***
Первым уроком у 11 «А» после зимних каникул был любимый «Русский язык». Школьники с неохотой заполняли класс, поглядывая на часы. Еще на последнем занятии перед праздничными каникулами их старая учительница извинилась перед ними и попрощалась. Женщина, точный возраст которой никто не знал, больше не могла переносить нагрузки и её дети заставили её уйти на пенсию. Марья Ильинична всегда относилась ко всем школьникам, от мала до велика, как к родным детям. Она всегда могла дать совет, выслушать в тяжелой жизненной ситуации или поругать за провинности. Но сердце могло не выдержать переживаний, и она ушла на заслуженный покой, обещая слать весточки в школу. Варя сидела на первой парте перед самым учителем в гордом одиночестве. В начале этого года она пришла в этот класс, но так и не смогла ни с кем сдружиться. Её тихий и спокойный характер показался всем горделивым равнодушием, и одноклассники, знавшие друг друга с детских лет, просто решили не связываться с (по их мнению) зазнавшейся девчонкой, переехавшей из столицы. Основной костяк класса, состоявший из трех подружек, Ленки и её подпевал Алисы и Катьки сразу невзлюбили новенькую. Они подначивали своих друзей детства, Мишку, Егора и Артема, и вшестером устраивали девочке подлянки. Громкое обсуждение одноклассниками каникул вырывали Варю из раздумий о любимой Москве. Она все еще надеялась, что новый город станет ей родным. Но каждый день она возвращалась домой в гордом одиночестве, в то время как все одноклассники разбредались по компаниям. Резкое затишье в классе, Варя перевела взгляд на дверь. Никого. Просто ребята снова что-то задумали. Она вновь уставилась в окно на унылый серый пейзаж. Ей виделась Москва, статная и величественная, окутанная огнями гирлянд и спешащих машин, шумная и дерзкая, но такая своя. — Девушка, — перед лицом помахали тетрадью и Варя вздрогнула. — Доброе утро. Как твое имя? Варя вперила удивленный взгляд на парня перед собой, сидящего за учительским столом. — Что? — Говорю, зовут Вас как? Парень нахмурил брови и сложил руки на стол перед собой. — А вы кто? Сзади послышались шепотки, переросшие в смех. Послышался едкий голос Лены: — Вы, Владимир Юрьевич, не обращайте внимания, это Лисейкина. Она у нас слишком гордая, чтобы на провинцию внимание обращать. Из Москвы она, не то, что мы, простолюдины. — Лисейкина значит, — мужчина на мгновение замолчал и что-то пометил в журнале. — А, вы, тогда кто? — А я Елена. — Варя, не оборачиваясь, чувствовала, как ярко накрашенные губы одноклассницы расплываются в улыбке. — Елена Прекрасная. — Ну, никого по фамилии «Прекрасная» в журнале я не вижу, а вот Елена Кузнецова есть. И прошу к доске. Варя слегка обернулась и заметила, как улыбка сползает с лица девушки, и рот приоткрывается в немой букве «о». Далее урок шел спокойно. Учитель вызывал к доске каждого ученика, с целью выяснить их подготовку к экзаменам, что растянулось и на урок литературы, который в этот день Владимир Юрьевич решил заменить русским. С окончанием второго урока изнывал почти весь класс, кроме отличников, в числе которых была и Варя. Учитель был молод, но он был строг. Никакие губы «уточкой», круглые глаза и стенания не прошибали его. С урока вышли пятнадцать двоечников и три отличника с оценкой «четыре». Варя собирала свои учебные принадлежности в сумку, когда Владимир Юрьевич вышел из кабинета. Но никто из класса не заметил, что он замер за дверью, обратив внимание на Елену, несущуюся фурией к Варе. — Лисейкина, — Лена рывком задвинула стул за парту, громовым облаком надвигаясь на одноклассницу. — Я видела, как весь урок ты строила глазки Владику. Пугало несусветное, теперь понятно, чего ты из Москвы в глубинку кинулась. Тебя там так же ненавидели! Ты! Ты даже не слушала его, и он ничего не сказал, а я ответила на его прямой вопрос, и он оторвался на мне. Зато ты вышла сухой из воды! Ещё и с четверкой ни за что. — Но я… — Молчи, страшилка! Уродцам слово не давали! Я повторю то, что сказала в начале года! Ты, тихоня, не смей ни в чем переходить мне дорогу! — Елена визжала, напирая на Варю ростом и раздувшимся эго. — Ты некрасивая мелкая бесхребетная, но с чего-то очень загордившаяся сука! Я просто презираю тебя и сделаю оставшееся полугодие адом! Лена выпрямилась, расправила плечи, перекинув волосы за спину и удалилась. За ней потянулся весь класс, с сочувствием или злобой глядя на новенькую. Девушка заставила себя отлепиться от подоконника, в который вжалась поясницей и потерла ладонью шею. Так сильно Лена никогда не кричала. Варвара прижала холодные ладошки к лицу, стараясь унять дрожь в пальцах и не дать пролиться слезам. — Ты как? — На плечо легла теплая ладонь и девушка вздрогнула. Перед ней стоял учитель, напряженно разглядывая её сквозь стекла очков. — Всё хорошо, Владимир Юрьевич. Я в порядке. Мужчина, на полторы головы выше девушки, нависал над ней широкоплечей скалой. Каштановые волосы, собранные в низком хвостике, темные, почти черные глаза, хмурые брови, острые скулы и гладковыбритые щеки и подбородок. Губы были поджаты, он явно слышал каждое слово. — Я пойду, сейчас алгебра. Нехорошо опаздывать. — Дрожащий пальцы сомкнулись на ручках рюкзака, тихий вздох, вперемешку с всхлипом вырвался из разомкнувшихся губ. — Я могу тебя отпросить… — Будет лучше, если я не буду привлекать к себе особое внимание со стороны Лены. Девушка расправила плечи и уверенным шагом пошла к двери. Уже на выходе её догнал тихий голос. — Ты не некрасивая. Не слушай её. Она завидует, ведь, как бы сильно она не старалась, ты выделяешься своими знаниями и чистотой, а она … ну, ты сама знаешь. Тихое, едва различимое «спасибо» от дверей, и мягкая улыбка, скользнувшая по его губам в ответ ей. Больше вне уроков они не пересекались, хотя его манера ведения предмета и действительно глубокие познания в литературе притягивали взгляд Вари все чаще и чаще. Она ловила себя на восторженных мыслях, когда вспоминала каждое его обращение к ней, каждый взгляд, каждую скупую улыбку, направленную в класс. Больше той яркой, вызывающей замирание сердца, улыбки она не видела. Пролетели месяцы второго семестра. Нападения компашки Елены были мелкими и глупыми, и были пресечены в середине апреля. Её застали за попыткой соблазнения Владимира Юрьевича, который отчаянно отбивался, а до этого несколько раз выносил обсуждение её вызывающего поведения на педсовете. Остальные учителя с директором во главе разводили руками, объясняя, что отец Кузнецовой — тот самый Кузнецов, за счет которого было сделано очень многое в их школе. Случившееся, наконец, поставило вопрос ребром. Были срочно вызваны родители девушки и собрана большая часть педагогического коллектива. Елена плакала и заламывала руки, подвывая о несусветной любви, но один взгляд отца отрезвил её, и всё дальнейшее собрание она молча сидела в углу. Родителям расписали всё случившееся в кабинете русского языка и отец девушки, тот самый Кузнецов, побагровел от злости. А когда Владимир, наконец смог вставить свое слово и рассказать о поступках против одноклассницы, почти приведших девушку к нервному срыву, губы того самого Кузнецова побледнели. Мужчина молча пожал руку директору, кивнул учителям и повернулся к Меньшову. — Владимир Юрьевич, это моя визитка. Любой её глупый шаг — звонок мне. Я найду управу. И ты, извини, парень, — мужчина вложил парню в руку карточку и хлопнул его по плечу. — И перед той извинись. Видимо что-то я упустил в воспитании. Будем восполнять. Оставшееся время учебы Кузнецова старалась не отсвечивать. Но злобные взгляды в спину Лисейкиной, с которой учитель русского слишком мило общался с самого начала, если бы могли, испепелили бы девчонку на месте. Варя влюбилась. Она поняла это не вот так сразу, нет. Просто однажды она поймала себя на мысли, что за ним интересно наблюдать. Пока весь класс увлеченно решал задания ЕГЭ, которые она щелкала как орехи, Варвара наблюдала за учителем. Пушистые ресницы (да, она давно заметила, что у многих мужчин они длиннее и гуще) отбрасывали тени на щеки; губы, пухлая нижняя и чуть тоньше верхняя, чувственно обхватывали колпачок ручки, когда он его грыз, проверяя работы других учеников. Очки в тонкой металлической оправе, у него была близорукость, никак не портили его мужественное лицо, а пряди отросших волос больше не выпрыгивали из хвоста, мешая вчитываться в строчки. Мягкая улыбка, затрагивающая его темные глаза, заставляла трепетать сердце и дрожать ладони. Варя была влюблена. Но она не искала с ним встречи, не привлекала к себе внимание всякого рода глупостями, она просто любила. Тихо и искренне переживала, если видела, что вчера он засиделся допоздна — уставший взгляд и синева под глазами со временем становились не редким явлением. Варя с радостью шла на его уроки со всем выполненным заданием, Варя ловила каждое его слово, и тихо улыбалась каждой шутке. Варя с нежностью и улыбкой вспоминала каждый его взгляд и мягкую улыбку, направленные на неё.***
Отгремел выпускной вечер, золотая медаль и высокие баллы за итоговые экзамены дарили чувство гордости. Варя не решилась ехать с одноклассниками в ресторан, её там никто не ждал. Утром, на следующий день после праздника, Варя радостная шла через дворы в магазин — мама попросила купить хлеб на завтрак. У подъезда стояла парочка и самозабвенно целовалась. И лишь при ближайшем рассмотрении (нет, она не пялилась, но любопытство брало свое) она узнала их. Вчерашний учитель русского языка и литературы и … Лена. Варя сорвалась и побежала, размазывая слезы по лицу. Вот значит, как рушатся розовые воздушные замки глупых влюбленных девушек. Прошло два года. Молодая девушка Варя, стройная, красивая и уверенная в себе, восседала на барном стуле. Подруги были рядом, Лиза, Маша и Алена. Они учились на разных факультетах городского педагогического ВУЗа, что не мешало им общаться в повседневной жизни. Маша, главная зажигалка их компании, упорхнула куда-то в глубину танцующей массы и спустя время вынырнула под руку с мужчиной. — Вот! Это мои подруги, о которых я говорила! — Девушка кричала это парню в ухо, стараясь пересилить музыку, и отчаянно жестикулировала. Мария, стройная блондинка, на полголовы выше Варвары, в коротких джинсовых шортах, темной майке и белом пиджаке, в туфлях на высоких каблуках и с ярким макияжем совсем не походила на ту тихоню, что подруги встречали в коридорах университета. Лиза, по природе брюнетка, но за два года знакомства сменившая стиль и цвет прически примерно раз восемь, сегодня была дерзкой львицей. Яркий красный маникюр выстукивал что-то на бокалах, которые она осушала с удивительной частотой. Короткие ярко-алые волосы стояли, почти как иголки у ежа. Её яркое золотое платье, расшитое пайетками, открывало вид на ключицы и стройные ноги, облегая фигуру. Алена, в обычных джинсах и майке, согласившаяся пойти только потому, что молодой человек уехал к родителям в другой город, усмехалась, накручивая кончик хвоста на палец. — Девочки, это Влад! Варвара перевела взгляд на лицо мужчины и замерла. Он не изменился. Волосы все так же были затянуты в хвостик, белая рубашка с закатанными рукавами, открывающая вид на тянущуюся по внутренней стороне левой руки татуировку, джинсы и кеды. Этакий компанейский парень с дерзкой ухмылкой. Влад вглядывался в лицо Варвары, силясь вспомнить знакомые черты лица. — Это Варвара, Лиза и Алена. — Маша махнула подругам, и они чуть наклонились вперед, силясь расслышать хоть что-то. — Там его друзья, они зовут нас за свой столик. Идем? Девушки кивнули, Варя как в прострации последовала за бывшим учителем. Не вспомнил. Даже лицо её не помнит. Слезы, подкатившие к глазам, как-то мигом высохли от злости, когда она увидела, как бывший учитель провел рукой по ягодице Марии и усмехнулся. Маша кокетливо улыбнулась и присела на диван. Незнакомый парень вмиг увлек Варю на танцпол, где она, отдавшись музыке и позабыв обо всем, окунулась в атмосферу веселья. Ближе к четырем утра девушки в сопровождении парней вышли из клуба. Они весело смеялись и перекрикивались, из-за громкой музыки слышно было плохо. — Ну, теперь дамы, мы можем, наконец, представиться. Я Олег, это мои друзья — Влад, Сергей и Виктор. — Олег поддерживал Варю за талию и второй рукой указывал на товарищей. — Ну, а я повторю. Я — Варя, это Маша, Лиза и Алена. Глаза Влада остановились на девушке и потом округлились. — Варя? Варя Лисейкина? — Вы знакомы? — Подруги посмотрели на вмиг покрасневшую Варю, и тут же вспомнили историю о её принце, так и не обратившем на неё внимания. — Так вот ты какой, принц… — Маша! — Щеки Вари алели как маков цвет, но нетрезвую подругу понесло. — И кто же тогда из них конь? — Она осмотрела оставшихся друзей и рассмеялась. — Ладушки, мне и Лизке в ту сторону. Аленке на Автозавод, а Варя туда, — палец подруги указывал совершенно в другую от них сторону. — Кто проводит нашу принцессу? — Я, — Влад смотрел на смущенную девушку, а в душе разливалось тепло. Прядки её светлых волос вывалились из прически, и их нестерпимо хотелось потрогать. — Ну, тогда мы пойдем, а вы, Владимир Юрьевич, доставьте нашу Вареньку до дома в целости и сохранности. Мужчина усмехнулся и подставил девушке локоть, в который она уцепилась, так как ноги ныли от высоких каблуков. -Пока, Варенька! До понедельника! Они шли по тихим улицам, каждый думая о своем. Девушка запустила пальцы в волосы и те рассыпались густым водопадом по спине, ускользая к талии. Мужчина с детским восторгом наблюдал за этой картиной и еле сдерживал руки, чтобы не коснуться этих шелковых прядей. Уже у подъезда он позволил себе заправить за ухо прядь её волос и посмотрел ей в глаза. — Вы знаете… — Ты. — Что? — Можно и на ты. Уже не в школе, да и разница у нас не большая. Девушка улыбнулась и посмотрела куда-то вдаль. — Знаешь, видимо если не сейчас, то уже никогда. Ты нравился мне. Я влюбилась в тебя и не могла отвести взгляд. Я так боялась, что Лена узнает, она бы меня из школы выжила, а я этого ну никак не хотела. — След грустной улыбки замер на губах Вари. — Я была так влюблена, а потом увидела вас после выпускного. У твоего подъезда. Мужчина нахмурился, а потом неожиданно закрыл лицо ладонями и застонал. — Она… Мы… — Подожди, дай договорить, — он выдохнул и отвел ладони от лица, заглядывая в глаза девушке, побуждая продолжать. — Это был конец. Конец моей любви к тебе. Это показало мне, что я самая обычная, ничем непримечательная девочка, а тебе нужны такие… Яркие и смелые, например как Маша. И это стало началом. Я с чистой душой поступила в институт и учусь, это будет третий год. И, я, кажется, всё ещё, наверное, люблю тебя. Последнюю фразу она выдохнула и зажмурилась. — Между мной и Леной ничего не было. Она просто пьяная пришла ко мне утром рано и начала голосить о том, что знает все обо мне и всем все расскажет. А я сам утром был не совсем трезв, ведь любимая девушка не знает о моих чувствах, выпустилась из школы и, возможно, уедет из города и больше не вернется. Его большие теплые ладони аккуратно обхватили её щеки и он мягко коснулся своими губами её губ. — Варенька… Год. Еще год ухаживаний, цветов, криков о любви под окнами и знакомства с его родителями и её мамой. Предложение руки и сердца он сделал ей в том самом кабинете, где он вел у неё уроки полгода до выпускного. Тихая свадьба в кругу самых родных и близких. Она закончила ВУЗ и пришла работать к нему в школу. Вместе с ней туда устроилась и Алена. Новый завуч по учебной части резко восприняла пополнение в коллективе, а новую учительницу биологии, однофамилицу её любимого Владимира Юрьевича, просто возненавидела. Он слишком много уделял внимание новенькой и Ирина Алексеевна как-то высмеяла их близкие отношения почти перед всем педагогическим коллективом. И была осажена злым взглядом и ледяным тоном мужчины, которому надоело лишнее внимание. Тем из коллектива, кто еще не понял, Меньшов объяснил, что смена фамилии девушки на его означает только одно. И тут наконец все, как по щелчку, заметили одинаковые обручальные кольца на пальцах супругов. Первый рабочий учебный год Вари близился к маю, а нападки завуча усиливались, подпитываемые яростным привлечением внимания со стороны учителя Русского. Варя расстраивалась, но каждый вечер, который они проводили с мужем вдвоем или в компании друзей расслаблялась и с новыми силами начинала новый день. В октябре, на третьем месяце беременности, когда токсикоз стал невыносим, Варя ушла в декретный отпуск. Из-за надвигающихся четвертных контрольных мужчина окунулся в работу, иногда засиживаясь в школе непозволительно долго. Но каждый вечер его встречала его милая жена в его рубашках или футболках, на столе стоял горячий вкусный ужин, а рыжий кот крутился в ногах. Живот Вари рос, росли проблемы в школе, которые Влад уже не мог игнорировать. В один из вечеров, когда он снова задержался на работе, он застал Ирину Алексеевну с бутылкой вина и шоколадом в учительской. Женщина тянула вино прямо из горлышка и закусывала дольками шоколада. Там же в учительской она кинулась к нему на шею, впиваясь алыми губами в его рот. В первое мгновение мужчина растерялся, но потом оттолкнул женщину и усадил на стул перед собой. Он высказал ей все, что накопилось о её поведении и таких поступках, вытер рот рукавом рубашки и вышел из кабинета, оглушительно грохнув дверью кабинета. В тот же вечер его Варенька, его солнышко, как только он зашел, не медля схватила его за руку и приложила их ладони к животу. Изнутри толкнулся кто-то маленький, но уже очень сильный. С дрожащими руками мужчина медленно опустился на колени перед женой, его лицо оказалось на уровне её живота. — Привет, мое маленькое чудо. — Ладонь легла на ткань футболки, и на глаза попался рукав, измазанный помадой завуча. — Папа безумно тебя любит и ради вас с мамой свернет горы. Ведь вы два моих самых дорогих солнышка. Он посмотрел на жену, в глазах которой блестели слезы. — Мы тоже тебя очень любим, папа. *** — Я ухожу, Влад. Неужели она узнала обо всём? Но откуда? Мужчина вскочил со стула, тревожно скрипнули ножки по плитке. — Варенька… Нет. Я … Я все исправлю, все будет хорошо, — шепча как безумный он подошел к жене. Ладони, так привычно, но с дрожью, скользнули по телу жены. Одна аккуратно легла на талию, вторая затерялась в волосах на затылке. Что произошло? Буквально вчера все было хорошо. Сегодня днем она встречала его из школы с радостной улыбкой и снимком их малыша и вот… Влад захлебывался своим испугом, боясь пошевелиться. — Влад, — ладошки скользнули вверх, нежные пальцы стянули резинку с волос мужчины, зарываясь в прядках и массируя затылок. — Родной, что происходит? Что ты исправишь? Синие глаза встретились с потемневшими от страха и горя карими. Муж выглядел слишком подавленным, это тревожило Варю. — Варенька, — нос уткнулся в привычный изгиб шеи. — Не уходи. Я… — Влад, я тебе всю неделю говорила, что сегодня я ночую у мамы, и твоя мама тоже будет там. — Варя отстранилась и оглядела мужа. Ушат холодной воды вылился на мужчину, плечи опустились и он склонил голову. — Ирина меня поцеловала, я не ответил. Оттолкнул. — Он говорил отрывисто, хватая воздух рваными глотками. — Сказал, что если повторит, уволюсь. — Ох, Влад. — На глаза Вари навернулись слезы, а Влад, как подкошенный бухнулся на колени. Он прижался лбом к животу, кладя ладони по бокам и горячо зашептал. — Простите меня. Простите меня, мои родные. — Сверху послышался всхлип и мужчина вскочил, заглядывая в лицо жене. — Варенька, не плачь, пожалуйста. — Владюш, ты подумал, я ухожу от тебя? — Девушка слегка усмехнулась и прижала ладони к щекам мужа. — Куда же я от тебя, дурочка моего любимого, денусь? Ты с ума сошел? Она потянула его за руку к дивану, кот тут же нырнул к Варе в руки. Рыжий предатель с первых дней появления Вари в квартире мужчины не давал ей ступить и шагу без своего бдительного ока. Муж обнял жену за плечи и уткнулся носом в шею, снова. Ладошка Вари легла на небритую щеку и медленно начала гладить, вторая рука затерялась в рыжем мехе кота. — Я еще вчера заметила помаду на рукаве, а потом и на лице у тебя. Решила, что сам расскажешь. А если не расскажешь, спрошу у Аленки. Женский коллектив всё же, сплетни, как горячие пирожки разлетаются. Тихий выдох мужчины и чуть сильнее сжавшиеся объятия были ей ответом.