Желаемый

***

Знаете это чувство, когда внутри остаётся пустота, сравнимая с опустошенной бутылкой газировки? Внутри неё ещё несколько секунд всё звенит и напрягается от заполняющего пространство воздуха, а потом в единый миг затихает, оставляя за собой вакуумную паузу. Будто ничего не произошло и бутылка не лишилась содержимого в пару чужих глотков. Алита чувствовала всеми фибрами своего механического сердца именно это, когда рука Хьюго со скрежещущим звуком разломалась в её крепкой хватке, и он с мимолетно проскользнувшей во взгляде благодарностью скрылся в низинах «нижнего города», оставив растерянную Алиту наверху. Висеть, будто припаянную к своему мечу. Со временем она поняла — ни одни нанотехнологии не способны залечить травмы, касающиеся души. Внутри образовалась черная дыра, растущая с каждым днём всё сильнее. Она пожирала все эмоции, погребала под собой заложенные доктором — отцом — постулаты и гнула её справедливость лишь к одному желанию, — скверному и гадкому, как расчленение киборгов за деньги, но единственному пробуждавшему в ней до сих пор хоть какие — либо эмоции — убить Нову. Он отнял у неё всё, даже не пачкая своих собственных рук, через посредников. И зародившаяся в Хьюго мечта попасть в Салем, отчасти, была выстроена по кирпичику через Вектора именно им, именно Новой. Алита прекрасно понимала, что организатор безумных автогонок был лишь одной из игрушек в его цепких, умелых руках. Нужной, но всё же игрушкой, поэтому облегчения от убийства Вектора она не испытала. Даже кибернетическая синева глаз Новы в его глазах не приблизила её к успокоению души, если таковая могла существовать за пределами её программы. Он победно насмехался над ней и её ненависть лишь сильнее заставила его сомнения укорениться — она, пускай и единственная оставшаяся редчайшая модель их векового противника, но всё же ребёнок. Чудесным образом проявлявшая себя машина, почти ведущая себя как человек. Это не могло не восхищать. В Нове её поведение разжигало профессиональный научный интерес: он с удовольствием бы распилил её на кусочки, оставив себе в качестве трофея разве что её голову — ему больно нравились её глаза — какая отделка, какая точность! — линзы в них горели самым настоящим боевым огнём, их подвижность и обработка эмоций модели были также быстры, как и все проходящие процессы в её мозгу. Сердце он обязательно пустил бы на улучшение работы Салема — такие технологии нельзя попросту хранить у себя, как бы ему ни хотелось. Он мог быть везде и нигде, его глаза были на каждом углу «нижнего города», и он наблюдал за ней с самого начала. Нейронные процессы, помогающие её личности восстановить память, активировались особенно заметно во время битв, и тогда Алита была по-настоящему похожа на Валькирию — боевого ангела, несущего возмездие. Так окрестили всех берсерков, как он узнал позже из закрытых источников о трехсотлетней войне. Из интереса поиск информации о её модели перешёл в навязчивую идею разбавить свою каждодневную скуку. И ожидание её возвышения при помощи толчка ненависти к нему было самым утомительным за его долгую жизнь. Он знал, что действовал рискованно не напрасно. Он лишил её всего. И теперь он стал для неё всем. Силой, движущей вперёд, заставляющей пить, есть, дышать, тренироваться. Отказываться от того, что осталось ею любимо. «Я не могу проникнуть в твои мысли, но, поверь, я знаю, о чём ты думаешь каждый день» Ей тяжело дался переезд на другой конец города. Даже еженедельное выступление на моторболе не выматывало её так сильно, как мысль, насколько сильно док за неё волновался. На каждом заезде он смотрел на неё с умоляюще — отеческим взглядом. В нём читалось: «Пожалуйста, вернись оттуда живой» И она старалась. Правда старалась, чтобы на ней как можно меньше оставалось повреждений, даже несмотря на то, что новое модифицированное тело устранило бы любое из них. Потому что Идо не пережил бы после смерти жены ещё и смерть «второй дочери». Он умолял её вернуться обратно в клинику. Но она всегда отвечала ему резким отказом. Работа охотника за головами уже один раз поставила её между выбором, второй раз такой фатальной ошибки она не допустит. Она знала, что Нова наблюдает, и каждый свой ход приходилось просчитывать на десяток вперёд. Если она оступится хотя бы один раз, значит, смерть Хьюго была зря. А она обещала исполнить его желание и, по завершению этой священной миссии, быть в том месте, где они смогут быть рядом друг с другом. С избавлением нижнего города от тирании Новы Алита сможет наконец обрести покой. Но пока текущей внутри её вен кровью, воздухом, которым она дышала, пищей, которую она ела — был Нова. Она видела его в каждой паре глаз своих противников, чувствовала его незримое теневое присутствие ночью, когда тренировалась на развалах монастыря. И черная дыра, засасывающая в ней всё, оттого только сильнее росла, оставляя кроме себя одну лишь жгучую ненависть. Топливо для её сердца. Через два месяца участия в гонках на моторболе она наконец получила возможность добраться до него. Он никогда ещё не был к ней настолько близко. Это было почти волнительно. И для него тоже. Значение её последней победы могло ознаменовать его погибель, но Нова, ох, он давно стал лелеять надежду о смерти, как диковинный фрукт, никогда в его руки не попадавший. Она должна была прибыть на Салем на следующий же вечер и к её приходу он готовился как к дорогому свиданию. Но неизменно белый тонкий цифровой костюм из нановолокон не заменило ни что — он был чист и прозрачен, стерилен и безоружен, когда она вынесла главные двери его рабочей лаборатории, припечатав его за шею к интерактивному столу. От его головы на нём разбежалась сеть из кривых светло — голубых трещин и улыбка у Новы была такой же — как одна большая, огромная трещина. От неё веяло холодом и безграничным презрением. Глупая девчонка даже не заметила отсутствия охраны. А она была горяча, разъяренна и пьяна от близости завершения своей земной миссии, от того, что его голос становился тем более хриплым, чем сильнее сжимались её руки вокруг его горла. — Я сотру тебя в порошок. Каких всё - таки удивительно - противоречивых существ смогли создать на Марсе — они, как и люди, страдали недугом возведения чего - либо в абсолют. Например, чувства глубокой любви или утраты. Или той же ненависти. Но мир никогда не состоял из черного или белого, и смещения этих граней её программа просто не пережила бы. Всегда должно существовать чёткое разделение. Что ж, пускай так, но от Новы она его не получит, ведь он, как занимавший всегда роль наблюдателя, не сможет упустить возможности сделать её внутренний мир серым. Нова, обнажая белые, резко контрастирующие даже на фоне его нечеловечески - бледной кожи, зубы в усмешке, несмотря на уверенно душившие его кибернетические пальцы, протянул ладонь, ероша короткие черные волосы одним движением на затылке. — Глупая. Какая же ты всё — таки ещё наивная, Алита. Это я сотру тебя в порошок. Резким давлением он опускает её голову ниже и — вот странно, правда — не улавливает на это действие никакого сопротивления. Алита обезоружена. Правильно сказать, она обескуражена и сбита с толку. Её злейший враг с напором впечатывается в её сжатые губы, требовательно сгребая волосы на затылке пальцами. Губы у Новы сухие, узкие, зубы больно задевают внутреннюю сторону нижней губы до выступающих синих капель крови. Он, не смещая её с себя, умудряется взять полный контроль над ситуацией. И повернуть её в свою пользу. — Я засяду в твоей голове как чип, которого ты лишена. И если те бедняги могут его удалить, могут меня удалить, то у тебя этого не получится, — его осипший, хриплый голос заставляет пальцы рефлекторно разжаться, обжигающее дыхание в районе щеки процессоры убивает ошибкой, и Алита не понимает, почему она не вырывается, почему на прикосновения отзывается встречно, почти покорно позволяя уложить себя на стол. Хьюго касался её щеки пальцами в том же месте. Внутри неё впервые за долгое время вспышкой за вспышкой возникают эмоции, сдвигая, перебивая и смешиваясь друг с другом. Она чувствует себя впервые за долгое время снова живой. Интерактивный стол выдаёт массу предложений в помощи, но не на одно из них Нова не отвечает, скидывая с себя пиджак и очки на пол. Он профессионально обходит преграду из её одежды, попеременно поглядывая то на лежащий близ них меч, то на горящие щёки Алиты. Реакция её синтетической кожи на тактильные ощущения была бесподобной. От Новы, от его голоса в голове происходит сдвиг на низкочастотность, Алита пытается перебраться обратно на пол, но славливает от тактильных ощущений в районе шеи судорожную дрожь в коленных шарнирах. Нова трогает её везде, где Хьюго не трогал, он касается там, где не было предназначено кому-либо касаться. Но поток тактильных ощущений настолько силен, а ладонь Новы ощущается между ног так, будто сгусток нервов, ласкаемый им, там всё же есть. Она гладкая как шарнирная кукла. Оно и понятно, кто создавал бы берсерков для того, чтобы с ними спать? Нова не успевает закончить эту мысль: Алита вцепляется в его плечи, её приглушенный стон тонет в ткани его белой рубашки. На ней остается ровный след от её зубов. Так… хорошо. И в то же время настолько ужасно, плохо, почему-то горько и отвратительно. Её мозг пытается обработать поступающую информацию, просчитать тактику нападения, но всё, на чём он реально может быть сейчас сосредоточен — это только на движение пальцев Новы в ней. В один момент баллонные отсеки в груди начинают болеть от нехватки воздуха — как долго он продолжал это? — и Алита выгибается на столе дугой, опускаясь с механическим треском на него обратно. Перед глазами — искры. Между ног — голова Новы и его горящие ненормальным, безумным интересом синие глаза. Странно. Идо рассказывал, что синие звёзды — самые горячие в галактике. Но глаза Новы были холодны и беспристрастны, когда он расцепил кольцо из её ног у себя на шее. А после синие глаза сменились ядовито - карим цветом. И непонимание застыло в них такое же, как на лице Алиты. С верхнего балкона, откуда открывался отличный вид на всё происходившее, раздались хлопки. — Похоже, придётся повременить с моим уничтожением, да? Нова растягивает губы в ненатуральной, искусственной синтезированной улыбке и, подхватив с собой снятый от полученного волнения пиджак, уходит. Возможно, в следующий раз он повторит это с ней уже самостоятельно.