Теплота его рук

Возможно ли, что в силу возраста и неопытности в отношениях, Чонгук кажется таким идеальным? Или же все это плод моего воображения? Как назвать наше знакомство? Удача? Или это тот самый случай, когда люди говорят — «судьба»? Все тело заполонили бабочки, ни о чем больше думать было невозможно. Лежа рядом с ним, я могла часами смотреть на его идеальные черты лица. Мысленно стягивая с него футболку, дикому желанию не было предела. Мы не спали до утра, не прекращая целоваться. Я не могла им насытиться и на секунду, стало так страшно. — Чонгук… — Ммм? — Теперь мне страшно. — Чего ты боишься? — Боюсь того дня, когда ты уедешь и все в моей жизни станет так, будто тебя и не было… — Мне больше всего на свете хочется быть твоей опорой и защитой. Хочу, чтобы со мной ты ничего не боялась и была уверена в завтрашнем дне. Наверное, я трус, но мне тоже страшно. Я так сильно влюбился, что больше не хочу ничего, кроме тебя рядом. Мне плевать, что я вдали от близких, что я в чужой стране и не знаю ни слова на вашем языке. Только долг перед ребятами и менеджерами не позволяет мне прямо сейчас сказать, что я бросаю все. — Ты не трус, и твоя честность для меня гораздо важнее, нежели бы ты сейчас сказал, что все будет хорошо и мы всегда будем вместе. Нам будет трудно и после твоих слов я к этому готова и доверяю тебе. После откровенного рразговора по душам и признаний в своих чувствах и страхах мы крепко уснули. Снова в обнимку, снова утопая в его горячих руках. Всего лишь две ночи вместе, а я уже не знаю как смогу спать без него. Утром нас разбудил Ким Му Ён, вошедший с переводчиком Андреем в палату, в которой мы спали. — Доброе утро, молодые люди. — Му Ён, что ты здесь делаешь? — Мы приехали поговорить с твоим врачом. Нужно знать, когда ты сможешь вернуться в Корею, ведь ты пошел на поправку. — А переводчик тебе зачем? Я же ясно дал понять, что Камила будет со мной. — Чонгук, сегодня она с тобой, а завтра ее может не быть рядом. И что тогда мы будем делать? В общем, разговор не о твоей новой подруге, а о тебе. Борис Николаевич сказал, что если ты будешь продолжать соблюдать все его указания и регулярно приходить на терапию, то двух недель будет вполне достаточно, чтоб завершить лечение и лететь в Корею. Слова «две недели» прозвучали для меня, как приговор. Руки задрожали, а на глазах невольно выступили слезы. Мне не хотелось, чтобы Му Ён, предупреждавший меня ранее о последствиях такой влюбленности, увидел мои слезы, поэтому я поспешила выйти из палаты. Чонгук, да и остальные поняли в чем дело. Умывая лицо холодной водой, я пыталась остановить бесконечный поток слез, но всё было тщетно. Оставив бессмысленные попытки успокоиться, я облакотилась спиной к двери уборной. Спустя несколько минут я услышала голос Чонгука. Он подошел вплотную к двери с обратной стороны. — Как ты? — Пытаюсь смириться. — Прости меня. — Ты ни в чем не виноват, Чонгук… — голос срывался, — Это моя вина, не нужно было влюбляться. — Выйди ко мне, пожалуйста. — Не нужно, не сейчас. Я должна побыть одна, иди, тебе пора на терапию. — Не пойду. С места не сдвинусь. — Тебе станет хуже, иди. — Пусть, тогда я буду здесь с тобой дольше, чем две недели. — И что это нам даст? — я открыла дверь, — Две или три… Какая разница уже, если исход будет один. Стоило открыть дверь, как Чонгук заключил меня в свои объятия. Тут же подошел и Му Ён. — Чонгук, мы тебя везде ищем, тебя ждет Борис Николаевич. Перестаньте изображать трагедию. Разве вы не знали, чем все это закончится? Я ведь предупреждал каждого из вас. Чем скорее ты уедешь, тем быстрее пройдет боль. Мне очень жаль, просто вы не подходите друг другу. — А кто решает подходим мы друг другу или нет? Разве не мы сами? — я уже не скрывала слез перед ним. — Он — мировая звезда. Ты — обычная девушка, чужестранка. Чувствуешь разницу? Помимо вашей разницы в возрасте. Ты замечательная девушка, но неужели настолько глупа, чтоб не понимать очевидных вещей? — Ошибаетесь, я все понимаю. И ни в коем случае не собираюсь стоять у вас на пути. Чонгук большой мальчик и вправе решать сам. — Предлагаешь выбирать между тобой и карьерой в группе? Он тебя знает от силы неделю, не слишком ли самоуверенно? В нашем веке постелью никого не заманишь! — Му Ён! Не забывайся! Это ты слишком самоуверен, если считаешь, что смеешь с ней так разговаривать! — Чонгук настолько разозлился, что повысил голос на старшего по возрасту, что совершенно не свойственно ни одному корейцу. — Чонгук… — Ким Му Ён был просто ошарашен. — На этом разговор окончен! Камила, ни о чем не беспокойся, езжай домой, отдохни и напиши мне свой адрес, я приеду за тобой, как только закончу здесь. — Хорошо, — я покорно согласилась.