прежнюю красоту.
Она оглянулась, прижимая к себе венок с глупой улыбкой. Чон Хадо сидел к ней спиной и разглядывал горизонт.
Снова надев венок, она неспешно легла обратно, с трудом подавляя в себе желание счастливо смеяться. Солнце уже не казалось таким слепящим — теперь его света было будто бы недостаточно.
Иногда слова были не нужны. Они знали друг друга настолько давно, что молчание иной раз было красноречивее. Но… Быть может, однажды он всё же скажет? Робкая надежда расправляла крылья, пока колокольчики и васильки из венка трепетали на ветру, щекоча лепестками ей кожу.