Близость

Казалось, в нём не было недостатков. Он был идеален во всём. К чему бы не прикоснулся. За что бы не взялся. Идеальный мужчина. Идеальный спутник по жизни. С ним она была в безопасности. С ним — светлое будущее, дети и дом с просторной кухней. С ним не страшно. С ним надёжно. Идеально. Идеально настолько, что становилось тошно. Таких идеальных не бывает. — Ты такой красивый, — задумчиво тянет Настя, прижавшись щекой к дверному косяку и глядя на его отражение в зеркале. Он замирает с галстуком в руках. Улыбается. — Не красивее тебя. Настя ухмыляется и прикрывает глаза. — Когда ты вернёшься? — Дня через два, — не задумываясь, отвечает он, оправляя воротник рубашки. — Хочу, чтобы всё было идеально. Возможно, в скором времени мы сможем жить в своей квартире, — голос, полный счастья. Настя выдавливает улыбку и поднимает брови, качая головой. Соглашаясь. Мол, я тоже рада, смотри, как я радуюсь вместе с тобой. Денис не похож на человека, которому отказали. Который стоял на одном колене в дорогущем ресторане и протягивал кольцо Насте. Не такие уж там чистые полы. Вот, о чём она думала, возвращаясь домой. У Дениса осталась пыль на штанине. Не такие уж там… — Всё нормально? Ты какая-то потерянная, — он подходит ближе и заглядывает в глаза. — Ты меня любишь? — спрашивает она, прекрасно зная ответ. Денис снисходительно улыбается, чмокает её в лоб и сжимает плечи. — Ты можешь в этом сомневаться? Настя склоняет голову влево. Один угол губ тянется вверх. — Нет. Но я же тебе отказала, — напоминает девушка ту сцену, когда он, униженный, оскорблённый, поднимался с колена, нервно улыбаясь и поглядывая на родителей, который смотрели на Настю с ненавистью. Ей хотелось сделать Денису больно. Чтобы он увидел, чтобы понял, какая она дрянь, какая сволочь. Чтобы увидел, кто она на самом деле. И что она ему не пара. — Ты не готова, — мягко сказал он, поглаживая её плечи, с которых невесомо стекала ткань халата. — Я не хочу давить на тебя. Тем более там были мои родители. Они…сложные люди. Тяжёлые, я бы даже сказал. Наверное, это было плохой идеей… — задумчиво промолвил Денис, но тут же тряхнул головой и снова улыбнулся. — Но это неважно. Мы ведь никуда не спешим. Настя не улыбалась. Она смотрела на него, такого идеального, и не могла выдавить ни единого слова. Ни единой эмоции. — Ну ты чего-о, — ласково протянул он и прижал девушку к себе. Настя ткнулась носом в его шею. — Я не разлюбил тебя только потому, что ты сказала мне нет, — серьёзно добавил Денис. — Я уважаю твой выбор. И я знаю, какой это важный и ответственный момент. Мы поторопились. Не уверен, что я сам готов к такому. Просто…просто я люблю тебя, слышишь? — он отстранил её от себя и посмотрел в глаза. Настя замученно улыбнулась и сама обняла его, вдыхая запах его одеколона. Слишкомидеальногоодеколона. — Я сейчас съезжу на эту конференцию, потом вернусь, и мы посмотрим какой-нибудь дурацкий фильм, — вкрадчиво говорил Денис, покачивая её из стороны в сторону. — А завтра я уеду на два денёчка. Отработаю. И снова к тебе вернусь. Решим вопрос с квартирой. И будем жить дальше. Всё буде хорошо. Настя прерывисто вздохнула, чувствуя, как горячие слёзы стекают по щекам. Когда Денис попытался отстраниться, она только крепче прижалась к нему. Лишь бы не увидел, как она ревёт. Лишь бы остался с ней чуть-чуть. Вот так. — Малыш, — телефон на тумбочке завибрировал. Денис потянулся к нему, одной рукой продолжая обнимать девушку. Настя сама выбралась из объятий и прошла на кухню. Он не стал её тормозить. Лишь кинул быстрый взгляд в спину и ответил на звонок. Настя встала у окна, сложив руки на груди и шмыгая носом. Дождь лил уже второй день, затапливая дороги. Она слушала, как капли размеренно стучат по подоконнику. Слушала, как стучит сердце в груди. Просто слушала. Сзади подкрался Денис. Он обнял её за пояс и прижал к груди. Потёрся носом о шею и поцеловал в щёку. — Я поехал. Не грусти, — снова короткий поцелуй в щёку и тихие удаляющиеся шаги. Настя проводила его до лифта и вошла в квартиру, закрывая дверь на замок. После чего умылась, налила крепкий чай без сахара и легла на кровать. По телевизору показывали какое-то шоу про любовь и отношения, и Настя почти сразу провалилась в сон. Ей снились сны с папой. Снилась школа. Снился Кирилл. Их ночь под мостом. Холодная вода, от которой сводило ноги. Его запах. Его руки. Проснулась от того, что услышала, как на кухне закипает чайник. В комнате было темно. Денис задёрнул шторы и прикрыл дверь. Но тонкая полоска света всё равно пересекала пол. Настя поднялась на локтях и увидела нетронутую чашку чая. На кухне Денис, в майке и штанах, что-то готовил, энергично помешивая поварёшкой в кастрюле. — Проснулась? — обернулся через плечо. — Не хотел тебя будить. В последнее время ты неважно спишь. Готовлю твой любимый суп! — жизнерадостно добавляет он. — На ужин закажем пиццу? — Угу, — неохотно согласилась Настя, кутаясь в домашнюю кофту с широким капюшоном и усаживаясь на табурет. — Как съездил? — Скука смертная, — признался он, оторвавшись от готовки и усаживаясь напротив. — Ничего интересного. Как обычно. Девушка подпёрла подбородок кулаком и усмехнулась. — Ты всё время спала? — немного обеспокоенно спросил он, поддаваясь вперёд. — Как ты себя чувствуешь? Твоё состояние огорчает, родная. Настя облизала сухие губы и пожала плечом. Если бы ты только знал, как оно огорчает меня. Как я сама себя огорчаю. — Уже лучше. Наверное, погода влияет. Да, точно. От этих дождей у меня голова кругом идёт, — уверенно пролепетала Настя, молясь, чтобы он не заметил, как временами дрожит голос. От страха. От страха, что он видит её насквозь. Лживую, грязную. Целующуюся с другим. — О, у мамы тоже постоянно давление и перепады настроения от такой погоды! — облегчённо воскликнул Денис. Ухватился за этот вариант, как за спасательный круг. Будто сам себя успокаивал. — Хочешь, схожу в аптеку? — Не нужно, — замотала головой Настя, зачёсывая лохматые после сна волосы. — Пройдёт. Суп под прикрытой крышкой закипал. Денис подскочил, сделал огонь тише и принялся помешивать поварёшкой. — Денис, — задумчиво позвала его Настя, глядя в пол. — М? Он не поворачивался к ней лицом, и ей стало легче. На какое-то мгновение. — Я тебе скажу одну вещь, — с трудом ворочая языком, проговорила она. Денис кинул вопросительный взгляд в её сторону, затем взялся за сыр и начал тереть его в глубокую миску. Он молчал. — Помнишь, я рассказывала тебе о том, что случилось со мной в прошлом? — её взгляд заскользил по его короткостриженому затылку, по хребту. — Когда мы только начали встречаться. — Ну, — он хмыкнул, — вообще-то ты мало что рассказывала мне о своём прошлом. — Да, знаю, — спешно перебила его девушка и села прямо. — Но кое-что я рассказала. Той ночью. Я рассказала тебе о человеке, который разбил мне сердце. Денис прервался. — Конечно. Настя сглотнула и снова облизала губы. — Ты хорошо помнишь наш диалог? — Я помню, Насть. К чему ты ведёшь? — его тёплый взгляд становился настороженным. — Я сказала тебе, — начала Настя и подтянула колени к груди, упираясь пятками в край табурета, — что он оставил меня. Ушёл. И что моё сердце разбито вдребезги. И что мне страшно… — …подпускать кого-то ещё, — закончил за неё Денис и, поймав её взгляд, отложил тёрку, вытер руки о полотенце и присел на корточки перед ней. — Я хорошо это помню. — И ты помнишь, что сказал после? — спросила Настя, чувствуя, как слезятся глаза. — Ты помнишь? Он покачал головой. Разумеется, помнит. — Что ты соберёшь моё сердце. Что оно будет биться так, словно мне никто и никогда не причинял боли. Что ты будешь оберегать меня, — Настя уткнулась дрожащим подбородком в колени и посмотрела ему в глаза. — Ты помнишь? Она так часто спрашивала у него об этом, что Денис начинал откровенно беспокоится. Он попытался отнять её руки, взять в свои и поцеловать, но Настя не далась. Она замотала головой. — Ты должен знать, — упрямо молвила Настя. — Ты должен узнать это от меня. Сейчас. Она молилась о том, чтобы ей показалось, что в его взгляде пробежал испуг. — Я встретилась с ним, — выдавила девушка из себя и сжалась в комок. — Я виделась с тем человеком. — Той ночью, — Денис встал, прочищая горло, — ты ходила к нему? Настя вскинула голову и часто заморгала. — Ты знал?.. — Сложно не заметить твоего отсутствия ночью, — горько сказал он и вернулся к готовке. Чтобы просто занять руки. — Я не знал, куда и зачем. Ты не брала трубку. Но потом услышал, как ты вернулась. И решил притвориться спящим. Откладывал разговор на потом. — Почему? — Боялся услышать правду, — Денис застыл с сыром в руках. — Спасибо за неё, кстати. Лучше поздно, чем никогда. Настя недоумённо всматривалась в его спину. — Я этого не хотела, — слёзно говорила Настя. — Или…или хотела, но… — Ты его любишь? — прервал он её и повернулся к ней лицом. — Начала с правды — закончи ею же. Настя провела языком по верхней губе и поджала плечи. Горько усмехнулась и приподняла брови. — Я не знаю. — Ты любишь его, — поражённо прошептал Денис. Громкое и отчаянное «о-о-о» вырвалось из его груди. Он отвернулся, упёрся ладонями в столешницу и ссутулился. — Но тебя я тоже люблю, — жалостливо произнесла Настя, опуская ноги и приподнимаясь. — Это другое. Я не могу это объяснить. — Я не позволю снова сломать ему тебя, — в его голосе звучала плохо скрываемая ненависть. — Слышишь меня? — Я знаю, — прошептала Настя и встала позади него. — Я сама не позволю ему этого. Он выпрямился и утёр рот рукой. — Ты спала с ним? — Боже, нет, — выпалила она и шарахнулась в сторону, запахивая кофту на груди. — Нет. — Но у вас что-то было, — не вопрос. Утверждение. — Не лги мне. — Я не лгу! — прикрикнула Настя, обхватывая себя дрожащими руками. — Я никогда тебе не лгала. Я тебя любила. И люблю. — Да о какой любви можно говорить, когда ты ходила к нему? — не выдержал он, повышая голос. — Как долго ты собиралась скрывать это от меня? И как далеко вы зашли? Настя открывала и закрывала рот, не в силах больше отвечать на провокационные вопросы. Ей хотелось спрятаться, хотелось позвать Кирилла, ударить его, обвинить в сломанной жизни и попросить обнять. Но она понимала, что сама во всём виновата. Во всём этом хаосе она стояла в самом его центре. — Ты не понимаешь, — беспомощно прошептала она. — Скажи, — он подошёл почти вплотную, складывая ладони вместе, как в молитве. — Он вернулся до или после того, как я сделал тебе предложение? — Дело не в нём… — Не ври, — рявкнул Денис и схватил её за запястье, — мне. Пожалуйста, не ври мне, Настя. Настя вырвала руку и неосознанно потёрла то место, где он хватанул её. Покачала головой. — Дело не в нём, — она так бессовестно врала ему, что становилось ещё гаже и противнее от самой себя. — Ты же сам сказал… — Тогда я не знал, что ты гуляешь со своим бывшим, — обречённо проговорил он и ушёл в комнату. Суп выкипал и выливался из кастрюли на белоснежную плиту. Настя пошла за Денисом и увидела, как он сидит на краю постели, уперев локти в колени и держа голову руками. Неплотная ткань майки обтянула крепкую широкую спину. Девушка села сзади него и обняла за пояс, тыкаясь носом в позвонки. — Ты уйдёшь от меня? Она не могла понять, с какой интонацией он это сказал. Не могла заглянуть в глаза и осознать, злится ли он или, напротив, боится, что Настя и правда исчезнет. Она просто молчала и бессознательно тёрлась мокрым носом о его майку. — Я не смогу жить без тебя, — сказал Денис, качая головой и гладя её тоненькие руки. Настя провела сухими губами по его шее, вызывая мурашки. Убрала руки с пояса и взялась за края майки, стягивая её наверх. Денис не сопротивлялся. Он позволял ей целовать его шею, зарываться пальцам в волосы. Позволил пересесть к нему на колени и даже ответил на поцелуй. Но долго эта ласка не продлилась. — Я не хотела этого для нас, — она дышала ему в губы. — Для тебя. Я не хотела этого для тебя. И попыталась выскользнуть из объятий. Но Денис, кожа которого полыхала в тех местах, где она его касалась, крепко схватил её за руки и снова усадил на колени. Настя вопросительно посмотрела на него. — Не уходи, — просил он, покрывая её тело беспорядочными поцелуями. — Не уходи… Денис повалил её на кровать, стаскивая кофту. Настя прикрыла глаза, тяжело сглатывая скопившуюся слюну… …и когда Денис ушёл в душ, всё ещё тяжело дыша, девушка заплакала, стискивая подушку и зажимая зубами одеяло. Подавила громкий крик и с трудом поднялась с раскуроченной кровати. Босыми ногами прошлёпала к шкафу, похватала джинсы, свитер с горлом, бельё и носки и оступилась, мельком увидев своё обнажённое тело в зеркале. Через пять минут входная дверь мягко закрылась. Щёлкнул замок. Ещё через несколько минут вода в душе перестала шуметь. Денис, обтираясь белым махровым полотенцем, вошёл в пустую комнату. Горький вздох вырвался из груди. За окном продолжал лить дождь.

***

*** Она бежала по лужам, чувствуя, как насквозь промочила кроссовки. Оббегала машины, людей. Терпела дождевую воду во рту и грязные брызги на светлых джинсах. Хныкала и тяжело дышала, крепко стискивая в одной руке кожаный ремешок сумки. Настя могла поклясться, что её лёгкие откажут. Что сердце пробьёт грудь и вылетит на проезжую часть. И тогда какая-нибудь машина переедет этот орган и превратит в никчёмные ошмётки. Ей казалось, что она сама превратилось в никчёмный ошмёток для всех людей, что окружали её. Что перестала значить для кого-то хоть что-то. Ей становилось паршиво от одной мысли, как она поступила и продолжала поступать с любящим её человеком. Хотелось сдохнуть. Но прежде. Всего секундочку. Увидеть его глаза. Больше ничего, ничего не нужно. Увидеть, почувствовать, сказать что-то важное. А дальнейшая судьба её мало волновала. Настя резко затормозила, свернула к мусорным бакам и согнулась пополам. Рвотный позыв больно сжал желудок. Она ухватилась пальцами за крышку бака, другой рукой удерживая волосы. Её вырвало. Дважды. Она корчилась, ревела и пыталась удержаться на ногах. Внезапно пальцы заскользили по грязной крышке, и Насте пришлось прижаться спиной к каменной стене, чтобы не рухнуть в собственную рвоту. Рыдания драли глотку, руки нещадно дрожали. Со стороны она была похожа на невротика. На чокнутую, невменяемую. На такую чужую и грязную во всех смыслах. Она опять согнулась, когда очередной спазм чуть не переломал ей все кости. Пусто. Только желчь, которая заполнила ей рот и которую она снова и снова сплёвывала под ноги. Настя захлёбывалась в собственной ничтожности, задыхалась, держась за мусорные баки и цепляясь свитером за шершавую стену. Телефон завибрировал в сумке. Девушка бездумно полезла за ним, вытирая рот ладонью. Денис. Она вдруг рассмеялась. Истерически. Лающе. Сгибаясь пополам, садясь на корточки. Стукнулась лбом о колени. Телефон выпал из руки. Дождевые капли тут же залили экран. Спустя несколько минут Настя поднялась и снова вышла на дорогу. Выключенный телефон остался валяться где-то возле баков. В рвоте. Пока шла до той самой многоэтажки, поскальзываясь и спотыкаясь, не думала ни о чём. Ноги сами вели её. Пальцы сжимали ремешок с такой силой, что костяшки побелели. — Я хочу домой, — шептала Настя, бредя по дороге. — Хочу домой. Под козырьком она спряталась от дождя. Прижалась щекой к металлу и уже собралась было ввести цифры, как дверь открылась, выпуская какую-то пару наружу. Настя юркнула в подъезд и, перепрыгивая через две ступеньки, поднялась на нужный этаж. Кирилл встретил её удивлённым, несколько ошарашенным взглядом. На нём была просторная синяя футболка и серые спортивные штаны. — Настя? Она хотела улыбнуться, но уголки губ будто насильно потянули вниз. — Я не могу…не могу… — захныкала девушка, закрывая глаза. Кирилл втащил её в квартиру, закрывая дверь, и несильно сжал трясущиеся плечи. — Что случилось? Расскажи мне, — он наклонился совсем близко. От него пахло уютом. — Настя, — слегка тряхнул её, возвращая в сознание. — Я…я-я… — снова бессвязные рыдания. Голова девушки упала на грудь, и юноша прижал дрожащее, вымокшее тельце к себе. Её сырой свитер намочил его футболку. Он гладил её по спутанным мокрым волосам, что-то шептал, призывая успокоиться. Но её истерический плач только набирал обороты. В дверном проёме показался Дизель. — Помощь? — любезно спросил он, кивая на девушку. — Набери тёплую ванную, — попросил Кирилл, сжимая Настю крепче, когда та попыталась отстраниться. — Ты уверен? — осторожно спросил друг, выпрямляясь. — Чёрт, она горячая! На улице ливень! Просто сделай это, — закипал Кирилл, борясь с руками Насти, которыми она пыталась отделаться от парня. — Расслабься, — спокойно улыбнулся Дизель. — Сейчас сделаю. Настя хотела сказать что-то Кириллу, но из-за судорожных всхлипов он не мог разобрать ни слова. — Тихо-тихо-тихо, — шептал он, сгребая её в охапку и ставя перед собой. — Я с тобой, здесь, всё хорошо. Её испуганный взгляд метался по коридору. Пальцы мёртвой хваткой вцепились в кожу на запястьях Кирилла. С одежды капала вода. — Сейчас я… — он отцепил её руки, — если ты позволишь, разумеется, — усмехнулся он, подхватывая Настю на руки. Она охнула, но больше не сопротивлялась. Только обхватила его шею руками и часто-часто задышала. Кирилл на секундочку смежил веки. Запоминая. Впитывая. Просто хотелось…сохранить это в себе. Дизель вышел из ванной, дёрнул углом губ и отступил в сторону, когда Кирилл вошёл внутрь. Прикрыл дверь и двинулся на кухню, чтобы поставить чайник. В ванной комнате Кирилл поставил Настю на ноги, раздел и помог забраться в воду. Сам присел на бортик и протянул девушке мисочку с мылом, шампунем и мочалкой. Они молчали. Настя перестала плакать, только хлюпала носом и втягивала воздух через рот. Губы у неё посинели. Кирилл сидел рядом, разглядывая плитку, выложенную узорами. Белая плитка. Синяя. Одна, две, три. Синяя, синяя, синяя. Четыре, пять, шесть. — Спасибо, — прошептала Настя, возвращая миску Кириллу. Белая, белая, белая. Семь, восемь. Где девятая? — Кирилл, — тихий безропотный голосок. Он повернулся к ней и чуть не рухнул в воду, успев удержаться за скользящий бортик. Настя улыбнулась. — Что? — Спасибо. — Я слышал. — Не за мыло, — тут же сказала она и посмотрела на него. — Тепло. Девятая за шкафчиком, забыл? Снова синяя. Десять, одиннадцать. — Да, тепло, — повторил Кирилл и погладил Настю по волосам. — Пора выходить. Он завернул её в полотенце, подал халат, который когда-то принадлежал матери, и встал позади, когда Настя замерла у зеркала. — Я напою тебя чаем с лимоном, — Кирилл ткнулся подбородком в её плечо. — Дам жаропонижающее. И ты поспишь. — Я не хочу спать, — она замотала головой. — Мне нужно тебе кое-что сказать. — Сначала — чай. Дизель сидел на диванчике, зависая в телефоне. Когда ребята вошли на кухню, он тут же оторвался от экрана, и ухмылка растянула его тонкие бесцветные губы. — Рад снова видеть тебя, — он отсалютовал Насте двумя пальцами. — Классно выглядишь. Настя сглотнула слюну и начала озираться по сторонам в поисках Кирилла. Юноша прошёл мимо неё и начал доставать кружки. На кухне было тепло, пахло сигаретами, лапшой и ещё чем-то приятным и успокаивающим. — Я тоже рада тебе, Дизель, — прохрипела она и неуверенно села рядом. Сложила руки между коленей и уставилась в одну точку. Кирилл перекинулся с Дизелем парочкой взглядов, значение которых знали только они одни. После чего Дизель поднялся с дивана, тронул Настю за плечо и ушёл в дальнюю комнату. И когда перед девушкой стояла обжигающая кружка с ароматным чаем, когда Кирилл опустился рядом настолько, что его бедро соприкасалось с её, Настя наконец смогла выдохнуть. — Расскажешь? — осторожно спросил он, кладя руки перед собой. Настя вытащила ладони из-за стола и положила рядом с Кириллом. Их пальцы касались друг друга. Оба затаили дыхание. Это и стало своеобразным толчком. Девушка начала говорить. Не переставая. С трудом переводя дыхание. Ей было страшно упустить даже самую незначительную деталь. Всё то, что случилось с ней, всё то, что происходило пару часов назад. Всё то, что происходило с ней все эти дни. Выпалила, выскоблила из сознания и выложила перед Кириллом. Он внимательно слушал её. Не перебивал. Такой терпеливый. Красивый. Домашний. Уютный. Я дома. — Я рассказала ему, — молвила Настя. — Что мы виделись. Что были вместе. Он догадывался, конечно. Глупо было думать иначе… но это даже лучше. Мне не пришлось говорить об этом самой. — И…что?.. — едва дышал. Он едва дышал сейчас. Настя встретилась с ним глазами. — Я тебя люблю, — одними губами. — Я не уверена, что вообще когда-нибудь переставала. Не уверена, что когда-нибудь смогла бы перестать. Я не могу жить вдали от тебя, — жалостливо пролепетала она, и в глазах снова появились слёзы. Кирилл прерывисто вздохнул, перехватил одну слезинку указательным пальцем и покачал головой. — Я не хотел разрушить ваши отношения. — Нет, — Настя замотала головой и повернулась к нему. Взяла за запястья и прижала его ладони к своему лицу. — Ничего такого не было. Не было. Мы просто…мы были вместе. Я любила его. Я люблю его. Но как человека. Как очень, очень хорошего человека, — неотступно говорила Настя. — А меня? — он невесело усмехнулся, поглаживая большими пальцами тёмные круги у неё под распахнутыми глазами. Чёртпоймикакогоцвета. — Я тебя люблю больше, чем человека. Я люблю тебя как мужчину. Как друга. Как всё, что у меня может быть, — быстро шептала Настя, утопая в его ласках. — Я могу чувствовать всё это только рядом с тобой. — Ты должна меня ненавидеть, — у него задрожал голос. — Ты тоже должен меня ненавидеть, — она уткнулась лбом в его лоб и закрыла глаза. Их тяжёлое дыхание смешалось. — Да, — честно признался он, так же закрывая глаза. — Я тебя ненавидел. Ненавижу. Как и ты меня. Но правда в том, что, как бы мы друг друга не ненавидели, мы всегда возвращаемся друг к другу. Мы любим. И ненавидим. И мы определённо друг друга стоим. Настя усмехнулась сквозь слёзы, обнимая Кирилла за шею и осторожно касаясь его приоткрытых губ. Этот поцелуй отличался от того, что был под мостом. Этот был глубже, нежнее, осторожнее. Будто впервые. Никакого напора. Грубости. Желания завладеть. Только ласка, нежность и всепоглощающая любовь. — Я скучала, — на выдохе в его губы. — Я так скучала… Кирилл обхватил её руками, прижимая голову к груди и чуть покачиваясь. Опуская веки и что-то беззвучно бормоча. Это было так правильно и так нереально, что захлёстывало сознание массивной волной. Неверия. Потрясения. Страха. Страха, что она исчезнет из его рук. Страха, что она уйдёт, вернётся к другому, что он снова её потеряет и уже никогда не вернёт. Страх. Он был так труслив перед всем этим, так беспомощен. Но пока её тёплые влажные губы водят по его шее, пока пальцы хватаются за футболку со спины, Кирилл мог поклясться, что никогда не чувствовал себя ещё более живым и счастливым. Вот, в чём вся правда. Вот, в чём заключается его главная слабость. В этих руках с тонкими пальцами, в этих жёлто-зелёно-карих глазах. И улыбке, сводящей с ума. И на такую слабость Кирилл был согласен и не хотел от неё бежать. Кажется, он добежал до финиша и даже не умер от разрыва сердца.

***

Она увидела его вихрастый затылок, и на душе потеплело. Даже несмотря на порывистый ветер, трепавший волосы, схваченные в высокий хвост. Настя поджала плечи, спрятала сжатые кулаки в карманы толстовки и ускорилась. Он услышал её шаги и порывисто обернулся. Ленивая улыбка растянула полные губы. — Опаздываешь, партнёр. Настя фыркнула и плюхнулась рядом с Кириллом в песок. Волны будто взбесились. Погода была довольной прохладной, ветреной, но это не мешало солнцу выползать из-за тяжёлых туч каждые пять-десять минут. — Меня тормозил ветер, — она подняла перед собой раскрытую ладонь и округлила глаза. — Он пёр прямо на меня. Ужас! Кирилл беззвучно рассмеялся, затягиваясь сигаретой и выдыхая дым в противоположную от Насти сторону. Впрочем, это было бессмысленно. Дым тут же рассеялся на ветру. Настя сместила губы в сторону, пряча довольную улыбку. — Как прошло? — беспечно спросил Кирилл, делая вид, что спокоен. Спокоен. Держит себя в руках. Затягивается уже четвёртой сигаретой за последний час и дрожит, как новорождённый щенок. Полный порядок. — Ну, — Настя почесала кончик носа и коротко пожала плечами. — Он меня ненавидит. Я так думаю. Она тоже хотела казаться спокойной, но Кирилл чувствовал каждой клеточкой своей души её волнение. Вчера они весь вечер говорили о том, как Настя порвёт с Денисом. Как преподнесёт ему эту новость. Как они будут жить дальше. — Ты так думаешь, — повторил Кирилл, качая головой. — И всё? — Нет, — выдохнула девушка, елозя ступнями в кроссовках по песку. — Я всё рассказала ему. Всё объяснила. Хотела сохранить хоть что-то человеческое и тёплое между нами, — судя по голосу и по красным глазам, Настя плакала до того, как прийти сюда. Кирилл держал сигарету и терпеливо ждал продолжения. — Он злился и хотел с тобой встретиться, — нехотя добавила Настя, ёжась. Кирилл ухмыльнулся. — Флаг в руки. — Тебе всё равно? — А должно быть наоборот? Без обид, Насть, но мне нет дела до него. Какая-то часть меня наверняка благодарит твоего Дениса за то, что он берёг тебя, но я предпочитаю не думать об этом, — откровенно произнёс Кирилл, иронично выгибая брови. Настя тоскливо смотрела на него и молчала. Кирилл затушил окурок и обнял её за плечи, прижимая к себе и пряча от сильных порывов ветра. — Я знаю, что тебе не плевать, что будет с ним, — с большой неохотой пробормотал он ей куда-то в макушку. — Но ты, кажется, сделала свой выбор. Я тебя ни к чему не принуждал. И принуждать не собираюсь. — Эй, — Настя отлепилась от него и толкнула в плечо. — Я тебя люблю. И я не уйду. И да, это мой выбор. Хватит этих намёков, умоляю. Кирилл сухо шмыгнул носом и беспечно пожал плечами. — Окей, — поднял руки на уровне плеч. — Тогда ты и шагу от меня не сделаешь. В пределах разумного, — лукаво добавил юноша, катая на губах ухмылку. Настя закатила глаза и вернулась в его объятия. Несколько минут в тишине. — Ты расскажешь мне, как провёл всё то время, пока мы находились вдали друг от друга? — тихо спросила девушка. Кирилл натужно сглотнул и рассеяно мазнул губами по её макушке. — Может быть, когда-нибудь. — Ладно, — так же тихо промолвила Настя, обнимая его за пояс и глядя на взбунтовавшиеся волны. — Я тебя не принуждаю. И принуждать не собираюсь, — повторила она его слова смешным голосом. Кирилл рассмеялся, запрокидывая голову и прикрывая глаза ладонью. Ему немного за двадцать. И кроме Насти, Дизеля и этого моста у него ничего нет. Больше ему и не надо.