мемуары дракона

      Вот и первые весенние деньки. Ещё морозно по ночам, ещё завывают метели, но всё длиннее день, жарко припекает солнце. Затенькали синички, зовя весну. Воробьи радостными стайками порхают туда-сюда.       Дракон сидел на балконе, подперев буйную головушку лапами и смотря вдаль. Рядом на дерево примостилась ворона. Посидев, каркнула. Дракон вздохнул. Ворона снова каркнула, уже настойчивее. Дракон махнул лапой и, страдальчески закатив глаза, сказал:       — Знаю-знаю, ничего нового ты мне не сообщила. Вот что я делать буду, что дарить?! Уж и чего только не передумал. В сокровищницу сгонял, всё там перерыл — ничего достойного! А ведь день рождения уже завтра!       И снова дракон вздохнул тяжко. Ворона снова каркнула, поддакивая. Момент молчаливого единения нарушил влетевший муз.       — Мы идём за подснежниками! В лес! — завопил он.       Ворона насмешливо каркнула, дракон хмыкнул.       — Ню-ню, и где ж мы там найдём подснежники?! Там снега по… много, короче.       А дальше завертелось: муз убеждал, дракон недоверчиво хмыкал, ворона поддакивала. В итоге собрались и выдвинулись в лес. Сначала шли, потом ползли. Забрались далеко, плутали и плутали, пока дракон окончательно не выдохся. Развалившись на снегу, он гудел песню про своего небезызвестного родственника, крокодила Гену. Муз с вороной устроились у дракона на пузе.       — Ну, и где твои подснежники? — отдуваясь, спросил дракон.       — Не мои, а твои. Я до места довёл, дальше ты сам будешь договариваться, — еле дыша, пролопотал муз.       Ворона благоразумно промолчала, хотя она-то много чего могла сказать этим двум идиотам.       — Давай, зови двенадцать месяцев, — сказал муз.       — Как?       — Каком кверху, — проворчал муз. — Как в сказке! Просто позови!       И дракон позвал. Во всю свою лужёную драконью глотку. Аж лес пригнулся. Ворона с музом слетели в сугроб и ещё какое-то время старательно не подавали признаков жизни. Дракон уже собирался повторно… позвать, но не успел, на заснеженной полянке материализовались прямо из воздуха, не иначе, двенадцать здоровенных мужиков. Дракон икнул, ворона крякнула, муз закашлялся, подавившись слюной.       — Ну чо те, болезный? — спросил самый старший из мужиков и поиграл бицепсом.       Дракон кашлянул, попутно подпалив хвост вороне. Ворона упала в обморок.       — Да мне это бы… ну там цветочков каких… день рождения на носу, — промямлил дракон.       — Идиот, — констатировал старший мачо.       — Клинический, — поддакнул второй.       Остальные просто молча кивнули. А потом развили бурную деятельность. Быстро разожгли костёр, подпихнули неугомонную троицу поближе. Разлили по стаканам самогона, перезнакомились и наконец-то узнали причину, по которой дракон с товарищами забрался так далеко. Всё было просто — день рождения Шмеля, известного и всеми уважаемого в сказочном лесу.       Двенадцать же мужиков оказались и вправду двенадцатью месяцами, братьями. Цветы они выращивали в теплицах и торговали ими. А та девочка, что когда-то получила в подарок от братьев корзину с подснежниками, малость приврала. Ну да кто ж не привирает?! Не приврёшь — историю не расскажешь.       Коротко сказка сказывается, да не скоро дело делается. Хорошо посидели, душевно. Домой отправились сыты-пьяны и с четырьмя огромными корзинами цветов. Были там и подснежники, и тюльпаны, и крокусы, и еще всяких много. Ворона с музом хотели было остаться, но дракон твёрдой лапой сгрёб их и потащил домой, не слушая возражений.       Наутро весело звенела за окном капель, солнышко жарко припекало и день обещал быть замечательным.       Шмель проснулся от цветочного благоухания. Всё пространство комнаты было заставлено цветами в вазах, банках, горках, вёдрах. Солнечные лучики прыгали от цветка к цветку, хихикая и веселясь.       А на кухне творилось нечто! Там неразлучная троица готовила денрожденный завтрак для именинника. Шум, спор, карканье и вкуснейшие ароматы.       Шмель картинно встал у дверного косяка и спросил скучающим голосом:       — А кормить именинника будут?       Троица, поначалу застывшая, бросилась к Шмелю, обнимать-целовать-поздравлять. А потом… а что потом, собственно?! Потом был завтрак для именинника. А после и гости, и торжественное застолье, где столы ломились от вкусностей, и поздравления, и подарки. И двенадцать месяцев тоже пожаловали, исполнив стриптиз. Гости были в восторге, а вот именинник смотрел только на своего дракона и улыбался. Он был счастлив. И не надо ему было никаких подарков и застолий. Важно ведь, что тебя любят, берегут и дорожат тобой.