My show must go on

Пустые места… Для чего мы живём? Ты жил ради одного мгновения. Тот миг, когда ты тонул в море рукоплесканий после окончания твоего фокуса, был для тебя всем. Ты был вампиром, впитывающим в себя энергию зрителей, их эмоции: восторг, удивление — ты упивался их похвалами. Ты пытался подарить им магию, которой так не хватает в этом мире! И они верили тебе! Они шли за тобой. Они знали правду — ты не волшебник, но твои трюки околдовывали их, заставляя плясать под твою дудку. Что же изменилось сейчас, Фредди? Почему они ушли? Неужели, они на самом деле думают, что представление окончилось, когда твой грим начал осыпаться? Они отвернулись от тебя, они сбежали. Они предали тебя, бросили в самый трудный момент, когда ты попал на самое дно. Чего же стоили их рукоплескания? Теперь зал пуст, но ты знаешь, игра происходит отнюдь не на сцене. Я полагаю, мы знаем счёт Да, вы знали его с самого начала. Вы знали, что в цену хорошего трюка обязательно входит жертва. Вы знали, что рано или поздно придётся платить за всё. И действительно, чек пришёл рано, но гасить его пришлось очень долго. Кровью… Вы выиграли. Пусть этого никто и не знает. Пусть даже и ценой твоей жизни. Но Альберт* останется жить. Альфред Борден не перестанет существовать, пока жив твой брат. Пусть даже от него оторвут половину, но он выживет. И придёт отомстить. У Энджера нет шансов. Пусть он считает, что он- величайший фокусник, но это не так. Ваш трюк, ваш последний трюк нанесёт ему сильный удар. Ещё один герой, ещё одно бессмысленное преступление Альфред Борден и Роберт Энджер, Профессор и Великий Дантон — два героя, чьи руки залиты кровью друг друга. На что вы двое, то есть трое, готовы были пойти, чтобы выиграть эту битву? А вспомни, что камнем лежит на твоей душе, Фредди? Две девушки, смерти которых ты не хотел. Но что же привело Джулию и Сару к краю могилы? Твоя самоуверенность? Твоё равнодушие? Их любили близкие тебе люди, не ты. Оливия ведь осталась цела. А вот они… Смерть Джулии разожгла вражду, за которую ты сейчас же расплатишься сполна. Смерть Сары чуть было не прикончила братскую любовь Альберта к тебе. Он был бы прав, если бы всё же убил бы тебя тогда, ты это и сам не отрицаешь. Тело до сих пор начинает болеть, когда вспоминаешь его удары. Под рёбра — за разбитое сердце. В живот — за сломанную жизнь. В челюсть — просто так, потому что не мог остановить свою боль. А ты и не сопротивлялся. Ты всё понимал, хотя и не мог представить всей его боли. Лишь смотрел на него, надеясь, что он прочтёт мольбу и покаяние в твоих глазах. И он прочёл. Тяжело опустился на грязный пол, залитый кровью, и зарыдал. Самоубийство Сары сильно повлияло на вас обоих. Бывают в жизни такие события, после которых она резко разламывается на «до» и «после». И застряв в этом мерзком «после», ты с грустной улыбкой вспоминаешь счастливое и беззаботное «до». Сара спровоцировала именно такой разлом. Ничто уже не могло быть как раньше. Никогда. Вот что гложет тебя больше всего. Смерть Джулии и Сары, которые сами выбрали свою судьбу. Но почему же совесть безжалостно душит тебя, когда ты вспоминаешь о них? Ты считаешь их смерти своей ошибкой. И тебе страшно умирать, лишь потому что ты боишься встретить их на том свете, прочесть укор в их глазах и отправиться в ад. В который ты, честно говоря, не веришь. Запомни, Фредди, никогда не нужно корить себя за чужой неправильный выбор. Хотя, какая тебе уже, собственно говоря, разница? Ещё одна сердечная рана, ещё один неудавшийся роман Оливия… Ты никогда никого не любил, кроме самого себя, своего брата и ваших фокусов. Это он преклонялся перед Сарой, для тебя же она была, в лучшем случае, лишь приятной собеседницей. Но Оливия… Она была идеальной, и да, ты был уверен, что влюбился в неё. По уши, безрассудно, как школьник. Это тебя и погубило. Она тоже тебя предала. Нет, ты всё же уверен, что хоть чуть-чуть, но она любила тебя. Но как же легко она тебя бросила! И оставила с разбитым сердцем. И теперь ты стоишь перед виселицей, с петлёй на шее, готовясь умереть с её именем на устах. Это глупо, Фредди. Пусть даже и романтично. Я скоро поверну за последний поворот Да, твой последний угол уже близок. Не надо быть сильно догадливым, чтобы понимать это. Смерть надвигается очень-очень быстро. Но ты ведь так не хочешь умирать! Ты не хочешь оставлять брата с двойной раной на сердце и маленькой дочкой, вынужденного скрываться до конца своей жизни, исправляя последствия твоего глупого промаха. Ты действительно благодарен своей племяннице, которая вынуждает жить своего отца. Ведь ты не сомневаешься, что если бы у него не было Джес, беззащитной девочки, которой предстоит противостоять большому злобному миру, то он бы явно предпочёл присоединиться к тебе и Саре, пустив себе пулю в лоб. Ты знаешь это, потому что сам бы так сделал на его месте. Но тебе «повезло» и такая надобность отпадает. Тебе страшно? Признайся, ты считаешь свою жизнь поганой, почти бессмысленной, но ты её любишь. Любишь даже ту боль, которую она приносит. Пока мы страдаем, мы живём, и ты предпочитаешь плохую жизнь хорошей смерти. И ты, мне кажется, прав. Тем более, что эту смерть хорошей уж никак не назовёшь. Снаружи брезжит рассвет, но внутри в темноте я страдаю, чтобы освободиться А стоит ли та свобода этих страданий? Как ты думаешь? Ты хочешь жить, хочешь творить, хочешь быть счастливым. Но тебе надоела эта игра в Профессора, тебе надоел его гениальный трюк. Ведь это вечное представление так никому и не принесло счастья. Оно лишь разбило ваши жизни: твою, твоего брата и Энджера. Хотя в последнем случае ты этому рад. И да, стыдно признать, ведь ваш великий фокус был твоей неудачной идеей, сейчас ты чувствуешь облегчение. У тебя давно уже была лишь половина жизни. Лишь половина счастья, но зато целая боль. Это была необходимая жертва. Ты это знал и молчал. Но хотя бы смерть у тебя будет твоей. Безраздельно и навсегда. Что за гадкая ирония! Шоу должно продолжиться! Оно и продолжится. Даже если без тебя. Есть твой брат. Теперь счёт будет равен. Он отомстит Энджеру за всё. Он выиграет эту войну, пусть из тройки фокусников и останется лишь один. Или половина? Но продолжится ли оно на самом деле? Что будет делать он, когда тебя не станет? Уедет из страны, поменяет имя, нанесёт грим и будет снова выступать? Или заберётся в какую-нибудь отдалённую деревушку и будет воспитывать дочь, в одиночестве зализывая свои неизлечимые раны? На этот случай у вас не было плана. Ваша победа никогда не будет полной без тебя, пойми это. Никто не выиграет эту войну. От неё останется лишь полное сердце боли. Она была бессмысленной, как не тяжело это признавать. Но не смей винить себя, ты этого не хотел! Петля на шее, руки скованы, ты беспомощен. Холодный бездушный голос нарушает поток твоих мыслей, последних мыслей… — Вам есть что сказать? — Абракадабра, — вся твоя жизнь выливается в это слово. Да, она началась, продолжилась и закончится сплошной «Абракадаброй». И тут ты провалился в темноту.

***

И снова ты стоишь на сцене, залитый светом софитов и вниманием зрителей. Пусть это другое имя, другое лицо, другой образ, другая страна… Но ты снова делаешь то, что любишь и получаешь признание за это. Ты снова великий фокусник, и кто теперь будет обращать внимание на маску. Шоу продолжается… Рядом с тобой стоит твой брат. Испытывает ли Альберт то же, что и ты? Это так странно, хотя пора бы тебе уже привыкнуть, что вы находитесь вместе на сцене, ведёте представление, и все знают, что вы братья. Хотя, разумеется, за гримом не видно, что вы — близнецы. Так рисковать вы не решились. Ведь вдруг когда-нибудь вы придумаете новый трюк, где вам может понадобиться ваша схожесть. Свой знаменитый фокус вы никогда уже не покажете, ты это понимаешь. Вам обоим не понравилась цена, которую пришлось за него заплатить. Смешно, что некоторые считают даже, что ваша родственная связь — лишь имидж, тогда как на деле вы — лишь коллеги. Как наивно! Шоу продолжается… Прошло уже десять лет, с тех пор как тебя приговорили. Эти годы, конечно, не были простыми, но да, ты можешь это сказать, они были счастливыми. Твой брат спас тебя от палача, подделав твою смерть.** Это было ловко, но на то вы и фокусники! Хотя, ты всё же немного злился на него, потому что тебя он об этом последнем трюке не предупредил. После того, как вы отомстили за всё Энджеру, вы уехали. Бросили к чёрту эту страну с телами тех, кого любили и ненавидели. Сбежали в дикую и загадочную страну — Россию, порождающую вокруг себя столько домыслов и сказок. Как оказалось, здесь тоже можно жить. Здесь, как и в Англии, как и в любой другой точке мира, много людей, которым не хватает магии в жизни. А у вас в запасе полно способов сотворить волшебство. Шоу продолжается… Теперь пора показать публике тот фокус, который она ждёт всё представление. Ассистенты выкатывают на сцену большой чёрный ящик, чем-то напоминающий гроб. Прелестная голубоглазая девушка, совсем юная, почти девочка, улыбаясь, выходит под свет софитов. Когда-то она была блондинкой, но с возрастом её локоны налились тёплым светло-каштановым оттенком, так напоминающим цвет волос её матери. Джес… Теперь ей шестнадцать. Если убрать волосы и фигуру, их она полностью унаследовала от Сары, то она очень похожа на своего отца. Хотя вряд ли кто-нибудь из зрителей, сидящих сейчас в зале, догадывается о тесной родственной связи молодой ассистентки и двух фокусников. Но публика разражается приветственными аплодисментами, при её появлении. Её все здесь знают и любят. Проходя мимо вас, она лукаво подмигивает и улыбается. А потом следует ужасное зрелище, рвущее на куски души зрителей, особенно женской половины собравшихся. Девочка забирается в этот огромный ящик, который двое фокусников—садистов распиливают вместе с её телом напополам. Только громкая барабанная дробь прерывает напряжённую тишину. Шоу продолжается… Ты едва сдерживаешь улыбку. Тебе нравятся чувства, которые ваши фокусы пробуждают у зрителей. Тебе нравится, что весь зал сейчас затаил дыхание. Он кажется одним, напряжённым узлом нервов. Конечно же, все они понимают, что угрозы для жизни девочки нет, что через минуту она выйдет из этого ящика, живая и здоровая. Ты готовишься оправдать их ожидания. Твоё шоу продолжается!