Ты моё Рождество

      Рождество... Их первое Рождество. Первый семейный праздник, так удачно и так вовремя вписавшийся в новую жизнь двух влюблённых. Теперь всё было правильно – он, она. Они. Теперь они были одним целым. Не разделить, не разлучить. Не разрушить ту связь – ту нить, что столько лет словно канат была натянута между ними. То сильное, сбивающее с ног, чувство, что с самого начала притягивало их друг к другу... И эта рождественская ночь стала точкой отсчёта – началом их совместного пути... Они не планировали никого к себе приглашать и не планировали никуда идти. Хотелось просто побыть вдвоём. Дома. Поужинать, потанцевать в сиянии огней, посмотреть какой-нибудь старый фильм и лечь спать. А завтра... завтра они начнут новый день. Ещё один из миллионов других, что уготованы им судьбой.       Подготовка к празднику проходила в полной суматохе под знакомым им девизом "Успеть всё за 24 часа или невозможное возможно". Так уж сложились обстоятельства, что дело, которое вот уже неделю вели блестящий агент ФБР и лучший судебный антрополог страны, "отпустило" только в канун Рождества. Бут и Бреннан старались успеть везде и всюду – закончить с документацией, купить подарки друзьям и близким, привести в порядок дом... украсить ёлку, в конце концов! Благо, она была куплена заранее – одиноко стояла у окна в гостиной, ожидая своего "звёздного" часа. И... дождалась!... Яркое пушистое чудо стало настоящим украшением комнаты... Ну, а приготовление праздничного ужина напоминало ток-шоу "Адская кухня", где участники за максимально короткое время должны сварганить какой-нибудь кулинарный шедевр. Бреннан занималась вегетарианскими блюдами, ну а Бут пыхтел над своими "вредными мясными". И так смешно было наблюдать за ним – как он метался от стейка к подгорающей курице-гриль, попутно помешивая пудинг и нарезая закуски; как торопился стать первым в этой кулинарной битве, то и дело роняя столовые приборы.       – На счастье... - вяло протянул мужчина, мысленно подсчитывая "убытки". И голос его звучал уже не так оптимистично и воодушевлённо, как в те разы, когда летели первые тарелки. Но поймав на себе обожаемый взгляд Бреннан и услышав её заливистый смех, улыбнулся. – Мы будем самыми счастливыми во Вселенной. Слышишь...?       Уставшие и вымотанные за день, они даже не заметили, как оказались в гостиной. Бреннан уже дремала, удобно устроившись на разложенном одеяле перед камином на полу. Треск дров приятно ласкал слух, успокаивая уставшее тело и рассеивая "непослушные" мысли. В голове гудело. Наверное, тот последний бокал шампанского был лишним... Она не видела Бута, но чувствовала его присутствие. Слышала, как он шумно дышит, аккуратно ступая по скрипучему полу; как снимает с себя костюм, шёпотом ругаясь на непослушный галстук; как краем глаза наблюдает за ней, пытаясь понять, спит она или просто лежит с закрытыми глазами. Яркие ёлочные огоньки мерцали самыми разными цветами, "разрисовывая" стены, словно картины. Заметив мельтешение света на лице девушки, Бут немного приубавил яркость, оставляя лишь естественный свет пылающего камина... И сквозь закрытые веки Бреннан ощутила, как в комнате стало немного темнее. Уютнее. Это напомнило ей о детстве. О том, как родители запрещали ей и Рассу ночевать в Рождество в гостиной, и как потом папа находил их, свернувшихся калачиком, у камина. Как заботливо гасил лишний свет, укрывая вторым одеялом, чтобы они не простудились, и как потом мама устраивала всем троим 'нагоняй'... Это такое невероятное, тёплое чувство...       Бут наблюдал за умиротворённым выражением лица девушки, стараясь запомнить каждую его чёрточку, каждый штрих. Она была похожа на счастливого уставшего ребёнка, уснувшего после шумного праздника в первом попавшемся месте. Мужчина невесомым шагом подошёл ближе и аккуратно присел рядом. Она не шелохнулась. Бут смотрел на неё так пристально, так внимательно, будто пытался разглядеть то, чего никогда не видел прежде, или то, что она могла утаить от него. Её лицо сейчас так расслабленно и безмятежно. Интересно, что ей снится... или о чём она думает...? Или может в её голове и вовсе нет никаких мыслей, а только тишина и покой... Она лежала лицом к камину, подложив одну руку под подушку, а другую вытянув вдоль тела. Её обнажённые ноги соблазнительно выглядывали из-под пледа, приковывая к себе внимание. Бут придвинулся ближе, отдавая тепло своего тела её похолодевшим стопам. Он смотрел и не мог оторваться. Боже, как же долго он мечтал вот так сидеть подле неё и охранять её сон. Как же долго он хотел ощущать её. По-настоящему ощущать! Её запах, её вкус... Её тихий сексуальный голос у самого уха, когда она просила любить её до самого утра... Её невесомые прикосновения, заставляющие терять остатки здравого смысла... И он всё это имел и был благодарен за каждую секунду, проведённую рядом с этой женщиной... И каждый раз, когда он слышал "я люблю тебя", миллионы огоньков разом зажигались вокруг... Его рука коснулась её обнажённой кожи и вот он снова забыл, как правильно дышать. Девушка лишь лениво простонала. И как бы она ни отпиралась, но факт оставался фактом – Бреннан та ещё соня😊… Этот вздёрнутый маленький носик, эти аккуратные красивые губы, эти необычной формы скулы, эта божественная фигура и соблазнительный изгиб бёдер – каждая линия её лица и тела была словно творением скульптора... Она была его личным произведением искусства. Его музой... Бута всегда восхищало и удивляло то, КАК такие понятия, как интеллект, красота, сексуальность и детская непосредственность могли сосуществовать в одной женщине? Непостижимо. В этом была вся Бреннан. Она уникальна...       Бут не хотел тревожить её сон, но где-то в глубине души всё же надеялся, что она сейчас откроет глазки, и он, как и прежде, утонет в их небесной синеве. Наверное, это в какой-то степени эгоизм. Но он ничего не мог с собой поделать... Тусклый свет камина мягко освещал её кожу, придавая ей слегка золотистый оттенок. Она будто вся светилась изнутри. Мужчина не мог не коснуться её [кожи]. Тёплая, нежная, бархатистая... Ещё не так давно он и подумать не мог, что когда-нибудь коснётся её так. Что будет засыпать, наслаждаясь её запахом, вкусом, мягкостью и свежестью... Что будет целовать её и ловить губами каждую чувствительную мурашку.       Её лицо... Он читал Её, как раскрытую книгу. Он никогда и никого так не чувствовал, как её. И несмотря на то, что она раньше закрывалась от него, он всегда знал, о чём она думает и чего боится, чего так отчаянно желает и от чего бежит. Но бежать уже не имело никакого смысла. Он догнал все её страхи и уничтожил их, освобождая от этого бремени и открывая завесу к их счастливому будущему... Кости.................... Вот уже бесчисленное количество времени он, не отрываясь, смотрит на самое дорогое в своей жизни и загадывает только одно желание в эту ночь – быть рядом с Ней до конца своих дней. Как раньше. Как сейчас. Как всегда. Казалось, он знал её всю жизнь, с самого детства. Иначе и не объяснить той связи, что была между ними. С ней хотелось делиться радостью и последними новостями, услышанными на улице; ей хотелось рассказать о каждом страхе, о каждой мысли (пусть даже глупой). Обо всём на свете. И да, Он тоже был для неё особенным человеком. Тем, с кем не нужно было быть сильной, с кем она была самой собой... И сейчас, размышляя о самом главном в жизни, Бут вдруг осознал, что уже не сможет без неё. Ни дня. Ни часа. Ни минуты... Потому что она – смысл его существования. Она та, что с первого взгляда разожгла в нём огонь, который горит по сей день и будет гореть вечно... Она та, одна лишь мысль о которой наполняет сердце таким необыкновенным теплом, что можно ощутить его на своих губах, когда целуешь её мягкую ладонь, и на кончиках пальцев, когда касаешься её волос. И каждой клеточкой. Это тепло внутри – оно реально... "Боже... можно ли любить сильнее...?"       – Бут...?       Тихий, слегка охрипший голос девушки вывел его из приятных раздумий. Он даже не заметил, что уже почти минуту был под её пристальным наблюдением.       – Почему ты всегда так смотришь на меня?       Мужчина замялся. Порой её неожиданные вопросы ставили в тупик не только подозреваемых, но и его самого.       – Как?       – Так, как сейчас.       – А как я сейчас смотрю на тебя?       – Так, будто знаешь, что происходит в моей голове. Как будто знаешь обо мне всё. Знаешь даже то, чего не знаю я...       – Я просто... - мужчина едва заметно улыбнулся, и это не могло ускользнуть от неё. – ...смотрел на тебя и думал о том, что никогда не был так счастлив, как сейчас. Я так долго ждал этого... ждал "нас", что уже не верю тому, что происходит. Знаешь, я ведь с самого начала знал, что ты будешь моей. - он взял её слегка похолодевшую ладонь в свою и нежно сжал её. – Потому что и дня не могу прожить без тебя.       Бреннан, не отрывая взгляда, смотрела на него и чувствовала, как привычное тепло, разливаясь по телу, заполняет каждый его уголок. Сейчас хотелось только одного – прижать к себе этого мужчину и никогда не отпускать. И да, она чувствовала тоже самое... Ни дня, ни мгновения без него... Человек, прервавший когда-то её лекцию по антропологии и ураганом ворвавшийся в её жизнь, стал тем единственным, с кем и "30, 40, 50 лет", и тысячу лет было бы мало...       – Иди ко мне... - девушка попыталась привлечь его к себе, но почувствовала, как сильные руки сгребли её в охапку. В одну секунду она оказалась у него на коленях – так близко, что дыхание перехватывало. Плед скользнул вниз, раскрывая обнажённое подтянутое тело.       – Ты моё небо над головой и земля под ногами. Солнце, согревающее сердце, и ветер, сбивающий с ног. - шептал он, нежно касаясь губами её пересохших губ. – Ты огонь, вспыхивающий в груди и испепеляющий душу. Ты моё море, на шум которого я приду даже во сне. Ты моё начало, моя жизнь, моя бесконечность. Моя, Кости... - голос его звучал совсем тихо, почти беззвучно. Пальцы коснулись пылающей щеки, заставив безвольное женское тело полностью обмякнуть и раствориться в его объятиях. – Моя... моя... моя.............................................................       Его губы в миллиметре от её. Его голос в её голове. Его слова в её сердце. Навеки... Бреннан почти задыхалась от этой пытки. Он ничего не делал, лишь держал её прижатой к своей груди, но этого хватило, что потерять голову. Он прожигал её взглядом, проникая под кожу, словно токсин; он распространялся подобно инфекции – стремительно и бурно – растекаясь по венам и достигая самого сердца. И только он решал, выжить ей в муках или умереть в наслаждении... И Бут чувствовал, как слабеет её тело и видел, как гаснет её взгляд. Её приоткрытые сухие губы умоляли о пощаде, требуя спасительного влажного поцелуя, и он больше не смел её мучить. Аккуратно взяв её лицо в ладони, мужчина накрыл её губы своими. Глухой стон едва сорвался с губ девушки, как в ту же секунду был прерван мощным захватом его рта. Бут уже не мог себя сдерживать. Ненасытные руки хаотично ласкали её спину, то царапая, то нежно сжимая разгорячённую кожу. Её бёдра были плотно прижаты к его, ноги крепко обвивали его поясницу, и Бреннан уже ощущала, как растёт его твердь и как тесно "ей" между ними. Руки тщательно исследовали каждый выступ на его теле, стараясь не упустить ни одной мышцы. Вот грудино-ключично-сосцевидная мышца – здесь пульсирует его сонная артерия; она словно индикатор, показывающий степень возбуждения. А вот плечевая и двуглавая мышцы – эти бицепсы сразили наповал не одну женщину. И касаться их в любое время дня и ночи было невероятным удовольствием. А это большая грудная мышца – его широкая грудь притягивала к себе, как магнит; именно здесь, слева, его сердце качает кровь. Ниже находится прямая мышца живота – Бреннан частенько любила пробегаться ноготком по стальному прессу мужчины и следить за тем, как при этом сокращаются его мышцы. И, наконец, подвздошно-поясничная мышца – одна лишь мысль о ней вызывала тахикардию и вообще творила с ней что-то необъяснимое. И вот её руки находятся так близко к заветной цели...       – Бут... я хочу...       Он не сопротивлялся. Он уже давно был в плену у этой женщины. И сейчас он желал того же, что и она. И она поняла это без слов, без намёков. Как всегда.       Бут сидел словно загипнотизированный. Её ловкие пальчики медленно оттягивали резинку боксёров, царапая чувствительную кожу. Каждое случайное прикосновение – словно удар током.       – Боже, Кости...       – Шшшш... – этот мягкий шипящий звук она с жаром произнесла у самого уха, прикусив мочку. Реакция была более, чем ожидаемой. Поток горячего воздуха, выдыхаемого им, стал самым красноречивым ответом.       Бреннан чувствовала, как вздрагивает его тело, ожидая соприкосновения тёплых женских рук и его члена. Взявшись покрепче за резинку, она силой стянула её вниз, высвобождая "пленника" на волю. "Он" уже был внушительных размеров, что не могло не отразиться на её собственных ощущениях: низ живота наливался свинцовой тяжестью, эхом отзываясь во всех эрогенных точках. И руки, не дожидаясь команды почти отключившегося мозга, обхватили его ствол. От переизбытка чувств Бут, промычав что-то нечленораздельное, откинул голову назад. Ладони начали своё неторопливое движение. Вверх-вниз... вниз-вверх. Ещё и ещё... Его горячая плоть тяжело пульсировала и наблюдать за всем этим процессом было просто невыносимо. Хотелось скорее наполниться им, слиться с ним воедино. Бут видел её искусанные губы и взгляд, полный страсти, и притянул её лицо к своему. Два бездонных голубых озера уже гипнотизировали и манили на самое дно. И он хотел утонуть в них. Хотел остаться в них навсегда. Боже, как же он любил эти глаза. Долгие годы её сердце было закрыто, но глаза... Глаза выражали то, что скрывало от окружающих её сердце.       – Мой ангел... я люблю тебя...       Расстояние между ними сократилось силой притяжения. Он нежно коснулся её опухших губ своими и ощутил, как сильнее сжались её руки в ответ на такое простое действие. Её тело тоже требовало ласк, но Бреннан никогда не просила. Их отношения, а, в частности, интимные отношения, уже давно строились на интуитивном чувствовании друг друга. У каждого была своя роль в этом "спектакле", которую они знали от и до. И сейчас он точно знал, чего она хотела. Руки и губы блуждали по её телу, ища те самые точки, ощущения от которых заставляли её почти кричать. Он знал расположение каждой из них: её тело было словно карта с сокровищами, на которой он искал свой особенный клад... Впадинка между ключицами. Влажный язычок выводит круг и погружается в неё. Она пульсирует, отзываясь на любое прикосновение... Её грудь. Она уже давно ищет ласки, прижимаясь к его телу. И он вынужден прервать этот тесный контакт, но лишь для того, чтобы коснуться губами розовых бутонов. Вобрать в себя нежную плоть, чувствовать её запах и ощущать вибрацию её сердца на своих губах... Ладони, ласкающие спину, вяло перебрались к рёбрам и легли на животик. Указательный пальчик выводил круг вокруг пупка, словно помечая достигнутую цель, но неожиданно спустился вниз. Девушка затаила дыхание. Бут смотрел на неё и ловил каждую эмоцию, каждую невыразимую мысль. Её рот был соблазнительно приоткрыт, взгляд затуманен – она ждала всего одного прикосновения... Нетерпеливые пальцы скользнули ниже. Ещё ниже. Полупрозрачные кружевные трусики, встретившие его в конце пути, были деталью красивой, но... совершенно не нужной (с которой он разберётся чуть позже). Робко проскользнув в бельё, пальцы задержались на затвердевшем клиторе. Дааа... она ждала именно этого. Ладонь двигалась медленно, вяло, изучая каждую складочку и наслаждаясь каждым бугорком и впадинкой. О, эта впадинка... Бреннан приподняла бёдра и судорожно обхватила его шею, боясь того, что просто отключится от удовольствия. Тело не слушалось, и она была вынуждена полностью отдаться в объятия Бута.       – Я держу, держу...       Его рука была плотно зажата между ними, и он ясно ощущал её влажность. Тепло, исходящее от её тела, разжигало в нём самый настоящий пожар. Он питал каждый сантиметр его кожи, оголяя нервы и путая мысли. Её кожа пахла персиковым маслом, которым она пользуется после душа. Этот аромат всегда был его любимым. С самого начала. С момента их первой встречи. Каждый раз, заходя в лабораторию, он терял равновесие от одного лишь этого запаха – запаха её чистой кожи, смешанного с ароматом нежнейшего персика. И нужно ли объяснять, что он чувствовал, когда она просто стояла рядом... Мужчина зарывался в её волосы, целуя изящную шею и нашёптывая только одно слово:       – Люблю, люблю, люблю......................................................       И она физически ощущала его любовь. Даже когда он просто касался её руки или убирал в сторону непослушную чёлку – она знала это. И сейчас эта любовь плавила всё внутри неё, пробираясь в каждый укромный уголок её души. Бреннан – учёный, но она и подумать не могла, что человек способен чувствовать то, что чувствовала она рядом с ним. Все органы чувств были обострены до предела. Она слышала как, спотыкаясь, бьётся его сердце, когда она ласкает его. Запах его шоколадной кожи вызывал непреодолимое желание коснуться её – руками, губами – неважно! Трогать и быть в тесном контакте с его телом. Внедриться в его разум и знать каждую его мысль о ней. Стать его навязчивой идеей... Да, это именно то, чего ей так не хватало в отношениях с другими мужчинами. Той новизны чувств, от которых подкашивались ноги и замирало сердце. А его прикосновения действовали как наркотик. Одно прикосновение – одна доза. Хочется ещё, ещё и ещё...!       – Бут, пожалуйста... - эта пытка уже сводила её с ума.       И он видел мольбу во взгляде, слышал, как дрожит и ломается её голос, ощущал, как горят его плечи от впившихся острых ноготков.       Сильные руки уже притягивали к себе её напряжённые, но податливые бёдра, нацелевая их на своё полностью восставшее остриё. Взяв большим пальцем мокрую ткань её трусиков, мужчина резко оттянул её в сторону. Бреннан дышала через раз, предвкушая их тотальное воссоединение... Первое касание – словно удар током. Оно длится мгновение. Далее следует второе, более плотное и продолжительное. Его головка трётся о её соки, будто пробуя их на вкус, будто изучая это манящее сакральное место, сосредоточившее все её желания. И, наконец, третье касание – то, которое будет длиться до тех пор, пока силы не покинут их. Пока они не насытятся друг другом и до краёв не наполнят друг друга своей любовью. Оно самое сильное. Самое важное. Самое желанное.       Бреннан почувствовала мощный толчок члена в себя, после чего всё вокруг будто померкло. Он вошёл резко и на полную глубину, не церемонясь и не давая возможности сделать полноценный вдох.       – О, боже...!       Она искала приют в его объятиях. Она нуждалась в этом. Её почти животная потребность раствориться в нём была совершенно нерациональной, но сейчас её это не сильно волновало. Всё, что касалось Бута, было исключением из тех правил, что она когда-то сама себе придумала. Именно с ним она ощущала какую-то необыкновенную нежность, трепетность. Только его хотелось видеть 24 часа в сутки и только этот тёплый, как мёд, голос хотелось чувствовать на своей коже во время пробуждения. Только к нему хотелось бежать в грозу, промокая насквозь, и только с ним и целой жизни было мало...       Бут двигался медленно, но уверенно, с каждым толчком увеличивая глубину погружения. Он сжимал её ягодицы, оставляя следы своих пальцев, словно отпечатки. Он преступник, укравший когда-то её сердце. И это преступление было наказуемо. Любовью. Её любовью. Это единственное наказание, которое ему было жизненно необходимо... И сейчас он нуждался в ней, как никогда. В этих жарких объятиях и прикосновениях, в этих поцелуях и шёпоте её голоса. Он чувствовал, как постепенно растёт жар внутри неё и как это невероятное тепло распространяется по его телу, растекаясь по венам и пульсируя в паху.       Её лицо было захоронено в изгибе его шеи – там, где эхом отзывалось его сердце, вибрируя на её губах. И она жадно целовала это место, ощущая бешеный темп его пульса. Её ноги были скрещены за его спиной, и каждый раз, когда он входил в неё "до дна", она с силой прижимала его таз к своему. Толчок... движение... толчок... движение... И ни один из них был уже не в силах остановиться или прерваться... Бут держал её так крепко, что их кожа буквально горела от постоянного трения. Их тела были похожи на две горящих свечи, сплавленные в одно целое. Руки блуждали вверх по её спине, жадно исследуя каждый позвонок. Пальцы зарывались в каштановую гущу её волос. Он почти зверел от возбуждения. Его бёдра двигались так неистово, так мощно, что хлопки бьющейся друг о друга кожи почти оглушали тишину этой комнаты. Лишь треск дров в камине и стоны влюблённых перекликались между собой, дополняя друг друга... Бут оттягивал волосы девушки назад, открывая доступ к её шее. Мягко покусывая солёную кожу, он доводил её до исступления. Заворожённая его прикосновениями, Бреннан почти бредила, насаживаясь на его орудие и ощущая, как оно пульсирует и растёт в ней. Она боролась с собственными эмоциями, пытаясь хоть немного отсрочить свой оргазм, но понимала, что это бесполезно. Каждый раз, когда он проделывал с ней такое, было просто невозможно контролировать себя и свои действия. Дышать – только он решал, когда и как ей дышать. Покрываться мурашками – только он знал, где эти чувствительные точки, от прикосновения к которым она теряла способность не только мыслить, но и вообще хоть как-то регистрировать происходящее.       – О, Боже... я... я сейчас...       – Я знаю, Кости...       Их тела двигались навстречу друг другу. Ещё быстрее... Ещё неистовее... Огонь в камине, казалось, разгорался сильнее и сильнее, входя в их собственный темп. Воздуха катастрофически не хватало, но они продолжали завоёвывать друг друга, распаляя свой внутренний жар и давая ему выход. Бреннан уже почти не контролировала собственные движения, хаотично насаживаясь на его член и требуя больше... Толчок... ещё один... и тёплая, сильная струя под напором достигает самого центра удовольствия, заставляя их голосовые связки надрываться в долгом протяжном стоне. Зарываясь друг в друга, они пытались сохранить равновесие, тогда как их помутившийся разум уже давно находился за гранью реальности. Словно в наркотическом опьянении, Бреннан балансировала на грани сознания. Эйфория не отпускала её, заставляя дёргаться при каждом его шевелении в ней. Бут ощущал каждую конвульсию, проходящую через её тело, и тот спазм, что сейчас сжимал её член словно в тисках, был самым приятным и необходимым в эту минуту. Оглушённые и потрясённые, они ещё какое-то время не могли прийти в себя, пытаясь восстановить сбившееся дыхание и утихомирить выпрыгивающее из груди сердце.       – Бут... что ты со мной делаешь...       Поток тёплого воздуха заструился в её волосах, щекоча шею. Он тихо смеялся, целуя непослушные локоны и пробираясь к тёплой влажной коже.       – Люблю... просто люблю.       Они прижимались друг к другу, не в силах разорвать объятия. Ища новые точки соприкосновения. Огонь в камине "доживал" свои последние минуты, создавая свою особенную атмосферу. В этом полумраке, казалось, они были ещё ближе друг к другу – телесно, душевно, ментально. Постепенное возвращение к реальности параллельно несло за собой осознание того, что Она теперь с ним. Она рядом. Это ли не чудо? Сколько лет он праздновал Рождество в одиночестве? Хотя "праздновал", наверное, не совсем верное слово. Да и "компания" всегда находилась – бутылка крепко выдержанного виски. А Кости... из года в год Кости была его единственным "желанием". И только в этом году этому желанию суждено было сбыться.       Мужчина нежно поглаживал её уставшее тело, пробегаясь кончиками пальцев по вздрагивающей коже – от плеч вниз к ягодицам и обратно вверх. Бреннан лишь томно вздыхала, не в силах даже стонать. Густой тёмный свет гостиной окутывал их тела в свой неповторимый уют, даря ощущение безопасности. Время будто остановилось. Это было почти нереально, но в то же время оба чувствовали, как вневременное пространство затягивало их куда-то в самую глубь... Бут слышал её ровное дыхание. Слышал, как она втягивает в себя его запах, зарываясь ему в шею. Как оно обрывается, когда она улавливает новые нотки в его аромате. И он бы жизнь отдал, чтобы она дышала так, как сейчас. Для него, ради него. От одной мысли, что он может всё это потерять, его тело пробирала мерзкая дрожь, а сердце билось так, словно в последний раз. Он сделает всё, чтобы его Кости была самой счастливой женщиной на земле, и чтобы она не пожалела ни об одном дне, проведённом с ним. Ни об одном мгновении...       Бреннан почувствовала, как сильнее сжались его ладони. Он держался за неё так, будто это были их последние минуты.       – Бут? Что-то не так? - девушка поспешно отстранилась, чтобы встретиться с ним взглядом.       – У меня сейчас такое странное чувство... В этот день я всегда был один и сейчас, держа тебя в своих руках, мне больно вспоминать о том времени, когда моя жизнь...       – И не вспоминай о нём, Бут! - перебила она его, зная, что последует за этими словами. – Сейчас я с тобой и так будет всегда, слышишь? Каждое Рождество. Каждый день. - девушка прижала его ладонь к своему лицу. – Я люблю тебя... И я готова повторять это тысячи, миллионы раз, чтобы ты услышал. Мы ведь части целого, помнишь?       Бут улыбнулся... Свитс... Конечно же он помнит.       – И я не позволю тебе сомневаться в этом. Сомневаться в нас! То, что у нас есть, – этого не изменить и не отнять. Потому что мы одно целое. Неделимое целое.       Бут внимал каждое её слово и не знал, ЧТО заставляло его сердце биться чаще – то, как она произнесла эти слова, или то, как при этом смотрела на него. В него. Глубоко. В душу...       – Ты удивительная, Кости... как эта ночь...Как наше Рождество.       За окном беззвучно падал снег, укрывая сонный Вашингтон белым одеялом. Стояла удивительная погода. На улице было так тихо, словно в эту ночь в городе были только Он и Она... Они ещё долго сидели, уткнувшись друг в друга, слушая тишину, такую уютную и тёплую, и питаясь тем сокровенным, что она давала. И именно в этом безмолвии зрела и концентрировалась их любовь, глубоко прорастая своими корнями в их сердца и скрепляя невидимой, но такой прочной нитью. Именно здесь, сейчас, в этой комнате была сосредоточена вся сущность их отношений: партнёрство – дружба – любовь, где ни одно из составляющих этой "трилогии" не существовало без другого. И именно в этом была их сила. Именно в этом и был весь смысл...