28 оттенков эльфятника, или Эльфевраль

      — Я думала, эльфы крови поклоняются Солнцу, — удивленно проговорила целительница-анахорет, оглядываясь по сторонам.       Муири доводилось бывать на террасе Провидцев. Пусть они идеологически не ладили с син’дорай, цели у них были общие, поэтому наводить связи с Ворен’талем и его соратниками так или иначе приходилось. Они предпочитали ало-золотые цвета, вышивка их одеяний, гравировка и убранство доспехов и оружия так или иначе восходили к символике Солнца и их геральдичесого феникса.       С Лириэн все изначально было иначе. Она словно намеренно держалась особняком, носила нейтральные цвета и вообще по манере поведения больше напоминала ночную эльфийку.       Но даже несмотря на это, у чудаковатой син’дорай получилось удивить Муири.       Снаружи полуобвалившийся вход в пещеру был замаскирован свисающими корнями и засохшими лозами, обвивавшими дерево, и Муири совершенно не ожидала увидеть внутри достаточно просторный — десять на десять примерно футов и в полтора ее роста высотой — грот. Земляной свод удерживало сплетение корней, местами сквозь невидимые снаружи дыры и расщелины проникал слабый тусклый свет. В воздухе ощущалась влага. Подземные воды пробивались из-под земли и образовали небольшую заводь, которую искусственно углубили и выложили камнями, превратив в небольшой пруд. Часть дерна и земли над этим водоемом была убрана, и сверху на него падала широкая полоса света, подсвечивая небольшой сложенный из камней алтарь, причудливо украшенный прозрачными кристаллами необработанного горного кварца. Центральную часть на этом маленьком самодельном алтаре занимала вырезанная из дерева статуэтка кошки и две миниатюрные жаровни.       Лириэн только улыбнулась словам дренейки и положила на алтарь подношение, обернутое резными листьями папоротника.       — Это же… Жертвенник? Алтарь? — Муири осторожно подошла ближе.       — Алтарь лоа, — эльфийка осторожно раскладывала отполированные и отшлифованные речные камушки в одном ей ведомом порядке.       Анахорет недоуменно нахмурилась. В ее понимании «лоа» прочно ассоциировалось лишь с троллями.       — У Лаи не было алтаря, слишком молода по меркам лоа, — опустившись на утоптанный пол, Лириэн зажгла жаровни. — Но мне кажется, я поступаю правильно. У каждого божества должно быть свое священное место.       Муири недоверчиво улыбнулась.       — Ааа, — протянула она, — ты служительница забытого культа?       — Скорее единственного уцелевшего лоа снежных троллей, — Лириэн покачала головой. — Но храм Хар’коа остался на Азероте. А это святилище ее дитя. Святилище, конечно, громко сказано, — эльфийка обвела взглядом свисающие с потолка корни и кружащуюся в столбах света пыль, — но это дом.       Дренейка вновь понимающе улыбнулась, но в прищуре ее серебристых глаз сквозило недоверие. Ей случалось встречаться с друидами и шаманами, но эта эльфийка не походила ни на одного из них. То, что она обладала какой-то силой, анахореты, впрочем, не сомневались: верховная жрица Ишана почувствовала в ней что-то сродни их собственному Свету, но так и не смогла дать определение этому ощущению. «Холодный свет», — сказала она.       — Лоа зовут Лая? — изучая тускло поблескивающие на жертвеннике необработанные полупрозрачные кристаллы, Муири внезапно поняла, что они ей напоминают. Лед.       — Ха’лайшес. Моя защитница, — с непередаваемой нежностью произнесла Лириэн. Она сказала это так, словно говорила о своем еще не рожденном ребенке.       На Муири неожиданно нахлынуло веселье и любопытство. Нет, она верила, что чудаковатая эльфийка крови может быть жрецом какого-то тролльского забытого духа, но, как и всякий последователь Света, анахорет немного скептично относилась к подобным «шаманствам».       — А если я поднесу ей дар, твоя лоа ответит мне? — отстегнув ажурную золотую фибулу, напоминавшую своим плетением узор А’дала, дренейка подошла к алтарю и положила ее рядом с подношением Лириэн.       — Не знаю, — честно ответила та, — у нас с ней… странная связь. Она — это я, а я — это она.       Взгляд Муири стал еще более скептичный.       Вместо ответа Лириэн закрыла глаза. Ее дыхание чуть замедлилось. На какой-то момент Муири показалось, что она впала в транс и заснула, но потом Лириэн подняла руки ладонями вверх и подалась вперед, словно пыталась объять что-то. Или заключить в объятья.       Ровно горевшее в жаровнях оранжевое пламя взметнулось на добрых полфута, заставив анахорета невольно вздрогнуть и отступить на шаг. Пшикнув снопом искр, огонь окрасился в синий — словно посреди пещерки расцвели невиданные ледяные цветы.       А потом Муири увидела, что фигуру эльфийки окутывает свет. Холодный голубой свет, струящийся по ее заплетенным в мелкие косы серебристым волосам, стекающий с ее раскрытых ладоней.       Внезапно девушка пошатнулась и начала заваливаться набок. Муири невольно дернулась подхватить ее, но тут же споткнулась и только выдохнула от неожиданности.       Испуга не было, даже несмотря на то, что перед ней в воздухе проступили полупрозрачные светящиеся очертания громадного существа, казалось, заполнившего всей своей массой небольшой грот.       Огромная кошка внимательно смотрела на оробевшую дренейку и шевелила носом, словно принюхивалась, Муири в свою очередь разглядывала материализовавшегося лоа. Почти как настоящая. Дренейка была готова поклясться, что если приглядеться, то может разобрать покрытые инеем серебристые шерстинки на ее пятнистой шкуре.       Призрачный леопард утробно заворчал — звук оказался вполне себе реальным, Муири отчетливо ощутила, как от морозного дыхания духа у нее всколыхнулась челка. Но враждебности дренейка по-прежнему не ощущала.       — Ее не все видят, — послышался слабый голос Лириэн. Эльфийка все так же лежала на краю пруда, и голос был сонный, словно в трансе. — Но сейчас она пришла к тебе.       — И она… Эээ… Благословляет или… — дух неожиданно придвинулся к ней вплотную, что Муири осеклась и настороженно вскинула голову, чтобы не терять контакта с глазами призрачного хищника.       Приоткрыв пасть, лоа дохнула в лицо дренейке. Ее дыхание морозным облаком окутало охнувшую Муири.       Анахорет широко распахнула глаза: ее затопило странное ощущение легкости и тепла, стирая все ее страхи, сомнения. Неужели дыхание лоа показалось ей холодным еще мгновение назад? По щеке словно мазнуло теплым пушистым мехом, припорошенным снежинками, а в памяти всплыли неожиданные подробности из детства на тогда еще не разрушенном Дреноре. Когда были живы ее родители, Долина Призрачной Луны цвела, когда был цел Карабор и шумел ночной прибой, а в темной морской глади отражались две луны.       — Чему она покровительствует? — дрогнувшим голосом спросила Муири, а громадная кошка уже растворилась в воздухе, оставив после себя лишь морозный дымок.       Пламя в жаровнях опало и погасло, а Лириэн с трудом приподнялась на руках. Было видно, что ее немного мутит.       — Она исцеляет душу, — слабо улыбнулась Лириэн, посмотрев на ошеломленную дренейку. — Помогает обрести себя и вернуть утраченное.       Муири кивнула и улыбнулась.       Помогая новоявленной жрице лоа подняться, она думала о своих детских воспоминаниях, вытесненных ужасами войны и лишений, и мысленно поблагодарила духа леопарда.       — Никогда не имела дела с лоа. Но уже почти согласна примкнуть к твоей секте, — заявила Муири, деловито оглядевшись по сторонам, и решительно принялась срезать свисающие корни.       — Культ лоа — не секта… — засмеялась Лириэн, с благодарностью глядя на целительницу.       — В любом святилище должен быть порядок! — непререкаемо заявила Муири, направившись с охапкой древесных ошметков к выходу.       О культе говорить было рано, но если этот мир сможет стать домом для Ха’лайшес, быть может, однажды здесь узнают и про других погибших лоа северных троллей. А божество по-настоящему живо лишь тогда, когда в него верят и помнят.