У Тони Старка два сына

      — … результаты нужны, как можно скорее.       — Я работаю над этим. Тебе лучше заняться своей частью и не мешать мне. Мстители не успокоятся, пока не перевернут город вверх дном.       Питер попытался открыть глаза, но яркий свет лампы значительно мешал этому. Крепко зажмурившись, он попытался прикрыть лицо руками, но не смог пошевелиться. Тело не слушалось его, голоса людей доносились словно сквозь плохой передатчик, а в голове звенело так, будто кто-то включил звуковое оружие.       — Об этом можешь не беспокоиться, — голос звучал знакомо. Холодный и расчётливый. — Займись делом, Отто, а то я уже начинаю думать, что ты совершенно не заинтересован в этом.       Второй мужчина усмехнулся.       — Я на пути к прорыву.       — Я слышал это несколько месяцев назад, но мой сын все ещё на грани жизни и смерти. Ещё чуть-чуть, и мое терпение иссякнет, а ты попрощаешься с жизнью. Думаешь, ты единственный учёный, на которого я надеюсь?       После этой фразы наступило недолгое молчание. Питер наконец смог пошевелить пальцами рук, но почувствовал, как что-то сковывает его движения.       Громкий звук шагов разнёсся по помещению, постепенно удаляясь. Хлопнула железная дверь.       — Это мы ещё посмотрим, — гневно прошипел оставшийся в комнате человек и, судя по звуку, отошёл к дальней стене.       Питер осторожно приоткрыл один глаз, стараясь привыкнуть к свету. С каждой секундой ему становилось все лучше и лучше. Длинная лампа висела прямо над операционным столом, на котором он сейчас лежал. Руки и ноги были скованы толстыми железными кандалами. Если бы не жуткая слабость, он бы смог их сломать. Нужно только окрепнуть.       Повернув голову влево, Питер увидел полноватого мужчину в белом халате. Он стоял спиной к столу и перебирал колбы с различными жидкостями. На стене рядом с ним висели огромные чертежи. Питер ужаснулся, узнав в них щупальца Осьминога.       Он не успел хорошо рассмотреть их во время последней встречи, но сейчас мог подробно изучить каждую деталь. Это было действительно гениально, Питер бы даже сказал, что Октавиус мог бы потягаться с самим Железным человеком. Судя по рисункам, он хотел собрать не просто гигантские щупальца — он проектировал целый костюм.       «Плечевые накладки, отверстия для рук, усиленные локтевые накладки, продление рук, магнитная защита, нейронный интерфейс, мозго-машинный контакт», — про себя прочитал Паркер, пробегаясь глазами по чертежам.       Октавиус вживил чип себе в голову и за счёт этого управлял щупальцами. Питер вдруг вспомнил, как читал про него в одном из научных журналов. Учёный занимался созданием протезов, работал на ОсКорп, но что-то в его карьере пошло не так, раз в итоге все закончилось стычкой со Мстителями и побегом. Может ли быть такое, что этот самый чип свёл его с ума?       — Вижу, ты уже проснулся, — вдруг сказал мужчина, даже не поворачиваясь. Питер вздрогнул и закрыл глаза, но было уже поздно. — Я прекрасно тебя вижу.       Поразмыслив ещё несколько секунд, Паучок все же взглянул на ученого. Тот указывал на небольшое зеркало, стоящее на тележке с пробирками.       — Не волнуйся, скоро ты опять уснёшь и ничего не почувствуешь.       Октавиус вдруг взял в руки шприц, и Питер в ужасе замер. Страх овладел им, внутренние органы словно скрутило, а паучье чутьё забило тревогу, отзываясь острой болью в голове.       — З-зачем вы это делаете? — голос дрогнул, на что Октавиус лишь усмехнулся. Мужчина обернулся и опёрся руками о тележку, все ещё не выпуская шприц из рук.       — Я уже говорил тебе, Питер, неужели ты не помнишь?       Только сейчас он понял, что не помнит практически ничего. Как он здесь оказался? Почему он вообще здесь лежит? Он ведь просто останавливал грабителей, передал их полиции, а потом… Что было потом?       — Боюсь, побочные эффекты моего препарата слегка повлияли на твой мозг. То, что я изобрел для Ящера оказалось слишком сильным. Я боялся, что мы потеряем тебя. Пришлось придумать кое-что получше, но, кажется, оно напрочь отбило тебе память. Что последнее ты помнишь, Питер?       Каждый раз, когда Октавиус называл его по имени, Питеру становилось нехорошо. Он говорил это так по-отечески, так спокойно, будто они сейчас не находятся в жуткой лаборатории, будто они знакомы всю жизнь. От этого становилось мерзко.       — Полагаю, наш друг Мистерио вдобавок переборщил с тумаками, — продолжил учёный. — Так и знал, что не стоит нанимать персонал через Интернет.       Воспоминания вдруг обрушились на Питера, словно град. Он вспомнил только обрывки, но этого было достаточно. Мистерио. Он появился словно из ниоткуда. Переместил их в какой-то темный склад… Если вообще переместил. Либо отрава, которую вколол Октавиус действительно разрушила его мозг, либо локации менялись слишком быстро. Питер помнил, как вдруг оказался в школьном коридоре, а затем провалился в воду посреди расколотого на две части парома. Там был Харли, он кричал, а Питер не мог понять, в какую сторону нужно двигаться, чтобы найти его. Ещё он видел ЭмДжей. Да, Мистерио сбросил ее с обрыва, а Питер не успел…       «Это всё нереально», — подумал Питер, сдерживая подступившие слезы. Он вспомнил отца, точнее Железный костюм с горящими красным глазами, пытающийся его убить, а затем огромного Мистерио, наступающего на него.       — Ты был в кошмарном состоянии, когда он принес тебя сюда. Я сначала подумал, что тебя сбил поезд, но к счастью, ты отделался только переломом ребер, вывернутой ногой и парочкой царапин. Безупречная регенерация, сверхчеловеческая сила. Ты именно тот, кто мне нужен, и всегда был так близко, кто бы мог подумать? Стоило только руку протянуть.       Октавиус усмехнулся, поправляя очки. Питер нахмурился, услышав эти слова.       — Но к твоему счастью, я не собираюсь резать тебя на куски, как это сделал бы Коннорс, — продолжил он, оттолкнувшись от тележки и направляясь в сторону стола. Питер вздрогнул, испугавшись, что учёный сейчас вколет ему что-то, но тот просто присел на стул и взглянул мальчишке в глаза. — Осборн не заслужил этого.       — Не заслужил что? — тихо спросил Питер, надеясь, что если разговорит Октавиуса, то отложит неизбежное.       — Мое прощение, — пожал плечами мужчина. — Бедный Гарри, если бы его отец не был таким козлом, мальчик мог бы выжить.       «Он сошел с ума», — понял Питер, глядя в лицо врага.       — Ты знаешь, почему ОсКорп назван так и никак иначе? — вдруг спросил учёный. Питер ничего не ответил, продолжая наблюдать и пытаться пошевелить пальцами на ногах. Только сейчас он заметил, что его костюм выглядит, как половая тряпка. Из-за грязи он даже не сразу понял, что все ещё одет в него. — Осборн и Октавиус. Я был лучшим из лучших, пока этот старый дурак не сместил меня!       — Ты портишь мою репутацию! — вдруг закричал Октавиус, и Питер дёрнулся от неожиданности. — Конечно, ведь он метил в мэры! Но мои открытия были научным прорывом!       Мужчина вскочил с места, явно начиная злиться. Этот внезапный припадок заставил Питера думать ещё быстрее, так что он мысленно начал умолять свое тело восстанавливаться не так медленно.       — Если бы не он и чертов Старк… — Октавиус вдруг перевел взгляд на Питера и странно улыбнулся. — Они отняли у меня всё. Я пытался вылечить мальчишку, придумал способ поддержания его жизни, он все ещё в мире живых благодаря мне! Ты когда-нибудь слышал о Гарри Осборне, Питер?       Паук замер, испуганно глядя на безумца. Если он сейчас ответит, все может стать ещё хуже. Стоит ли вообще разговаривать с обезумевшим человеком?       — Конечно, ты о нем слышал. Норман всегда прятал его от общественности, но активно использовал для своей рекламной кампании, — уже спокойно продолжил мужчина. — Посмотрите, у Нормана Осборна больной ребенок, бедный мальчик, отец так о нем заботится.       Питер почувствовал, как сила вновь возвращается к нему, и сжал кулаки. Ещё немного.       — Этот старый дурак хочет слишком многого, он должен определиться, что для него важнее: собственный сын или пост мэра. Что бы сказал малыш Гарри, если бы узнал, что его отец хочет избавиться от его любимейших Мстителей? Да мальчик только о них и говорит, всегда говорил. Думает, что Тор прилетит с другой планеты и вылечит его. Он ведь до сих пор пишет письма Капитану Америка, вот только вряд ли хоть одно дошло до адресата.       Питер с опаской взглянул на вдруг замолчавшего мужчину. Он не мог вырваться прямо сейчас. Если он попытается, и ничего не выйдет — это будет фиаско. Нужно подождать, пока Октавиус отвернется или хотя бы отойдет от стола.       — Но кто бы мог подумать? Тумс, Коннорс, Сицевич, — продолжил мужчина, начиная расхаживать туда-сюда. — Все в тюрьме благодаря тебе. Мы отвлекали Мстителей, но не заметили мелкого жука прямо перед носом. Сколько же проблем ты нам доставил… Хотя лицо Нормана, когда он узнал, что ты всего лишь мальчишка, не старше Гарри, того стоило.       — Я не понимаю, — прохрипел Питер, когда мужчина вдруг остановился прямо рядом с его головой. — Что нужно вам?       Октавиус перевел на него взгляд и свёл брови. Питер весь сжался, мысленно ругая себя за то, что вообще спросил это.       — Хороший вопрос, — наконец ответил злодей, покачав головой. Он отложил шприц на небольшую тележку рядом со столом и присел на стул, сложив руки на коленях. — Раньше я думал, что смогу доказать Норману, что я все ещё лучше него, но теперь… Признаться, ты изменил мои планы.       Питер покосился на шприц, когда мужчина отвёл взгляд. Если он освободит хотя бы руку, то сможет достать его.       — Я бы все отдал, чтобы стать таким, как ты. Сильным, быстрым, выносливым, — воодушевленно продолжил Октавиус. — А твоя регенерация? Все эти способности вкупе с моим творением… Я стал бы непобедимым.       Мужчина вдруг поднялся. Питер застыл, думая, что он собирается взять шприц, но Октавиус прошел мимо. Повернув голову вправо, Паучок ужаснулся. В углу лаборатории стояли те самые щупальца, и судя по всему, Октавиус собирается их надеть.       Не теряя времени, Питер резко сжал кулаки и со всей силы дёрнул руками и ногами. Металл жалостно звякнул, но с первого раза не поддался.       — Даже не думай! — взревел Октавиус слегка испуганно и метнулся в сторону шприца. Питер дёрнулся ещё раз и наконец высвободил левую руку. — Нет!       Паучок схватил шприц и сломал его пополам, отбросив куда-то в темноту. Мужчина замер на какое-то время, видимо, не зная, что делать, но затем вдруг изменился в лице. Заметив эту вспышку ярости, Питер продолжил попытки освободиться, и уже со второго раза у него все получилось.       Он тут же вскочил на ноги, но из-за того, что все тело ужасно болело, а голова раскалывалась из-за взбесившегося паучьего чутья, Паучок просто рухнул на пол, опрокинув ещё и рядом стоящую тележку. В это же время Октавиус в спешке надевал свои жуткие щупальца, что Питер заметил не сразу, но когда вдруг столкнулся взглядом с безумцем, обрёл второе дыхание.       — Тебе некуда бежать, Питер! — взревел Октавиус, и длинная щупальца вдруг сомкнулась прямо у Паука перед носом, не достав совсем чуть-чуть.       Питер отпрянул и бросился в другую часть лаборатории, которая не была освещена так хорошо, как та, в которой стоял операционный стол. Октавиус тут же бросился за ним, пытаясь схватить, но Паучок каждый раз уворачивался.       — Не глупи! Думаешь, я здесь один? Снаружи куча людей! — яростно воскликнул злодей.       Питер собрал все силы и перемахнул через него, направляясь к двери, однако в самый последний момент он почувствовал, как острые когти впиваются в его правое плечо, ломая кость. Он закричал, тут же хватаясь за холодный металл. Октавиус засмеялся и продолжил это делать даже тогда, когда Питер начал истекать кровью.       — Глупый мальчишка, — усмехнулся мужчина, приподнимая Паучка над землёй и прижимая его к стене. Питер лишь цеплялся руками за щупальце и открывал рот от невыносимой боли, голос словно пропал. Такое ощущение, что его плечо проткнули насквозь. — Думаешь, ты сможешь так просто убежать? Ты не выйдешь отсюда живым.       Слезы потекли из глаз, но Питер изо всех сил старался держаться. Адская боль в плече не давала сконцентрироваться на чем-то другом, так что его ноги, которыми он упирался в стену, то и дело падали, из-за чего когти в ране раскрывали ее ещё больше. Казалось, что ещё чуть-чуть, и он потеряет сознание, но хватка Октавиуса вдруг немного ослабла. Видимо, он решил, что и так достаточно навредил своей жертве.       Питер почувствовал, как его медленно опускают. Ноги коснулись земли, но Октавиус продолжал держать его острыми когтями.       — Не делай так больше, — спокойно сказал мужчина.       Питер не находил в себе сил сопротивляться, но он был так близок к победе. Он не должен сдаваться. Железный человек бы не сдался.       — Посмотри, что ты наделал, — обвиняюще, но все так же притворно спокойно продолжил злодей, кивнув в сторону разорванного плеча. — Такое будет долго заживать. Хотя это прекрасный повод получше изучить твои способности к регенерации.       Питер сжал зубы, зашипев от боли, когда Октавиус слегка пошевелил когтями, чтобы вытащить их. Кровь тут же хлынула с новой силой, но мужчина взял другим щупальцем какую-то тряпку со столика, расположенного в другом конце комнаты. Он почти бережно прижал ее к ране и слегка надавил. Питер вскрикнул, но затем схватился за тряпку своей рукой.       — Вот так, — кивнул Октавиус. — Больше не будешь сбегать.       Тряпка тут же пропиталась кровью, но Питер уже чувствовал, как рана начинает пульсировать. Значит, регенерация уже началась. Он знал, что она не такая быстрая, как хотелось бы, но кровь всегда останавливается быстро, благодаря его способностям.       Октавиус молча смотрел на него, словно изучая. Питер еле держался на ногах, опираясь о холодную стену. В этой комнате не было окон, так что создавалось ощущение, что они находятся глубоко под землёй. Если он выбежит за дверь, будут ли там бесконечные лабиринты и один единственный лифт, находящийся под строгой защитой?       — Думаю, тебе лучше прилечь, — вдруг сказал Октавиус, сжимая когти на левой руке мальчишки. Питер закрыл глаза, собираясь с мыслями. Если он сейчас ляжет, вряд ли его смогут сразу же приковать кандалами. Он ведь сломал их, также как и шприц. Значит, Октавиусу понадобится какое-то время, чтобы придумать, как удержать его на месте. Это его шанс.       Ни капли не сопротивляясь, Питер медленно проследовал к столу, периодически шипя от боли. Октавиус не отпускал его, удерживая щупальцем. Паучок посмотрел в сторону двери. После того, как Норман Осборн ушел, она даже не была заперта. Ему просто нужно добраться до нее и выскользнуть наружу.       — Вы бы подружились с Гарри, — сказал Октавиус, протягивая ещё одно щупальце к тележке с пробирками. — Он такой же упрямый и…       Мужчина не успел договорить. Резко подпрыгнув, Питер ударил его ногами, одновременно разжимая вцепившиеся в его руку когти. Октавиус на секунду замешкался, скорчившись от боли, и этого хватило, чтобы Паучок успел добежать до двери и открыть ее. Боль в плече все ещё мешала ему, но страх снова быть пойманным оказался сильнее.       Вопреки ожиданиям, за дверью его ждал вовсе не жуткий лабиринт, а очень даже светлый коридор, разветвляющийся в две разные стороны через пять метров. Питер бросился бежать и повернул направо. Дверь была всего одна, но он не решился зайти в нее. Ему нужен лифт или… вентиляция!       Заприметив решетку под потолком, Питер прополз по стене и без труда открыл ее. Капли крови упали на пол, выдавая его, а вдалеке уже слышался звук шагов. Паучок заполз в шахту, даже не закрывая решетку, и быстро пополз вперёд, надеясь, что сможет хотя бы спрятаться, чтобы восстановить силы. Как же он надеялся, что Мстители уже на подходе…