***
— Намасте (3), друзья мои! Рад приветствовать вас в Фабионе! — громко сказал директор и, сомкнув руки где-то на уровне груди, чуть поклонился присутствующим студентам. В этот момент зале настала такая тишина, что Драко, Виви и другим новичкам стало не по себе, требовался хоть какой-нибудь звук: от такого безмолвия можно было сойти с ума. Казалось, что каждый новый ученик переживал такое состояние, но не мог нарушить этого «заклятия тишины», наложенного кем-то неведомым. Все приковали взгляды к директору, который после паузы продолжил. — Одни обучаются в нашем Университете уже не первый год, а другие видят все тут в первый раз, — он лучезарно улыбнулся. — Именно для таких я представлюсь. Мое имя Фредерик Гондерлоу. После каждого предложения, да и после каждой фразы, Фредерик делал паузу так, будто он нагнетал волнение и даже страх перед новоприбывшими. Но говорил он блестяще: его бархатный голос мягко распространялся по залу, но в то же время он звучал грозно и величественно. Директор будто чувствовал власть над каждым из присутствующих. От его слов у Виви пробегал холодок по телу, её будто пьянило от его речи, которая была расслабляющей и колкой, полной противоречия и невозможного контраста. — По традиции, перед праздничным ужином, посвященном первой встречи в этом учебном году, будущие студенты пройдут распределение. Стоит заметить, что в Комнату Распределений можно попасть только один раз. И вам специально не говорили, как именно туда можно попасть. Хотя и комнатой-то это место назвать трудно. Почему? Вы сами потом узнаете. Туда ведет лишь один путь, через вот это зеркало, — профессор Гондерлоу хлопнул в ладоши, и рядом с ним возникло большое зеркало, накрытое покрывалом. Директор сдернул покрывало, и новоприбывшие увидели зеркало. Оно было большим, — в полный рост человека — овальной формы, окольцованное железной рамой. Эта рама имела какой-то причудливый узор, и чем дольше ты на него смотрел, тем все больше и больше деталей мог разглядеть в нем. Там были и какие-то странные сплетения листьев и стебельков; можно было отчетливо разглядеть на отчеканенном узоре самых разных животных; ярко прослеживались люди, танцующие, смеющиеся, сидящие, бегущие — просто невозможно было перечислить все. Какой-нибудь скептик или просто слепо презирающий искусство человек сказал бы: «Вздор! Сие зеркало не имеет ничего уникального, а мастер, сделавший эту ужасную раму, вообще не имеет вкуса! Посмотрите, как много глупых изображений» Но нет! Это зеркало олицетворяло единство природы и всего живого на Земле. Рама рассказывала своеобразную историю, призывала к миру, братству, любви к ближнему. — Будущий студент, — продолжал директор, — подойдет и заглянет в это зеркало. Что произойдет потом… — профессор сделал долгую паузу. — Он очутиться «где-то». Да, да! Именно «где-то», так как испытание проводит зеркало, и никто не знает, в какую ситуацию попадет тот или иной студент. Перед студентом появится проблема, которую можно решить двумя способами — «темным» и «светлым». Какой он выберет, по тому пути он и будет проходить обучение. К профессору Гондерлоу подошел еще один мужчина и подал ему свиток, в котором были записаны все фамилии новоприбывших. Этот человек был в фиолетовой мантии, как и другие учителя, но даже на фоне остальных он выглядел странно. Его кожа была очень смуглой, а на голове красовался фиолетовый тюрбан. Похоже, это тоже был индиец. Черты его лица были резкими. Маленький треугольный подбородок продлевала острая бородка, за которой хозяин тщательно следил. Брови разделяла вертикальная морщина между ними: профессор постоянно хмурился, и эта привычка оставила на нем вечный след, ничем не скрываемый. Рот походил на ещё одну складку на лице мужчины: губы всегда были плотно поджаты. И все это не бросалось бы в глаза, и можно даже было бы привыкнуть к его ледяному взгляду, голосу и маске равнодушия к происходящему, если бы не шрам через все лицо. Четыре длинные полосы начинались от левого глаза и, рассекая нос и верхнюю губу, заканчивались в нижней части правой щеки. Некоторые новички перешептывались, кивая на странного профессора, но старшие студенты оборачивались и шикали на них… — Итак, начнем распределение! Первая студентка Абель Лилиан! — сказал директор и поднял голову от развернутого свитка. В зале поднялась девушка небольшого роста с пышными распущенными волосами до середины спины. Девушка была немного стеснительна: встав на ноги, и тем самым приковав к себе множество взглядов, она покраснела. Подойдя к зеркалу, юная особа заглянула в него. Не прошло и минуты, как она оторвала взгляд и удивленно посмотрела на директора, а зеркало засветилось светлым сиянием. — Добро пожаловать в светлое отделение! — добродушно сказал директор и пожал девушке руку. В это время послышались добрые возгласы светлых студентов. — Можешь пройти на свое место. Следующий Аддингтон Скотт! Прозвучало ещё много фамилий, студенты попадали на разные отделения, и каждый раз то или иное отделение радостно аплодировало новому сокурснику. Вскоре подошло время и Драко. — Малфой Драко!***
POV Драко Я почувствовал, как биение моего сердца ускорилось. Встав со своего места, я сразу же почувствовал на себе взгляды, кое-кто даже начал перешептываться. Ну да, у моей семьи после Войны не самая хорошая репутация, но я не собирался продолжать грязные дела родителей. Идя к зеркалу, я чувствовал, что мои ноги не хотят меня слушаться из-за сильного волнения. Да что же это со мной?! Я приблизился к зеркалу, осмотрел раму, которая была отчеканена из железа и изображала какую-то историю. Потом я перевел взгляд и в какое-то мгновение увидел себя… Но тут все переменилось, и земля ушла из-под моих ног! Я будто провалился куда-то и очутился «где-то», как и говорил директор… Тут было темно. Когда же мои глаза привыкли к полумраку, то, присмотревшись, я понял, что стою в совершенно безжизненном пространстве! Тут были деревья, но они были изуродованные, корявые и совершенно высохшие, на абсолютно черной земле, которая потрескалась от недостатка влаги, на ней не было ни травинки. Я почувствовал, как постепенно меня начал охватывать страх. Мне казалось, что я попал в самое сердце какого-то кладбища, хотя не одного надгробия или склепа я тут не видел. — Да… Только карканья ворон не хватает, для полной картины, — вслух подумал я, пытаясь хоть как-о себя отвлечь. — Хотя тут… — Дра-а-а-ко-о… — раздался совсем тихий женский голос и прервал мои мысли. Я огляделся. Никого. Но ведь кто-то позвал меня… — Дра-а-а-ко…- снова он, только чуть громче и настойчивее. Я пошел на голос, правда, я не был уверен, что иду в верном направлении. От долгой дороги я уже валился с ног, но вскоре я увидел поляну, окутанную дымкой света. Это приободрило меня, и второе дыхание, похоже, открылось. Я быстро преодолел расстояние и оказался на этой поляне. — Дра-а-а-ко…- совсем рядом раздался голос. Я обернулся и увидел девушку… О, Великий Мерлин! Она была так прекрасна, что я забыл обо всем! Я ничего не видел кроме неё, ничего не слышал кроме неё, мне было плевать на все, кроме неё! Она меня притягивала, как огромный магнит. Я ничего не ощущал, а мое создание было заполнено только этим ангелом, сошедшим с небес. — Драко, — игриво засмеялась девушка, её голос отдавался эхом по поляне, — подойди ко мне, Драко. Она поманила меня пальцем и снова засмеялась, другой рукой она провела по своим волосам и, как будто в смущении, закрыла небольшую часть лица локоном. Сейчас она выглядела ещё привлекательней, и я подошел совсем близко: меня отделяло от неё всего каких-то полметра. Её рука скользнула по моей щеке, оставляя обжигающий след на ней и распространяя жар по всему телу. Теперь щека словно пульсировала. В одно мгновение девушка преодолела расстояние между нами, и я почувствовал сладкий вкус её губ. Я будто упал в пропасть, ничего не видя и не слыша вокруг себя, время растянулось как жевательная резинка, и казалось, что одна секунда подобна целому часу. Я падал в пропасть грез. Где-то вдалеке я услышал что-то похожее на голос, но мне чудилось, что это пение какой-то райской птицы. Поцелуй становился все слаще и фантастичнее, у меня начинала кружиться голова, но это пьянило меня, и во мне просыпалось желание. Опять вдалеке раздался какой-то звук, будто кто-то окликнул меня. Я оторвался от её губ и прислушался. Девушка обвила меня своими руками и повернула меня к себе. Я видел её бездонные глаза, я просто тонул в них. — Не обращай ни на что внимания, — пропела она. — Нам же так хорошо вместе. И снова она впилась в меня с самым сладким поцелуем, какой только можно себе представить. «Оставь все… Отдайся своему желанию, отдайся чувствам… Не думай ни о чем…» — будто звучал у меня в голове её голос, и я невольно подчинялся ей. — Драко! — уже отчетливее слышал я. — Мама? — одними губами спросил я и высвободился из объятий девушки. Я вертел головой в разные стороны, но поляна исчезла, и вокруг меня был сплошной туман, сквозь который совершенно ничего не было видно, хоть глаз выколи! — О, Драко, нас просто хотят разлучить. Не уходи, прошу тебя, останься со мной, нам же так хорошо вместе. Ты же хочешь остаться, я чувствую, — ещё слаще пролепетала девушка. Я перевел взгляд на неё и… О, Мерлин! Стройный стан её не давал отвести глаз, платье из шелка было почти прозрачным, а под ним совершенно ничего не было! Я не мог оторвать взгляда от её груди, мне хотелось проглотить её одним своим взглядом. Я никогда не желал так сильно! Никогда не было такого животного рвения, никогда не хотелось ни на ком разорвать платья и слиться в порыве пламенной любви. — Драко! — я снова услышал крик, мне показалось, что мама звала на помощь. Я не на шутку испугался, забыв о девушке, я рванулся в туман, ах! Тут совершенно ничего не видно, но я бежал, куда глаза глядят. Я оказался проглоченным в безмолвном сизом тумане. Ошарашено я мотал головой во все стороны, но ничего кроме тумана я не видел. — Мам! — крикнул я что есть мочи, — Мама, где ты?! Тут слабый свет погас, и я снова куда-то провалился… End POV Драко***
POV Виви — Малфой Драко! — громко сказал профессор. Поднялся светловолосый парень, который показался мне знакомым. И я вспомнила все, как только услышала его имя: мы учились на одном факультете. Нужно будет после ужина обязательно к нему подойти. Я улыбнулась и продолжала смотреть как он идет к зеркалу. — Виви-Сан (4), что ты так на него уставилась? Понравился уже? — посмеялась моя новая знакомая Эшли. Я уже успела завести дружбу с этой милой японочкой-полукровкой. По её словам её мать была англичанкой, а отец — японец. Хотя можно было бы смело сказать, что девушка родилась в Стране Восходящего Солнца, если бы не цвет кожи, который был у неё как у любого англичанина или даже американца. Эшли была маленького роста, а её милое личико поражало каждого, кто на нее посмотрит. Она была огромной болтушкой, и, пока проходило распределение, она успела мне столько «натарахтеть», будто я прочитала номеров пять «Ежедневного Пророка». Но у нас был общий интерес — Зельеварение, собственно, поэтому мы, наверное, и завели разговор. А началось просто с того что она яро начала спорить с каким-то пареньком о влиянии одного из зелий на организм. Я не смогла остаться в стороне, и мы вдвоем переспорили этого мальчика. Теперь мы сидели за одним столиком и комментировали, наверное, каждого, кто подходил к зеркалу. — Нет, Эш, — улыбнулась я. — Этот мальчик учился со мной в Хогвартсе, мы с одного факультета. Обязательно нужно будет к нему подойти. Эшли даже немного надула губки, а я посмеялась над этим: сейчас она походила на какого-то милого медвежонка. Не девочка, а чудо! Но я все же перевела взгляд на Драко. Парень уже смотрел в зеркало, в зале настало молчание, сейчас он должен был уже развернуться к директору, а зеркало назвать факультет, но вот уже больше минуты ничего не происходило. Я ерзала на стуле, мне было страсть как интересно, но ведь моя фамилия тоже на «М», значит, скоро моя очередь, и теперь я волновалась вдвойне. Но вот Драко отстранился от зеркала, но вид у него был мягко говоря неспокойный, он резко развернулся к профессору и постарался взять себя в руки, а зеркало засветилось ярким светлым сиянием. — Поздравляю, Драко! Светлое отделение! Светлое отделение зааплодировало, но по залу прошел какой-то непонятный шепот. — Он должен был попасть на темное! Я слышал об его отце! Он был пожирателем, и Драко пошел по его стопам! — услышала я мальчишечий голос за соседним столом. — Говорят, что Люциус Малфой был одним из самых ближних подчиненных Того-Кого-Нельзя-Называть. Я поморщилась, но решила не привлекать к себе внимания, хотя мне было неприятно слышать о Драко такое. Я сама знала, что его родители были сторонниками Темного Лорда, да и отец о них далеко не лестно отзывался, но ведь все равно нельзя судить о людях по их родителям. Эшли чуть округлила глаза. — Ничего себе у тебя друзья! Темный Лорд… А этот парень тоже пожиратель?! — громким шёпотом затараторила она мне прямо в ухо. Я отстранилась и поежилась — мне было щекотно и горячо. — Нет, я не знаю, я же сказала, что ушла из школы после четвертого курса, — проворчала я и снова обратила внимание на директора. — Следующая студентка Марлоу Вивьен! — Удачи, — шепнула Эшли. Мое сердце будто ушло в пятки, а по всему телу прошел холодок. На ватных ногах я поднялась со своего места и, немного покачиваясь, подошла к зеркалу. Потом мне все-таки удалось взять себя в руки, и я оглядела раму. Она на самом деле была прекрасна, и если бы не сотни глаз, устремленные на меня, я бы рассматривала её гораздо дольше. Но мне все-таки пришлось заставить себя перевести взгляд на свое отражение. Вокруг все потемнело, и я провалилась куда-то. Я невольно вскрикнула, но падение было недолгим и совершенно не причинило мне вреда, хотя моя мантия немного запылилась. Я поднялась на ноги и отряхнулась. После этого я оторвала взгляд от своей одежды и осмотрелась: я оказалась в светло освещенной комнате. Здесь был белый кожаный диван, два кресла и кофейный столик. Повсюду виднелись декоративные растения, картины на стенах, какие-то небольшие скульптуры. Комната заражала каким-то спокойствием и даже вялостью. Мое волнение улетучилось, и я чувствовала себя, наверное, самым спокойным человеком в мире. Тут я услышала шаги и в комнату зашла девушка с подносом в руках, на котором стоял чайный сервиз, а в блюдечке лежало печенье. — О, мисс Марлоу, Вы уже пришли, я очень рада. Присядьте и попейте чаю, — она поставила поднос на кофейный столик и налила в одну из кружечек чай. — Мистер Робенсон скоро подойдет, — с этими словами она удалилась из комнаты. По правде говоря, я не понимала, что происходит, но я села на диван и взяла кружку с чаем. Понюхав его, я уловила тонкий запах меда, каких-то трав и лимона. Я отпила немного и удивилась приятному вкусу этого чудесного напитка, который буквально обволакивал меня. Мне так понравился этот чай, что я пила бы его до бесконечности, но мое наслаждение прервал человек, открывший дверь. — Здравствуйте, Вивьен. Я мистер Робенсон — ваш нотариус, — сказал мужчина и опустился на диван напротив меня. — Ну что же, вы теперь владелица огромного состояния, расценивающегося в несколько миллионов галлеонов, а также компанией, принадлежащей мистеру Роберту. Ваш отец хотел бы, чтобы вы пользовались вашими деньгами с толком, не растрачивая их попусту. Вам нужно подписать вот эти бумаги… — ЧТО?! — я чуть не выронила кружку из моих рук. — Быть такого не может, отец бы никогда меня не подпустил к своим документам… К своей компании! — Я вас понимаю, Вивьен, но, сами знаете, рано или поздно годы берут свое. Но я уверен, при работе ваш отец будет помогать вам! Он подал мне какой-то документ и указал место, где я должна была поставить свою подпись. После этого он подал мне большое перо и терпеливо подождал, пока я распишусь. Для меня все происходящее было как в тумане. Так что же получается? Что могло заставить отца вот так просто взять и отдать мне то, чего он годами добивался. Тут и мистер Робенсон, и комната растворились, я снова куда-то падала. На этот раз я оказалась в роскошно обставленной зале. Вокруг меня ходили люди, одетые в вечерние платья и фраки. Осмотрев себя, я заметила, что и на мне вместо обычной мании появилось дорого расшитое платье. Красное кружево плотно облегало тело, подчеркивая тонкую талию и грудь. К полу платье расширялось, а чтобы комфортно ходить приходилось слегка приподнимать его. На шее искрился драгоценный камень размером с большую монету. — Мисс Марлоу! — окликнул меня какой-то мужчина, заставив перестать рассматривать себя. — Безумно рад присутствовать на вашем приеме. Все как никогда прекрасно! А ваше платье! Сразу видно искусную работу, потребовавшую немалого количества галлеонов! — Благодарю, вы так добры! — несвоим голосом пробормотала я на автомате. — Надеюсь вы отведали всех угощений? Так продолжалось некоторое время. Ко мне подходили разные гости, хвалили мой облик и организованный вечер. И в какой-то момент я уже вошла во вкус! Я уже сама ходила по огромному залу, присоединялась к беседам. Образ светской львицы заставил меня открыть в себе новые границы. Я даже смогла почувствовать, кто из этих людей богаче меня, а кто беднее: их манера говорить со мной отличалась друг от друга. Невероятно, что я всегда дико скучала на всех этих банкетах, которые устраивались отцом! И вдруг все снова исчезло! Я опять куда-то проваливалась. На этот раз я очутилась в коридоре больницы. Фи! Какой же резонанс во мне вызвала такая быстрая перемена места. Только что вокруг меня все было такое прелестное и роскошное, но тут, в коридоре больницы, где стояли обычные лавочки, стены были выкрашены дешевыми красками, и украшены они не гравюрами, гобеленами и именитыми картинами, а побледневшими распечатками плакатов о здоровье… Мне было жутко некомфортно находиться тут. Я услышала, что за дверью кабинета напротив раздается речь, говорящая девушка (как я поняла) подходила к двери. Но я не могла разобрать, о чем она говорила. И тут дверь открылась, а в коридор вышла… Панси?! Что? Девушка была вся в слезах, весь вид её был просто ужасен: под глазами темные круги, одежда какая-то мятая, одетая наспех, засаленные волосы. Ужас! Как можно было довести себя до такого состояния?! Она подняла на меня взгляд и бросилась мне на шею, в какой-то миг я даже отвращение испытала. — Виви, — заплакала она, и я услышала её надрывистые, но тихие рыдания. — Виви, она умирает, а я совсем не могу ей помочь. Я не могу помочь собственной матери. Совсем не могу, понимаешь?! У меня нет столько денег. Панси оторвалась от моего плеча и заглянула в мои глаза. Она очень долго смотрела, и я видела такую горечь, такую тоску в ней… потом Паркинсон отпустила меня и рухнула на кресло, уронив голову на грудь. И тут мне стало стыдно. Ей нужна была помощь, а я как последняя высокомерная скотина думала о том, как бы не испачкалась моя одежда! Нельзя было медлить. — Панс, ты же знаешь, что у меня есть некоторое количество денег, — начала я, и та пугливо подняла на меня взгляд. — Ты моя подруга, а… друзей нужно выручать, если потребуется помощь… — Виви, нет, — закачала головой та, — я не могу… Я присела на корточки перед ней, и как могла, улыбнулась. — Родители — это все что у нас есть, это самый дорогой и драгоценный камень, который мы должны оберегать, как зеницу ока, я не могу допустить, чтобы ты потеряла его, — прошептала я. И снова все померкло, но я уже привыкла к ощущению падения «в пустоту»… End POV Виви***
Виви отстранилась от зеркала и ошеломленно уставилась на директора. Тот в ответ улыбнулся и взял девушку за руку. — Иногда и такое бывает. Испытание может попасться страшное и необычное, но это только лишь испытание, это не правда, — шепнул он и посмотрел на зеркало, которое озарилось светлым сиянием. — Добро пожаловать на светлое отделение, Вивьен! — уже громко произнес профессор Гондерлоу. Девушка слышала аплодисменты, как будто из соседней комнаты. Все ещё в полном замешательстве и непонимании реальности она прошла на свое место. Ей тут же начала что-то оживленно шептать Эшли, но Виви вообще не слышала её голоса. «Иногда и такое бывает…» — эхом раздались в голове слова директора.