Гарри Поттер и злонамерение

Всё ещё Слизерин

Занятия. Или аттракцион «найди и поймай лестницу»? Утро задалось неважное: Гарри приснилось, что его душит Рон Уизли, приговаривая «Ты же Герой, ты воскреснешь». На деле оказалось, что Армос каким-то невиданным образом пробрался в комнату и лёг пушистой задницей Поттеру на лицо. К тому же потом выяснилось, что он почти опоздал на завтрак, придя за десять минут до его конца и за двадцать до начала первого урока. В Большом Зале ещё было многолюдно и Гарри, стараясь не привлекать излишнего внимания, сел на скамеечку у самого края слизеринского стола спиной ко входу. Приход Поттера заметил лишь один человек, сидевший прямо напротив него. «Он специально так сел, чтобы видеть главные ворота и всех входящих и выходящих», — подумал Гарри, рассматривая появившиеся угощения. — Проспал? — с улыбкой спросил Блейз Забини. Это он сидел напротив. — Меня кот разбудил, а Малфой нет! — обиженно воскликнул Поттер, накладывая разного вида хлопья в одну глубокую тарелку. — Кот? — Блейз секунду недоверчиво смотрел на него, а затем парня осенило: — Ах, да, серая тень, что проскользнула сюда вместе с тобой! — Что? — удивленно спросил было Гарри, как вдруг почувствовал нечто, уткнувшееся ему в ногу: Армос настойчиво пытался привлечь к себе внимание. Тепло улыбнувшись, Гарри позвал кота, который, благодарно мяукнув, немедля воспользовался приглашением, удобно примостился на коленях хозяина, уставившись на стол с едой. Не успел Гарри сообразить, что Армос хочет есть, как на свободном крае стола появилась позолоченная миска, полная кошачьей еды. Во всяком случае, аппетитные кусочки мяса в ароматном соусе выглядели, как кошачья еда. Поттер горько усмехнулся: — А ты, я погляжу, питался прошлый месяц гораздо лучше, чем я. Чуть позже на столе Гарри заметил небольшой листок с расписанием занятий на ближайшие двенадцать недель. Потом количество уроков по некоторым предметам должно было измениться. А пока… первым в списке на сегодня — Заклинания. — Как мне попасть… — начал говорить Поттер, но его внимание привлёк предмет в руках Забини. — Это у тебя газета? Сегодняшняя? — Тот кивнул. — Не одолжишь? С понимающей улыбкой Блейз аккуратно протянул свёрток свежей прессы, заметив, что уже прочитал. Гарри расправил бумагу, которая пахла специфически — как только что вышедшая из печати. Увидев первую полосу, он даже расстроился. Изображение на полстраницы показывало не его физиономию, а пустое хранилище банка, вокруг которого недоумённо рыскали гоблины. «Преступник до сих пор не найден!» — гласила передовица, и Гарри смог рассмотреть на фотографии номер ячейки. «Семьсот тринадцать… почему этот номер мне так знаком?» — думал Гарри, вглядываясь в число, пока его не вернул в реальность Армос, забравшийся на плечо, используя маленькие коготки. Выдернутый из раскопок воспоминаний Гарри понял, что опаздывает на первый урок. Выругавшись вслух, он осмотрелся: почти все уже разошлись, даже Забини успел улизнуть, не удосужившись объяснить, как найти кабинет Заклинаний. Оказалось, что знать направление было недостаточно. Здесь вступал в силу аттракцион «найди и поймай лестницу», в котором самое главное — не доверять ступенькам, словам картин и собственным глазам. Переругавшись с сотней портретов, чуть не спалив один в процессе, Гарри всё-таки смог отыскать нужную дверь кабинета. Пришлось сначала спуститься вниз, затем пройти длинный коридор, повернуть налево и вернуться обратно. И только тогда он мог подняться на второй этаж, где для открытия прохода в коридор надо было поцеловать дверную ручку. Для кого был построен Хогвартс? Для студентов или профессоров, чтобы те не видели детей на своих занятиях? Это же треклятый лабиринт! Только без минотавра. Или… Мысли о блуждающем по замку монстре прервала деревянная дверь с табличкой «Заклинания» на ней. Затаив дыхание, Гарри толкнул её и она со скрипом поддалась. На Поттера тут же были обращены все взгляды первокурсников слизерина, а также нахмуренное лицо маленького человечка, стоявшего на стопке книг. В этот момент Гарри с трепетом осознал, что он единственный в классе носит очки, да даже, похоже, во всём Слизерине! Он бы задумался над этим, если бы не нависшая над ним угроза иного калибра. — О, мистер Поттер, надеюсь, у вас был серьёзный повод опоздать на мой урок на… — он вгляделся в большие напольные часы. — На семнадцать минут? У него не было времени даже удивиться песку, что за стеклом поднимался снизу вверх: Гарри лихорадочно соображал над речью, словами, которые он может или не может сказать профессору. Спустя мучительно долгих пяти секунд он ответил: — Извините, сэр. Лестницы и портреты изо всех сил старались меня запутать. Но я оказался умнее и пришёл раньше. Гарри Поттер невинно улыбнулся и слегка поклонился коротким смешкам, доносившимся из аудитории. «Не выглядеть испуганным, не показывать слабости и держать удар достойно», — повторял себе Поттер, не переставая улыбаться. — Ладно, мистер Поттер. Поскорее присаживайтесь, — неожиданно сказал маленький человечек. Его лицо из сурового превратилось в добродушное, из-за чего Гарри невольно вздрогнул. — Я профессор Флитвик, как уже говорил семнадцать минут назад. Вы вовремя, мистер Поттер, я как раз закончил с самым скучным — со знакомством со студентами и теорией. — Снова по классу пронеслись смешки. — Приступим к практике. Возьмите в руки палочки… Их учили простому заклинанию света на кончике палочки и его отмены. Но даже к концу урока никто не смог стабилизировать поток магии так, чтобы ничего не взрывалось и не тускнело слишком быстро. — Что ж, — сказал Флитвик в конце урока, спрыгивая с книг, на которых стоял, — никто из вас не показал превосходных результатов. Никто не заработал баллов вашему факультету. Домашним заданием будет выучить Люмос и Нокс. Всё, все свободны. Наконец-то Гарри мог поговорить с Малфоем по-мужски. И без свидетелей. — Почему ты меня не разбудил? — шикнул он на Драко, поймав того у выхода и отведя в сторону. — Ну, твой кот… — Кот! — воскликнул Поттер настолько неожиданно, что Малфой недоверчиво на него уставился, наверняка сомневаясь в психической устойчивости друга. — Где Армос? Он был со мной, когда я нашёл кабинет, но потом куда-то испарился. — Так вот. Почему я ушёл без тебя… — мягко напомнил Драко, делая шаг вперед, чтобы увлечь за собой Поттера. На второй урок что-то не хотелось опоздать, хоть у них и был целый час, чтобы найти оранжерею. — О, да, прости, что перебил, — помотав головой, извинился Гарри. — Почему ты меня не разбудил? Я из-за тебя проспал, а затем петлял по лабиринту, рискуя наткнуться на минотавра. — Не беспокойся, Минотавр в Мексике, — как бы невзначай заметил Малфой. — Он любит тёплый солёный воздух. — Что?! Гарри резко остановился и хотел было узнать подробности, но Драко шёл дальше, вернувшись к изначальной теме. — Я пытался тебя разбудить, честно! Но кот будто защищал твой сон, не подпускал меня ближе, чем на метр, к кровати. Видишь? Доказательство! — он продемонстрировал глубокую царапину на запястье. — Ладно, хорошо, — сменил гнев на милость Поттер. — А крикнуть? Я бы услышал и проснулся. — Я кричал! — отчаянно вскинул вперёд руки Малфой. — Громко кричал. На крик прибежали даже Крэбб и Гойл, волнуясь за меня. Ты так крепко спал, что никого и ничего не слышал. — Правда? — хмурясь, протянул Гарри. Ему казалось, что он спал сегодня чутко. Драко кивнул, а до Поттера постепенно начало доходить, почему Армос вдруг так поспешно от него улизнул. — Ах, этот мохнатый кусок… серой шерсти! — на одном дыхании с многозначительной паузой выпалил Гарри. Оранжерею оказалось очень просто найти — она была на улице, по пути в запретный лес. На Травологии первокурсники из Слизерина познакомились с профессором Помоной Спраут и с лечебными травами, используемыми в медицине маглов, а также те, про свойства которых обычные люди даже не подозревали. Так, например, настойка из бадьяна (Illicíum vérum) способна была быстро вылечить глубокие раны. Маглы же делали из него приправу, масло или чай. К обеду Поттер нашёл кота. И прилюдно отчитал его. Армос всё понял — так было написано на его умной мордашке — и раскаялся. Виновато подошёл к ноге хозяина и уткнулся лбом, мяукая прощение. Конечно же Гарри простил его! Он взял на руки низзла и позволил ему с удобством разместиться на плече. По пути в Большой Зал одна из лестниц неожиданно привела Поттера и Малфоя на третий этаж. — Нам же строго запретили идти сюда! — с укором воскликнул Гарри, обращаясь к ступенькам, и тут же получил мягкой лапой по лицу: — Эй! Ты что делаешь? Армос мяукнул, смотря в одну точку. Гарри тоже туда посмотрел: в тени сидела кошка. Где-то он её уже видел… Но не успел никто среагировать, как животное исчезло, а двое первокурсников остались стоять в коридоре третьего этажа перед лестницей, которая отказывалась куда-либо двигаться. Через минуту тщетных попыток выбраться с запретной территории появился человек. Гарри бы обрадовался его появлению, если бы не выражение его лица, сулившее лишь неприятности. В руках он держал ту самую кошку и медленно её поглаживал. — Ха! — прошипел мужчина. Гарри узнал его — сквиб Филч и его любимая кошка со странной кличкой «миссис Норрис». — Это они, милая моя? Кошка зажмурилась, и Филч ещё раз оглядел с ног до головы первокурсников. — Я ожидал встретить здесь первыми Уизли… но маленькие слизеринцы? Это что-то новенькое. Гарри с Малфоем переглянулись, и первый открыл рот, чтобы объясниться. Но вдруг миссис Норрис спрыгнула на пол и начала обтирать ноги Поттера, томно поглядывая на Армоса. Драко еле сдерживался от смеха, пока Филч и Гарри поражённо смотрели на кошку. Армос же презрительно фыркнул и, махнув пушистым хвостом, перебрался на другое плечо — подальше. — Кажется, ей пришёлся по душе мой низзл, — с натянутой улыбкой проговорил Поттер. — А вот она ему — нет. Филч рассердился ещё сильнее, приближаясь к первокурсникам ближе, у него даже вены на висках проступили от злости. Драко перестал сдавленно хихикать, предчувствуя наказание. А Гарри не желал получать люлей ни за что. — Извините, мистер Филч, но мы оказались здесь не по собственной воле. — Смотритель на мгновение остановился и прислушался, недобро скаля зубы, а Поттер, стараясь не обращать на это внимание, продолжал: — Лестница, которая должна была отвести нас к Большому Залу почему-то изменила направление и состыковалась со входом на третий этаж. Мы пытались её уговорить или позвать другую — но они нас не слушаются! При любом другом обстоятельстве я бы ни за что не оказался в месте, где запрещено находиться, — тут он покривил душой — ему было чертовски любопытно, что прячет Дамблдор за этими стенами, но ситуация требовала иной подход. — Мы с моим другом очень обрадовались, когда кто-то здесь появился. Потому что сами не смогли бы отсюда выбраться, не нарушив при этом ещё больше школьных правил. Помогите, пожалуйста! Говорят, вы лучше самого Дамблдора знаете Хогвартс. Гарри попытался придать себе одновременно серьёзный и виноватый вид, мысленно посылая такую же установку Драко. Судя по всему, ему удалось смягчить Филча, так как его лицо перестало быть убийственно угрожающим, а руки снова гладили миссис Норрис, почувствовавшую необходимость запрыгнуть в них. Мурчание кошки подействовало на него успокаивающе, и двое первокурсников отделались лишь устным выговором. Филч проводил их до Большого Зала, ни секунды не отрывая беспокойного взгляда от своей питомицы. За всей этой суетой с поиском кабинета, побега с третьего этажа и выяснением отношений с Драко Гарри даже не замечал любопытствующие взгляды, которыми его одаривали прохожие. В него тыкали пальцем, шептались за спиной, а иногда, не скрываясь, не понижая голос, говорили: «Смотри, это он! Гарри Поттер! Он и правда на Слизерине, видишь эмблему на мантии!» От случая к случаю, как бы невзначай, они касались плеча Гарри, а затем с придыханием рассказывали об этом друзьям. Только сейчас, за обедом, он вспоминал всё это. Он привык к презрению, но сейчас Гарри испытывал на себе нечто другое. Каким-то странным способом он смог добиться некоторого уважения со стороны учеников Хогвартса. Даже среди старшекурсников. Это из-за Слизерина? Что бы было, если Поттер попал бы, к примеру, в Гриффиндор? «Они были бы ещё наглее, — скривившись, ответил Гарри сам себе. — Возможно они опасаются Героя, который вдруг был распределён на «злой» факультет. Не знают, чего от меня ожидать. Поэтому я встречаю лишь косые взгляды да приглушённые восторженные вздохи». Поттер посмотрел на листок с расписанием, и одно единственное имя всплыло сразу же, как Гарри узнал, что следующий урок будет совместно с Когтевраном. Гермиона Грейнджер. Он не понимал, почему вдруг вспомнил её. Наверняка на то была совершенно обычная и не травмоопасная причина. — Если пойдём сейчас, успеем занять лучшие места, — сказал Малфой, ткнув друга локтём в бок. Вернувшись из размышлений к реальности, Гарри заметил, что ничего не съел. Он было хотел всё так и оставить, но мысль о том, что позже ему обязательно захочется кушать, а до ужина ждать придётся долго, подтолкнула Поттера завернуть в пакетик булочки и положить их в сумку с чарами Незримого Расширения. Он всегда теперь носил с собой несколько пустых пакетов, на всякий случай. По пути Гарри припомнил человека в фиолетовом тюрбане на церемонии зачисления. А ведь именно он будет вести у них следующий урок — Защиту от Тёмных Искусств. — Новый преподаватель — кажется, Квиринус Квиррелл — выглядит больным, — тихо заметил он, обращаясь то ли к Драко, то ли к самому себе. Их догнал Блейз Забини, безмолвно поравнявшись с Гарри. Складывалось впечатление, что он преследовал Поттера. — О, ты наверно и не знаешь, — Драко выдавил снисходительную улыбку, из-за чего Гарри захотелось чуточку подправить ему зубы. — Должность профессора Защиты от Тёмных Сил проклята. Сам-Знаешь-Кто её проклял. Наверно Малфой увидел недоумение на лице друга, поэтому продолжил, пожав плечами: — Как гласит легенда, — тут он коротко усмехнулся, — Сам-Знаешь-Кто, закончив Хогвартс, отправился странствовать по миру. Вернувшись в Британию, он первым делом отправился к Дамблдору просить о назначении на должность профессора ЗОТИ. Но директор ему отказал. Снова и снова ему отказывали в должности и Тёмному Лорду надоело унижаться и выслушивать оправдания старика. Сам-Знаешь-Кто произнёс проклятие, и с тех пор ни один преподаватель Защиты не продержался более одного года. Блейз демонстративно кашлянул. — По моим сведениям, Сам-Знаешь-Кто просил должность профессора сразу после окончания Хогвартса. Тогда директором был не Дамблдор, но именно по его рекомендации Во… Ему отказали. Это был первый раз, затем Тот-Кого-Нельзя-Называть предпринял ещё множество попыток, но натыкался на непроницаемую стену отказов. — Какая разница, первый или не первый, — раздражённо встрял Драко. То, что между ними находился Поттер спасало от бессмысленной потасовки. — А ещё, — не обращая внимания на ущемлённого Малфоя, продолжал Забини, — высока вероятность, что проклятие наложил сам Дамблдор. — Вот это точно абсурд. Ну у тебя и фантазия, Блейз! — Драко презрительно скривился, произнося его имя. — Но зачем ему это? — напомнил о себе Гарри. — А зачем ему говорить нелепые слова на церемонии зачисления? — Забини пожал плечами. — Может, хотел большой текучести кадров? Чтобы дети могли учиться у разных людей разным тонкостям борьбы с нечистью? А может хотел подорвать способность их же к защите от реальной угрозы. Кто знает? Как успел понять Поттер, Драко Альбуса Дамблдора не любил, но уважал, как выдающегося волшебника. Однако поверить, что директор Хогвартса будет делать нечто подобное, даже из лучших побуждений, тот не мог. Честно говоря, даже Гарри в это не верил и хотел сменить тему. — В любом случае, — процедил сквозь зубы Малфой, — если тебе кажется, что Квиррелл выглядит больным, то так оно скорей всего и есть. Главное, чтобы это не было заразным. Гарри рассмеялся, вспоминая Квиррелла за разговорами с самим собой. — Шизофрения не заразна, — сказал он и, немного подумав, добавил: — Как правило, — и после минутной паузы задумчиво спросил: — А вдруг существует какая-нибудь волшебная шизофрения, которая передаётся по воздуху? — Разве что в мага вселится чья-то душа, — со знанием терминологии ответил Блейз. Драко же, кажется, не понял, о чём речь. — А такое возможно? — Насколько мне известно — нет, — Забини нахмурился. — Но теоретически волшебная шизофрения, как ты говоришь, возможна. И она будет заразной. Только если кто-то придумает способ разделять душу. Кабинет Защиты насквозь пропах чесноком, у Гарри даже глаза заслезились от едкого запаха. Всюду были развешаны гирлянды из головок чеснока, а под каждой партой и скамейкой было прикреплено еще по одной. — Маглы верят, что чеснок — панацея от всех болезней. А Квиррелл — универсальное средство для отпугивание нечисти, — шепнул Блейз, когда они втроём уселись за парты на втором ряду. Гарри хотел было возмутиться, мол, люди не настолько глупые, у них есть лекарства. Но промолчал, так как в кабинет ворвались другие ученики, и Поттер принялся рассматривал вошедших. Вот она: в гордом одиночестве прошла всю аудиторию и села на первую парту. Гермиона Грейнджер. Гарри сжал ладони в кулаки. В обед по слизеринскому столу пронёсся слушок, что сегодня какая-то девочка-первокурсница заработала на вводном уроке Заклинаний пятнадцать баллов Когтеврану, быстро освоив Люмос. Так что Поттер украдкой словил не успевшего присесть мальчика с нашивкой Когтеврана и расспросил его. Тот кивком головы указал на первую парту, за которой сидела одна лишь Грейнджер. Какова же! Обставила Гарри в магии! И не абы кто, а именно она, при виде которой хотелось кого-нибудь срочно убить. Это сильно давило на самолюбие и искусственно раздутое самомнение Героя. Он стиснул зубы, стараясь не представлять, как поднимает палочку и поджигает ей волосы. Они так быстро горят, как фитиль от взрывчатки. Поттер однажды подпалил волосы старшекласснице, она смеялась над его поношенной мешковатой одеждой и над «предками», которые это допустили. Последней каплей стали её выпады в сторону умерших родителей Гарри. Потом ему, правда, пришлось выслушивать трёхчасовую лекцию от директора на тему «Спички детям не игрушка», а затем выдержать двухнедельный домашний арест, проведённый в чулане. За четырнадцать дней его кормили только пять раз. Но это того стоило. Он навсегда запомнил, как быстро горят женские волосы и как громко и с ужасом вопит их обладательница. Из воспоминаний Гарри выдернул профессор, начавший урок. Неожиданно даже для себя он принялся изучать мужчину. Может быть, дело было в саднящем шраме, который чесался при малейшем взгляде на спину Квиррелла. Поттеру даже начало казаться, что безвкусный фиолетовый тюрбан смотрит на него. «Что-то у меня воображение разыгралось», — невесело рассмеялся сам себе Гарри. Не может же быть, чтобы на затылке росла лишняя пара глаз или чтобы приторно-фиолетовая ткань сверлила взглядом. Показалось, да. Всего лишь воображение. И всё же Гарри с интересом наблюдал за Квирреллом. Профессор выглядел молодо, как и все взрослые волшебники в Хогвартсе, так что точный возраст определить было невозможно, впрочем, как и приблизительный. Он заметно волновался: руки дрожали и голос постоянно прерывался, сбиваясь на заикание. Но если опустить внешний облик, Квиррелл мастерски преподавал. Он задавал лёгкие наводящие вопросы классу. Такие, что каждый мог бы на них ответить, если немного подумает. Грейнджер постоянно тянула руку, но он её игнорировал, обращаясь к другим ученикам и давая им возможность заработать балл своему факультету. Да и в целом его рассказы увлекали аудиторию, никто не шушукался, все были поглощены уроком. Гарри не был исключением — ему понравился Квиррелл, а заикание и сбивчивость в речи казалась даже милой. Как и нездоровая тяга к чесноку. Проклятие профессора Защиты от Тёмных Сил! Поттер даже успел забыть о нём. Наверное, Квиррелл серьёзно болен — он слишком бледен, — поэтому и согласился работать на проклятой должности. — На этом наш урок окончен, — подвёл итог профессор, когда выделенное для Защиты время иссякло. — В следующий раз я научу вас Мукус ад Нозем, — он заискивающе улыбнулся. — Надеюсь вы подготовитесь к занятию. Гарри сразу понял, что это был намёк на поиск информации. Причём обязательным это не было, прозвучало как рекомендация. «Вы можете узнать, о чём я только что сказал, потратив немного времени в библиотеке. А можете ничего не искать, всё равно я расскажу это на следующем уроке», — так понял Поттер слова профессора. Может быть будут дополнительные баллы тем, кто подготовится к уроку, а значит непременно надо будет посетить перед ЗОТИ библиотеку. — Так. Подожди, — сказал Гарри, проходя по коридору и косясь через плечо. — Они сегодня весь день следовали за тобой? На расстоянии? Малфой коротко кивнул и тоже обернулся в сторону Крэбба и Гойла, которые находились за двадцать шагов от них. — Я только сейчас заметил, — растерянно пробубнил Поттер и ускорил шаг. Немного погодя ему пришла на ум блестящая мысль и он поспешил поделиться ею с Драко: — Библиотека же находится недалеко от кабинета Трансфигурации? Пожалуй, загляну туда на минутку. А ты можешь идти вперёд со своими… телохранителями. Надо было ещё раньше туда заскочить, но вечно что-то мешало: не хватало времени или идти было слишком далеко. Гарри очень надеялся, что библиотекарь Хогвартса будет хотя бы наполовину такой же доброй, как в его городе. Мисс Марджори позволяла Поттеру подолгу сидеть в читальном зале или брать книги на дом без регистрации, так как он был ещё мал для взрослой литературы. Гарри надеялся, что очарование Героя распространяется и на дисциплинированных библиотекарей. Иными словами, он рассчитывал на поблажки и запрещённые для первокурсников книги. Поэтому ему не терпелось попасть в библиотеку и познакомиться с её обитателями. Каково же было его разочарование, когда мадам Пинс — строгая дама в чёрном — объяснила правила. В Хогвартсе имелась запретная секция библиотеки, где хранились книги с опасным для юных волшебников содержимым. Вот только взять оттуда что-то можно было лишь имея подписанное профессором разрешение. И судя по выражению лица Пинс — исключений она не делала. Ещё она настолько ревностно относилась к своим обязанностям и книгам, что сразу дала понять, сузив глаза и заявив, что «внимательно смотрит на первокурсников, потому что они чаще всего оказываются невежами». Гарри сердечно заверил её в своих чистых намерениях в отношении книг и, кажется, немного её этим успокоил. А заведя карточку студента, поспешил в кабинет Трансфигурации. Проходя мимо поворота, он услышал подозрительный шум. Было похоже, что кто-то ссорится… или веселится? Оттуда доносились смешки, хлопки и гогот. Проклиная любопытство, Гарри прошёл вглубь ответвления и почти сразу увидел четверых здоровенных парней, зажавших в тупике первокурсника. Старшекурсники его окружили и громко обсуждали, что с ним сейчас могут сделать. Мальчика Поттер узнал моментально — это был Невилл, искавший в поезде жабу. Он впечатался в угол, наверняка жалея, что не умеет проходить сквозь стены, и плакал, вздрагивая каждый раз, когда слышал хохот мучителей. Гарри напряжённо вздохнул. Он вспомнил, как его так же обступали дети по-старше. Пытаясь убежать, он натыкался лишь на стену, а затем его избивали: руками, ногами, учебниками. Дурсли потом с завидной стойкостью не замечали кровоподтёков и синяков на лице и теле подопечного. Это длилось до тех пор, пока Гарри не принёс в школу позаимствованный у Вернона молоток. Он, правда, не смог им воспользоваться не по назначению, потому что инструмент быстро отобрали хулиганы, а потом избили. Зато потом они десять раз думали, прежде чем сделать это снова. Когда обидчики переключились на другую жертву, Гарри вздохнул спокойно. Но теперь он хотел помочь Невиллу, видя в нём прежнего себя. Тело волшебника было заметно крепче тела обычного человека. Это объясняло живучесть Гарри в первой школе, несмотря на его худобу и слабые от недоедания мышцы. А сейчас он стал совершенно другим — у него появилась Магия. Поттер уже не тот маленький, одинокий и напуганный мальчишка. У него есть волшебная палочка! «И что с того? — мрачно подумал он. — У этих ребят они тоже есть. И что я им сделаю? Инсендио применять опасно, да и положение у меня незавидное: их четверо — я один, а на Невилла полагаться не стоит. Сейчас он в состоянии нестояния. Чтобы «украсть» у них жертву, нужно одновременно нейтрализовать троих, а я даже Люмос не могу исполнить нормально! Акцио? Не знаю, применим ли он к живым существам, да и я бы предпочёл быть как можно дальше от них, а не притягивать одного к себе». Гарри стоял, как вкопанный, лихорадочно соображая. С одной стороны стоял Невилл, охвативший руками голову и нуждавшийся в помощи, с другой — четыре пятикурсника из Слизерина, а значит все, как на подбор, сильные и жестокие. Они спорили между собой и не замечали притаившегося у стены Поттера. Использовать момент внезапности и атаковать? Или громко их окликнуть и принять удар на себя, дав время сбежать Невиллу? С какой стороны ни посмотри — плохая идея. Может, сделать вид, что ничего не видел, и пойти на Трансфигурацию? Будет обидно, если Гарри пропустит первый урок дисциплины, которая обещала быть интересной. За неимением лучшей перспективы, Поттер тихо развернулся, чтобы пойти на занятие, но вдруг наткнулся на девушку. — Я слышала, как ты звал на помощь, — улыбнулась она. Гарри отметил необычный цвет волос — розовый, девушка явно выделялась в толпе. Только Поттер хотел было возразить, что никого не звал, как она сделала пару шагов в сторону и вперед, к хулиганам. Он только успел заметить, как девушка ему подмигнула, а затем подошла к четырём слизеринцам и накричала на них, грозя газетой в руке. Гарри решил, что без него будет здесь спокойнее, поэтому быстрым шагом покинул тупик. «Почему она мне подмигнула?» — только и мог думать он всю дорогу до кабинета Трансфигурации. А еще ему не давала покоя газета, и он не понимал, почему. Минерва Макгонагалл теперь выглядела немного иначе. На распределении Гарри просто не успел этого заметить, так как в Зале было очень много народа. А сейчас, при более близком изучении Поттер замечал, что что-то в профессоре изменилось с их первой встречи. Или у него снова разыгралось воображение. — Любое нарушение дисциплины на моих уроках — и виновник выйдет из класса, — тем временем начала она. — И никогда больше не вернётся сюда. Вы все были предупреждены. Гарри покрутил головой: похоже, не только он воспринял эту угрозу всерьёз. Макгонагалл производила впечатление человека, державшего слово. Даже гриффиндорцы предпочли не геройствовать, а покорно конспектировать лекцию. После общего определения трансфигурации профессор превратила стол в свинью и обратно. Класс потерял дар речи. А может все просто боялись наказания и не решались обсуждать увиденное вслух. — Повторюсь — и это очень важно — трансфигурация может быть очень опасна. Она позволяет превращать животных в предметы, но обратная трансфигурация может вызвать ряд проблем. На ваше счастье, этим мы будет заниматься ещё не скоро. Гарри поднял руку, и Макгонагалл, удивлённо на него посмотрев, позволила задать вопрос. — Профессор, вы показали, что мы сможем превращать из неживого в живое. Если я, например, превращу камень в курицу, она будет камнем или курицей? Если я убью курицу, это будет считаться, что я убил камень? — Мистер Поттер, я вас не понимаю, вы спрашиваете про этическую составляющую трансфигурации? — Аудитория, состоящая из первокурсников Слизерина и Гриффиндора, нервно рассмеялась. Гарри не хотел признаваться, что ему интересны эксперименты с заклинаниями, но из животных в Хогвартсе имелись только питомцы студентов, которые забьют тревогу при пропаже. Куда проще убивать бездушный камень со свойствами живой плоти. — Профессор, — терпеливо ответил Поттер, — мне интересно, будет ли предмет, трансфигурированный в животное, иметь те же свойства, как и у этого самого животного. Или он продолжит быть камнем? — Он будет курицей, пока вы не обратите трансфигурацию или не кончится магическая энергия. Но, мистер Поттер, с одушевлёнными предметами мы будем заниматься на старших курсах. — Я понимаю, — кивнул он, думая, что хорошо бы освоить этот навык немного раньше. — Помните, — словно прочтя его мысли, продолжила урок Макгонагалл. — Занятие студентами магией не по уровню грозит серьёзными последствиями, как физические, так и дисциплинарные. А теперь запишите следующее… Чуть позже она выдала всем по спичке и показала, как можно превратить её в иголку. Гарри старался изо всех сил, но никак не мог продвинуться в упражнении. Тогда он оглядел и с удовлетворением отметил, что все остальные тоже безуспешно потеют над спичкой. Поттер даже всерьёз начал обдумывать причины, по которым у него не получается превратить дерево в металл. Средневековые алхимики, как смутно помнил он из легенд, занимались именно тем, что превращали воду в вино (или это был кто-то другой?), а булыжники в золото. По крайней мере, они пытались это делать, а теперь Гарри узнаёт, что изменять свойства твёрдого тела не так уж и сложно. Нужно просто склонить над предметом палочку, помахать ею, сосредоточиться и прошептать заклинание. Вот только на словах всегда оказывается легче, чем на деле. Может, Поттер неправильно сосредотачивается? Или не так тянет согласные? А вдруг у него просто отсутствует талант к изучению магии? Нет, эту мысль слизеринец сразу прогнал. Он же Мальчик-Который-Выжил! Герой! Необходимо всего лишь чуточку поднапрячься… Да даже Люмос он сможет освоить за этот вечер! И иголку превратит в спичку! То есть, наоборот. Инсендио ведь тоже далось Гарри не сразу, только после продолжительных усердных тренировок. Решено, сегодняшний день он посвятит этим двум целям. Но когда Поттер вышел на улицу, к нему подлетела сова и выплюнула прямо на геройское лицо тоненькую записку. ПОСЛЕ УРОКОВ ПРИХОДИ КО МНЕ НА ЧАЙ, ХАГРИД. Гарри выругался и снова прочёл надпись — она не изменилась. Тогда он снова выругался, но уже громче, и внимательнее осмотрел лист, на котором было нацарапано послание. — Куда, — Поттер неразборчиво выругался, — мне приходить-то?! — выпалил он, скомкав бумажку и с силой бросив её на траву. Пришлось ловить невинных прохожих и узнавать, где может обитать Хранитель Садов и Ключей. А ещё можно было попрощаться с планами на вечер — уж больно его заинтриговала записка. В своих поисках он наткнулся на розоволосую девушку, которую встретил перед Трансфигурацией. — Э-э, спасибо, что помогла моему, э-э, другу, — неуверенно произнёс он, преградив девушке дорогу. — Гарри Поттер? — безошибочно определила она. — А ты и правда попал на Слизерин… Ой, прости, что? Помогла? Но я же… — начала было она, но внезапно замолчала. До неё начинало что-то доходить. — Меня зовут Тонкс, пожалуйста, просто Тонкс. Не за что, Гарри Поттер, — она улыбнулась. — Хорошо, э, Тонкс. А я Гарри, пожалуйста, просто Гарри. Они секунду смотрели на друг друга молча, а затем одновременно рассмеялись. — Договорились, Гарри, — наконец сказала Тонкс. — Но не можешь ли ты мне напомнить, где и когда я помогла твоему другу? Поттер чуть склонил голову набок, но ответил: — Сегодня, перед четвёртым уроком на Невилла напали старшекурсники, недалеко от библиотеки. Кивнув, она помахала рукой и пошла прочь. Только Гарри развернулся, чтобы продолжить поиски Хагрида, как его снова окликнула Тонкс. — Извини, слушай, у тебя нет чего-нибудь, чем можно эффективно… махать? Поттера вопрос обескуражил, и он принялся рыться рукой в бесконечной сумке. Нащупав нечто продолговатое, он выудил на свет… газету! Тонкс приняла её и, поблагодарив, куда-то убежала, оставив Гарри стоять с раскрытым ртом. Он почувствовал дежавю. Газета! Газета? Поттер попытался вспомнить, где её видел сегодня. Точно! Именно свёрнутой в трубочку прессой Тонкс грозила тогда хулиганам. Не может же быть, чтобы это была его газета… или может? Мимо прошла профессор Спраут, и Гарри решил отложить этот вопрос на потом, чтобы задать более насущный. Узнав расположение хижины Хагрида, он отправился туда. Покосившийся домик стоял прямо у края Запретного леса, отделяясь от него лишь маленьким огородиком. Поттер пришел сюда один, внимательно следя за «хвостом». Постучав в деревянную дверь, он вошёл внутрь и скривился от неприятного запаха. Было такое ощущение, что здесь жил не полувеликан, а целый зверинец. Гарри по приглашению сел на какой-то сундук и… — Мы что, действительно будем пить чай?! — удивлённо воскликнул он, принимая железную кружку с кипятком. Она быстро нагревалась, и Поттер живо поставил её на высокий столик рядом. — Конечно, — простодушно ответил Хагрид, наклоняясь к котлу у камина, чтобы налить чай и себе. Из-за огня в тесной лачуге было невыносимо жарко, но, кажется, лесничего это не сильно волновало. — Как дела, Гарри? Как прошёл первый учебный день в Хогвартсе? — Лестницы — зло, — коротко ответил он и выпалил: — А ещё я встретил странную розоволосую девушку. Здесь можно перекрашивать волосы? Хагрид гоготнул. — Ты, наверное, о Нимфадоре Тонкс говоришь. Да, необычная девчушка. Она маг-метаморф, редкий дар, — полувеликан заметил недоумённый взгляд Гарри и пояснил: — Она может без помощи зелий изменять внешность. Поначалу это сложно контролировать: цвет глаз, голос, тело — зависят от эмоций. Но Тонкс смогла обуздать способность. Правда, цвет волос до сих пор слегка отражает её настроение. — Круто, — только и смог протянуть Гарри. В желудке было шаром покати — с завтрака он почти ничего не ел, и, решив воспользоваться гостеприимством, он аккуратно взял кружку и подул на бардово-коричневую жидкость. Достав булочки с обеда, он отпил из кружки. — Вкусно! Ты добавил туда джем? — поражённо спросил Гарри, для него стал неожиданностью приятный на вкус чай. Хагрид гордо кивнул и плюхнулся на видавший виды стул. — Расскажешь мне о моих родителях, какими они были в Хогвартсе? — рискнул поинтересоваться Поттер и приготовился слушать. Ему рассказали о Джеймсе, Лили и о Мародёрах. Гарри смекнул, что если спрашивать правильно — Хагрид всё выдаст. Так он узнал о Тайной Комнате — когда полувеликан жаловался на свою судьбу; о Томе Реддле, который взял имя Волдеморт (к сожалению, только то, что в юности он был красив и умён и экспериментировал с тёмной магией). Также Хагрид вскользь упомянул о «безграничном доверии» Дамблдору и про какой-то торт, что был раздавлен в пути. Информация шла разрозненно, урывками. Гарри не переставал удивляться скорости, с которой собеседник менял темы. — Представляешь, Гарри? — сетовал Хагрид. — А, я тебе это после поезда рассказывал. Ну, ты знаешь. Про ловушку в домике на острове. Даже моё крепкое тело пострадало. Кто-то отправился тебя встречать вместо меня. Ух, найду я этого гада! — он пригрозил кулаком в воздух, а затем ойкнул и снял котёл с огня. — Ещё надо бы не забыть покормить Пушка. Знал бы ты, как ему одиноко на третьем этаже… — Третьем этаже? — еле скрывая заинтересованность, переспросил Гарри. — Ой! — закрыл он ручищей рот. — Этого же никто не должен знать… Наловчившись, Поттер выведал у него все секреты «запретного коридора». Летом Дамблдор попросил профессоров поучаствовать в некой афере, а у Хагрида одолжил трёхголового цербера. Директор объяснил это «необходимостью кое-что спрятать от злых глаз и рук», и никто не стал задавать лишние вопросы. Гарри сложил два и два, вспомнил о неудачном ограблении банка, сопоставив с посещением Дамблдора. Ячейка семьсот тринадцать! Вот, откуда Поттер знает это число! Директор Хогвартса что-то забрал из сейфа и спрятал в Хогвартсе, оставив пса сторожить добро. Но пора было навести Хагрида на другую тему — так он терялся и случайно мог выдать чей-то секрет. Нет, полувеликан не был болтливой личностью, он был добр к окружающим и внимателен, особенно к зверям (для не отходившего далеко от Гарри Армоса у него нашлась еда, тут же выяснилось, что Хагрид хорошо знал нюансы ухода за низзлами, чем не преминул поделиться в разговоре). Вот только эта внимательность не распространялась на его язык: он сначала что-то делал, а потом жалел об этом. — Почему ты скривился при упоминании, э… Блэка? — Твой крёстный! Каков подлец! Если опустить ругательства и проклятия, Сириус Блэк — крёстный отец Гарри, был другом семьи и именно ему доверили тайну расположения дома Поттеров. Но он оказался предателем, прихвостнем Тёмного Лорда, Пожирателем Смерти. Гарри точно не понял, но вроде на дом было наложено сложнейшее заклятье, из-за которого Хранитель не мог не по собственной воле поведать тайну. Это означало, что Блэк умышленно сдал на милость Волдеморта Джеймса, Лили и их годовалого сына. — Так почему же именно моя семья? — не унимался Гарри. — Так пророчество же ж, — без задней мысли ответил Хагрид и тут же хлопнул себя по лбу. — Нет-нет-нет, я не должен был этого говорить. — Пророчество? — настойчиво переспросил Поттер. Это было что-то новенькое. — Гарри, прости. Пойми, я не могу… — полувеликан сжал губы и исподлобья посмотрел на него, вымаливая прощение взглядом. Слизеринец сдался. — Скоро стемнеет, тебе пора, — мягко напомнил Хагрид, и Гарри вышел из хижины, направляясь обратно в замок. В эту ночь Гарри приснилась Распределяющая Шляпа. Она неестественно висела на крючке в каком-то гардеробе и монотонно повторяла: — Меня спаси и на любой вопрос отвечу я. Прохожие проходили мимо, не замечая разговаривавшего головного убора, и Поттер решил, что они маглы. Шляпа повторила мольбу о помощи. И Гарри сжалился, сдёрнув её с вешалки. — Благодарю, Поттер Гарри. От всего несуществующего сердца, спасибо. — А теперь ответ, — напомнил он. — Да-да, всё, что угодно, любые ответы на любые вопросы знаю я. — Хорошо, — протянул Гарри и, не раздумывая, спросил: — Почему остроконечные шляпы? Что они значат для волшебников? Подожди, нужен же один вопрос? Тогда: зачем волшебникам обязательно нужно носить или иметь остроконечные шляпы? Древний и могущественный артефакт кашлянул. — Уверен? — после многозначительной паузы переспросила она. — Ты мог бы узнать свою судьбу или выявить личность Главного Злодея, а тебя интересуют шляпы. Серьёзно? Гарри нервно закусил губу, обдумывая услышанное. И как только он открыл рот, чтобы спросить что-то более грандиозное, как Распределяющая Шляпа, скривившись в усмешке, сказала: — Дело в том, Поттер Гарри, что волшебники носят остроконечные шляпы, потому что…