28 оттенков эльфятника, или Эльфевраль

      После ночной бури лес словно гудел. Среди корней колоссальных деревьев журчали ручьи, дождевые капли со звоном срывались с листвы, а в зеленом сумраке шуршало многочисленное мелкое зверье. Редкое место на разрушенном Дреноре, где еще кипела жизнь, несмотря на кажущуюся эфемерность.       Но сегодня и Город Света под болезненно-бледным светом, просачивающимся сквозь мглистые облака, походил на собственную проекцию.       — Что-то изменилось, — пробормотала Лириэн, придерживая вертящуюся как волчок Асуру.       — Больше стражников?       На въезде в Нижний Город вместо обычных пары караульных замерли анахореты Алдоров в полном боевом облачении. Дренеи строго взирали на них с высоты своего роста. И один из них неожиданно заступил пантере Лириэн дорогу. Киррана ворчливо заворчала, но послушно замерла.       — Что вы везете? — настороженно спросил дреней.       — Шкуры, мясо, ингредиенты для алхимиков, — удивленно перечислила охотница.       — Покажите.       — Ирисор, — вмешался Эридан, выехав вперед, — к чему все эти допросы, ты же нас знаешь.       — От верховной жрицы Ишаны поступило распоряжение проверять всех прибывающих в город. Нам не нужны новые беспорядки, — со вздохом покачал массивной головой дреней.       — Беспорядки? — повторила за ним Лириэн, пытаясь одной рукой удержать дочку, а другой — открыть притороченный к седлу подсумок. Увидев подъехавшего отца, Асура попыталась привстать, уперевшись коленками в седло, и чуть не соскользнула с пантеры набок.       — Рогатый дядя сердится? — пискнула она.       — Не знаю, котенок, — растерянно отозвалась Лириэн, вынужденно спешившись, чтобы показать всю их поклажу. Дреней ощупал даже свернутые рулонами выделанные шкуры. Оставалось лишь гадать, что он пытается там найти. Ведь разоружиться он им не предложил.       — Что-то мне это не нравится, — пересадив Асуру к себе, пробормотал Эридан.       Нехорошие предчувствия усиливались по мере продвижения по Нижнему Городу. Лоточников было намного меньше, как и самих покупателей, и Лириэн никак не могла понять, что изменилось.       — А это что такое… — Эридан резко натянул поводья.       Целая секция лавочек под цветастым когда-то навесом превратилась в почерневшее пожарище.       — Разве здесь не лавка травницы была? Роаны, троллихи, — Эридан скользнул взглядом по обгорелым остовам прилавков.       Лириэн еле поймала за плечо Асуру и свистнула, подзывая рыся.       — Присмотришь за Шином? — убрав с мордашки девочки выбившиеся из косы прядки,       попросила Лириэн. Рысь встопорщил усы и возмущенно уставился на хозяйку. Кто еще за кем присматривать будет?       — Что случилось, мама? — настороженно спросила Асура, запустив пальцы в пушистый воротник Шина.       — Хотела бы я знать…       — Эй, ты, клювастый, — заметив боязливо высунувшегося из своего шатра ароккоа, Эридан решительно двинулся к нему. Пернатый чуть не подлетел от неожиданности и попытался задернуть полог.       — Что здесь произошло? Ты же должен был все видеть, — маг попытался перехватить его за рудимент руки (лапы?), но тот разразился визгливым кудахтаньем и принялся отбиваться.       — Эй, я тебе ничего не сделаю! Да бес с тобой, курица, — ругнулся Эридан на дарнасском, оставив в покое перепуганную птицу.       Лириэн неодобрительно взглянула на него и двинулась к кожевенной лавке. Ставни и дверь были наглухо закрыты, но следов борьбы заметно не было, поэтому она решительно постучала в дверь.       — Кро? Дармари? — громко позвала Лириэн. Супружеская чета маг’харов знала ее с первых дней появления в Шаттрате.       Пару мгновений за дверью было тихо, но потом послышалось лязганье засова, и в приоткрывшейся щели показалась смурная физиономия бородатого орка.       — А. Это ты, — Кро окинул ее мрачным взглядом и открыл дверь шире.       — Что у вас тут произошло? — Лириэн поймала за кончик уха Асуру, ринувшуюся здороваться с орками. Но старик даже не взглянул на мелкую, хотя обычно был с Асурой приветлив.       — Кенарийцы взбесились, — ответил маг’хар.       — Да ну нахрен… — пробормотал Эридан, резко обернувшись к ним. — Ты что-то путаешь. Не может такого быть.       — Это таких, как ты, в природе не может быть, — отрезал Кро, — а твои остроухие собратья вчера устроили погром всем ордынцам, до кого смогли добраться.       Лириэн растерянно заморгала и обернулась на Эридана.       — С чего бы им устраивать погром? Это противоречит самой сути учения Кенария, — чуть резче, чем следовало, сказал он.       — Что ты знаешь об учении друидов, охотник на демонов? — сузил глаза маг’хар.       — Много чего, — с вызовом ответил Эридан.       — Эй, — Лириэн с силой сдавила пальцами его локоть, отодвигая от старого орка плечом. — Они разнесли лавку безобидной травницы, но не тронули вас. Почему? Ведь они ненавидят орков.       — Ненавидят, — согласился Кро. — Но мы и не Орда.       — Это случилось вечером, — послышался негромкий сиплый голос, и из-за плеча Кро выглянула смуглая женщина. Ее правая рука была на перевязи, щеку наискось пересекали четыре глубоких пореза. Следы когтей.       — Ночные эльфы пришли вчетвером и были вне себя от ярости. Мужчина был в форме зверя, женщины сжимали копья и посохи. Они кричали на Роану, обвиняли ее в предательстве. А она не понимала, что происходит. Никто не понимал. Они напали на нее.       — И ты заступилась? — Лириэн ошеломленно перевела взгляд на Эридана. Тот неверяще качал головой. — Как Роана?       — А что с ней станется. Сбежала, пока Дармари… — старый маг’хар сплюнул, явно сдерживаясь, чтобы не сорваться при ребенке.       — Они орали, что убьют всех ордынцев. Отомстят, — проговорила Дармари. — Ты знаешь, о каком предательстве они говорили?       — Понятия не имею…       — Может, они спятили? Ну, помнишь, рассказывали о кенарийской заставе, на которой рванула манабомба? — подумав, предположил Эридан.       — Орда. Предательство. Что-то случилось, — пробормотала Лириэн. — Дармари, пожалуйста, присмотри за Асурой недолго?       — А ты куда? — маг’харка бросила настороженный взгляд на девочку, копотью рисующую у себя на лице узоры.       — Хочу переговорить с алдорами. Они что-то знают о случившемся, — Лириэн опустилась на одно колено рядом с Асурой.       — Смотри, как у взрослых! — указав черным от сажи пальчиком на свой боевой раскрас, похвасталась малышка.       — Да, очень похоже, — Лириэн не смогла сдержать улыбки. — Придется хорошенько умыться. Ооох.       — Теперь ты тоже воительница! — крайне довольная своей проделкой Асура начертила две похожие на запятые загогулины на обеих щеках Лириэн.       Глядя на них, даже мрачный Кро скупо ухмыльнулся уголком рта.       — Я схожу к Муири, побудешь тут с Шином?       — Долго? — малышка выпятила нижнюю пухлую губку.       — Нет, котенок. Недолго, — поцеловав Асуру в темноволосую макушку, Лириэн выпрямилась и посмотрела на Эридана. Он вернул ей напряженный взгляд и кивнул.       — Теперь ты еще больше похожа на Лаю, — заметил Эридан, зорко поглядывая по сторонам, но окружающие вели себя как обычно. Торгаши раскладывали товары, бывшие беженцы, для которых Шаттрат уже давно стал домом, сновали по рынку. И ничто не напоминало о том, что произошло вчера. За исключением пожалуй вооруженных дренеев, нарочито непринужденно прогуливающихся среди гражданских.       — Алдоры должны знать. Поэтому тут патрули, — Лириэн быстрым шагом направилась к подъему, ведущему к внутренней галерее.       — Поверить не могу, что кенарийцы устроили такое, — пробормотал Эридан, догнав ее.       — Ты напрасно их идеализируешь. Даже самый преданный последователь Кенария в первую очередь живое существо, которое может чувствовать злость, страх, боль и ненависть… Что за шум? — Лириэн остановилась напротив пролета, ведущего к атриуму А’дала.       — У подъемника Провидцев. Погоди, у них что, спущены знамена? — сдернув капюшон с головы, Эридан болезненно сощурился на свету.       Лириэн на мгновение замерла, вглядываясь в тусклую серость со вкраплениями бледной террокарской зелени, и действительно не заметила красно-золотых полотен на верхнем ярусе.       Подъемник был поднят, и напротив него полукругом выстроились анахореты в боевом облачении, преграждающие путь десятку ночных эльфов.       — Вас никто не назначал здесь главными, рогатые, — рычал в частичной боевой трансформации рослый зеленоволосый калдорай. — Кто дал вам право наводить здесь свои порядки?!       — Как и вам никто не разрешал чинить самосуд, — вперед выступила Муири — в боевых латах, с двуручником за плечами. Кажется, на памяти Лириэн это был первый раз, когда ее подруга за многие годы облачилась в полный доспех.       — Иди лечи своих кабанчиков и не лезь! — проревел друид, окончательно трансформируясь в медведя и поднимаясь на дыбы.       — Во имя Света, успокойтесь, — терпеливо повторил за Муири другой анахорет.       — Какого беса вы вообще сюда вернулись? Что, не пустили на родную планету?! — клацнув зубами перед лицом мужчины, прорычал медведь.       — Потому что здесь наш дом, — как можно спокойнее и доброжелательней сказала Муири. — И мы действительно знаем, каково вам сейчас…       — Что здесь происходит? — подойдя к ней, спросила Лириэн.       — Это одна из них? — медведь шагнул к эльфийке, нависнув над ней словно ожившая скала. — Твои лживые и трусливые соплеменнички окопались наверху и бросили тебя.       Прозвучало так, словно он уже собирался оторвать ей голову, но Лириэн даже ухом не повела, напряженно вглядываясь в его водянисто-светлые глаза, словно пыталась понять, что у него на душе.       — Лапы убрал, пока не оторвали, — между ними шагнул Эридан и перехватил ручищу медведя за запястье. Даже несмотря на то, что полудемон был ниже него, как минимум, на голову, не было сомнений, что при желании Эридан ему и лапу оторвет. Без всякой огненной арканы.       — Ты защищаешь ордынскую погань? — процедил медведь, пытаясь освободить руку, и едва сдержал рык, когда когтистые пальцы сжались сильнее.       — Хватит, — Лириэн стиснула плечо Эридана и перевела взгляд на калдорай. Пятеро сжимали копья и глефы, остальные были безоружны. Кто из них сжег лавку бедной троллихи? И что подтолкнуло их к этому? Ночные эльфы бывали пафосными и занудными, а еще мстительными и злобными, готовыми мстить за уязвленную гордость. Но еще ни разу Лириэн не видела их такими потерянными и надломленными.       — В случившемся нет их вины, Бейлир, — вновь вмешалась Муири, осторожно коснувшись медвежьей лапы. — В этом нет ничьей вины…       — Конечно, вам легко говорить! — сорвалась на крик беловолосая эльфийка с фиолетовым узором на лице. — Ваш драгоценный Шаттрат не сжигала орда мертвецов!       — Зеринта… — Муири вздохнула.       — Погоди, что ты имеешь в виду? — Эридан выпустил руку трансформировавшегося обратно друида и настороженно уставился на ночных эльфов.       У беловолосой задрожали губы, а лицо сморщилось, как кожура испортившегося фрукта.       — Тельдрассил… — еле выговорила она.       — Ты что, не знаешь? — Бейлир прожег Эридана неприязненным тяжелым взглядом. — Орда уничтожила Тельдрассил.       — Что? — Эридан замер. Он переводил взгляд с готовой разрыдаться беловолосой эльфийки на медведя. Кривая усмешка застыла у него на лице, словно жутковатая маска. — Что за дичь…       — Мы потерпели поражение в битве за Ясеневый Лес и Темные Берега, — глухо проговорил Бейлир, медленно принимая обратный облик. — И они сожгли Тельдрассил.       — У Орды нет стольких боевых магов, чтобы… — неверяще пробормотал Эридан, беспомощно обернувшись к Лириэн, словно ища поддержки и подтверждения своим словам.       Но эльфийка молчала.       — Это не магия. Не только магия, — возразила Муири. — Они нашли мощный источник энергии для создания нового разрушительного оружия.       — Вот почему на въездах в город досмотр… — пробормотала Лириэн.       Дренейка кивнула.       — Пока мы стоим на страже Шаттрата, мы не допустим, чтобы кто-нибудь пронес это новое оружие сюда, — отчеканил один из старейшин Алдоров Эндарин.       — Боитесь, что ничто не сможет уберечь этих ордынских выродков от нашего возмездия? — процедила Зеринта, стиснув свой посох.       — Да, боимся. Что последний оплот света падет и мы снова не сможем защитить его, — немного хрипло отрезала Муири, сузив светящиеся глаза.       — Вы не сможете оградить Шаттрат от войны на Азероте, — послышался мужской голос со стороны подъемника.       Друиды ощетинились глефами и посохами. Бейлир исторг из глотки звериный рык, и закованные в броню дренеи, не сговариваясь, сгрудились плотнее, преграждая ночным эльфам путь к подъемнику.       — Эндарин, — рельефного наплеча могучего дренея коснулись тонкие пальцы светловолосого син’дорай, закутанного в черно-золотые одеяния, — мы благодарны вам за участие, но в этом не было необходимости. Мы в состоянии за себя постоять.       — А кто сказал, что мы о вас беспокоились, Ворен’таль? — желчно осведомился дреней, разворачиваясь к стоявшим на платформе подъемника эльфам крови всем массивным корпусом.       — Явились лично ответить за свои преступления? — процедил Бейлир, едва сдерживая боевую трансформацию.       — О чем ты? — холодно спросила рыжеволосая эльфийка, сопровождавшая лидера Провидцев.       — О Тельдрассиле. О Тельдрассиле, будьте вы прокляты!       — Мы не разделяем политику нового вождя Орды, — Ворен’таль выдержал ненавидящие взгляды ночных эльфов.       — Снова предаете своих союзников? — Эндарин не сдержал брезгливой гримасы.       — Нельзя предать того, кому не присягал на верность, — ответил Ворен’таль, глядя на Бейлира, — как и нельзя казнить тех, кто не принимал участия в этом преступлении.       — Тогда зачем вы деактивировали систему порталов? — недоверчиво нахмурилась Муири.       — Мы перенаправили энергию для связи с Луносветом. Мы откроем порталы в Штормград. Файленн, распорядись пропустить всех, кто захочет покинуть Шаттрат, — приказал Ворен’таль, повернувшись к рыжей.       — Неужели это правда? Они действительно… сделали это с Тельдрассилом? — негромко спросила его Лириэн.       — На настоящий момент нам известно немногое. Армия Орды маршем прошла от Оргриммара до Темных берегов. Тельдрассил уничтожен. Ходят слухи, что Верховный друид убит Саурфангом… — начал говорить Ворен’таль, но его слова потонули в многоголосом вопле ужаса и боли. Зеринта выронила посох и зажала рот. Кто-то из женщин разрыдался. Бейлир тяжело осел на колени, словно ноги его не держали. Судя по его застекленевшему взгляду, он пытался дозваться Учителя через Изумрудный сон.       — Проклятье… — пробормотал Эридан, в оцепенении глядя на плачущих друидов. — Все бы отдал, чтобы прикоснуться к Изумрудному сну…       Вздрогнув от прикосновения к своей руке, он посмотрел на Лириэн и ожесточенно нахмурился.       — Я должен идти.       — Знаю, — Лириэн крепко сжала его пальцы, — но если тебя увидят в Штормграде…       — Мне плевать. Там моя сестра и учитель, — Эридан повернулся к Провидцам.       Скорбящие и причитающие сородичи ему сейчас ничем не помогут.       Лириэн обхватила себя за плечи, до боли стиснув предплечья, и пыталась сглотнуть комок в горле.       Вот опять.       Он уходит, а она остается. Потому что тут Асура, ее кошки, их дом и… кто-то же должен остаться?       От прикосновения к плечу Лириэн почти вздрогнула и резко обернулась к подошедшей к ней Муири. Дренейка несколько мгновений молча смотрела на нее, потом неожиданно порывисто обняла.       — Иди, — прошептала она на ухо Лириэн.       — Что?       — Я присмотрю за Асурой денек-другой, — продолжила анахорет. — Сейчас ты нужна Эридану. Ты ведь знаешь, каково это…       — …терять дом, — прошептала Лириэн и стиснула в объятиях подругу, всхлипнув ей в шею. — Спасибо.       Вытерев рукавом куртки глаза, эльфийка бегом бросилась к маг’харам. Нужно поскорей забрать Асуру, чтобы отвести ее к алдорам и успеть перехватить Эридана у телепорта. Вот только от одной лишь мысли, что ей придется оставить дочь, внутри все словно стягивало колючей лозой. Лириэн еще ни разу не расставалась с Асурой дольше нескольких часов, и неясно было, что страшнее — перспектива отправиться в столицу Альянса в разгар непонятных военных действий или же необходимость оставить дочку одну хотя бы на день. И хотя Лириэн доверяла Муири, избавиться от этого липкого ощущения страха не получалось.       Даже долгожданное возвращение на Азерот теперь вызывало лишь откровенный страх, с которым могла сравниться лишь тревога за Эридана.       Ее давний кошмар вновь становился реальностью.