Правила съема

Порой в жизни бывают такие ситуации, когда кажется, что хуже просто не может быть. Не бывает. Невозможно. В конце концов, всему есть предел. Но моя черная дыра безысходности была бесконечна: она, как космос, затягивала меня все глубже в пучину ужаса, отчаяния, тьмы и мрака. Уже невозможно повернуть обратно к свету, найти тот призрачный, но верный путь назад к более-менее нормальному будущему. Сейчас я одиноко сижу на заднем крыльце своего дома в той самой убогой портовой деревеньке. Пара сотен ветхих домиков, почта, универсам, рыбный завод и - как бонус – ты знаком абсолютно со всеми, а все эти деревенские неудачники знают тебя, и никуда от этого не деться. На мне старая шуба матери, сохранившаяся еще с лихих восьмидесятых (эта зима оказалась особенно снежной и холодной). Я плотнее закутываюсь в нее и курю, допивая второй стакан с дешевым вискарем. Одновременно болит желудок, тянет печень, ноет голова. Меня тошнит и хочется блевануть от всего того, что вдруг обрушилось на меня, как лавина какой-то непостижимой кары за все мои грехи. Я морщусь, делаю большой глоток и мыслями возвращаюсь на месяц назад. Получив конкретный и более чем ясный отказ Джеймса, я впала в неописуемое отчаяние. Мало того, что я потеряла любимого человека, так вместе с ним - все свои шансы на то, чтобы как-то наладить свою жизнь. Из-за того, что в деканате узнали о моей работе, мне пришлось уволиться из клуба, и, соответственно, денег не было даже на то, чтобы купить себе сэндвич или пачку сигарет. Я, конечно, заняла пару сотен у соседки по блоку, но они никак не могли спасти меня от большей проблемы – пяти тысяч на следующий семестр, срок оплаты которого истекал уже через неделю. Другая проблема заключалась в том, что мне нужно было сдавать экзамены и зачеты по предметам, на которых я появлялась от силы пару раз за все полугодие. Я вообще практически не посещала занятия в этом семестре, поглощенная своими переживаниями и проблемами, а если и приходила на пару, то и не думала вникать в обучение. И вот настал час расплаты. Я тогда сидела на экзамене и понимала, что не знаю ни один ответ на итоговый тест. По макроэкономике... По экономике антикризисного управления... По менеджменту... Три несдачи, и на доске перед деканатом я без труда нашла свою фамилию в списке отчисленных. Что ж, зато не пришлось искать пять тысяч для оплаты следующего семестра и продавать почку. Вслед за этим, как карточный домик, рухнула вся моя жизнь... Я думала вернуться обратно в свой клуб, ведь теперь никто не мог запретить мне там работать. Но каково же было мое возмущение и гнев, когда я узнала, что мое место заняла наша бывшая официантка Жаклин. Моя жизнь стремительно катилась на самое дно, и я понятия не имела, как притормозить этот процесс. Ни денег, ни работы, ни образования, ни парня… Конечно, мою жизнь никогда нельзя было назвать безмятежной и гладкой. С тех пор, как я приехала в Лондон, я была вынуждена рано повзрослеть и столкнуться нос к носу с серьезными проблемами. Однажды удача уже была ко мне благосклонна, когда я накопила денег на первый семестр Универа, успешно прошла вступительные тесты и поступила на экономфак. Но мне все равно всегда приходилось работать, пить и учиться, чтобы как-то справляться со всем этим безумием и замкнутым кругом проблем, тогда как мои более удачливые сокурсницы жили, ни в чем себе не отказывая, на деньги богатых родителей, и учились себе спокойно, занимаясь всякими факультативами и развивающими кружками. Мне же постоянно нужно было либо спать, либо нестись на работу, либо на пары. Мне крупно повезло еще раз, когда меня взяли в дорогой клуб «Аллегро». Я пообещала переспать с одним мерзавцем, за что он познакомил меня с администратором Тесс. Этого было достаточно, чтобы мерзавец тут же оказался послан далеко и надолго, а Тесс, очарованная моими стервозно-подхалимскими хитростями, приняла меня в труппу. Так, не имея танцевального образования, я попала на работу в клуб с более чем приличной зарплатой. Мне вполне хватало на жизнь, на оплату обучения и даже на то, чтобы помочь брату. И все было бы хорошо, если бы не Джеймс, мать его, Мориарти! Он испортил мне жизнь... Сломил меня, уничтожил и раздавил! Я почувствовала, как волны бессильной ярости вновь затмевают мой разум, и сделала глубокий вдох морозного воздуха, обжигающего легкие. Сейчас уже ничего не исправишь…. Но если бы брат буквально силой не увез меня на Рождественские праздники домой, я бы не выдержала и убила бы Джима, а заодно и его подружку Диану. Картины кровожадного двойного убийства уже быстро замелькали у меня перед глазами, как в реальность меня вернул голос брата. - Эй, ты совсем замерзнешь. Пойдем в дом, - я услышала за спиной его тихие шаги, а рука легонько легла на мое плечо. - Да, сейчас вернусь... - но я не двинулась с места, продолжая смотреть в черную даль перед собой. Брат тяжело вздохнул и опустился рядом со мной на скрипнувшую деревянную ступеньку. - Как ты, Крис? – повернувшись ко мне, спросил он. - Бывало и лучше... – в моем состоянии не было смысла скрывать что-то от него, и я была не в силах больше притворяться. - Понимаю, - протянул он, - тогда поехали в Лондон со мной. Ты поживешь у меня в комнате, а потом найдешь какую-нибудь работу... - Я не могу... - устало перебила его я. - Нужно бороться, Крис, нельзя останавливаться, - воодушевленно сказал Оливер, - ты всегда была для меня примером, и я не дам тебе сейчас сдаться… - Ох, Оливер... - я печально покачала головой, - я не вижу больше смысла. Моя жизнь вечно была какой-то неравной борьбой со всем миром, и вот, наконец-то, я сдалась. - Крис, тебе остался учиться всего один год! – не унимался брат, - ты восстановишься осенью на этот же курс, сдашь все долги… А с неполным высшим можно устроиться и в престижную фирму с хорошей зарплатой... - я перевела на него удивленный взгляд - и когда мой брат успел так поумнеть? Но я не могла воспринимать никаких советов. - Мне нужна пауза. И я хочу остаться здесь, - соврала я и опустила голову. Меньше всего, что я действительно хотела - это торчать с матерью в этой дыре. - Ладно, но я все равно вытащу тебя отсюда! Вместе мы разберемся! - брат поднялся, - пойдем уже, и не пей больше эту дрянь. Я неохотно поднялась с насиженного места, кинула окурок в сторону, чувствуя легкое головокружение. - Да, мамочка, - буркнула я. *** Сразу после праздников брат уехал в Лондон, а я осталась. Мыслей и планов не было, просто хотелось быть как можно дальше от всего этого. Там все слишком сложно, запутанно, там я не выдержу и убью его или ее, если даже случайно встречу в кампусе или в Универе. В соседнем крупном городе я устроилась на работу в клуб - танцовщицей. Ничего другого делать мне не хотелось, а доступ к халявному бару и легким наркотикам там мне был обеспечен. Я как раз заканчивала сборы, чтобы не опоздать на электричку, которая довезла бы меня до города, где находился клуб, как в мою комнату вошла мать, и по ее агрессивно сдвинутым бровям я поняла, что она сильно разгневана. Я скривилась, предвкушая очередной поток бессвязных предостережений, опасений и тревог за мою жизнь в целом и здоровье в частности. - Криста! Ты мне врала! – возмущенно воскликнула мать, - я только что узнала от Дороти Гейбл, что ты вовсе не официантка, а стриптизерша в том самом клубе в Уэймуте! Ее муж видел тебя позавчера там! Да, собственно, я и не надеялась, что мне удастся так долго скрывать свой род занятий. - Вовсе я не стриптизерша, а танцовщица! Я всего лишь танцую, - спокойно отозвалась я, закидывая в сумку нужные в работе вещи, - не устраивай скандал. - Скандал?! Да у меня так руки и чешутся, чтобы надавать тебе подзатыльников! – я с опасением перевела взгляд на мать, но та лишь нервно расхаживала по комнате, - я же предлагала тебе нормальную работу на базе сортировщицей! Нет! Тебе обязательно нужно было опускаться до такого уровня? - возмущению матери не было предела, а мне нужно скорее уходить отсюда. - До какого уровня?! Это нормальная работа! Я ничего позорного не делаю! - возмутилась я, справляясь со старой заевшей молнией на высоких ботфортах. - Ты только посмотри на себя! Ты оделась, как проститутка! Ты же постоянно куришь и пьешь, Криста! Как мне вразумить тебя?! - я, наконец, справилась с сапогами, схватила сумку и направилась к выходу, обходя мать стороной. - Отстань от меня! Для нашей семьи и так достаточно, что у нас один ребенок успешный. На меня можешь больше не тратить свои нервы, - я громко хлопнула дверью и выбежала в февральскую вьюгу. Скандал выбил меня из колеи, и без того паршивое настроение скатилось в самый низ, я нервно закурила, прибавляя шагу, чтобы не опоздать на электричку. Я жила дома около месяца, и меня страшно бесили постоянные упреки, причитания и нравоучения матери. Нужно как-то выбираться отсюда, выбираться… Но как? Никаких идей. *** Клуб в Уэймуте и клуб в Лондоне - это, как говорится, две большие разницы. Мне было противно от одного факта, что я здесь находилась, но не работать же сортировщицей рыбы. Здесь маленькая сцена, накуренное подвальное помещение, зал, заполненный подростками, наркоманами и неопрятного вида мужчинами, чей годовой заработок явно чуть больше моего. Смешно и грустно одновременно. Но зато здесь я звезда – после триумфа на столичных подмостках меня поставили в самый центр сцены, и я задаю ритм всей труппе – стайке разновозрастных, потасканных жизнью теток и отчаявшихся, как я, малолеток. Мы синхронно отплясываем разученный с моей помощью танец, при этом дешевый жидкий азот щиплет глаза, яркий свет не позволяет видеть даже то, куда я ставлю ногу в винтажном сапоге на высокой платформе. В следующее мгновение я чувствую сильный толчок в спину, отчаянно взмахиваю руками, пытаясь сохранить равновесие, но нога подворачивается, и на несколько секунд я даже ощущаю подобие свободного падения. Затем резкий удар о каменный пол выбивает из меня дух, и в мозгу проносится глупая мысль – «Куда уж падать ниже? – я и так на самом дне». Но острая боль в пояснице тут же затмевает все мое сознание, и я отключаюсь…