Все будет хорошо

Вернувшись в общежитие позже, чем планировал, Енмин раздевается, стараясь сильно не шуметь. Он знает, что все уже спят и, если кто-нибудь его увидит, проблем будет не избежать. Особенно сильно достанется от «мамочки» и, возможно, от Кванмина. Обычно, конечно, брат не кричит. Но может. Только потому что кое-кто заставляет его неслабо переживать. Впрочем, сейчас думать о последствиях не хочется. Как бы ни старался Енмин, он не может перестать улыбаться. И тому есть причины. Привыкший все время проводить с одногруппниками, старший близнец и не думал, что когда-нибудь произойдет нечто подобное. С этой девушкой Енмин познакомился случайно. На какой-то вечеринке, куда была приглашена вся группа. Ему всегда говорили, что он похож на милого и невинного ребенка. А девушка, которая позже представилась как Пак Хиюн, была, действительно, потрясающей. Она казалась очень милой и доброй. Но ни для кого не секрет, что зачастую внешний и внутренний мир кардинально отличаются. Как в одну, так и в другую сторону. Поэтому очень скоро стало известно, что Хиюн просто использует Енмина. Для пиара. Ведь начать встречаться с уже известным айдолом — самый быстрый и легкий способ заставить людей заметить себя. Может, это и жестоко, но таков мир шоу бизнеса. С этим ничего не поделаешь. Как говорится: «Хочешь жить, умей вертеться». Наверное, можно было бы найти иной способ, но начинающей актрисе показалось, что отношения с лицом группы Boyfriend подойдут. И это притом, что, вообще-то, на тот момент у Хиюн был парень, о котором, к сожалению, стало известно слишком поздно. *** Flash Back: Вечером выходного дня макнэ Boyfriend в очередной раз возвращается от своих друзей, с которыми в последнее время видится чаще, чем с одногруппниками. Ну, так получилось. Расписания сейчас практически нет, а дома сидеть скучно. Впрочем, остальные тоже дома не сидят. В особенности, Енмин. Он-то, вообще, практически не появляется в общежитие. Из-за этого даже они поругались с Кванмином. Просто потому, что младший близнец очень переживает за своего непутевого братца. Потому что Енмин хоть и старше на самом деле ведет себя совсем наоборот. Кванмин каждый раз ужасно беспокоится, когда с его брат идет куда-нибудь без него. Хотя бы из-за того, что тот просто мастер попадать в неприятности. Например, в прошлый раз Енмина едва не похитили антифанаты. Только благодаря своевременному вмешательству полиции этого удалось избежать. Поэтому… Но это было до того, как в их жизни появилась Хиюн — красивая девочка с каменным сердцем. Впрочем, сейчас не об этом. Так вот… Путь Мину пролегает через мост Хан. И несмотря на то, что до общежития не меньше пятидесяти минут спокойным шагом, он не вызывает ни такси, ни менеджера. Погода на улице такая хорошая, что грех не прогуляться пешком. Река выглядит неимоверно красиво. Так и хочется любоваться ей вечно. Собственно, этим Мину и занимается, не глядя перед собой. Пока едва не врезается в милующуюся парочку. Охнув, он уже хочет извиниться, когда замечает, что эта девушка ему смутно знакома. Ну, конечно. Приглядевшись, макнэ понимает, что не так давно встречался с ней. Их знакомил Енмин. Это же та самая Хиюн. А вот это уже интересно. Господи, только бы Кванмин не оказался прав насчет этой девчонки. Вряд ли Енмин сможет вынести подобное предательство. Мину становится правда страшно за своего близкого друга. Нужно непременно рассказать об этом. Хотя бы Кванмину. И пусть тот сам решает, что с этим делать. Притворившись, что фотографирует пейзаж, Мину тайком снимает поцелуй этих двух и тяжело вздыхает. Да, этого следовало ожидать. Эти начинающие актрисы готовы пойти на все, только бы на них обратили внимание. — Хиюн-нуна, — и все-таки он не может уйти не поздоровавшись. — Не ожидал тебя тут встретить. Девушка резко отстраняется от своего любовника и испуганно смотрит на мальчишку, который как-то странно смотрит на нее в ответ. Попытки вспомнить, кто это, не увенчиваются успехом. — Хэй, кто тебе позволил звать ее «нуной»? — парень выходит вперед, заслоняя Хиюн собой. — Меня зовут Джинхан, и я ее парень. Да уж. А он, и правда, выглядит неплохо. На его фоне Енмин еще такой ребенок. Высокий, накачанный и явно старше самой девушки. Наверное, тоже начинающий актер. Или какой-нибудь спортсмен. По его взгляду кажется понятным, что он готов врезать нахальному пареньку. Впрочем, ничего сделать Джинхан не успевает.Потому что… — Меня зовут Мину, и я макнэ группы Boyfriend, — как и всегда спокойный, но вызывающий голос. — Ну что, вспомнила меня, Хиюн-нуна? — насмешливо. Глаза актрисы расширяются, и Мину становится смешно от того, как она судорожно пытается придумать оправдания. И Джинхан, кажется, тоже. Вероятно, он был в курсе ее интрижек с Енмином. Что ж, так даже лучше. — Теперь тебе точно обеспечена слава. Вам обоим, — говорит Мину и, резко развернувшись, быстрым шагом продолжает свой путь. Flash Back the End: Уже третий или четвертый день Енмин выходит из комнаты, только если того требует расписание. Будь его воля, он бы, вообще, никуда не выходил, но жизнь айдола требует разграничения работы и личной жизни. После подписания контракта ребятами, их жизнь уже не принадлежит им. Поэтому… Как бы не было трудно… Ничего не поделаешь. Никто не должен знать, как ему больно. Если нетизены увидят, перемоют все косточки. Этого никому не хочется. До выхода из общежития осталось всего полчаса, но Енмин так и не соизволил выползти из комнаты. В связи с тем, что произошло, он решил немного пожить один. Свободную комнату выделить было трудно, но благодаря упорству Кванмина все же удалось. Просто всем остальным пришлось немного потесниться. — Ты в порядке? — в комнату заглядывает Хенсон. Ах да. У него же есть ключи от всех комнат. На всякий случай. Мало ли что. Примечательно, что все ключи находятся именно у Хенсона. Не у лидера, который также является самым старшим участником. Впрочем, все это довольно-таки просто объяснить. «Мамочка» же. Хоть и негласная. Как-то само так вышло. Просто он очень любит заботиться о ком бы то ни было. — Не хочешь немного перекусить? — присев на край кровати, на которой едва виднеется темная макушка. — У нас совсем скоро выступление, а ты едва на ногах держишься. Мы не хотим, чтобы ты грохнулся в обморок. Енмин не отвечает. Если честно, Хенсону кажется, что тот и не слышит его вовсе. Или делает вид, что не слышит. Что ж, этого следовало ожидать. Единственный, с кем он более или менее контактирует вне работы, это его брат-близнец, который всегда старается быть рядом. Несмотря на то, что до сих пор злится на его беспечность. Но ничего особо не говорит. Потому что не хочет причинить Енмину еще большую боль. Тот и так страдает. Видимо, действительно, был влюблен в эту Хиюн. И как его так угораздило? Да, наверное, нужно все-таки пригласить тяжелую артиллерию. Стараясь остаться незамеченным, Хенсон аккуратно сбегает из комнаты. Но только для того, чтобы привести кое-кого другого. Того, кто сможет вытащить Енмина из этого плачевного состояния. Ну, или, по крайней мере, очень и очень постарается. Наверное, только Кванмин и может сделать хоть что-нибудь. Хоть как-нибудь помочь. — Кванмин-а, — не задумываясь о том, что младший может быть не очень одет, Хенсон заскакивает в комнату. — мне очень нужна твоя помощь. Вернее, не мне. Блин, просто пойдем со мной, — он хватает друга за руку и тянет в сторону соседней комнаты. — Да отпусти ты меня! — громко возмущается младший. Кванмин старается вырваться, но у него ничего не получается. Все-таки у Хенсона немного больше силы. Поэтому он с силой заталкивает одного из близнецов в комнату, и тот сразу перестает трепыхаться. Перестает, когда видит брата в позе эмбриона на кровати. Выглядит он и правда не очень хорошо. Вернее, Кванмин не видит этого, но чувствует. Говорят же, что близнецы очень хорошо чувствуют друг друга. — Хен, выйди, пожалуйста, — понизив голос на пару тонов, Кванмин, не глядя, машет рукой в сторону двери. Покачав головой, Хенсон выходит из комнаты, тихонько притворяя за собой дверь. Времени не так много, но, наверное, он может им дать минут десять-пятнадцать. Донхен сможет как-нибудь уговорить менеджера сильно не злиться. Тот хоть и не отличается ангельским терпением, но этих ребят любит, словно своих родных сыновей. И пусть он нечасто показывает это, все равно переживает за одного из своих деток. Да, нужно срочно поговорить с лидером. Когда близнецы остаются наедине, Кванмин тут же занимает то место, где до этого сидел Хенсон, и кладет свою руку туда, где по его подсчетам должно быть плечо брата. Он чуть сжимает его, заставляя Енмина недовольно поморщиться. Что ж, по крайней мере, он точно не спит. — Уделишь мне пару минут? — негромко интересуется младший близнец. — Давай. Нам нужно поговорить. Недовольно проворчав, Енмин скидывает руку брата со своего плеча и выбирается из своего импровизированного укрытия. Из-под одеяла. Ему не очень хочется, вообще, куда-нибудь высовываться и идти, но он понимает, что так нужно. Нельзя же целый день валяться. Расписание-то никто не отменял. Ди и к тому же, наверное, Кванмин прав, и стоит поговорить об этом. Вечно же бегать нельзя. — Тут не о чем говорить, — едва слышно бурчит Енмин. — Прости, я не очень хорошо себя чувствую. Голова кружится. Можешь дать мне минутку? Кванмин, охнув, осторожно прикасается ко лбу брата, но жара не ощущает. Что ж, это уже хорошо. По крайней мере, он точно не заболел. Ему нехорошо, но, скорее всего, от того, что не ел последние три дня. Да и не спал толком. А вот шоу, интервью, записи и репетиции посещал. Вздохнув, младший легко приобнимает брата, позволяя тому уткнуться носом себе в плечо. — Хэй, Енмин-а, все будет хорошо, — аккуратными движениями Кванмин начинает поглаживать его по темным спутанным волосам. — Я знаю, что сейчас ты очень переживаешь, но это все обязательно пройдет. А с Хиюн и Джинсаном мы разберемся. Ты же веришь мне? Если и дальше будешь так убиваться, это в первую очередь навредит именно тебе. Возвращайся уже к нам. Конечно, он понимает, что боль от такого предательства так быстро не пройдет, но считает, что такие, как Хиюн, не заслуживают, чтобы из-за них так страдали. Они смогут понять это только тогда, когда с ними произойдет тоже самое. И Кванмин очень постарается сделать так, чтобы до этой глупой девчонки дошло. В крайнем случае, можно будет попросить помощи у сонбэ. Кванмин чувствует, как сначала напрягается тело брата в его руках, а потом резко расслабляется. — Кванмин-а, — из-за долгого молчания голос Енмина хрипит, но в нем явно слышится смущение. — У меня, правда, голова очень кружится. Можешь попросить у хенов какие-нибудь лекарства? Не думаю, что смогу сейчас встать. А ведь и правда. Неожиданно Енмин понимает, что все это время Кванмин был прав. Хиюн была не первой его девушкой и не последней. Да, она милая и умеет быть привлекательной, но ведь это не главные качества. Гораздо важнее то, что внутри. А у нее там ничего нет. Так стоит ли из-за нее так убиваться? Ответ… Однозначно — нет. Но сказать легче, чем сделать. *** После случайной встречи с Мину Хиюн всерьез пугается за свою карьеру и начинает вести себя осторожно. Пока не стало слишком поздно. Почему-то, она уверена, что тот обо всем расскажет своим хенам. В том числе и Енмину. Ему, вероятно, самому первому. Черт. Нужно было быть осторожнее, внимательнее. Но кто мог предположить, что именно сегодня и именно в это время по мосту будет проходить тот, кому не следовало бы знать. Хиюн взглядом просит Джинхана разобраться с нежелательным свидетелем, но тот, сказав все, что думает, практически убегает. Пойти за ним себе дороже. До общежития Boyfriend, конечно, еще далеко, но Мину тут же кому-то звонит. Кажется, их менеджеру. И продолжает говорить еще очень долго. Пока парочка не скрывается из виду. Хиюн боится даже пошевелиться. Этого не должно было произойти. Не в самом начале ее карьеры. Потому что она прекрасно понимает, что у Енмина много довольно влиятельных знакомых и, если он попросит, ее зарежут на корню. И, вероятно, не только ее. Их обоих. Впрочем, гораздо больше ее волнует собственная судьба. — Не волнуйся, Хиюн. Ничего он нам не сделает, — пытается подбодрить Джинхан. Хотя сам в этом очень не уверен. Он уже наслышан о близнецах Чо и, если Енмин и не решится принять какие-то меры, чтобы отомстить, точно решится Кванмин. С этого дня нужно быть осмотрительнее. Мало ли что. Спустя час Хиюн приходит сообщение. «Я всегда был прав насчет тебя. Хотела использовать Его? Что ж, теперь ты точно станешь знаменитой. Мы об этом позаботимся. Все. На этом ваша карьера и спокойная жизнь подошла к концу. Не скучай, Хиюн-а. Кванмин.» И девушка понимает, что младший близнец не шутит. А значит, она в большой опасности. Что именно он собирается предпринять, остается только догадываться. Но, надо думать, ничего хорошего. *** Несмотря на то, что Енмин утверждает, что с ним все хорошо и он больше не переживает, старшие, да и младшие, видят, что тот по-прежнему выглядит грустным, когда поблизости нет камер. И когда думает, что рядом никого нет. Для фанатов, стаффа и остальных мемберов он старается выглядеть счастливым. Чтобы не переживали. Труднее всего остаться незамеченным Кванмином. Потому что тот слишком хорошо чувствует, что брат до сих пор расстроен. Чувствует, но не подает вида. Боится, что старший может снова уйти в себя. По крайней мере, сейчас он в основном находится здесь, с группой. Но сегодня во время репетиции что-то явно идет не так. С того самого момента, как на телефон Енмина приходит сообщение. Тяжело дыша после интенсивной репетиции, он без интереса достает чудо техники, но по мере прочтения лицо его вытягивается, а глаза расширяются. Кажется, он не может поверить своим глазам. Телефон выскальзывает из ослабевших пальцев, и Енмин поворачивается к обеспокоенным мемберам. — Я ненадолго, — немного потеряно бормочет он и, пошатываясь, бредет к выходу из зала. — Хён! — от испуга за своего брата Кванмин не обращает внимания на обращение, сорвавшееся с языка. Он знает, что Енмин любит, когда к нему так обращаются. Но сейчас старший будто не слышит. Ему плевать кто и что подумает. Плевать, что он срывает репетицию. И плевать, что преподаватель по танцам будет очень недоволен. Скорее всего его ждёт строгий выговор. Все это неважно. Енмин не может поверить. Все это ложь. Такого просто не может быть. Скрывшись в туалете, он запирает за собой дверь и сползает по стене вниз. Он не хотел, чтобы все так вышло. Просто был слишком расстроен, чтобы помешать Кванмину отомстить Хиюн и Джинхану. Да он даже не знал, что задумал его брат. Вернее, знал, конечно, что тот хочет разрушить карьеру девушки, но никто и предположить не мог, чем все обернется. Flash Back: Все начинается с того, что Кванмин обращается за помощью к своему близкому другу. К Сончжэ. Просто у того гораздо больше знакомых. Особенно, в СМИ. Если уж мстить, то по крупному. Он знает, что это глупо, но простить состояние брата ей не может. Даже если сам Енмин простил. Он, вообще, очень добрый и не умеет долго злиться. Если честно, он предпочитает страдать сам, нежели заставлять страдать других. Поэтому Кванмин берет все в свои руки. Вместе с Сончжэ он пишет такую статью, которой позавидовал бы любой журналист. Конечно, они многое приукрашивают, но кого это волнует. Общественность верит во все, что пишут и что показывают. Это то, что нужно. Неважно, правда это или нет. Главное, всколыхнуть общественность. Но никто не ожидал, чем все обернется в итоге. В статье были представлены доказательства, что Хиюн одновременно встречалась сразу с несколькими парнями. В том числе, и с директором своего агентства. И прикреплены фотографии. Конечно, поцелуй был только с Джинханом, но неоднозначных моментов было много: объятия, встречи в дорогих ресторанах, смущённые улыбки. Совсем неважно, что правдой были только Енмин и Джинхан. Никому неинтересно. А потом выяснилось ещё кое-что. Хиюн была беременна от Джинхана. Прямое нарушение контракта, и она вылетела из агентства с громким скандалом. Вот только осталась совсем одна. Пытаясь спасти свою жизнь, Джинхан представил все так, будто она заставила его переспать с ней. И предоставил переписку шуточного шантажа. Но он-то знал, что она шутила, а другие — нет. Хиюн была полностью уничтожена. И виной всему ее амбиции и ощущение вседозволенности. Конечно, она и подумать не могла, что паренек из обычной группы, каких множество, сможет разнести ее в пух и прах. И предательства от любимого Хиюн тоже не ожидала. Поэтому… Flash Back the End: Когда Енмин в прямом смысле сбегает с репетиции, наплевав на возможные последствия, ребята мгновенно впадают в шоковое состояние. Да, для старшего близнеца не так уж несвойственно закатывать истерики. Можно было бы к этому уже привыкнуть. Каждый раз, когда он с кем-нибудь ссорится, это неизменно оборачивается быстрой истерикой и рекой слез. Особенно, если ссорится с Кванмином. После этого они оба не могут уснуть ночью. В итоге младший всегда приходит извиняться первым. Но сейчас все совсем не так. Это ведь была не совсем истерика. Вернее, совсем не она. Кванмин уверен в этом. Это было что-то совсем другое. Какой-то ступор и нежелание верить. Конечно, так делать неправильно, но ведь между братьями, тем более, близнецами не должно быть секретов. Ну, их, в общем-то, и нет. Даже о девушке своей Енмин сразу же рассказал. Хотя нельзя было ему иметь девушку из другого агентства. Именно поэтому Кванмин без зазрения совести берет телефон, до сих пор валяющийся на полу, и открывает последнее сообщение. Открывает и тут же отступает назад. Глаза его расширяются, наверное, еще больше, чем у Енмина до этого. «Это ты во всем виноват! Все из-за тебя! Ты разрушил ее карьеру, ее жизнь! Я никогда не любил k-pop, но теперь просто ненавижу! Это все из-за тебя! Из-за тебя, твоего придурковатого братца и этого мелкого засранца, который все испортил! Горите вы все в аду!» И прикрепленная статья. «Вчера без пятнадцати двенадцать дня в реке Хан было найдено тело девушки. Как стало известно девушку звали Пак Хиюн, которая совсем недавно появлялась на первой полосе скандальных новостей. Пока что мы можем только догадываться, что стало причиной суицида в столь молодом возрасте. Но, возможно, все дело в том, что буквально несколько дней назад Хиюн-ши была выгнана из агентства, в котором она пыталась построить карьеру актрисы. Также сообщалось, что Хиюн-ши встречалась с несколькими парнями одновременно. В их числе директор ее агентства, актер из другого агентства и один из участников группы Boyfriend. Что ж, сейчас ведется расследование и, возможно, к следующему номеру станет известно что-нибудь еще.» *** — Она покончила с собой, — потрясенно шепчет Кванмин, и телефон выскальзывает из его рук, глухо ударяясь об пол. Все повторяется. — Хиюн покончила с собой. Да, теперь он понимает, почему дышать тяжело. Это нехорошо. Снова эта связь между близнецами. Не обращая внимания на удивленные взгляды, в которых ясно читается шок и непонимание, Кванмин тоже покидает репетиционный зал. Просто потому, что не может оставаться здесь тогда, когда Енмин где-то там. И вряд ли с ним все хорошо. Как, вообще, может быть все в порядке после такого? Куда он мог подеваться? Кванмин осматривает каждый сантиметр тренировочного центра, но брата нигде нет. От бессилия на глаза наворачиваются слезы, но Кванмин упорно прочесывает здание. Потому что знает, что Енмин не мог уйти далеко. Знает, что тот сейчас где-то рядом. Он чувствует это. Его чутье никогда не ошибается. И только потом Кванмин вспоминает, что на последнем этаже есть неработающая туалетная комната. В нее он еще не заходил. А, наверное, следовало бы. Быстро поднявшись по лестнице, парень открывает дверь. Вернее, пытается. Заперта. А вокруг мертвая тишина. Ничего не слышно. Только шум воды. — Хен! — о том, что сейчас в агентстве полно людей, он предпочитает не задумываться. — Хен, немедленно открой мне дверь! Просто открой эту чертову дверь! Или я выбью ее! Шум воды прекращается и щелкает защелка, с которой, впрочем, Енмин справляется далеко не с первого раза. Потому что руки слишком сильно трясутся. Он понятия не имел, во что выльется обычное знакомство с девушкой на вечеринке. Все не должно было закончиться вот так. Да такое и в страшном сне не могло присниться. Сейчас Енмин ничего не чувствует. Пусть Хиюн и предала его, использовала для своих целей, пусть она совершила много нехороших вещей, она не заслужила смерти. Ее никто не заслуживает. Возможно, если бы они ничего не сообщили журналистам, все бы закончилось иначе. Он никогда не хотел, чтобы Хиюн умирала. Да, она сама выбрала такой путь. Самый легкий. Конечно, легче всего сбежать в другой мир. Енмин прекрасно слышит стук и крики брата. Но открывать не спешит. На Кванмина он не злится. Просто боится, что не сможет сдержаться. Он слишком запутался. А потом Енмин слышит, что дверь действительно пытаются выбить. Что ж, видимо придется открыть. Руки так сильно дрожат, что защелка долгое время не поддается. В когда же дверь открывается… На Енмина тут же налетает вихрь, который через пару секунд оказывается братом. Кванмин буквально виснет у старшего на шее. Потому что действительно испугался. Кто знает, что могло прийти тому в голову. — Господи, ты в порядке? — кажется, кое-кто и сам готов разреветься, чувствуя, как дрожит хрупкое тело в его руках. — Ты не представляешь, как перепугался, когда ты сбежал. Ну же. Скажи: как ты себя чувствуешь? Судорожный вдох, и Енмин порывисто обнимает брата. Просто потому, что терпеть уже нет сил. Еще некоторое время назад он страдал от того, что его предали, использовали для каких-то своих целей. Разумеется, старший прекрасно знает, почему Хиюн так поступила. И понимает ее. Честно. Но все-таки это слишком жестоко по отношению к молодому наивному парню. Впрочем, наверное, она потому и выбрала его. Потому что он слишком невинен, чтобы что-то заподозрить. — Я не хотел, чтобы все закончилось вот так, — захлебываясь слезами, шепчет Енмин. — Не хотел. Хиюн же обычная девушка. Из-за нашей глупой мести она покончила с собой. Не смогла вынести всего этого. И теперь я понятия не имею, что делать. Ну вот. Опять. Енмин истерит, и Кванмин понятия не имеет, как это остановить. Сейчас нет. Не придумав ничего лучше, он на полную мощность открывает кран с холодной водой и засовывает голову старшего под струю. Должно помочь. Младший близнец терпеливо ждет, пока тело, которое он по-прежнему сжимает в руках, прекратит содрогаться в рыданиях. — Успокойся, Енмин-а, — из-за комка в горле безумно трудно говорить, но Кванмин очень старается. — Все будет хорошо. Обещаю тебе. Ты же мне веришь? Веришь? — настойчиво спрашивает. — Прости. Хотя я знаю, что извинения не помогут. Никто и предположить не мог, чем все это обернется. Мы думали ее сначала отправят на временный отдых без возможности появляться на людях, а потом по тихому выгонят из агентства. Про ее директора мы ничего не писали, журналисты где-то сами откопали. По нашим представлениям такого не должно было произойти, — когда после водных процедур Енмин немного приходит в себя, он аккуратно вытирает насухо его лицо и выводит в коридор. — Мы очень виноваты, но, если Хиюн из-за такого сломалась, то вряд ли бы она долго протянула в индустрии развлечений. Сам же знаешь. Пойдем назад, ребята, наверное, очень волнуются. — Тебе не стоит просить прощения, — спустя долгих три минуты Енмин, наконец, более или менее восстанавливает дыхание и перестает так отчаянно прижиматься к брату. — Никто не знал, что так получится. Не думаю, что в этом кто-то виноват, кроме нее самой. И… я верю тебе. Так быстро это не пройдет, но ты же поможешь мне? Поможешь же? В голосе старшего близнеца столько отчаяния, что Кванмин тут же снова обнимает его, успокаивающе поглаживая по спине. Ему очень жаль. И он прекрасно понимает, что Енмин прав. Такое быстро не проходит. Потому что он, действительно, был влюблен в эту девчонку. Может, любовь и была не настоящая, но все же… — Давай вернемся в зал. Наверное, репетиция уже в самом разгаре, — только теперь Кванмин выпускает старшего из объятий. — Я помогу тебе пережить это. Будет тяжело, но ты справишься. Ну что, идем? Едва заметно улыбнувшись, Енмин кивает и делает пару шагов по направлению к лестнице. Всего пару, потому что на большее сил не хватает. Слишком уж сильно вымотала его недавняя истерика. Ноги, кажется, стали совсем ватными, и он практически валится на пол. И только благодаря заботливым рукам Кванмина, которые вовремя подхватывают его, остается в вертикальном положении. — Что с тобой? — испуганно интересуется младший. — Выглядишь так, будто вот-вот хлопнешься в обморок. — Я не очень хорошо себя чувствую, — честно говорит Енмин, все так же опираясь на брата. — Не думаю, что смогу сегодня танцевать. Голова слишком сильно кружится, тошнит и, вообще, тяжело стоять. Признаваться в своей слабости не любит ни один парень. Но для Енмина это не впервой. По крайней мере, перед братом. Перед ним можно побыть немного слабым, не так ли? Правда, как объяснить это остальным? Вряд ли они не заметят его отсутствие. Их же не 150 человек, в самом деле. — Ладно, — поудобнее перехватив брата, Кванмин вытаскивает телефон, который чудом успел прихватить, из кармана и набирает номер лидера. — «Донхен-хен, преподаватель пришел?» — «Да», — сердито отзывается лидер. — «И жутко зол. Говорит, что, если вы сейчас же не появитесь, будем танцевать, пока кто-нибудь в обморок не хлопнется». На заднем фоне слышится недовольный голос тренера и возмущенные крики макнэ, который норовит отобрать у Донхена телефон, чтобы самому высказать все, что он думает о двух братьях-близнецах-прогульщиках. Впрочем, лидеру удается защитить устройство, и он отходит, чтобы поговорить. — «Где вы, вообще?» — «Прости, хен», — хоть и извиняется, но вины в его голосе нет. Зато ясно слышится беспокойство. — «У нас серьезные причины для отсутствия. Ты же понимаешь. В любом случае, если мы придем, нам не придется танцевать так долго. Енмин уже сейчас плохо себя чувствует. Вряд ли он сможет танцевать». — «Что с ним?» — голос лидера тут же приобретает знакомые встревоженные нотки. — «Не думаю, что это что-то серьезное. Ему просто нужно чуть-чуть отдохнуть. Извинись, пожалуйста, за нас перед преподавателем и скажи, что я минут через пятнадцать-двадцать буду. Только вызову менеджера и отправлю Енмина в общежитие». — «Хорошо. Попроси менеджера побыть с ним и вернуться за нами через четыре часа», — и отключается. *** Когда ребята возвращаются в общежитие, Кванмин тут же кидается в комнату, которую Енмин делит с лидером. Все то время, что длилась репетиция, он очень переживал. Так, что даже не мог толком сосредоточиться на движениях. Все получалось будто бы на автомате. Пару раз он едва не упал, но, к счастью, все обошлось. — Енмин-а? Несмотря на то, что ему хочется поскорее увидеть брата, он старается вести себя как можно тише. Потому что не хочется будить Енмина, если тот вдруг до сих пор спит. Все же ему необходимо отдохнуть. — Вы уже вернулись? Из-за долгого молчания голос Енмина очень сильно хрипит, но братья не обращают на это внимания. С некоторым трудом старший садится на кровати и дотягивается до ночника, чтобы включить свет. Дверь снова приоткрывается, и в комнату заглядывает обеспокоенный лидер. Будучи самым старшим в группе, он привык заботиться обо всех и следить, чтобы со всеми все было хорошо. Особенно Донхен заботиться о Енмине, всегда и во всем стараясь ему помочь. В этот раз, к сожалению, не уследил. Поэтому сейчас чувствует вину. И за то, что ничем не может помочь. — Эй, Енмин-а, как ты себя чувствуешь? — негромко интересуется, не решаясь войти внутрь. Есть еще кое-что, за что Донхен чувствует вину. О смерти Хиюн он узнал дня два назад. Практически сразу, как это случилось. Ему друг, работающий в том агентстве рассказал. Рассказал, что Хиюн покончила с собой из-за того, что агентство разорвало с ней контракт, а Джинхан отказался покидать агентство вместе с ней. Об этом говорилось в предсмертном сообщении, которое она отправила своей старшей сестре. Еще он сказал, что агентство намерено скрыть это. И Донхен тоже решил ничего не рассказывать. Кто же знал, что Джинхан решит обвинить во всем Енмина. Если бы он был внимательнее, возможно, никто бы так и не узнал. — Все хорошо, хен, — посмеивается старший близнец. — Просто немного перенервничал. Слишком уж неожиданно все это. Не волнуйся, я скоро прийду в норму. Несмотря на то, что в глазах Донхена недоверие, он все равно кивает. Потому что знает, что эти слова предназначаются другому человеку. Тому, кто сейчас нервно теребит руками край своей кофты. — Ладно. Я, пожалуй, пойду, — покачав головой, говорит лидер. — Ужин скоро будет готов. Вам обоим необходимо поесть, — и закрывает дверь с другой стороны. — Ты тоже не волнуйся, Кванмин-а. Все буде хорошо, — сейчас наступает очередь старшего убеждать в этом. — Я в полном порядке, и скоро все станет совсем хорошо. Ты же мне веришь? Не верит. Но вида не подает. Так же, как Донхен до этого, просто кивает. Потому что знает, что это вранье нужно Енмину гораздо больше, чем ему. По крайней мере, он сам в это верит. Ну и хорошо. Остается надеяться, что, действительно, все будет хорошо.