Гарри Поттер и злонамерение

Мародёры

В кабинет директора Снейп прибыл довольно-таки быстро. Увидев безмятежно сидящего в кресле Дамблдора, он скривился: оторвать от наблюдения за студентами на отработке — и ради чего? Но, вероятно, для отправки послания с патронусом была веская причина. А если нет, то профессор Зельеварения всё равно ничего не смог бы сделать. — У нас неприятности, — сразу сказал директор, даже не взглянув на гостя. Разумеется. Проблемы. Иначе не было бы такой спешки. Снейп сохранял нейтральное выражение лица, ожидая объяснений. И они не заставили себя ждать. — Или не у нас, — Дамблдор небрежно пожал плечами, наконец обратив внимание на зельевара. — Зависит от того, как трактовать. Примерно два дня назад ко мне заявился Грюм, устроил глазные состязания, пытался мне внушить об ошибке выбора, — он вздохнул и тяжело, исподлобья, уставился на Снейпа. — А ты как думаешь, Северус? Гарри Поттер вызывает множество противоречий, его поведение… неприемлемо для Героя. Грюм сделал обоснованное предположение, что мы ошиблись. Что «тем самым» вполне мог быть Невилл Лонгботтом. Снейп обдумывал слова директора. Почему именно сейчас? Прошло, как он сам признался, два дня, зачем тянуть и лишь в этот самый момент заводить разговор о Поттере? Тогда, когда он ранил одного из старшекурсников? Или дело было именно в этом? Он знал? Северус мысленно помотал головой. Этого не могло быть. Он сделал всё возможное, чтобы замять инцидент и не дать распространиться каким-либо слухам раньше времени. Зельевару хотелось верить, что он сделал всё правильно. — Поттера отметили, — невозмутимо сказал Снейп вместо своих мыслей. — Я ответил ему также, — согласно кивнул Дамблдор. — Но, наблюдая за мальчиком, и сам начинал сомневаться. Ты должен понимать, как нам важно найти ребёнка из пророчества, — вкрадчиво закончил он, странным образом выделив слово «нам». Северус знал, что это значит. Говоря так, тот имел в виду только себя, а зельевар — лишь удобный инструмент. И верный. Потому что выбора у него не было — это та цена, которую приходилось платить за ошибки прошлого. За утешение мёртвых и упокоение живых. Но Снейп оставил размышления при себе. Они оба слишком хорошо знали друг друга, чтобы появилась надобность их озвучивать. — Понимаю, — он слегка наклонил голову в своеобразном кивке. — Грюм один из немногих людей, кто знает об Истинном Тёмном Лорде, что бы это не значило. Не думаете ли, что у него есть личные мотивы в подобной ситуации? Отличные от наших? — это он сказал наугад, всего лишь посмотреть на реакцию. Дамблдор тяжело взглянул на него, но ничего не сказал, только с громким звоном откинул крышку со сладостями. Это должно было что-то означать, но зельевар не до конца понимал, что именно, а опыт старого интригана не давал продраться сквозь множество масок, который он на себя нацепил, и отсеять действительно важные крупицы информации. У директора была дурная привычка никого никогда не посвящать в свои планы, и то, что Снейп единственный знал про некоторые из них, не давало абсолютно никакого преимущества. — И раз Гарри, вопреки нашим ожиданиям, отправился в Слизерин, — вдруг произнёс Дамблдор, — тебе, Северус, придётся следить за ним. Чтобы не натворил всякого, — сказав это, директор изобразил рукой неопределённый жест. Он знал. Поттер становился неуправляемым, и он об этом знал. И, словно в подтверждение этой мысли, Дамблдор добавил: — Я относился со нисхождением к некоторым, кхм, ситуациям с участием слизеринцев. Однако вынужден тебя предупредить, чтобы ты держал их в рамках. Насилия, даже вынужденного, в стенах Хогвартса я не потерплю. На этом всё. Прошу прощения, что отвлёк от важного учебного процесса. Даже оправдаться не дал. Впрочем, подобным Снейп никогда не грешил, поэтому, развернувшись к выходу и плотно сжав губы, пока его лица никто не видел, он быстрым шагом покинул кабинет директора.

***

— Невилл, — начал Фред, и Гарри был уверен, что это именно он. Иногда этим двоим удавалось обмануть его, но за то короткое время, что он с ними провёл, кажется, стал их лучше понимать, а значит различать. — Эй, Невилл! — снова попытался тот окликнуть пуффендуйца, который, словно по этому сигналу, перестать реагировать вообще на любые звуки, то ли из чувства самосохранения, то ли из-за страха перед шалостями близнецов. Несмотря на видимое безразличие Лонгботтома, Фред продолжал: — А как нам тоже вступить в отряд будущего Тёмного Лорда? Гарри заметил, как все, без исключения, посмотрели в его сторону. На мгновение, но этого было достаточно, чтобы насторожиться. — Хватит донимать его, Уизли, — недовольно проговорила Тонкс, глянув сначала на близнецов, а затем на Поттера, словно тот из-за этих слов мог вдруг отчекрыжить им несколько лишних конечностей. Они что, сговорились? Нет. Этого не могло быть. Ведь не могло? Невилл был слишком мал и наивен для заговоров, а для рыжих шутников это было слишком серьёзным, чтобы заморачиваться над деталями. Тонкс? Она всегда объявлялась в нужное время в нужном месте, поэтому мысль, что семикурсница из Пуффендуя могла быть зачинщиком сговора — не казалась такой уж и нереальной. Но всё же, что-то ему подсказывало, что дело было не в этом. По крайней мере, в данном случае. Близнецы же оба расплылись в улыбке, предвкушая нечто интересное. — Я чего-то не знаю? — рискнул полюбопытствовать Гарри. Не то чтобы его интересовал ответ, но быть в курсе ему бы не помешало. Фред прыснул, а Джордж, неодобрительно взглянув на нетерпеливого брата, начал рассказ. По мере его продвижения лицо Невилла багровело, Тонкс, кажется, икала от еле сдерживаемого смеха, а близнецы откровенно потешались. — То есть вы хотите сказать… — наконец подал голос Поттер, пребывая в лёгком недоумении. Он не мог решить удивляться ли ему нелепому слуху или же факту, что этому слуху кто-то поверил. — То есть, откуда они вообще взяли? Все они? Подходящих слов просто не оказалось. Кто-то распустил наиглупейшую весть о наборе в якобы отряд Поттера, в котором он будет всех учить, как быть Героем, затем попасть к змеям и выжить там. И ещё великое множество абсурдных предположений, чем будут заниматься приспешники следующего Тёмного Лорда. — Может и правда собрать команду, — еле слышно пробурчал Поттер и уставился на Тонкс. Иметь рядом старшекурсника, да ещё и метаморфа, было бы весьма, весьма полезно. Даже если не обращать внимания на время, которое Гарри тратил на освоение простейших заклинаний, информация и знания шести курсов обучения могли бы принести огромную пользу. Возможно, даже спасло бы ему жизнь. Он еще раз оглядел присутствующих. Быть может, это был знак свыше или шутка судьбы, что именно эти люди собрались на отработку у Снейпа. Та же Тонкс не раз помогала Гарри в его… делах. Иногда даже не осознавая этого, как, например, некоторое время назад, когда оказалась свидетелем нападения трёх старшекурсников на беззащитного маленького первогодку. Благодаря только лишь наличию посторонних глаз Снейп вынужден был сдерживаться и ничего не сломать Поттеру. Даже в оскорблениях декан Слизерина оказался необычайно скромен. Близнецы обладали складом ума оригинальных проказников и воображением, которое Гарри никогда не было доступно. А также у них была волшебная Карта, что в принципе уже было огроменным плюсом в их пользу. А Невилл… находился как раз в том периоде, когда можно было повлиять на его суждения и внедрить мысль об авторитете. Сам он себя считал трусом, но во многом был храбрее Поттера. А ещё Лонгботтом, не взирая на патологическую неуклюжесть и невероятное невезение, нравился абсолютно всем (не считая хулиганов, которые видели в робком мальчике лишь жертву). При должном обращении, если потянуть за нужные ниточки — Невилл Лонгботтом окажется самым верным и надёжным последователем… то есть, другом. Конечно же другом. Но как, чёрт возьми, можно было объединить их всех? Что нужно было сказать, чтобы они решили примкнуть к Поттеру? Какое необходимо было действие, способное организовать группу из пяти едва знакомых друг с другом человек во главе с Гарри? Времени, вероятно, оставалось мало, даже если от кабинета Зельеварения до башни директора расстояние было приличным. Много минут ушло на один только полный сарказма и издевательств рассказ про ложный набор в отряд Поттера. Снейп вот-вот мог вернуться, а Гарри лишь сейчас увидел открывшуюся ему возможность. Шанс, что двое Уизли, Лонгботтом, Поттер и Тонкс когда-либо ещё одновременно окажутся в запертом пространстве наедине, был поистине мизерным. Мальчик-Который-Выжил не мог игнорировать подарок судьбы и упустить удобный случай. Скромно кашлянув, он начал действовать. — Это мне напомнило кое-что. Наверное, два десятилетия назад в школе существовала организация… нет, группа студентов, называвших себя Мародёрами. — Близнецы слегка напряглись, наверняка опасаясь раскрытия секрета Карты, но Гарри, не обращая на этого особого внимания, спокойно продолжал: — Недавно я узнал, что Джеймс Поттер — мой отец — был одним из них, — он усмехнулся. — И я вдруг подумал, а не продолжить ли мне семейную традицию. Он внимательно оглядел всех студентов, изучая выражение их лиц. Близнецы явно оживились, зато Невилл и Тонкс нахмурились. — Ошибкой Мародёров было ограничение по факультету. Я же считаю, что каждый из нас должен быть опорой друг для друга. Мы можем компенсировать недостатки, можем помогать в беде не только тому, кто непосредственно будет рядом, но и всем тем, кто нуждается в этом, — сделав паузу, Гарри украдкой взглянул на Тонкс. Теперь она уже не выглядела категоричной в своём возможном отказе присоединиться. — Мне бы не хотелось, чтобы сегодняшние инциденты повторились. На меня напали, зажали в угол. Я не мог дать честный отпор, поэтому мне необходимо многому научиться, и я бы очень хотел, чтобы вы мне в этом помогли. Потому что моя главная цель — борьба с хулиганами и дедовщиной. Думаю, каждому из вас неприятны задиры и те, кто самоутверждается за счёт слабых, и вы готовы противостоять им. Даже ты, Невилл. Я верю, что в душе ты хочешь быть храбрым. Также не сомневаюсь, что в тебе хватит смелости поднять голову и рассмеяться в лицо обидчикам, какими бы они ни казались большими и сильными. — Я не… — начал Невилл, уткнувшись взглядом в грязный котёл, но Поттер его перебил. — Гриффиндор! — воскликнул он. — Наверняка Шляпа предлагала туда пойти. — Глаза Лонгботтома округлились, подтверждая правоту Гарри. — Она увидела Тебя за всей этой неуверенностью, скромностью и зажатостью. Меня отослали в Слизерин, но это не значит, что во мне нет храбрости или верности. Так и с детьми, которых распределили в Пуффендуй. Пуффендуй — не клеймо труса. Посмотри на Тонкс. Она спасла нас двоих, сражаясь в одиночку. Газетой! — Каждый рассмеялся, в том числе и Уизли. Поттер взглянул на них, всё ещё обращаясь к Невиллу: — Фред и Джордж учатся на Гриффиндоре, однако им хватает хитрости и ловкости не попадаться! Тогда, когда им это действительно нужно. Сделав паузу в монологе и переведя дух, Гарри подошёл к заключительной части своей, как он искренне надеялся, воодушевляющей речи: — Юных волшебников разделяют по факультетам, затем по крови, статусу, богатству. Мы кучкуемся маленькими группками девочек и мальчиков, разных курсов. Мерлин всё дери, да я один что ли вижу раздробленность в рядах Хогвартса? Только Слизерин оставался един в своей изоляции. До моего появления, — Поттер снял очки и потёр переносицу: он слишком устал за сегодня, бегая от неприятелей, а сейчас извилины в его черепной коробке работали на износ. — Я хочу сказать, что работая вместе, объединив качества всех факультетов, мы сможем развиваться как личности и как волшебники. У каждого человека — магла, мага — есть свои слабые и сильные стороны. Я предлагаю нам пятерым объединиться, как знамение новой волны. Хватит Слизерину кичиться мнимым превосходством, Гриффиндору бахвалиться напускным героизмом, Пуффендую оставаться пацифистами, а Когтеврану — заумными ублю… Когтеврану пора выбраться из скорлупы знаний и взглянуть на чертов мир. Говорят, он прекрасен, — Гарри понял, что его уже уносило куда-то не туда, поэтому, сложив руки на груди, он спросил: — У меня всё, есть вопросы? Невилл робко поднял руку, и Гарри выжидательно на него посмотрел, вскинув брови (он так и не научился поднимать только одну, но прилагал все усилия, чтобы овладеть этим непостижимым искусством). — А что такое дедовщина? Первыми засмеялись Уизли. Невинный вопрос Лонгботтома разрядил напряжённую обстановку, и теперь смеялись уже все, даже сам Невилл смущённо заулыбался, явно не до конца понимая реакцию окружающих. — А нам, кстати, тоже любопытно, — вытирая у уголка глаза несуществующую слезу, сказал Джордж. — А то вдруг ты нас так хочешь втянуть во что-то очень незаконное. Близнецы переглянулись и снисходительно ухмыльнулись Поттеру. Тот открыл рот, чтобы заверить всех в чистых намерениях и объяснить значение слова, которое родилось в армиях маглов, но дверь неожиданно бесшумно отворилась. — Я смотрю, вам всем было весело без меня, — сказал Снейп, войдя в полумрак помещения и подозрительно щурясь. — Ожидаю такого же стремления к чистоте котлов. Гарри вздохнул с облегчением, но не из-за того, что избежал объяснения про дедовщину, а потому, что успел донести основную мысль до всех прежде, чем ему помешали бы. Это даже было удобно: они не могли переговариваться между собой, и им оставалось только погружаться лишь в собственные мысли. Каждый из них примет решение самостоятельно, без давления со стороны. Было удачей, что выговориться успел один Поттер. Насчёт Уизли он не сомневался — хватило одного упоминания Мародёров, чтобы заинтересовать их. Отказ Невилла не был бы чем-то существенным, но его присутствие в группе оказало бы хорошее влияние на суждение Тонкс. Вот завербовать её и было самым важным и, пожалуй, самым сложным. Большинство из сказанного Гарри было направленно именно на неё. Оставалось надеяться, что наблюдения, слухи и выводы о её характере были правильными. Даже её выпуск в этом учебном году был частью плана. Она не скрывала, что собиралась стать аврором, так что выяснить это было легко. Иметь своего человека в волшебной полиции могло оказаться решающим фактором. Также была высока вероятность, что она могла научить Поттера всяким боевым заклинаниям и проклятиям. Да и подружиться с семикурсницей вообще являлось гениальной идеей. По крайней мере, Тонкс не тратила драгоценное время на нравоучения и назидательные лекции, как Грейнджер. Обдумывая свои возможные действия, Гарри на автомате чистил котлы. И вскоре они подошли к концу. К тому моменту завершили наказание и другие участники. Что удивительно, так это то, что Фред и Джордж закончили раньше всех, хотя у них, даже на двоих, было больше всего работы. Свет ослепил их, а Снейп прошёл по рядам, пристально выискивая каждое пятнышко на котлах. Затем, не сказав ни слова, он вышел из кабинета, оставляя дверь настежь открытой. Это был сигнал к окончанию отработки. Все выдохнули с облегчением. — Ребята, вы как так быстро закончили? — спросила у близнецов Тонкс, когда они все вышли в коридор. Братья переглянулись и заулыбались. — Тайна, покрытая тысячелетним мраком, — ответили они. Гарри ухмыльнулся. Пока он толкал речь о пользе взаимодействия, один из Уизли погасил свет на своей палочке и за спиной брата, используя имеющиеся в комнате лучи Люмоса, втихаря колдовал над грязными котлами. — Нам нужно поговорить, — заставил всех остановиться Поттер и оглянулся. Ни картин, ни студентов, ни профессоров поблизости не оказалось. — О Новых Мародёрах. — Название не очень, — хмыкнула Тонкс, проигнорировав открывшиеся для возмущения рты Уизли. Гарри жестом их остановил. — Согласен. Мародёрствовать — не в моём стиле*, понадобится другое название. Но оно не пригодится, если кто-то из вас откажется ко мне присоединиться, — сказав это, он осмотрел каждого испытующе медленно. — Мы за, — хором отозвались Фред и Джордж, затем один из них добавил: — Но с некоторыми условиями. Гарри понимающе кивнул — он ожидал от них чего-то такого — и взглянул на Невилла. Тот смутился, но заставил себя смотреть Поттеру в глаза, когда ответил: — Я… я согласен. Я и правда хочу стать лучше. Хочу быть таким же сильным и уверенным, как мисс Тонкс, — пробормотав последнее предложение, он залился краской и снова уткнулся взглядом в каменный пол. Вздохнув, Гарри сделал мысленную пометку в первую очередь научить Лонгботтома смотреть собеседнику в глаза. Наконец, всё внимание было обращено на Нимфадору Тонкс. Она выразительно посмотрела на Невилла, явно борясь с порывом потребовать называть её «просто Тонкс». Но, похоже, решила с этим подождать, так как обратилась к Поттеру: — Вообще-то, я должна быть на тебя рассержена. — Гарри приподнял брови в немом вопросе. — Из-за твоей выходки меня схватили на отработку как соучастницу, хотя я лишь проходила мимо. — Этого бы не случилось, если бы я знал больше полезных заклинаний вроде невидимости или сонного. Жаль я не догадался выучить что-то из этого за тот месяц, что мне был отведён. Я ведь даже и не знал, что обладаю магией, пока ко мне не заявилась профессор, а затем и сам Дамблдор. Тонкс нахмурилась, размышляя над ответом Поттера. — А знаешь что? — тяжело вздохнув, сказала она с улыбкой. — Я даже не удивлена, что тебя отправили в Слизерин. Умело работаешь со словами. В конце концов, те слизеринцы заслужили того, что ты с ними сделал, но я была бы спокойна, если бы никогда больше не оказалась свидетелем чего-то подобного. Если я не пригляжу за тобой, то, боюсь, впоследствии кто-нибудь может увидеть посреди Большого Зала чью-то ногу. Или что-то похуже, — она усмехнулась. — Я всего лишь первокурсник, — смущённо улыбнулся Гарри. — И я буду рада помочь Невиллу в его начинаниях, — кивнула Тонкс. — Только есть небольшой изъян. Нам не хватает Когтеврана. — Гермиона Грейнджер мне показалась хорошей девочкой, и у неё есть определённые успехи в учёбе, — тихо предложил Невилл. — Нет! — чересчур резко произнёс Гарри и поспешил пояснить: — Она слишком придерживается правил. А у нас команда вечных штрафников, — он картинно посмотрел на близнецов. — Потом что-нибудь придумаем, я здесь ещё мало кого знаю. Внезапно на него навалилась усталость. Он планировал вечером потренироваться в заклинании Люмос, но раз уж мистическим образом оно было успешно разучено во время отработки со Снейпом, то можно было со спокойной совестью и отдохнуть. — Не передать словами, как я рад, что вы согласились образовать со мной группу. Наше название, условия близнецов и прочие предложения мы выслушаем завтра, идёт? Сегодня был насыщенный день. Все с пониманием закивали. От активного движения руками по шершавой поверхности котлов и от стояния в это время на ногах у всех болели конечности. Наверняка Поттер был не единственным, кто хотел принять ванну, лечь ничком в постель и не двигаться до самого утра. К тому же, завтра занятий не было у большинства студентов. Гарри вернулся в свою спальню, где его уже поджидал сосед — Малфой. В том, что он специально подгадал время для встречи с Поттером — не было никаких сомнений. Особенно потому, что Драко стремительно приблизился к нему с расспросами. — Я слышал… кое-что, — на секунду Малфой замешкался, подбирая слова. — На тебя сегодня открыл охоту Делвери, — сообщив это, он критично оглядел с ног до головы друга. — Но с тобой всё в порядке, а он пришёл в холл недавно совсем злой. Что произошло? — Семикурсник? — небрежным тоном спросил Гарри, и Драко быстро кивнул. — Так вот как его зовут, надо бы запомнить… Что произошло? Днём меня окружило трое — словно это сакральное число для хулиганов — они были враждебно настроены. Мне удалось сбежать, расплавив им лица, — для пущего эффекта Гарри не стал вдаваться в подробности поступка и растянул на лице улыбку, больше напоминающую оскал зверя. — Одному из них это не понравилось сильнее всех, и он предпринял вторую попытку. Стоит отдать должное этому Делвери: он догадался на этот раз привести с собой двоих шкафов с пятого курса — расходный материал. Прикрывался ими, когда напал на меня. К счастью, мне удалось заговорить им зубы, а потом пришёл Снейп и захапал меня на отработку, — Гарри развёл руками и пожал плечами, словно случившееся было обычным пятничным делом. — Только сейчас освободился. — Это объясняет многое из того, что бормотал Делвери, — медленно проговорил Малфой, пристально наблюдая за Гарри. Оказалось, что семикурсник где-то час назад вернулся в гневе и проговаривал проклятия в адрес Поттера. Бубнил о гадюке в облике маленького ужа и о пальце, который стало сложнее вернуть на место после использования зелья. Малфой мало что смог разобрать в бесконечном потоке брани. Гарри нахмурился: тогда он действительно хотел помочь, но, похоже, получилось с точностью да наоборот. — Пойду поговорю с ним, — решил он, с тоской смотря на дверь в ванную. Малфой, казалось, был в ужасе. Лишь на мгновение, но он это заметил. — Я понимаю, что это может быть безрассудно с моей стороны, но я очень устал, хочу спать. Я не хочу целую ночь бодрствовать, опасаясь нападения в собственной кровати. Попробую с ним по-слизерински поговорить. Или умру в процессе, — равнодушно пожав плечами, Гарри вышел в холл. Произнося это, он врал не только Драко, но и самому себе. Сказалась усталость, а может быть что-то ещё, но он и понятия не имел, о чём будет говорить с нападавшим на него семикурсником. Малфой напоследок предупредил, что Делвери — уважаемый чистокровный род «э… традиционных взглядов». Это был намёк на возможную их связь с Пожирателями Смерти. Что ж, как и сказал уже Гарри другу — пан или пропал. Выяснить, в какой комнате живёт Делвери не составило труда: один вопрос Блейзу, и Гарри уже стоял перед резной дверью с посеребрёнными змеями и переминался с ноги на ногу. Было ли хорошей идеей добровольно сдаться в лапы врага? Определённо нет. Но альтернативой было весь учебный год чутко спать и оглядываться по сторонам в коридорах. Лучше было решить всё сейчас — всем от этого была польза. Сорок восемь правил власти, правило второе: не доверяй друзьям безгранично, научись использовать врагов. Несомненно, именно этих врагов можно было обратить в ценных союзников, при этом к себе близко не подпуская. Если принимать во внимание самолюбие и алчность чистокровных в Слизерине, правило тринадцать** должно было сработать отлично. — И как у тебя хватило наглости заявиться сюда, Поттер, — сквозь зубы проговорил Девлери. Помимо него в комнате находилось ещё двое семикурсников — те самые, что напали в первый раз. На их лицах не было и следа ожогов. — Я пришёл поговорить… — не успел Гарри продолжить, как его пригвоздили неизвестным заклинанием к стене, да так сильно, что это выбило оставшийся воздух из лёгких. Он сдавленно рассмеялся, глядя на устремлённую в грудь палочку. Девлери поморщился, а затем обратился к друзьям: — Оставьте нас, пожалуйста. С недобрыми ухмылками двое без возражений покинули комнату. Это было на руку Гарри: наедине тот будет более сговорчивым. — Как это мило, что ты сам сюда пожаловал, — приторно сладко пропел семикурсник. — Я пришёл поговорить, — повторил Гарри, пытаясь устроиться на стене поудобнее. Внезапно он с грохотом упал, но смог удержаться на ногах. — То, что вы начали, ни к чему хорошему ни одну из сторон не приведёт. — Это ты начал, — рыкнул Девлери. — Нашей задачей было поставить мелкого и заносчивого первогодку на место. — И вы провалились, — мягко, но невозмутимо, ответил Поттер и расплылся в самой очаровательной улыбке, на которую вообще был способен. Гарри еле подавил рефлекс зажмуриться. Девлери крепко сжал волшебную палочку в руке, но атаковать почему-то не стал. Вместо этого он, не изменяя боевой стойки, сообщил: — Ты боишься нас, поэтому приполз просить прощения. Не вопрос, а твёрдая уверенность. Или способ прикрыть свои ошибки? У Гарри не было времени на анализ. — Я вас не боюсь, — соврал он. — Но я не настолько безрассуден, чтобы позволить внутренней распри сказаться плохо на общей репутации Слизерина. Воюя между собой, мы дамокловым мечом нависаем над благополучием факультета. Декан сказал бы, что мы позорим Слизерин нашими идиотскими выходками. Грызня между собой будет выглядеть… некрасиво. И не важно, кто победит — вы или я — другие будут видеть лишь слабость слизеринцев. А мы не слабаки. У нас есть гордость. Девлери машинально кивнул, а затем осёкся, но ничего не сказал, так как прекрасно знал, что Поттер был прав. И именно поэтому он не мог просто так отступить. — Верно подметил — гордость. Ты поджёг моих друзей, отрезал пальцы у моего союзника. Нанёс оскорбление моей репутации. Я бы поверил в чистоту намерений, если бы брошенное тобой исцеляющее зелье не помешало сращиванию пальцев. Обрубки начали заживать, и пришлось срезать слой, чтобы приделать костяшки обратно. Мы все здесь в одной лодке, и я ни за что не поверю, что такой как ты, Поттер, без злого умысла пролил на рану зелье. — Уверяю вас, — улыбнулся Гарри, разводя руками, — у меня и в мыслях не было каким-либо образом вмешиваться в процесс лечения вашего… союзника. По сути это было правдой, однако выражение лица он подобрал такое, словно сделал всё специально, но признаваться ни в чём не собирался. То, что Девлери до сих пор не изувечил его, он считал личной маленькой победой. — Я предлагаю компромисс. Вы мне не мстите, а я не даю повода поджидать меня в тёмном переулке — образно говоря, разумеется, — понимая, что этого будет мало, Гарри оставил некую недосказанность в словах, намекая на открытость в переговорах. — Говоря про повод, ты подразумеваешь… — Перестану открыто сомневаться в писанных и неписанных правилах факультета, — закончил за него Поттер. — Ведь из-за этого всё и началось, не так ли? — Отчасти, — уклончиво ответил Девлери и замолчал. Это позволило Гарри догадаться и о неявных мотивах семикурсника. — О, я вижу, — медленно проговорил он, пытаясь сформулировать осенившую его мысль. — Что-то вроде зависти, я прав? Мною одержим человек, которым вы, предположительно, восхищаетесь. Вам было любопытно. — Не было никаких сомнений, что тот понял, о ком шла речь. — В то же время, я, по-вашему, много о себе мнил. По молчанию Делвери Гарри убедился, что оказался прав. Тот даже палочку опустил. Что-то в его взгляде наводило на мысль о загнанном звере, который оказался слишком горд, чтобы признать это. Смесь страха и… облегчения? Во всяком случае, пора было заканчивать, день и правда был чертовски долгим. Да и из-за Снейпа Поттер вынужден был остаться без ужина, и теперь желудок с завидным усилием пытался напомнить о себе. — Мне нужно что-то ещё, этого слишком мало, чтобы покрыть нанесённый тобой ущерб, — осторожно заявил Делвери, явно склоняясь к уступке. Гарри был готов к этому. — Мне пророчат стать великим волшебником, — «если доживу». — Возможно, я буду стоять рядом с Тёмным Лордом. Возможно, рядом с правителем Магической Британии. А может и вовсе это будет одно и то же лицо. Я предлагаю нечто не такое ощутимое, как плавящий огнём спирт, не нож, воткнутый в крепкий камень, окраплённый кровью, но намного, намного более важную вещь. Услугу. Я запомню фамилию Делвери и однажды ты или твои родственники смогут с меня спросить. Что угодно. И, если слово Мальчика-Который-Выжил хоть чего-нибудь стоит в этом мире, оно у тебя будет. Делвери нахмурился. Как и планировал Гарри, некоторое из сказанного им зацепило нужные струны, так что в плавности мелодии он больше не сомневался. Это было рискованно — давать столь опрометчивое обещание, возможно, будущему противнику на поле боя, но зато быстро и на данный момент безопасно разрешило бы нынешний конфликт. Возможность спокойно спать по ночам — сильный мотиватор. Однако слизеринец не мог упустить такой шанс — пусть и призрачный — и Гарри знал об этом. В конце концов, что такое мелкая школьная потасовка перед могучим миром, где должок большой шишки маячит перед глазами? Тот согласится. И Делвери согласился. — Ты жив, — констатировал Малфой, когда Гарри устало ввалился в спальню. Драко сидел в это время за письменным столом и читал какую-то книгу. — Ни царапины, — он мельком посмотрел на два пергамента. — Я готовился к прибытию авроров. Заготовил письмо отцу… два варианта. — Будет синяк на спине, — неохотно признался Поттер. У Малфоя было серьёзное лицо. Гарри даже не захотел спрашивать, с каким содержанием письма у него там лежали. Это было настолько же очевидно, как и страшно. Драко всерьёз рассматривал смерть Поттера или Девлера как единственно верный расклад? Нет. Нельзя было на этом зацикливаться. Малфой — сын Пожирателя Смерти, платинового демона с изящной, но от этого не менее жуткой, тростью в виде змеи. Смерть для него — политика, а участники события — инструмент для достижения интересов. Не стоило забывать об этом, и, возможно, Поттер проживёт чуточку дольше. Пожалуй, пора было ввести один из планов по завоёвыванию расположения влиятельного чистокровного рода. — Драко, все живы и здоровы. И, говоря все, я именно это и имею в виду, — отчеканил Гарри, внимательно следя за передвижениями друга. Можно было назвать это паранойей, но слишком уж расстроенным оказался Малфой доброй вестью. — Сожги их… и напиши новое, — заметив, что тот заинтересовался, он продолжил: — Я всё думал, как можно укрепить наши позиции в Хогвартсе. Известность и власть — это, конечно, хорошо, но людям обычно требуется что-то, что они могут пощупать. Что-то, что касается непосредственно их самих. Эпизод с Невиллом… тем неудачливым пуффендуйцем с нашего курса, — на всякий случай уточнил Поттер, — и старой, полуразрушенной метлой даёт нам эту возможность. — Хочешь, чтобы я подговорил отца приобрести для школы новенькие мётлы? Гарри кивнул, обрадованный сообразительностью друга. — Этот жест должен быть связан с фамилией Малфой. Можно использовать Попечительский Совет, но тогда лавры достанутся им. Когда будешь писать письмо, чётко выдели то, что важно использовать резервы Малфоев, а не Совета. Скажем, Люциус, — Гарри намеренно назвал отца Драко по имени, — настолько был озабочен состоянием школьного инвентаря, что лично выделил средства на мётлы новых моделей, чтобы не выгребать галлеоны из Фонда, который так необходим для жизнеобеспечения Хогвартса. Впрочем, я видел твоего отца и считаю, что тот способен провернуть всё в свою пользу и без моих подсказок. Главное, чтобы это попало в газеты и твоё имя, Драко, было также указано, пусть даже косвенно. Малфой кивнул, наверняка уже мысленно сочиняя текст письма. Гарри не сомневался, что тот передаст его слова именно так, как необходимо, плюс несколько подозрений в адрес Героя. Поддерживать дружеские отношения с семьёй тоже немаловажная часть: если отец Драко будет активно благоприятствовать связи своего чада с Мальчиком-Который-Выжил, это подтолкнёт Малфоя-младшего в распростёртые объятия Поттера. И тогда повлиять на него будет легче. Это было своего рода экспериментом — сможет ли Гарри изменить образ мышления зажиточного аристократа, выросшего на расистской идеологии. Если получилось бы в достаточной степени воздействовать на Драко — можно было перевоспитать и остальных детей. Или хотя бы большинство из них. — А почему ты сам не займёшься этим? — задал резонный вопрос Малфой. — Я слышал, что Поттеры тоже богаты, хоть и не так, как мы. — На самом деле я не располагаю достаточными средствами, чтобы необдуманно ими разбрасываться. К тому же здесь нужно именно твоё участие. Меня и так знает вся школа, даже маглорожденные. А о Малфоях, в лучшем случае, имеют глубокие познания слизеринцы и чистокровные студенты из других факультетов. Купив всем мётлы, ты распространишь влияние семьи на Хогвартс, а также покажешь всем, на что способна высшая знать. Надо быть важным не только на словах — им в наше время никто не верит — но и в поступках. Драко понял мысль и с энтузиазмом взялся за написание официального письма Люциусу. Гарри же вздохнул с облегчением: наконец-то день можно было назвать законченным! Он с радостью принял расслабляющую ванну и лёг в постель, с неким живым удовлетворением выкрутив шестерню в кровати на максимум тишины. Следующим утром Гарри проснулся к завтраку. В голове звенело, спина ныла, руки молили о пощаде, зато ноги оказались самыми стойкими из всех частей тела, какие он напрягал прошлым днём. Должно быть сказалась давнишняя практика избегания травли, устроенной Дадли. А вот остаться без ужина было плохой идеей, несмотря на прошлую жизнь Поттера среди тех же Дурслей, где ему частенько приходилось голодать. Отчасти поэтому его организм решил пробудиться так рано — чтобы напомнить о пустом желудке. Драко ещё спал, так что Гарри отправился в Большой Зал в одиночку. Там всё прошло спокойно: слизеринские старшекурсники были к нему терпимы, в том числе и Девлери, который даже коротко кивнул Поттеру в знак приветствия. Всё пошло наперекосяк, когда Гарри вышел из Зала. Там его поджидали близнецы и Невилл. Только он подошёл к ним, чтобы заговорить, как сбоку, словно привидение, неожиданно заявился он сам. Неотличимая копия Гарри Поттера двигалась и даже улыбалась так же. Неужели у него всегда на лице написано «я вас медленно распотрошу, только дайте повод»? Или это какая-то искажённая его версия, в которой черты характера отображались подчеркнуто преувеличено? Может, это боггарт вырвался на свободу? Выхватив в руке палочку, Гарри направил её на другого себя. Тот не преминул повторить действие, будто зеркально отражая все манёвры. Поттер нахмурился и обратился к близнецам: — Что здесь происходит? — Это мы должны спросить, — осторожно ответил Джордж. — Почему вас двое? — А почему вас двое? — зло передразнил настоящий Гарри, не спуская палочки с самозванца. — У тебя есть брат? — глаза Невилла были широко распахнуты, а тон голоса не вызывал сомнений, что пуффендуец был крайне удивлён. — Я не знаю, кто это, — признался Гарри. — Он не настоящий! — вдруг выпалил другой Поттер. Голос у него был тоже похожим. — Это я, Гарри, а этот — кто-то другой! Он запер меня в шкафу в спальне, а сам отправился завтракать! Все в ужасе уставились на него. — Бред какой-то. Я знаю, что я настоящий, — скривился он. — А вот кто ты? — Уверен, самозванец бы сказал то же самое, — скептически заметил Фред и сложил руки на груди, как и его брат. Невилл испуганно метал взгляд между двумя Гарри Поттерами. — Давайте свяжем обоих и допросим! — весело предложил Джордж. — Не надо меня связывать! — Гарри слегка испугался абсурдности ситуации, впрочем, копия тоже выглядела нерешительно. — Я настоящий! И как только вы не можете увидеть этого! — Этого тоже можно было ожидать от поддельного Поттера… — робко сказал Невилл и упёрся взглядом в пол, как будто именно там были начертаны все ответы. — Я не подделка! — взвизгнул Гарри и сделал то, чего, как он считал, от него не ожидали: — Инсендио! Но самозванец прикрылся щитом, явно приготовленный к внезапному нападению. И улыбнулся. В этот миг засмеялись близнецы, и, пока Гарри отвлекался на их странную для ситуации реакцию, клон преображался. Рост вытянулся, как и одежда, на лице проявлялись более женственные очертания, а волосы росли и изменяли цвет. Поттер выругался вслух, когда осознал, кого только что атаковал, и зло посмотрел на Уизли. Те хохотали, держась друг за друга, чтобы не покатиться от смеха по полу. Невилл выглядел растерянным, а значит его не посвятили в розыгрыш, что, правда, не особо сильно утешало. — Подловили, — сказал Гарри с натянутой улыбкой, поднимая руки кверху в сдающемся жесте. — Но, Тонкс, как они смогли тебя убедить участвовать в этом? — Меня не надо было сильно упрашивать, — с готовностью ответила она. — Это было моей идеей, правда, разыграть тебя предложили уже они. Я же хотела протестировать новую одежду, — Тонкс немного покружилась, демонстрируя вполне обычную школьную мантию, что Гарри со скепсисом отметил вслух и на что она рассмеялась: — О, именно эта — намного, НАМНОГО дороже. Стоила мне целого состояния, но — Мерлин будет свидетелем — это того стоило. Гарри недоверчиво на неё посмотрел, пока она отменяла трансфигурацию эмблемы Слизерина, а затем последовала краткая история. Метаморф — редкий талант, настолько редкий, что зачастую люди, окружавшие Тонкс, не знали, как ей помочь. Она самостоятельно выяснила, что один из её коллег за границей очень давно разработал специальную ткань для метаморфов или для людей, часто использующих в работе Оборотные зелья. Производство костюма предполагало участие будущего владельца: брались какие-то пробы то ли магии, то ли чего-то еще — Тонкс так и не поняла до конца механизм создания одежды — а затем на волшебном прядильном станке изготовлялась ткань. Это всё занимало прорву времени, поэтому, съездив летом в то место, она только вчера получила посылку с готовым заказом. И от результата она была буквально в восторге! Одежда сидела, как влитая на её настоящем теле, а с изменением внешности — преобразовалась и мантия. Для метаморфа подобный элемент гардероба действительно был незаменимым. — Мне повезло, что предки того метаморфа еще помнили, как создавать Призрачную Ткань, и сделали всё в точности так, как я просила. Одежда переняла мою способность менять внешность, — в подтверждение слов Тонкс вдруг оказалась одета в лёгкое летнее платье, а затем в мгновение ока вернулась стандартная форма Хогвартса. — Они говорили что-то о нитях магии, из-за чего одежда для обычных волшебников, которые планируют пользоваться только Оборотным, не может меняться. По крайней мере, также легко. — Зачем же тогда ты меняла эмблему с помощью заклинания? Могла бы просто пожелать её на мантии, — задумчиво заметил Поттер. Тонкс смутилась: — С непривычки пришила эмблему Пуффендуя, просто на всякий случай. Вообще это не обязательно: ткань повторит любой элемент одежды, даже магловской. Гарри кивнул, удовлетворённый ответом, а затем обратился ко всем: — Нужно место, где нас никто не найдёт. Штаб нашей группы. Всё-таки пока необходимо сохранять секретность, — говоря это, он поморщился, будто сама мысль хранения тайны ему претила. Все разом взглянули на Тонкс, как самую старшую из них и, по идее, сведущую в обстановке Хогвартса. — Ходят слухи о множестве секретных ходов и комнат, но ни об одной я не знаю наверняка, — она виновато улыбнулась. — Фред, Джордж? — спросил Поттер. Те помотали головами. — Что ж, — начал Поттер, тяжело вздыхая, — это является проблемой. Мы в разных факультетах, значит, холл или чья-то комната находится под запретом, так как чужих пока что приводить запрещено, — он многозначительно на всех посмотрел в надежде, что они заметили его оговорку. «Пока» — это был намёк на желание Гарри объединить или хотя бы хоть как-то сблизить разрозненные факультеты школы. К вящему его огорчению никто не придал словам значения или, по крайней мере, сделал такой вид. — Предлагаю найти какой-нибудь захолустный коридорчик с тупиком и… Тонкс, ты сможешь наложить чары тишины на небольшую область? Ещё понадобится иллюзия стены или же настоящая стена, чтобы прикрыть наше сборище. Та кивнула, не вдаваясь в подробности, явно предполагая, что это ни к чему. — Будем шарахаться по углам? — Фред выгнул бровь, сложив на груди руки. Брат последовал его примеру. — Я не планировал собирать группу или что-то подобное, — покачал головой Поттер. — И совсем не ожидал, что в первую же неделю потребуется приватное место для переговоров. Если дадите мне время и… некоторые ресурсы в вашем распоряжении, — уклончиво намекнул о Карте Мародёров, — то я решу этот вопрос как можно быстрее. Гарри много видел карт местности в библиотеке родного городка, но так и не научился их правильно читать. Оставалось надеяться, что отец и его друзья были полными профанами в географии, тогда Поттеру оказалось бы легче найти место сбора новой группы. — Пока что мы ещё не настоящая организация — если можно так выразиться, — пояснил Гарри, когда они все шли по коридору в направлении одного из уединённых мест, обычно используемых хулиганами. — Поэтому важно собраться сейчас и прояснить некоторые моменты перед тем, как начать сотрудничать. Кажется, остальные были согласны, потому что возражений не последовало. — Ну, вот и всё, — сообщила Тонкс, закончив орудовать палочкой. На всякий случай Гарри впитывал каждое слово и движение, чтобы позже попробовать заклинания самостоятельно, хотя и не был уверен, что в его состоянии он вообще был способен на какую-то магию сложнее Люмос. Теперь они были полностью изолированы: иллюзия стены (с картиной) плавно перетекала в настоящую, абсолютно не вызывая подозрений. Гарри был впечатлён, пусть и догадывался, что против действительно опытного волшебника подобная защита не возымеет эффекта. Также вокруг них витал невидимый купол глушивших звук чар, наподобие тех, что были использованы в кроватях Слизерина, только без регулировочной шестерни. Нимфадора Тонкс с небрежной лёгкостью превратила сладости из мешочка Поттера в круглый стол и стулья — так все смогли умоститься с комфортом. — Я помню вчерашний разговор, поэтому первым делом спрошу у близнецов: каковы же ваши условия? — начал собрание Гарри, скрестив пальцы и положив на них голову, локти упирались в трансфигурированный стол. — На самом деле условие только одно, — признался Джордж, переглянувшись с братом. — Мы против авторитетов, — пожал плечами он и усмехнулся: — Можете спросить об этом нашу маму. Наше условие — никаких главарей. Все равны. — Это значит, Гарри, — широко улыбнулся Фред, — ты нам не командир. Будь то приказ или закон — мы вправе не подчиниться. Это должно касаться всех нас, — он обвёл собравшихся взглядом. — Вы хотите равноправия, — понимающе кивнул Гарри. — Будет вам равноправие. Мы — друзья, и у меня и в мыслях не было кем-то из вас командовать, — соврал он, попытавшись удержать нейтральное выражение лица. Невилл неуютно поёжился на стуле, но промолчал. Может быть у него и были какие-то соображения на этот счёт, но он решил оставить их при себе. — Что ж, если ни у кого более нет других замечаний… — он выждал паузу, оглядывая присутствующих, а затем продолжил: — Тогда перейдём к выбору названия. Как по мне, так вполне можно обойтись и без чего-то подобного, но, зная некоторых, — он тяжело посмотрел в сторону давящих лыбу близнецов, — можно предположить, что оно нам не повредит. Предложения? Со всех сторон посыпались нелепые названия. — Нарост! — Раскосые! — Рыжее Безумие! Да или просто — Безумие! — Не понимаю, что им не нравится в «Новых Мародёрах»… — Апострофа! — Гвиневра. Все разом выразительно посмотрели на Невилла, который, казалось, под их натиском моментально врос в стул. — Магистрат? — Мордрево название! — в сердцах воскликнул Гарри, желая культурно выругаться среди волшебников и явно сдерживаясь от нецензурных слов после потока нелепых наименований. Внезапно наступила тишина. Каждый, по-своему, внимательно вглядывался в фигуру Поттера. Неужели он что-то не то сказал? — А что? Неплохой вариант, — рассмеялся Фред, по мнению Гарри, слишком натянуто. — Я чего-то не знаю? — настороженно спросил Мальчик-Который-Воспитывался-У-Маглов. Остальные замялись, не решаясь что-либо сказать, но, после напряжённого молчания, всё-таки сдались. — Как ты, наверное, знаешь — в стародавние времена существовал маг, звали его Мордред, — мягко пояснила Тонкс. — Наверное, один из первых Тёмных Лордов, но тогда этого понятия попросту не существовало. Он был просто ходячей задницей, заклятым врагом Мерлина. Мордред — неоднозначный персонаж, и в истории его описывают как могущественного волшебника, свернувшего на кривую дорожку. Впрочем, о нём тебе ещё предстоит узнать подробнее на уроках Истории Магии. Однако есть момент, никогда не упоминавшийся в учебниках, — Нимфадора понизила голос, чтобы придать ему значимости. — «Мордрево Название» — это словосочетание применяют в случаях, когда нужно описать группу лиц, замешанных в неких тёмных делах или банальном перевороте. На самом деле оно пошло от истинного наименования элитного отряда, которым нарёк Мордред своих особенно одарённых последователей, но сквозь века все о нём попросту позабыли, кроме заключённого в нём смысла. Проще говоря — это синоним заговора или революции. Причём в почтительном ключе. Что-то вроде удачно выполненной аферы среди мерзавцев, — она неопределённо пожала плечами, давая понять про широкий спектр применения данного термина. — Не знал, — протянул Гарри. — По-моему, идеальное название нашей группе, — улыбнулся он, мысленно хваля себя за находчивость. Никто не возразил, поэтому было решено остановиться на «Мордревом Названии». Хотел бы Поттер видеть лица тех, кто будет читать предполагаемую переписку членов группы с подобным термином. Он до сих пор видел в этих словах ничего более, чем ругательство. Хотя, волшебников вообще трудно было понять: они носили платья-балахоны, называя их мантиями, использовали сучки деревьев в качестве оружия и, словно младшеклассники с бурным воображением, выкрикивали друг другу односложные заклинания. Гарри вдруг почувствовал непреодолимое стремление спросить у Тонкс про магию, где не надо использовать слова, но быстро подавил это желание. Это противоречило всему, чему учил их Флитвик на первом занятии и что было написано в учебнике по Заклинаниям. Для магии были важны отточенные движения с волшебной палочкой и произнесённые вслух слова с нужной интонацией и выражением. Вряд ли существовало нечто настолько удобное, как беспалочковая магия. Первое заседание Мордревого Названия прошло на дружеской ноте. Близнецы легонько подшучивали над Поттером, Тонкс высказала опасения о слизеринских и гриффиндорских хулиганах, которые «совесть потеряли уже, нападая на беззащитных первогодок». Невилл, что было не неожиданно, почти всё время молчал, разглядывая собственные ладони. Гарри же, в свою очередь, тоже ничего не говорил по существу, потому что был погружён в размышления. Ведь чтобы научиться боевой магии, потребовалось бы время, а его было катастрофически мало, да и расследование смерти родителей не продвинулось ни на йоту, уперевшись в возможно даже и не существующее Пророчество. Единственной зацепкой являлся Тёмный Лорд Волдеморт, который, как говорится в официальной версии, и убил Джеймса и Лили Поттер, непродуманно оставив свидетеля — Гарри. Но то, что годовалый младенец прямо из люльки уничтожил могучего Лорда, было прискорбно: вместе с ним в могилу отправились все секреты. Единственное, что оставалось Поттеру — это подготовить себя к возможным неприятностям, которые возникнут в связи с его личностью. И имелась в виду не популярность его как Национального Героя, а некоторые пристрастия к… насилию. Кроме того, невозможность быстро разучить даже простенькое заклинание щита, что показывал первокурсникам Квиррелл, лишь подчёркивала нехватку времени. После сходки новообразованной группы Гарри отправился на отработку к Филчу, подговорив Армоса слегка намекнуть миссис Норрис о своей предполагаемой заинтересованности в ней. Разумеется, он без восторга воспринял очередной шантаж со стороны хозяина. Но что-то Поттеру подсказало, что низл не стал из-за этого к нему менее привязан. Скорее наоборот. Если коты могли чувствовать уважение, то, несомненно, Армос испытывал именно это. * Гарри ошибается. Он знает лишь одно значение — вандализм и грабежи, а о втором даже не подозревает. Идея Мародёров именно в безнаказанности, что наш юный Поттер обнаруживает лишь после первого собрания новой группы, когда в порыве любознательности находит это слово в толковом словаре, который ранее позаимствовал в библиотеке маглов. Однако недочёт свой, по эгоистическим соображениям, он признать отказывается. ** Гарри имел в виду всю ту же книгу о сорока восьми правилах власти. Правило 13: прося о помощи, взывай к своекорыстию людей и никогда — к их милости или великодушию. Что он, собственно, и сделал, мелкий чертяка-манипулятор.