Точка верхнего предела

             7.              Через несколько дней, когда все автоботы и их наиболее агрессивные союзники были пойманы и заперты, а Гарри, наконец, выспался, пришли ответы и от медиков. К вящей радости Поттера, больше замаскированных жмуриков ни среди людей, ни среди мехов не оказалось.       Менталисты, правда, ставили под сомнение здравомыслие человеческой части NESTа, так как у них обнаружились саморазвившиеся ментальные закладки больно радикального толка. Однако по общему признанию, работать с живыми всяко проще, чем с мёртвыми.       - Интересно, баловался ли Прайм нейролингвистическим программированием, или Леннокс и его ребята сами себе навертели в мозгах невесть что?       - Оптимус был талантливым оратором, особенно когда дело касалось мотивации на подвиги. - Отметил Мегатрон. - В своё время его учил Альфа Трион - один из Первых Праймов. Очень знающий и ушлый старикашка. Он первым назвал Оптимуса Праймом, хотя официально никакого отношения к их династии аяконский полицейский не имел.       - Разве тот красный, Сентинел Прайм, не признавал его… как минимум, как младшего подопечного? - Спросил Гарри, кругами вышагивая рядом с десептиконом. В движении лучше думалось. - Он… - он замялся, облизав губы. - Не знаю… может быть каким-нибудь внебрачным или потерянным в детстве родственником? Его могли прятать там или что-то в этом роде. Уж поверь мне, в вопросах избранности и ушлых старикашках у меня есть некоторый опыт.       Мегатрон усмехнулся.       - Мы не размножаемся, как люди, - сказал он. - Мы создаемся сразу взрослыми и осознающими себя - и "потеряться" в те времена можно было лишь там, где небрежно относятся к регистрации новичков, были такие города-отстойники... так что, говорить о "потерянных в детстве" не имеет смысла. Праймами же и вовсе становились не благодаря родству или каким-то сакральным знакам избранности, а благодаря деньгам, связям, либо военной силе. Ну, или удаче. Оптимусу, если честно, просто повезло - сперва его возвысил Сентинел, потом он приглянулся Триону, а потом, когда война развернулась на полную, оказался не только неплохим командиром, но и удобной компромиссной фигурой. Если бы война закончилась, его бы быстро оттерли от власти. Возможно, оставили бы на декоративной должности. Но вряд ли больше... Даже если бы у него ещё тогда оказалась Матрица — вроде как истинный символ Праймов, никто не дал бы ему настоящую власть.       - Гм. Забавно, - усмехнулся маг. - Вот ты мне сейчас почти мою историю жизни описал. За тем исключением, что я от власти отбрыкивался как мог и не позволил долго использовать себя в качестве знамени... Но речь не об этом. - Поттер остановился. - А о том, что за относительно короткий промежуток времени Оптимус качественно промыл мозги тем, кто близко с ним общался. Что при этом творится у автоботов, наши целители разума сказать не берутся. Я не знаю, как с ними договариваться. Но суть в том, что восстанавливать вашу реликвию я буду ритуалом Воззвания. Хорошо бы, в этот момент иметь за спиной не только тебя, как десептикона, но и представителя автоботов. Это будет просьба всего народа. Найдется среди них адекватная личность?       - Можно спросить. Должны быть. Мы все устали от войны. Без давления Прайма может кто-нибудь найтись...       Гарри задумчиво покачался на пятках и добавил:       - Нет ничего страшнее правды и ослепляющей боли истины. Нужно сказать им правду, от которой они не смогут отвернуться. И чем она будет страшнее, тем лучше.       Сказано, сделано.       В тот же день Мегатрон вошёл к пленным автоботам со словами, которые не проигнорируешь.       Он говорит им, что война окончена. Нравится это кому-то или нет. Он предлагает амнистию всем, кто действительно готов вернуться домой, тем, кому Кибертрон важнее лозунгов.       - Кто из вас готов работать, чтобы восстанавливать наш мир, а не пакостить исподтишка?       Реакция автоботов… предсказуема. Погашенное шумоподавление передаёт всю полноту и богатство инопланетного мата, режущего человеческий слух, почти как визги банши. В этот момент становится невероятно ясно, насколько чужд им земной язык. Трансформеры говорят не только словами, в языке всё - звук смыкающихся пластин и механизмов, движение полей, невидимых человеческому глазу, настолько слабо ощутимых, что не будь Гарри артефактором, не заметил бы.       Он стоит позади Мегатрона и не слушает рычание пленников, он смотрит на их поведение. Лица трансформеров чужды людям, особенно когда они перестают им подражать, но бывший гриффиндорец смотрит на души. На Искры. Он полагается на своё чутьё и тонкий звон магии, ведущий между запертыми пленниками. В одном из последних кругов, он находит… его.       Чёрно-белый мех, с голубой оптикой и красными вставками на шлеме вразлёт. У него остро-пронзительный взгляд, напоминающий глаза Лорда Малфоя.       Не Люциуса. Абракса.       Гарри видел его уже портретом, единожды. Впервые шагнув в Малфой-Менор как победитель Тёмного лорда и новый сюзерен большей части аристократов. Он пришёл к побеждённым Малфоям, к потемневшему, утратившему весь свой лоск и превратившегося в измученную, неухоженную тень прежнего себя Люциусу, к растерянному, испуганному Драко, замершему в шаге от истерики, и гордой, как и прежде великолепной, и величественной Нарциссе, скрывающей страх за ледяными глазами. За их спинами висел парадный портрет мужчины с длинными, платиновыми волосами.       Его опасные, стальные глаза скользили по Поттеру внимательным и тяжёлым взглядом, острым как стилет приставленный к сонной артерии. Пусть ушедший, уже не живой Лорд своего Рода, готовый защищать его даже из-за грани.       В тот день, Гарри сделал им то же предложение, что и Мегатрон сейчас своим врагам.       - Как тебя зовут? - Спрашивает Гарри трансформера.       Автобот молчит. Он смотрит на Поттера, словно силясь прочесть его мысли.       - Ты - человек. - Тихо произносит сверкающая искра, облечённая в металл. - Что ты можешь сделать для моего мира, если за миллионы ваших лет мы сами не смогли его спасти?       В его голосе сквозит горечь утраты и обречённость побеждённого. И Гарри неожиданно для себя улыбается.       - Я всего лишь камешек, и я уже сдвинул лавину. То ли дело сорвать ещё одну?       Он почти уверен, что этого меха за глаза зовут безразличным ублюдком - только к таким его тянет особенно сильно. И так же уверен, что внутри него страстная и гордая натура, смертельно преданная собственному миру. Почти как Мегатрон.       Вот только Мегатрон из тех, кто ради спасения того, что ему дорого, может наплевать на все законы, авторитеты и чужие мнения. У этого черно-белого, похоже, другие принципы… чутье говорит, подсказывает - этот тип шел за Праймом потому, что так велел их кибертронский закон. Прайм - верховный правитель, и все тут, и не важно, что этот автобот считал лидера говорящей болванкой. Закон для того и придуман, чтобы его исполнять, ведь если каждый начнет действовать по своему хотенью, в и без того не слишком дружном обществе наступит полнейший хаос. Оптимус Прайм, каким бы он ни был, объединял фракцию, делал ее легитимной, неплохо работал на пропаганду, и не вникал в мелочи вроде работы контрразведки и прочих… секретных вещей.       Гарри Поттер уже видел и знал таких. Тот же Крауч-старший… неприятные по сути личности, со стороны - жестокие и бездушные, но надежные в том, что в любой ситуации они поступят по закону… почти всегда. То есть, та выходка с освобождением приговоренного узника по сути не должна была ни на что повлиять. Если бы Бартемиус Крауч смог удержать контроль над сыном, переубедить его словами либо просто стереть память и отослать из страны - об этом, прямо скажем, немаленьком нарушении вообще бы никто не узнал. Оно бы просто никого не коснулось.       Но Барти-старший, несмотря на тот ущерб, который закон нанес его семье, никогда бы не выступил против закона - в том смысле, что не ввязался бы в какой-либо заговор, оппозицию или организацию, ставящую себе целью переделать мир к лучшему. Не важно, каким путем - взрывами и убийствами маглокровок, или созданием массовки для Великого Светлого Мага и разговорами о том, какой дурак министр и как он без советов школьного директора ни дня прожить не может.       Черно-белый тихо вздыхает, устало-равнодушно глядя на человека. Поттер не самый лучший легиллимент, но уловить чужие эмоции и ярко выраженные мысли способен - и знает, что сейчас этот автобот растерян, потерян, не хочет думать об ожидающем фракцию будущем, мечтает о том, чтобы случилось что-нибудь - и все стало проще и понятнее, и просто опасается пойти против своих. Но это наносные эмоции, которые все же не могут заглушить одной, самой важной…       Бартемиус Крауч любил своего сына. Этот автобот с той же силой любит Кибертрон.       А значит, он им подходит. И оборачиваясь, ловя взгляд Мегатрона и читая в алой оптике отражение собственных мыслей, Гарри улыбается.       Нет ничего удивительного, что Проул соглашается на их предложение, когда Мегатрон выводит его из ангара и говорит начистоту. Десептикон не обещает, что после всё станет легко и просто, но именно эта честность подкупает, пробивая последнюю защиту автоботского тактика.              После этого дело не откладывают в дальний ящик. Поттер расчерчивает плац, проводя расчёты почти на коленке, прописывая формулы прямо в воздухе, развешивая их голубовато-сизым дымком на невидимой леске, закольцовывая и выворачивая лентой Мёбиуса, чтобы выжечь на бетонных плитах.       Так вообще-то не делают, но где он и где классическая школа? Наблюдающие за ним маги пялятся на зрелище, широко распахнув глаза, а Малфой с глухим стоном прячет лицо в ладонях. Не изящно, ни разу не тонко. Просто. Как молоток и гвозди. Старые лорды удавятся от такого небрежения.       - Я бы на вашем месте отошёл подальше, а то мало ли что...       Поттер многозначительно смотрит на граничную линию плиты и на десяток магов, предусмотрительно засевших в полсотни метров от обширного рунного круга, в центре которого стоит пылающая жаровня и наковальня.       Маг облачён в светлые льняные штаны и повязанный поверх кожаный фартук. В руке у него только кузнечный молот. Как и в Артуровские времена, он собирается совершить маленькое чудо, вооружившись самым примитивным оружием из возможных. Но в магии важно желание и воля. Намерение.       Для Гарри артефакторика всегда связывалась с кузнечным и ювелирным делом. Так что, он уверен - всё получится.       Пламя вспыхивает в горниле и в него ложится то, что собралось из праха кадавра. Гарри закрывает глаза, протягивая руку своей воли к горячему, пылающему нутру своей силы и зовёт. Зовёт то, что витает в воздухе, обнимает невидимыми, неощутимыми объятиями Мегатрона, насмешливо и одновременно грустно скользит между другими трансформерами.       Искра... Великая искра или Праймас? Как бы не звали эту силу, она любит своих детей. Таких больших и глупых, таких сильных, красивых, но таких... невозможно упрямых? Там так много эмоций, на которые не хватает скудных человеческих чувств, что Поттер и не старается объять необъятное.       На него обрушивается шквал неоформленной силы, напоминающий становление Лордом и не задумывается, что с ним будет, если он его не удержит.       Он направляет клокочущую, колючую энергию, наполненную острыми осколками звёзд и запахом грозовых молний в точку соприкосновения и просит. Помогает вспомнить, что значит иметь форму.       И заготовка поддаётся.       Медленно, неохотно, от тёмного шара отделяются чешуйки, больше всего похожие на пепел. Кружась, они поднимаются в воздух, подчиняясь ветру бушующей энергии.       Гарри кажется, что он стоит в глазу бури...              Мегатрон чувствует, как сила собирается в воздухе, становящимся тяжёлым от наполняющей его энергии. Прямо на глазах, в небесах собираются чернильные тучи и вспышки молний высвечивают наступающий мрак. Органики, стоящие с другой стороны рунического круга, оперативно поднимают щиты, поминая Мордреда и Моргану, сумасшедший ветер трепет их одежды, почти сбивая с ног.       И лишь стоящий в центре расчерченного выжженными символами круга маг, кажется, ничего не замечает — над его головой формируется знакомые очертания куба Оллспарка. Мегатрон чувствует, как между ним и органиком, высоковольтными проводами гудят узы и энергия, одновременно похожая на кровь и энергон утекает, пригибая к земле. А за спиной человека формируется полупрозрачный фантом. Он собирается над человеком, складываясь из тончайших линий света, как начинающаяся проекция, набирает цвета и объём...       Высокий, с широкими плечами и тонкими руками. Тёмно-серебряный корпус с зелёными и чёрными вставками на руках и рёбрах, на плечах окрашивался в тёмно-бордовый, почему-то неприятно напомнив высохшую внутреннюю жидкость местных органиков.       Черты лица тончайшей ковки кричали о его высоком происхождении, но вспыхнувшие изумрудные линзы смыли это впечатление, придавив тяжестью взгляда. Прямого и твёрдого, уверенного в своём праве и силе, неумолимо сурового.       Мегатрон почувствовал, как судорожно дёрнулся под этим взглядом Проул, выдохнув что-то на старом диалекте праксуса. И вместе с ним в небесах шарахнуло грохотом!       Длинная вспышка молнии из почерневших небес ударила в почти собравшийся Оллспарк и рунный круг, отбросив волшебника в сторону и затопив всё ослепляющим светом...              - Ну, что ж... могло быть хуже.       Укутанный в плед Поттер низко наклонил голову над парующей кружкой, в которую кто-то из медиков щедро плеснул глинтвейна. Глаза мага были туго завязаны повязкой, а на лице и руках змеились длинные, ровные линии ожогов. Ближайшие пару месяцев ему предстояло прожить в темноте и вероятно без мастерской артефактов.       Мегатрон подозревал, что второе обстоятельство приводило его в уныние куда сильнее первого, но к счастью, несмотря на мощь и силу последней магической вспышки, повреждения носили временный характер.       - Я даже магии не лишился. - Человек улыбнулся и сделал маленький глоток из кружки.       - Ты ведь знал о такой вероятности? - Спросил десептикон, задумчиво рассматривая ни капли не расстроенного волшебника. Более того - совсем не удивлённого.       Снаружи ангара шуршал проливной ливень, барабаня в крышу и стены огромными, тяжёлыми каплями. Казалось, небеса вознамерились утопить небольшой клочок земли, вылив на него новый океан.       - Догадывался. - Гарри пожал плечами, поправляя сползающий плед. - При работе с такими... сущностями, никогда не знаешь, чем всё обернётся. Может отделаешься испугом, а может умрёшь. Это как игра в рандомную рулетку. Ты знаешь приблизительный результат, но частности... это частности.       - И ты всё равно поступил так, как поступил. Почему?       Новоявленный брат вновь удивлял его. Мегатрон мог бы понять подобное решение у себя - от Великой искры зависела жизнь всего народа. Но у человека?       - Потому, что так было правильно. Я ведь говорил тебе об интуиции. О магии. Я - маг. Я - Лорд. Я живу и дышу этими понятиями. Никто ведь не спрашивает птицу, почему она летает. Или что чувствует во время полёта. И как птенцы в гнезде однажды учатся летать, так и я... это инстинкт, я полагаю. - Он снова улыбается. - Именно это и значит быть магом.       Десептикон шумно провентилировал, не в силах подобрать слова. В человеческом языке просто не было нужных, чтобы передать всю глубину и искренность его благодарности.       - Спасибо. - Тихо проскрежетал он, склоняясь над человеком. - Ты... ты даже не представляешь, что сделал...       - Неа. - Поттер весело просиял, салютуя напитком в его сторону. - И не хочу. Я не люблю философские и религиозные разговоры. Мне лучше в приземлённом, сугубо прикладном смысле. К тому же, - он наклонил голову набок, будто прислушиваясь к чему-то внутри себя. - Кажется, в накладе я не остался. Нужно будет ещё проверить, но по-моему, у меня появилась какая-то анимагическая форма. Довольно крупная по ощущениям... надеюсь, это не дракон.       - Ты не видел? – Спросил Мегатрон.       - Нет. Куда там? Мне не до того было. При работе с такими мощностями нельзя отвлекаться. Только формирование почувствовать и смог. - Потом он, видимо осознав ускользнувший в первый момент смысл, повернулся к новому родичу, всей фигурой излучая удивление. - А ты… неужели видел? Как это? Обретение второй формы процесс не физический. Да и потом… у нас только со специальным артефактом можно.       - Во время твоего ритуала… - десептикон осторожно подбирал слова, не уверенный в реакции мага. - Оллспарк высветил её.       - О.       И в этом звуке было слишком много, чтобы выразить как-то иначе. Как человек, на короткое мгновение прочувствовавший силу Великой Искры, он более чем осознавал, насколько многогранная и необъятна её мощь. Так что одного упоминания было достаточно чтобы впечатлиться. А как Гарри Поттер, он прекрасно представлял, чем ему грозит знакомство с подобными сущностями.       Не было еще ни одного раза, чтобы с ним чего-нибудь не случалось, возникни такая возможность.       Так что, да. Он со всей полнотой ответственности представлял, что ему может грозить.       - Насколько всё плохо? - Уточнил он, внутренне смирясь с тем, что может его ожидать.       - Позади тебя стоял меха. По нашим меркам довольно красивый. - Подтвердил его опасения новый брат и Гарри подавил желание застонать.       Резко втянув воздух через нос, он отставил от себя опустевшую кружку от греха подальше и с силой выдохнул.       - Ты меня, конечно, извини, но эстетическая красота гипотетической анимагической формы, последнее, что сейчас меня интересует. Лучше скажи насколько это плохо и чем грозит?       - Ты считаешь, что это плохо? - Мегатрон хмурится, внимательно изучая реакцию человека.       - Форма это только форма. - Пожимает тот плечами. - Но про обязанности, любящие сваливаться на голову вместе с приобретенной силой, забывать не стоит. А ещё бывают фанатики происхождения или ещё чего-нибудь около религиозного. Меня и так частенько прикопать пытаются... Мало ли, может я кого оскорбляю таким приобретением? Альтернативно одаренных в мире много.       В голосе волшебника не было возмущения или обиды, просто сухая констатация факта. И может быть толика усталости. Десептикон с неожиданным для себя удивлением, вновь осознал насколько же ему повезло с этим человеком. Кто-то другой на его месте вполне мог начать качать права. Но вспоминая холодную ночь в пустыне и шелест смертельной песчаной бури, магию, на краткий миг связавшую их разумы, он понимал, что по-другому быть и не могло.       - Среди десептиконов об этом можешь не беспокоиться. Хотя по началу могут быть конфликты из-за того что ты выглядишь как нобиль.       - Не то что бы я собирался всё бросать и меняться. - Предупредил его Поттер. - Я не против тебе помочь, - он усмехнулся, - по-родственному, но у меня тут ещё своя жизнь.       - Я не стал бы настаивать, даже возникни такая необходимость. Ты не обязан, ты сделал уже достаточно. Больше, чем кто либо смел бы попросить.       - Да ладно. Просто так получилось, что это был я. - Поттер задумчиво покопошился под одеялом и вздохнул, остро сожалея, что согревающие чары не доступны. С улицы тянуло прохладой и сыростью, и его чуть чуть знобило. Если не станет лучше, придется идти сдаваться врачам. - В любом случае, на освоение такой формы понадобится много времени. Судя по размерам лет пятьдесят — не меньше.       - Для нас это не большой срок. - Рассмеялся лидер десептиконов и неожиданно подался вперёд, снимая человека с ящиков, на которых тот сидел, в ладонь и генерируя немного тепла.       - Ой... - Поттер удивлённо нашарил рукой опору, завозился, устраиваясь удобнее. - Спасибо.       - Даже с учётом Оллспарка, Кибертрон будет восстанавливаться многие сотни лет. Так что если хочешь, я могу навестить твою планету через полворна. Если у тебя возникнет желание, сможешь пойти со мной.       Всё же разбрасываться подарками Всеискры не стоит. А то, что это именно подарок, Мегатрон не сомневался.       - Вот тогда и поговорим. - Улыбнулся человек. - А что насчёт автоботов?       - Если они узнают, кто ты, в любом случае попробуют убить. - Хмыкнул вождь. - А вот если нет, могут прийти за совсем другим.       - В смысле?       - Проул тоже видел фантом корпуса за твоей спиной. Кажется, он решил, что ты новый Прайм.       - Ой, мама...       - Думаю, он захочет с тобой поговорить в ближайшее время.       - Спрячусь за тобой и сделаю вид, что меня это не касается. - Мрачно пообещал Поттер, прекрасно понимая, какой головной болью может обернуться белый тактик.       - Гм. На самом деле, в связи с этим, я хотел попросить тебя о содействии. Проул может принести много проблем, но тебя он может и послушаться.       - Думаешь, одного разговора со мной ему хватит? У меня ведь нет Матрицы или что там давало легитимность Прайму? Не говоря уже о том, что я всё-таки человек и ничего не знаю о Кибертроне, кибертронцах, вашей законодательной, правовой и культурной базе. Он не может этого не понимать.       - Может, это к лучшему.